Земцов Б.Н. (ред.) - Отечественная история. Ч.II - XVIII-начало XX в. - 2009

по 1801 г. было принято 2253 нормативно-правовых акта в отношении этого сословия.

Крестьяне в этот период подразделялись на государственных и крепостных.

Крестьяне первой группы делились на собственно государственных и посессионных. Государственные — имели право на защиту в суде, владение землей и движимым имуществом, переход в другое сословие, смену места жительства. К концу века численность государственных составляла около 40 % всех крестьян. Группа посессионных (от лат. владение) крестьян возникла в 1721 г. Она представляла собой государственных крестьян, прикреплявшихся к частным предприятиям. Взамен государственных повинностей такие крестьяне несколько месяцев в году работали на мануфактурах.

Крепостные крестьяне делились на помещичьих, дворцовых и монастырских.

Помещичьи крестьяне превратились полностью в бесправный слой именно в этот период. В соответствии с Соборным уложением 1649 г. крестьяне обладали определенными правами. Так, закон охранял их жизнь и собственность, они являлись субъектами права, их промысловая и хозяйственная деятельность не ограничивалась. Да и зависимость от помещиков была не столько личной, сколько экономической. Но по мере обретения дворянами личных и экономических свобод положение крестьян ухудшалось.

В 1724 г. крестьяне лишились права уходить на заработки без разрешения помещика, в 1731 г. — брать подряды и откупы, в 1741 г. — приносить присягу монарху (отныне за них это делал помещик). Указ 1760 г. предоставил помещикам право ссылать своих крестьян в Сибирь. Причем местные власти могли отправить несчастного крепостного по записке помещика. В 1767 г. крестьянам было запрещено подавать жалобы на своих помещиков.

Дворцовые крестьяне (с 1797 г. их стали именовать удельными) принадлежали императорской фамилии. Их положение было несколько лучше, чем помещичьих.

Монастырские крестьяне принадлежали церкви. В 1764 г. в ходе секуляризации государство отобрало у церкви около 2 млн крестьян. Они стали называться экономическими. В 1786 г. переведены на положение государственных.

Как сословие крестьяне всех групп имели право на наем работников, занятие торговлей и кустарными промыслами, выставление вместо себя нанятых в рекруты.

30

Идеи отмены крепостного права. Впервые вопрос о целесообразности сохранения крепостного права поднял еще фаворит царевны Софьи В.В. Голицын. Он получил хорошее домашнее образование, знал греческий, латинский и немецкий языки, имел самую большую библиотеку в России. И, вероятно, поэтому был сторонником сближения с Западом, где зависимость крестьян от помещиков фактически уже уходила в прошлое. Но падение Софьи предопределило крах его реформаторских проектов. Всякие разговоры о возможности смягчения крепостного права прекратились более чем на полвека.

В следующий раз вопрос возник в начале царствования Екатерины II. В то время в стихийных волнениях участвовало более 100 тыс. человек. Однако власть тогда реально осознавала свою силу. Основной причиной появления идеи отмены крепостного права стало распространение европейской гуманистической культуры. Это с неизбежностью переводило проблему освобождения крестьян из политико-организационной сферы в плоскость общественных дискуссий.

Близкие ко двору А.П. Сумароков, П.И. Панин (брат воспитателя Павла I Н.И. Панина), государственный деятель, историк и писатель И.П. Елагин, депутаты Уложенной комиссии И. Чупронов, Г. Коробьин, Я. Козельский, А. Алейников, А. Маслов вели критику крепостничества с моральных позиций. Они предлагали запретить продажу крестьян поодиночке (продавать только семьями), установить надзор губернаторов над жестокими помещиками и др. Дипломат Д.А. Голицын, профессор Московского университета С.Е. Десницкий указывали на экономическую неэффективность крепостного хозяйствования.

Екатерина на протяжении всей жизни оставалась противницей крепостного права. При этом она ясно осознавала, что одного ее желания для радикального изменения социальной системы страны недостаточно; что дворянство категорически против этой отмены, поэтому начала действовать окольным путем:

—занялась просвещением дворянства;

—запретила свободным людям вступать в крепостную зависи-

мость;

—для вновь учрежденных городов правительство выкупало крепостных крестьян и обращало их в горожан;

—дети горожан (как правило, незаконнорожденные), принятые

ввоспитательные дома на государственное попечение, становились свободными.

