Mezhdunarodnoe_chastnoe_pravo_Uchebnik_-_Getman_-_Pavlova_I_V_-_2011_-_640s

Международное частное право

120гламентации формального статута правоотношения. Стороны имеют возможность выбора формы и порядка подписания сделки: либо по закону места ее совершения, либо по закону, которому подчинено существо правоотношения: «Законные сделки могут осуществляться

âсоответствии с установленной формой, предусмотренной положениями материального права по законам страны, в которой сделка осуществляется, или по правовой норме, применимой к существу этой законной сделки» (ст. 6 Кодекса Турции по международному частному праву и международному гражданско-процессуальному праву (2007 г.)).

Пункт 1 ст. 1209 ГК РФ подчиняет форму сделки праву места ее совершения. Императивно установлено, что сделка, совершенная за границей, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования российского права. С первого взгляда складывается впечатление, что ст. 1209 представляет собой источник «хромающих» отношений, — в России правоотношение порождает юридические последствия, а в государстве, на территории которого оно возникло, — нет. Однако аналогичные положения (правда, намного более удачные) закреплены в законодательстве и других государств: сделка, недействительная с точки зрения формы по праву места ее совершения, признается действительной, если форма удовлетворяет требованиям права существа сделки, права места нахождения объекта сделки, права домицилия субъектов сделки (ст. 3109 ГК Квебека).

Возможность альтернативного определения действительности формы сделки по законодательству не только места ее совершения, но и в соответствии с требованиями других правовых систем основана на принципе «презумпция действительности договора» (favour contractus). Это положение призвано охранять интересы торгового оборота, защищать интересы «слабой стороны», обеспечить неотвратимость ответственности за нарушение контракта.

Пункт 2 ст. 1209 ГК РФ устанавливает императивную норму: примат российского права при регулировании формального статута внешнеторговой сделки, участником которой является российское лицо, — форма такой сделки подчиняется российскому праву независимо от места ее совершения. Обязанность соблюдения «особых требований» местного закона закреплена не только в российском законодательстве: «Когда обязательство предназначено для исполнения

âБразилии и зависит от особой формы, таковая должна быть соблюдена с допущением особенностей иностранного закона в отношении внешних условий действия» (ст. 9 Вводного закона к ГК Бразилии). Бразильский законодатель обязал стороны соблюдать «особую форму» обязательств, но при этом не декларировал императивный прио-

Глава 3. Коллизионное право

ритет национального права. Представляется, что императив примата российской формы внешнеторговой сделки противоречит современным принципам коллизионного регулирования и осложняет правовую регламентацию внешнеторговых операций.

Форма «распоряжений на случай смерти» (завещание, акт его отмены, иные сделки «mortis causa») прежде всего регулируются лич- ным законом наследодателя и только во вторую очередь — правом того государства, где имело место такое распоряжение (ст. 26 Вводного закона к ГГУ, п. 2 ст. 1224 ГК РФ). Итальянский законодатель на первое место поставил привязку к закону формы акта: форма завещания подчиняется праву места его составления либо личному закону наследодателя (ст. 48 Закона о реформе МЧП Италии).

Закону формы акта подчиняются форма доверенности, срок ее действия и основания прекращения (абз. 2 п. 1 ст. 1209, ч. 2 ст. 1217 ГК РФ). Форма доверенности определяется по праву страны, где доверенность выдана. Доверенность не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если последняя удовлетворяет требованиям российского права. Срок действия доверенности, основания ее прекращения определяются правом места выдачи доверенности.

Основные виды общей формулы прикрепления «закон места совершения акта» — закон места совершения обязательства (lex loci contractus) è закон места исполнения обязательства (lex loci solutions): «Для квалификации и регулирования обязательств применяется закон страны, в которой они возникли….» (ст. 9 Вводного закона к ГК Бразилии). Это привязки обязательственного статута, которые имеют субсидиарный характер по отношению к автономии воли сторон при регулировании вопросов обязательственного статута (обязательственный статут отношения — ст. 1215 ГК РФ, ст. 32 Вводного закона к ГГУ). Они используются только при отсутствии соглашения сторон о выборе права. Во всех иных случаях применение данных формул прикрепления прямо установлено законом (односторонние сделки, оборот ценных бумаг): «Односторонние обещания регулируются правом страны, на территории которой они были сделаны» (ст. 58 Закона о реформе МЧП Италии).

