непоследовательность репрессивной политики, возможность выйти из застенков НКВД, если Сталин и его окружение могли посчитать, что человек для них не опасен и крайне необходим для государственных нужд. Так, снова на свободе оказались генерал армии К.А.Мерецков, нарком вооружений Б.Л.Ванников, ряд работников оборонной промышленности, ученых, авиаконструкторов и в их числе С.П.Королев и А.Н.Туполев.

Народ и власть

Между тем страна откликнулась на нападение всеобщим патриотическим подъемом и постепенно превращалась в огромный военный лагерь. У военкоматов и призывных пунктов скапливались очереди из числа желающих идти на фронт. Улицы городов заполнились людьми в форме. Обозначались приметы военного быта: вой сирен воздушной тревоги, затемнение, суровые и встревоженные лица. Все меры, направленные на отражение агрессии, даже самые крутые, находили поддержку и понимание. Были, конечно, враги советского строя, ждавшие своего часа, были предатели, трусы, дезертиры. Было немало просто испуганных людей. Но не они выражали господствовавшие в обществе настроения. Можно говорить о складывании в годы войны единства власти и народа, хотя этот факт с трудом доходил до сознания сталинского руководства, больше уповавшего на принуждение, насилие, репрессии.

В исторической литературе о войне тема "народ и власть" всегда занимала большое место. Одним из лучших источников о событиях того времени остается книга Александра Верта "Россия на войне". Она интересна тем, что в центре внимания оказались рядовые советские люди, их поступки, образ мыслей и действий, отношение к Сталину и власти. Автору, иностранному журналисту и корреспонденту, многое, по его собственному признанию, было чуждым и непонятным. Тем не менее он честно и объективно описал то, чему он оказался свидетелем.

Часто в слово "народ" каждый автор вкладывает свое понимание. Иногда под "народом" имеется ввиду некий абстрактный "русский мужик", вставший на защиту своей родины и его крестьянская психология - менталитет. Между тем, как выражался по этому поводу писатель А. Платонов, "сплошного народа нету". Если учесть данные о социальной структуре советского общества накануне войны, приведенные ранее, облике отдельных классов и социальных групп, то можно получить более конкретное представление о тех, кому выпало воевать на фронте, кому предстояло командовать, а кому исполнять приказы, кому сесть за штурвалы самолетов, стоять у орудий, водить танки, трудиться у станков или ходить за плугом. Выходит довольно пестрая и разнообразная картина. Если раньше советская историография делала упор на создании в СССР тяжелой индустрии, позволившей выстоять против мощной военной машины гитлеровской Германии, т.е. на экономическую сторону дела, сегодня необходимо обратить особое внимание на людей, способных выдержать небывалый и сокрушительный натиск, их стойкость, мужество и самопожертвование, умение создавать и эксплуатировать современную технику. Даже со стороны противника можно привести немало лестных слов о храбрости, выносливости, непритязательности советских солдат, а также об удивлении и непонимании той воли к сопротивлению, с которой он столкнулся в СССР, причем в ситуациях, казалось бы, совсем безнадежных.

Поражения Красной Армии и их причины

Тем не менее итоги первых боев для Красной Армии оказались плачевными. Немецкие войска в разных местах продвинулись на восток от 300 до 600 км. 28 дивизий были полностью разгромлены, а еще 72 — потеряли свыше половины своего состава. На

полях сражений осталось немало боевой техники, оружия. Сотни тысяч бойцов и командиров попали в плен. В руках противника оказалось много снаряжения, запасов продовольствия, боеприпасов.

Очень быстро в начале войны развеялись миф о классовой солидарности трудящихся и убеждение в том, что рабочие и крестьяне Германии не будут воевать против

СССР. Захватчики повели себя на советской земле совсем иначе. Расстрелы коммунистов ("комиссаров") и евреев, военнопленных и мирных жителей, издевательское обращение с ними рождали в ответ вспышки ярости и жестокости. В принципе это понятно. Советские солдаты не были такими воинами без страха и упрека, какими изображала их когда-то наша литература о войне. Непонятно другое — зачем сегодня отдельные авторы меняют местами причину и следствие, перенося акцент на зверства советских солдат по отношению к немцам?