31

На рубеже XVIII—XIX вв. крестьянство составляло 94,5 % населения страны. Из них около 45 % было государственными (куда входили крестьяне, принадлежащие императорской фамилии, и посессионные, приписанные к фабрикам и заводам) и около 55 % частновладельческими (помещичьими).

В течение первой половины XIX в. причины, заставлявшие власть рассматривать проблему крепостного права, не изменились, поскольку восставали обычно не помещичьи крестьяне, а государственные.

Крестьянское неповиновение не выросло до масштабов опасности для трона и существующего строя. Поэтому разработка законов в отношении государственных крестьян не являлась прямой реакцией на эти волнения. Например, наиболее крупным было волнение на Дону в 1826 г., а реформа управления государственными крестьянами началась в 1837 г. В 1843 г. заволновалась Оренбургская губерния, это был явный признак неудовлетворенности крестьян закончившейся в 1841 г. реформой. Но правительство считало проблему закрытой и к пересмотру положений реформы не вернулось.

Большинство волнений крепостных крестьян представляло собой своего рода экономические забастовки. Так, с 1826 по 1850 г. произошло 576 волнений. С 1835 по 1854 г. было убито 130 помещиков и чуть более двух десятков управляющих, совершено 62 покушения на жизнь тех и других. В сравнении с масштабами преступности конца XIX в. русская деревня первой половины XIX в. представляла собой оазис спокойствия.

История отмены крепостного права показывает, что не крестьянские волнения и восстания послужили основной причиной появления многочисленных проектов отмены этого позорного явления. На одном из первых мест стояла несовместимость крепостного права с европейской этикой.

В царствование Александра I этот вопрос превратился в ключевую дискуссионную проблему государственных реформ. Первым на правительственном уровне поднял ее князь А.Р. Воронцов. Затем последовали проекты адмирала Н.С. Мордвинова, П.А. Зубова. В 1801 г. граф С.П. Румянцев пожелал отпустить на волю 199 крестьян одного из своих имений. Поскольку соответствующего закона не существовало, он обратился к Александру I с просьбой о его подготовке. В результате в 1803 г. был принят закон «О вольных хлебопашцах». На его основании несколько десятков тысяч крестьян со временем получили свободу (до 1861 г. они в целом составили 2 % крепостных).

32

В 1808 г. правительство запретило продавать крепостных на ярмарках, в 1809 г. — ссылать их на каторгу по воле помещика.

После войны 1812 г. проекты отмены крепостного права выдвинули И. Тургенев, Е. Канкрин, А. Аракчеев. Возникло даже общество по организации отмены крепостного права. Но Александр I считал, что время для его безболезненной отмены еще не пришло.

В1816—1819 гг. император разрешил отменить крепостное право в Остзейском крае (Эстонии и Латвии).

Вследующее царствование для обсуждения этого вопроса было

создано 10 секретных комитетов. Их участники старались смягчить крепостное право, упорядочить отношения между крестьянами и помещиками. Благодаря работе этих комиссий в 1842 г. помещикам разрешили передавать своим крестьянам земли за определенные повинности, в 1848 г. помещичьи крестьяне получили право покупки земли.

Николай I понимал экономическую нецелесообразность и нравственную несовместимость крепостного права с православием. Однако, с одной стороны, он полагал невозможным для себя лично отменить Жалованную грамоту дворянству 1785 г., в соответствии с которой земля навечно передавалась дворянам. С другой стороны — в его правление были созданы все необходимые условия, позволившие позднее крепостное право отменить. В частности, Николай I распорядился выкупить в казну имения разорившихся помещиков. Бывшие крепостные в этом случае становились государственными, положение которых было лучше. Беглых крестьян перестали преследовать, помещик получал за них компенсацию.

Между тем крепостные отношения в аграрном секторе экономики оставались сдерживающим фактором ее развития. Крестьяне не были заинтересованы в повышении эффективности труда несмотря на то, что помещики пытались добиться этого самыми разными методами (переводили на барщину половину семьи, а другую полностью от нее освобождали; устанавливали определенные объемы барщинных работ, после которых крестьянин мог работать на себя; пытались вести хозяйство, опираясь на последние достижения сельскохозяйственной науки). Тем не менее недоимки крестьян росли год от года. В результате помещики все чаще разорялись. Если в начале века число таких землевладельцев составляло не более 5 %, то к 1859 г. — уже 65 %. Все это делало отмену крепостного права настоятельной необходимостью.