Закон места совершения договора — одно из старейших коллизионных начал. В основном эта формула прикрепления характерна для стран англосаксонской системы права, но применяется и в континентальной практике. В настоящее время привязка «закон места совершения договора» считается «жесткой», поэтому доктрина и практика идут по пути отказа от ее применения.

Отказ от применения данной формулы прикрепления связан с распространением заключения «договоров между отсутствующими».

121

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

Международное частное право

122Понятие места заключения договора в континентальной и англоамериканской правовых системах принципиально различно. В общем праве применяется «теория почтового ящика» (mail box theory): место заключения сделки — это место отправления акцепта. В континентальном праве закреплена «доктрина получения», т.е. место заключения сделки — это место получения акцепта: «Обязательство, проистекающее из договора, считается возникшим в месте, в котором имеет место пребывания делающая оферту сторона» (ст. 9 Вводного закона к ГК Бразилии).

Венская конвенция 1980 г. восприняла доктрину получения: договор считается заключенным в момент, когда акцепт оферты вступает в силу, т.е. в момент получения акцепты оферентом. В Конвенции участвуют и страны романо-германской системы права, и государства иных правовых систем (Великобритания не участвует).

Теория почтового ящика и доктрина получения несовместимы.

Ñточки зрения разных правовых систем договор одновременно имеет два места заключения (место отправления акцепта и место его получения). Одна и та же коллизионная привязка — закон места заключения договора — получает различное толкование и приводит к различным решениям в зависимости от того, какое содержание вкладывается в понятие «место заключения договора».

ГК РФ не предусматривает возможность применения закона места заключения договора к обязательственному статуту отношения. В отдельных государствах закон места заключения договора применяется в качестве субсидиарного альтернативного начала для решения коллизионных вопросов по обязательствам из договоров: «Договорные обязательства регулируются законом места… где договор был заклю- чен» (ст. 19 ГК Египта). Испанское законодательство содержит сложную соподчиненную коллизионную норму, устанавливающую возможность применения закона места заключения договора в качестве соподчиненной привязки четвертой степени (ст. 11.5 ГК Испании).

Âвопросах договорной дееспособности существует давняя тенденция к расширению сферы применения обязательственного статута за счет сужения личного. Недееспособность лица по его личному закону не означает, что это лицо всегда будет признано недееспособным в месте заключения сделки. Интересам международного гражданского оборота не соответствует положение, когда иностранец может оспорить совершенную им сделку, ссылаясь на свою недееспособность по личному закону, если по закону места совершения договора такой иностранец обладает дееспособностью.

Законодательство и судебная практика большинства государств устанавливают, что иностранец, совершая определенные сделки, не может ссылаться на свою недееспособность по личному закону, если

Глава 3. Коллизионное право

он дееспособен по закону места заключения сделки (Вводный закон к ГГУ, ГК Италии и Греции).

Закон места исполнения обязательства ранее считался одним из самых оптимальных вариантов регулирования вопросов обязательственного статута. В соответствии с этой коллизионной привязкой договорные отношения регулируются правом того государства, на территории которого договор подлежит исполнению. Закон места исполнения сделки применяется к тому же кругу правоотношений, что и закон места совершения сделки. По отношению к автономии воли сторон эта формула прикрепления имеет субсидиарный характер.

Привязка к закону места исполнения сделки в основном применяется к определенным видам обязательств, что прямо оговорено в законе:

—к договору строительного подряда и договору подряда на выполнение проектных и изыскательских работ применяется право страны, где в основном создаются предусмотренные соответствующим договором результаты (п. 4 ст. 1211 ГК РФ);

—при исполнении агентского соглашения должно приниматься во внимание право места его исполнения (ст. 9 Гаагской конвенции о праве, применимом к агентским соглашениям);

—«наличие и объем обязательств по ценным бумагам определяется по праву места исполнения» (ст. 28.1 Указа о МЧП Венгрии);

—«закон места исполнения применяется к тем способам выполнения (обязательства), которые требуют судебного или административного вмешательства» (ст. 10.10 ГК Испании).

