Слайд 4. Значение программы структуралистов для развития психологии

Мы уже знаем, что исследовательская программа структуралистов потерпела неудачу, но их исследования имели серьёзное значение для последующего развития психологии. Попытка объяснения сознания изнутри самого сознания экспериментально подтвердила то, что можно было ожидать из логических соображений: сознание из самого сознания невыводимо, оно не разлагается на какие-либо неделимые элементы.

Но в том-то и заключается мощь естественной науки, что, как только она принимается за дело, чисто словесные споры заканчиваются. Спорить теперь можно только с учетом полученных в опыте данных.

Приведем некоторые важные экспериментальные выводы, полученные школой Вундта и другими:

• Мы не осознаём процесса создания мысли. Течение осознаваемой мысли определяется причинами, которые сами не осознаются.

• Процессы в сознании протекают гораздо быстрее, чем скорость их словесного описания.

• Словесное описание не исчерпывает содержание сознания.

• Сознание состоит не только из ясных переживаний, но и из смутных, неясных.

• То, что человек осознает, во многом зависит от его предварительных предположений, а также от того, какую задачу он в данный момент решает.

• Самонаблюдение подвержено ошибкам так же, как и все остальные процессы, протекающие в сознании.

• Как только человек задумывается над тем, как протекает деятельность его сознания, так сама эта деятельность изменяется.

• Возможности сознания ограничены по объему, но природа этих ограничений не осознается, т. е. в самом сознании не содержится.

После этих изысканий в психологических кругах надолго зародилось сомнение в самонаблюдении как в приемлемом методе психологического исследования. А то, что представлялось самой очевидным фактом на свете – сознание – оказалось гораздо менее ясным, чем предполагалось до этих исследований.

Слайд 5. Поиск оснований в физическом мире – почему там?

Другой путь предложил Густав Теодор Фехнер – один из самых оригинальных ученых, когда-либо занимавшихся психологией.

Фехнер был уверен, что физический и психический миры – две стороны одной и той же действительности. Эти стороны не тождественны друг другу, но при этом они должны быть взаимосвязаны. Фехнеровская школа психофизики как раз и ставила задачу построить «точную теорию об отношениях между физическим и психическим мирами». Изучалась реакция сознания на внешний раздражитель, но реакция, не тождественная этому раздражителю. Например, я толкнул человека, и он упал. Очевидно, что его падение предопределено силой толчка: одно физическое явление вызвало другое физическое явление. Но вот я что-то сказал человеку, а он в ответ подпрыгнул. Ясно, что его прыжок не предопределен физическим воздействием звука моего голоса. Поэтому для психологии самым ценным является фиксируемое в эксперименте отличие физического от психического.

Именно нетождественная внешнему раздражителю реакция на этот раздражитель, по Фехнеру, и должна вести нас к искомым основаниям психологии. В ней проявляется психическая составляющая опыта.

Правда, остаются проблемы, которые заведомо ставят под сомнение возможность описать сознание на языке физического мира. Рассмотрим пример. Допустим, мы хотим установить, что осознаёт человек, встречаясь со словом «синий». Длину волны в 475 нм? Это вроде бы и есть значение слова, выраженное физическими параметрами. Но длина волны – это характеристика физического мира; значение этой длины волны – характеристика мира сознания. И связь между этими разными явлениями не может быть выражена в терминах физики.

Сходные проблемы всегда будут возникать, пока мы пытаемся описать сознание на языке окружающего мира (или на каком-либо другом внешнем для сознания языке). В итоге в лучшем случае мы будем иметь физическое описание, а оно заведомо не является психологическим.