Ментальность купечества. Численность купечества составляла 6—7 % городского населения (около 200 тыс.). Каждый десятый

33

жил в Москве. Купцы всех трех гильдий освобождались от рекрутской повинности, а I и II — от телесных наказаний. Характерной особенностью российского городского общества XIX в. была подвижность его сословных границ. Принадлежность к купеческому сословию не передавалась по наследству, а оформлялась ежегодно путем уплаты так называемого гильдейского сбора, составлявшего около 1 % от объявленного капитала. При невозможности своевременно внести гильдейский сбор предприниматели покидали купе-

ческое сословие и приписывались к мещанам.

На рубеже XVIII—XIX вв. элита московского купечества формировалась, главным образом, за счет наиболее предприимчивых крестьян-кустарей, преуспевших в занятиях стремительно развивавшегося хлопчатобумажного производства. Из крестьянской среды вышли основатели широко известных в стране купеческих династий: Абрикосовых, Алексеевых, Губониных, Гучковых, Крестовниковых, Коноваловых, Найденовых, Солдатенковых, Хлудо-

вых и др.

Противоречивым было отношение предпринимателей к чиновникам: предприниматели, верноподданнически настроенные по отношению к верховной власти, питали глубокую неприязнь к деятельности чиновничества и государственной администрации, подозрительно воспринимали любые правительственные меропри-

ятия, которые затрагивали жизнь деловых кругов. Дополнительную напряженность в отношения между пред-

принимателями и чиновничеством вносил вопрос о так называемой общественной службе. По давней традиции купечество, обладавшее высоким имущественным цензом, рассматривалось государством как сословие, наиболее приспособленное для отправления административно-хозяйственных, финансовых и судебных функций, которые власть перекладывала на городское общество. Из купечества выбирались городские головы, заседатели палат гражданского и уголовного судов, заседатели совестных и сиротских судов, приказа общественного призрения, депутаты самых разнообразных комиссий и присутствий. Занятие общественной службой считалось почетной обязанностью, за исполнение которой не полагалось жалование. Предприниматели, занятые на выборных должностях, терпели убытки, так как были вынуждены отвлекаться от собственного дела. Не мудрено, что купцы всячески стремились избежать службы, часто прибегая к крупным «добровольным пожертвованиям в пользу города», а чаще — к взяткам.

34

Специфика деловой купеческой этики проявилась наиболее ярко в сфере формирования отношений предпринимателя и потребителя. Деловые соглашения заключались на основе прямого контакта партнеров, при этом товар отпускался посреднику без каких-либо официальных гарантий, деньги производитель получал лишь после его реализации. Французский путешественник маркиз де Кюстин, посетивший Россию в николаевское царствование, писал: «Главные торговые деятели ярмарки — крепостные крестьяне. . . И вот с ними заключаются сделки на слово на огромные суммы. . . В то же время никто не помнит, чтобы крестьянин обманул доверие имеющего с ним торговые дела купца. Так в каждом обществе прогресс народных нравов исправляет недостатки общественных учреждений»

(Кюстин А. Николаевская Россия. М.: Политиздат, 1990. С. 289). Такая система купеческого кредитования таила в себе немалый

риск, и иногда среди должников случались невыплаты кредиторам по своим обязательствам. Однако и в этом случае ответственность перекладывалась на продавца товара, не сумевшего вовремя разглядеть в покупателе мошенника. Вот почему в среде авторитетных купеческих фамилий было не принято в случаях нарушения честного купеческого слова со стороны деловых партнеров доводить дело до официальных инстанций и судебных разбирательств. Таким образом, огромную роль в занятии предпринимательской деятельностью в дореформенной России играли способность стремительно и качественно завязывать деловые связи, а также широкая деловая

инициатива.

Чрезвычайно большое значение купцы придавали отношениям с непосредственными покупателями. Так, московский купец М.И. Крашенинников умел расположить к себе покупателя, приучить его к себе. Случалось иногда даже, что он кажется, терял, выжидая своего покупателя и не продавал чужому, покупавшему у него в первый раз, иногда и цена даже, даваемая таким покупателем, была выше той, которую он получал от своего, но, несмотря на это,

он ждал его и в общем результате выигрывал.