В современной доктрине и практике принята более узкая трактовка места исполнения обязательства: это место фактической сдачи товара или товарораспорядительных документов, место совершения платежа: «В отношении приемки исполнения принимается во внимание право государства, где такая приемка осуществляется» (ст. 434.7 ГК Монголии).

3.6.6. Закон места совершения правонарушения (lex loci delicti commissi)

Закон места совершения правонарушения (закон места причинения вреда) — одна из старейших коллизионных привязок, применяемых для регулирования обязательственных отношений внедоговорного характера, вопросов причинения вреда. В доктрине эта формула прикрепления иногда рассматривается как частный случай общего коллизионного принципа «закон места совершения акта».

Закон места совершения правонарушения означает, что обязательства внедоговорного характера определяются правом того госу-

123

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

Международное частное право

124дарства, на территории которого был причинен ущерб. Прежде всего данная привязка применяется для регулирования деликтных обязательств и определения деликтного статута правоотношения: «В сфере деликтных и квазиделиктных обязательств применимым является только закон места деликта или квазиделикта» (ст. 30 Ордонанса Мадагаскара относительно общих положений внутреннего права и международного частного права (1962 г.)).

Вопросы деликтного статута в праве разных государств имеют различное решение — разный возраст деликтоспособности, различные основания ответственности, ее ограничения и освобождения от нее, разные способы возмещения вреда, объем и размер возмещения, бремя доказывания вины потерпевшего или деликвента, ответственность без вины, возмещение морального вреда. Наиболее сложная проблема — определение понятия «место совершения правонарушения».

Âобщем праве место причинения ущерба традиционно понимается как место совершения вредоносного деяния (действия или бездействия), в континентальном праве — как место наступления вредоносных последствий. В настоящее время законодательство и судебная практика идут по пути сочетания обоих начал. Правоприменительные органы государств — членов ЕС применяют толкование Европейского Суда по делу Bier v. Mines de Potasse d’Alsace (1976 г.): под местом причинения вреда следует понимать как место совершения действия, лежащего в основе деликта, так и место проявления вредных последствий.

ÂСводе законов о конфликтах законов США указано, что место причинения ущерба — это территория штата, в котором произошло последнее событие, необходимое для того, чтобы считать лицо ответственным за гражданское правонарушение. В американской доктрине господствует позиция, согласно которой должен применяться закон места обнаружения вредных последствий. Американские суды регулируют деликтные отношения в соответствии с правом, «свойственным данному деликту»: «Любой вопрос в деликтных или квазиделиктных обязательствах регулируется правом штата, устремлениям которого был бы нанесен наиболее серьезный ущерб, если бы его право не было применено к этому вопросу» (ст. 3542 ГК штата Луизиана).

Статья 11 Закона Великобритании о международном частном праве (различные положения 1995 г.) устанавливает:

«(1) Общим правилом является то, что применимым правом является право местности, в которой события, составляющие рассматриваемые правонарушение или деликт, случились.

(2) В случае, когда составные части этих событий случились в различных местах, применимое по общему правилу право следует принимать как являющееся:

Глава 3. Коллизионное право

(а) для иска с основанием в отношении личного вреда, причиненного лицу, или смерти, вытекающей из личного вреда, — правом местности, где лицо находилось, когда оно понесло вред;

(b)для иска с основанием в отношении вреда имуществу — правом местности, где имущество находилось, когда оно было повреждено;

(c)в любом другом случае — правом местности, в которой случи- лись наиболее значимые составная часть или составные части этих событий».

Подавляющее большинство современных национальных кодификаций МЧП придерживается комплексного подхода к определению места совершения правонарушения — это как место совершения вредоносного деяния, так и место наступления вредоносных последствий: «К месту совершения противоправного действия относится место осуществления противоправного действия и место, где наступают последствия такого действия. Если такие места не совпадают, суд может выбирать между правовыми системами, в них действующими» (п. 11 Руководящих указаний Верховного народного суда КНР по некоторым вопросам применения Общих положений гражданского права (1986 г.)).