Одним из болезненных и жгучих вопросов историографии является анализ причин жестоких поражений Красной Армии на начальных этапах войны. В годы войны и непосредственно после нее навязывалась сталинская версия о "кутузовской тактике отступления" перед лицом превосходящих сил противника. В период "хрущевской оттепели" вина за плохую подготовку к войне и крупные поражения стала возлагаться на Сталина. Позже возобладала "генеральская концепция", согласно которой неудачи Красной Армии проистекали из отдельных организационных и технических просчетов гражданского и военного руководства. С началом "перестройки и гласности" снова во всю мощь зазвучал мотив о вине Сталина, а затем — в качестве главного виновника поражений стала выступать вся созданная им общественная и политическая система, которая привела к тяжелым и бессмысленным жертвам в ходе войны. Однако, что бы ни говорилось на эту тему в литературе, первоначальные успехи вермахта были предопределены.

Военно-экономический потенциал третьего рейха и его союзников в момент нападения превосходил соответствующий потенциал СССР. Дело даже не в количестве производимых вооружений, а в их качестве. За плечами вермахта был не учебный, а боевой опыт успешного проведения наступательных операций. Германские генералы поднаторели в умении вождения войск и поначалу превосходили советских. Хорошо были налажены управление, связь и взаимодействие между войсковыми соединениями, между фронтом и тылом. Офицерский корпус и младший командный состав были подготовлены лучше, чем командиры Красной Армии. Но главное — преимущество первого неожиданного удара, который привел к большим потерям обороняющихся и решающему перевесу в силах нападающей стороны.

"Трещины" в плане "Барбаросса"

Гитлеровскому руководству казалось, что война на востоке развивается по очередному успешному сценарию "блицкрига". В Германии царила победная эйфория. Однако в реализации плана "Барбаросса" обозначились первые, пока еще малозаметные трещины. Как писал впоследствии известный историк Второй мировой войны, бывший гитлеровский генерал Курт фон Типпельскирх, если "группа армий "Центр" почти сверх ожидания одержала большую двойную победу, то две другие группы армий только гнали противника впереди себя". Более стойким и упорным, чем ожидалось, было сопротивление советских войск. Многие попавшие в окружение части и гарнизоны не складывали оружия, а пробивались "к своим". Защитники пограничной Брестской крепости, оказавшейся в глубоком тылу у немцев, около месяца держали оборону, фактически "до последнего человека". Неожиданно высокими оказались потери германских войск, которые, как отмечал

другой гитлеровский генерал фон Бутлар, были выше, чем известные им по опыту войны на Западе.

Германское командование допустило ошибку, считая, что в предстоящих операциях ему будет противостоять не больше 50—60 боеспособных советских дивизий, недооценив мобилизационные способности советского государства. Однако, несмотря на прибывающие пополнения, впереди Красную Армию ждали не менее горькие и серьезные поражения.

Смоленское сражение

На Западном фронте, командование которым 1июля принял маршал Тимошенко, разворачивалось сражение за Смоленск. С выходом на рубеж Днепра и Западной Двины группа армий "Центр" вынуждена была втянуться в ожесточенные бои с подошедшими резервами. Танковой группе Гудериана удалось форсировать Днепр и передовыми отрядами ворваться на южные окраины Смоленска, а 3-я танковая группа продвинулась от Витебска до Ярцева, окружая Смоленск с севера. Однако контратаки советских войск непрерывно нарастали. В центре в так называемых "смоленских воротах" оборонялась 20-я армия генерала П.А.Курочкина, сковывая свыше 10 немецких дивизий. Войска 16-й армии генерала М.А.Лукина упорно сражались в самом Смоленске. Германское командование сумело перебросить в этот район дополнительные силы. Поражения избежать не удалось, и 16 июля окруженный город пал. Тем не менее бои на смоленском направлении не прекратились. Ставка перебросила сюда еще восемь армий. Из их состава для прикрытия Москвы был сформирован Резервный фронт, командующим которым был назначен генерал Г.К.Жуков. Вплоть до конца августа советские войска предпринимали отчаянные атаки в надежде вернуть Смоленск. Один из контрударов в районе Ельнинского выступа закончился успешно, и, хотя взятие Ельни было небольшим тактическим успехом, оно имело огромное психологическое значение. Выяснилось, что немцев можно и побеждать. Частям, отличившимся на этом участке, было присвоено звание гвардейских — дань воинским традициям русской армии, которая впоследствии широко применялась в качестве морального и материального поощрения сражающихся соединений. С Ельни началось возвышение Жукова, непосредственно отвечавшего за проведение операции, как наиболее удачливого и талантливого советского полководца.