Источником патернализма в отношениях между предпринимателями и рабочими дореформенной России служило длительное время неисчезавшее ощущение единства социальных корней и, несмотря на различия в благосостоянии, чувство обоюдного бесправия в условиях крепостного права и монопольных прав дворянства. На фабриках рабочие часто зарабатывали деньги, необходимые для выплаты оброка помещику. Иногда в стремлении удержать рабочих на фабрике купцы помогали им откупиться. Некоторые предпринима-

35

тели, особенно купцы-старообрядцы, обладавшие широкими связями внутри своей общины, принимали на работу беглых крестьян и дворовых, находя возможности для оформления таких незаконных сделок. Существенной чертой менталитета российских предпринимателей становилась идея моральной ответственности перед рабочими, которые не только продавали капиталисту свой труд, но и передавали ему ответственность за свою судьбу. «Самое отношение предпринимателя к своему делу, — писал знаток московского купечества П.А. Бурышкин, — было несколько иным, чем на Западе. На свою деятельность смотрели не только, или не сколько как на источник наживы, а как на выполнение задачи, своего рода миссию, возложенную Богом или судьбою. Про богатство говорили, что Бог его дал в пользование и потребует по нему отчета, что выражалось отчасти в том, что именно в купеческой среде были развиты и благотворительность и коллекционерство, на которое смотрели как на выполнение какого-то свыше назначенного дела». Таким образом, отношение к богатству в деловой среде XIX в. было пронизано стремлением примирить буржуазные ценности и мораль с традиционными православными. Как писал очевидец, «в фабричном быту мы можем наглядно видеть картину прежде братства хозяина с работником, потом постепенно отделение первого от второго». Особенно заметна дистанция между ними начиная с середины XIX в., когда на смену ручному труду пришел машинный.

Ментальность крестьянства. Обычно деревня состояла из нескольких дворов-семей. В центральной России деревни располагались на расстоянии четырех-пяти верст, но чем дальше на восток, тем реже и реже. На этих просторах житель деревни был участником узкого локального коллектива, на формирование его мировоззрения преимущественное влияние оказывали христианская система ценностей и та микросреда, в которой он жил. Не случайно крестьянин называл свою общину миром или обществом, влияние макросообщества отступало на задний план.

В этих условиях каждый селянин жил, главным образом, потребностями своего деревенского трудового коллектива, информация из внешнего мира проникала в замкнутую деревенскую общину крайне скудно. В повседневной практике рождалось представление о том, что время протекает циклично, в нем заметно повторение суток, лунного месяца, времен года, но почти нет движения вперед. Неподвижность и традиционализм оказывали существенное влияние на повседневную жизнь людей, смазывая необходимость всматривания

36

вбудущее и внимания к прошлому. Казалось, что современное поколение обречено не продолжить, а повторить путь предков, которые

всвою очередь повторили опыт предшествующих поколений. Такое восприятие прошлого ослабляло историческую память, память о предках. В русских деревнях не было принято хранить долгую память об ушедших поколениях, порой не всегда помнили своих

дедов и бабок.

Ментальность крестьянства — это мироощущение человека,

участника малого локального трудового коллектива. С другими членами своей общины крестьянин был связан не только трудовыми отношениями, но и эмоционально. Крестьянин делил всех людей на своих и чужих, причем к категории чужих причислялись не только представители других сословий, но и члены других крестьянских обществ. Через общинное устройство крестьянство было включено в политическую систему русского общества. Общинная организация являлась хранительницей традиций повседневной жизни крестьян, обладала судебно-полицейскими функциями, выступала носительницей общественного мнения. Важнейшим назначением общины были ежегодные уравнительные переделы земли, вызванные изменениями в составе крестьянских семей (возмужание малолетних

детей, приход невестки, уход из жизни членов общины). Крестьянский мир прежде всего выступал в качестве хранителя

религиозно-нравственных устоев. Во время общинной сходки было принято разбирать и нравственные вопросы, касавшиеся ее членов. Дпя более оперативного решения возникающих проблем собирались малая сходка или суд стариков. Приговоры крестьянской сходки могли содержать требование к ближайшим родственникам принять на свое содержание обнищалых родных или, по обоюдной договоренности семей, перевод ребенка из бедной в богатую бездетную семью. Повсеместно в России в общинах существовали мироплатимые наделы, т. е. такие, подати с которых взимали не с владельцев, а со всего крестьянского общества. Иногда сходка могла освободить от платежей и неисправного плательщика, при этом надел у него не отнимался. Все непростые юридические вопросы, касавшиеся поземельных отношений, община решала на основе обычного права, поскольку они не были предусмотрены в государственном

законодательстве.