В основном привязка к праву места совершения вредоносного деяния является генеральной, а привязка к праву места наступления вредоносных последствий — субсидиарной: к противоправным действиям применяется закон того государства, в котором имел место юридический факт. Когда все или некоторые вредные последствия наступают в другом государстве, применяется право этого государства (Закон о МЧП Румынии). Есть и иное решение — Кодекс МЧП Болгарии в качестве генеральной устанавливает привязку к праву места наступления вредоносных последствий, а применение права места совершения деликта прямо не предусматривается (ст. 105).

В некоторых юрисдикциях применение права места наступления вреда обусловлено определенными обстоятельствами:

1) требованием потерпевшего — Кодекс МЧП Туниса (ст. 70): «Внедоговорная ответственность подчиняется закону государства, на территории которого произведено вредоносное действие. Однако если вред производится в другом государстве, по требованию потерпевшего лица применимым является право этого государства»;

2) соответствие интересам потерпевшего: «В интересах потерпевшего применимым может быть признано право государства, на территории которого вред наступил» (ст. 32.2 Указа о МЧП Венгрии);

3) делинквент предвидел (должен был предвидеть) наступление вредных последствий на территории данного государства: «Если вредные последствия наступили в другом государстве и причинитель

125

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

Международное частное право

126должен был предвидеть их наступление в этом государстве, применяется право государства, в котором наступили вредные последствия» (ст. 133.2 Закона о МЧП Швейцарии);

4)закон места наступления вредных последствий предусматривает ответственность за данное деяние, а закон места его совершения — нет: «Если закон места, где возник вред, возлагает на причинителя вреда ответственность, но ее не возлагает закон места совершения действия или бездействия, которое вызвало вред, применимым является первый закон, если причинитель должен был предвидеть наступление вреда в упомянутом месте» (ст. 2097 ГК Перу).

Законодательство Польши и Украины предписывает применение права государства места совершения деликта. Право места наступления вредоносных последствий не применяется. Если стороны состоят в гражданстве одного государства или домицилированы в одном государстве, определяющим является право этого государства (ст. 31 Закона о МЧП Польши, ст. 49 Закона о МЧП Украины).

В настоящее время закон места совершения деликта оценивается как «жесткая» коллизионная привязка и в практике большинства государств наблюдается тенденция к отказу от ее применения. Практически все государства законодательно закрепили «презумпцию общего гражданства или домицилия», — если потерпевший и деликвент имеют общее гражданство, место жительства или обычное место пребывания в одном и том же государстве, применяется право этого государства (Канада, Португалия, Китай, Италия).

Основной принцип современного разрешения внедоговорных обязательств — возможность выбора законодательства, наиболее благоприятного для потерпевшего (по инициативе суда или самого потерпевшего): «Применимо право места совершения причинившего вред действия или право места наступления последствий, с учетом того, какое из них более благоприятно для потерпевшего» (ст. 28 Закона Югославии о разрешении коллизий законов с правилами других стран (1982 г.). Этот Закон продолжает действовать в Сербии, Черногории, Хорватии, Косово, Боснии и Герцеговине).

Варианты выбора в разных юрисдикциях: закон места совершения вредоносного деяния, закон места наступления вредоносных последствий, личный закон (гражданства или домицилия) потерпевшего или деликвента, закон общего гражданства или общего домицилия, закон суда, принцип тесной связи, автономия воли сторон.

В ФРГ внедоговорные обязательства подчиняются не только традиционным привязкам деликтных отношений, но и автономии воли сторон: «После наступления события, приведшего к возникновению внедоговорного обязательства, стороны могут избрать право, которое будет применяться к этому обязательству» (ст. 42 Вводного за-

Глава 3. Коллизионное право

кона к ГГУ). Предусматривается и возможность применения права на основе принципа «существенно более тесной связи». Выбор права по деликтам на основе критерия «более прочной связи» закреплен в законодательстве Австрии, Болгарии и Лихтенштейна.