Бои на ленинградском направлении

В период Смоленского сражения продолжила свое наступление немецкая группа армий "Север". Части 4-й танковой группы захватили Псков и широким охватом вышли к реке Луге и озеру Ильмень, непосредственно угрожая Ленинграду. Но, как писал Типпельскирх, "русские оказались на редкость не чувствительны к таким танковым клиньям". На подступах к Ленинграду была создана мощная оборонительная полоса, в сооружении которой приняли участие сотни тысяч ленинградцев. В завязавшемся оборонительном сражении впервые в широких масштабах приняли участие дивизии народного ополчения, которые понесли огромные потери. Тем не менее сражение на

"Лужском рубеже" почти на месяц задержало наступление немцев на Ленинград.

Бои на Украине

Упорные бои продолжались на Украине. 1-я танковая группа Клейста и 6-я армия фельдмаршала Рейхенау рвались через Житомир и Бердичев к Киеву. Мощные контрудары в созданном Киевском укрепленном районе не позволяли противнику приблизиться к украинской столице. В конце июля, оставив на киевском направлении пять пехотных дивизий, командующий группы армий "Юг" повернул танковую группу Клейста, которая

ударила в тыл обороняющимся 6-й и 12-й советским армиям, попавшим в окружение на Умани. Подошедшие 17-я и 11-я армии немцев завершили ликвидацию "уманского котла". Потеря двух армий существенно осложнила обстановку. Противник рассек войска Южного фронта, часть которых отступала к Одессе, другая — к Николаеву. Одесса оказалась в глубоком тылу у немцев и осажденной румынскими дивизиями. Упорная оборона города, который защищала Приморская армия и ополченцы, продолжалась до 16 октября 1941 г.

За два месяца боев на Украине немцам удалось выйти к днепровскому рубежу, а юговосточнее Киева, в районах Кременчуга и Днепропетровска создать плацдармы на левом берегу реки. Однако и группе армий "Юг" не удалось достичь намеченных целей.

Разногласия в гитлеровском военном руководстве

План "Барбаросса" явно не ладился. Три группы армий действовали, каждая на своем направлении, не так, как предусматривалось планом. Германское военное руководство пришло к выводу, что противник был явно недооценен. Обнаружились разногласия по поводу дальнейшего ведения кампании. Браухич и Гальдер — главнокомандующий и начальник генерального штаба сухопутных сил — считали необходимым главные силы направить на захват Москвы и таким образом "сломить хребет русской обороны". Гитлер, при поддержке верховного командования в лице Кейтеля и Йодля, главным считал установление взаимодействия всех войск Восточного фронта. В качестве ближайших целей намечались: "на юге — захват Крыма, индустриального и угольного Донецкого бассейна и нарушение подвоза русскими нефти с Кавказа; на севере — захват Ленинграда и соединение с финнами". 30 июля германское командование издало приказ о прекращении наступления и переходе к обороне группы армий "Центр".

Решение Гитлера позже было названо германскими генералами "роковым", определившим последующие неудачи вермахта. Однако их причину следует искать вовсе не в "ошибках" и "роковых решениях" Гитлера, который, кстати, был не одинок в своем мнении, а в нехватке сил и невозможности для вермахта одновременно вести наступательные действия на всех направлениях. Главную же роль в срыве германских планов играло возрастающее сопротивление советских войск.

Сражение за Ленинград

В августе гитлеровское командование нацелилось на захват Ленинграда. Для этого 3-я танковая группа временно передавалась в распоряжение группы армий "Север" и была переброшена на Валдай. В Эстонии продвижение немецких войск к Финскому заливу сдерживала 8-я армия, однако угроза захвата противником Нарвы заставила ее отойти к Ленинграду. 23 августа были созданы два фронта — Ленинградский и Карельский. Это было вызвано тем, что с выходом финнов к Ладожскому озеру единый фронт был разрезан на две части. 28 августа советские войска оставили Таллин, гарнизон и флот в сложных условиях эвакуировались в Кронштадт. Борьбу продолжали защитники Моонзундского архипелага (до 20 октября) и советской военно-морской базы в Финляндии на мысе Ханко (до 5 декабря).

Одновременными ударами с разных сторон противник старался окружить и отрезать Ленинград. Ему удалось перерезать последнюю железную дорогу, связывающую город со страной. 8 сентября немцы, овладев Шлиссельбургом и выйдя к Ладожскому озеру, сомкнули кольцо окружения. Началась, пожалуй, самая героическая и трагическая эпопея Великой Отечественной войны — история Ленинградской блокады.