Крестьянская община — это особый мир со своими ценностями, ориентированный на умеренный образ жизни. Иерархия жизненных ценностей крестьян включала достаток, понимаемый как удовлетворение основных материальных потребностей, уваже-

37

ние односельчан, праведность поведения, наличие детей. К власти и славе, в современном значении этих слов, крестьяне проявляли полное равнодушие. И хотя они сознавали, что обладание богатством приносит силу, власть, материальную независимость, нормы народной нравственности формировали представление о том, что богатство всегда нажито несправедливо, вопреки правде и совести, в ущерб и за счет других. Не случайно предприимчивые капиталистые крестьяне наживали свои богатства за пределами общины, насаждавшей традиционные нормы равенства и справедливости в отношениях между селянами. Обладание богатством влечет постоянные хлопоты и волнения, отвлекает человека от размышлений о Боге, сулит ему безмерные горести в потусторонней жизни, поэтому крестьянин был склонен считать, что ему следует довольствоваться умеренными материальными и духовными благами.

Для крестьянской ментальности идеалом служили отношения уравнительной справедливости. Крестьянину было чуждо представление о возможности права частной собственности на землю, хотя это право признавалось в отношении движимого имущества. До отмены крепостного права крестьяне считали себя коллективными владельцами той земли, которую они обрабатывали, в пореформенное время этот взгляд распространился также на все частновладельческие и государственные земли. Убеждением, что лишь конкретный ручной труд на земле является единственным источником богатства, объясняется негативное отношение крестьян к помещикам, чиновникам, интеллигентам, рабочим, священникам, видевших в них «лодырей».

Поскольку общинная земля рассматривалась как общее достояние, все доходы и издержки, связанные с ее обработкой, распределялись между общинниками по трудовой норме, т. е. в соответствии с затраченными крестьянскими семьями трудовыми усилиями. Нарушение равенства прав при использовании земли рассматривалось крестьянами как ущерб не только материальный, но и моральный. На общинную землю не распространялись права наследования и завещания, однако в результате земельных переделов она передавалась от одного члена общины к другому во временное пользование. Но и в этом случае община распределяла земельные участки не между отдельными крестьянами, а между крестьянскими хозяйствами, дворами, семьями, которые пользовались ею до тех пор, пока не изменялись их трудовые ресурсы, после чего на сельском сходе происходило очередное перераспределение земли. Важно от-

38

метить, что в крестьянской среде культивировались уравнительные принципы и длительное время не находили достаточного понимания отношения рыночной экономики.

Своеобразием отличалось понимание крестьянами частной собственности. Крестьяне отвергали буржуазный взгляд на собственность как на источник прибыли. По их мнению, накопление собственности греховно, так как противоречит религиозным установлениям, не способствует общественному уважению, порождает эгоистические чувства и вражду, отвлекает от духовной жизни. Источником существования должен служить личный труд, позволяющий удовлетворить скромные жизненные запросы. Труд крестьян в хозяйстве был не механический и однообразный, а очень сложный, исполненный пристального внимания к разнообразным деталям. В крестьянской среде сложилось неприязненное отношение к ростовщикам и прибыли. Крестьянам было присуще понятие справедливой цены, которая в отличие от рыночной определяется не рынком, спросом и предложением, а включает только затраты. Когда в 1850-е годы правительство установило на спиртное несправедливую, по мнению крестьян, цену, стало распространяться трезвенное движение. Таким образом, в основе ментальности дореформенного крестьянства оставались христианские религиозно-нравственные ценности и патриархальные отношения.

Русскому крестьянину в повседневной жизни были присущи разнообразные, в том числе и духовные, потребности. Жизнь крестьянина проходила в тяжелом, почти непрерывном труде, из-за которого он часто был лишен возможности удовлетворить иные, не менее важные человеческие потребности. Этой цели служили немногочисленные православные праздники (Пасха, Рождество, Троица, Ильин день, Преображение Господне, Покров Пресвятой Богородицы), а также пришедшие еще из языческих времен масленица и день Ивана Купалы. В каждом селе, где располагалась церковь, широко праздновался храмовый праздник — день святого или события Священной истории, в честь которого называлась церковь. Работа в праздничные дни и по воскресеньям считалась грехом, осуждалась общественным мнением и преследовалась не только по обычаю, но и по закону. Прежде всего, праздники носили сакральный характер — предназначались для посещения храма и исполнения церковных обрядов. Однако имели и иное немаловажное значение. Во время праздников крестьянин отрешался от тяжелой рутины повседневности с ее заботами, несправедливостями, бесправием, рас-

39