В российском праве положения ст. 1219 ГК устанавливают «цепочку» коллизионных норм, позволяющую применять систему «гибкого» регулирования деликтных отношений:

—к обязательствам из причинения вреда применяется право страны, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда;

—когда в результате такого действия или обстоятельства вред наступил в другой стране, может быть применено право этой страны, если причинитель предвидел или должен был предвидеть наступление вреда в этой стране;

—к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда за границей, если стороны являются гражданами или юридическими лицами одной и той же страны, применяется право этой страны. Если стороны не являются гражданами одной и той же страны, но имеют место жительства в одной и той же стране, применяется право этой страны;

—после совершения действия или наступления иного обстоятельства, повлекших причинение вреда, стороны могут договориться

îприменении к обязательству, возникшему вследствие причинения вреда, права страны суда.

Российское законодательство не предусматривает установление права, применимого к обязательствам внедоговорного характера, на основе принципа наиболее тесной связи. Автономия воли сторон допустима, но ограничена правом страны суда. Такое ограничение предусмотрено не только в отечественном праве, но и в других государствах (Швейцария, Тунис).

3.6.7. Закон валюты платежа и закон валюты долга (lex monetae)

В денежных обязательствах различаются понятия «валюта долга» (денежная единица, в которой произведен заем) и «валюта платежа» (денежная единица, в которой производится уплата долга). Это позволяет выражать денежное обязательство в иностранной валюте, международных денежных или расчетных единицах, условных денежных или расчетных единицах. Реальный платеж, направленный на погашение денежного обязательства, производится в национальной валюте, иной иностранной валюте либо международных денежных единицах.

127

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

	Международное частное право
128	Закон валюты платежа и закон валюты долга — специальные кол-

лизионные привязки для урегулирования вопросов, возникающих по поводу содержания денежных обязательств. Данные формулы прикрепления выработаны в германской доктрине и практике и не являются общепризнанной коллизионной привязкой. В российском праве этих привязок нет. Отечественная доктрина МЧП в принципе негативно оценивает применение валютных привязок, считая, что их нельзя рассматривать как коллизионные принципы.

В зарубежной доктрине и практике признается, что закон валюты платежа (валюты долга) может успешно применяться для определения валютного статута правоотношения. Суть валютной привязки — если сделка заключена в определенной иностранной валюте, то во всех валютных вопросах она подчинена правопорядку того государства, которому принадлежит данная валюта.

Закон валюты платежа (валюты долга) связан с принципом номинализма, — содержание денежного обязательства, выраженного в определенной валюте, неизменно по своей сумме, невзирая на любые изменения в покупательной способности денег. Принцип номинализма ранее был закреплен в законодательстве и практике всех государств, и его всеобщий характер исключал возникновение коллизионных проблем. С начала XX в. в контракты стали включаться условия, направленные на то, чтобы гарантировать кредитору стабильность денежного содержания платежей. Первым подобным условием стала «золотая оговорка»: обязательство уплатить долг в сумме, эквивалентной определенному количеству золота указанных веса и пробы. В связи с этим возникли коллизионные проблемы подчинения денежных вопросов обязательств закону валюты долга.

«Золотая оговорка» широко применялась в первой половине XX в.: в 20-х гг. США регулярно выпускали облигации с условием уплаты в денежных знаках, эквивалентных на момент платежа указанной в обязательстве сумме золотых долларов определенного веса и пробы. Однако «золотая оговорка» не стала эффективным способом гарантии ценностного содержания денежного обязательства, — действие оговорки может обессиливаться законом или судебной практикой, если валюта данной страны обесценивается вследствие отхода от золотого стандарта, девальвации или перехода к бумажному денежному обращению.

Классический пример — Закон США об аннулировании золотой оговорки (1933 г.), который установил отход доллара от золотого паритета и объявил, что все денежные обязательства в золотых долларах погашаются бумажными долларами по номиналу доллар за доллар; золотая оговорка была аннулирована и запрещена. К тому времени американская валюта широко использовалась в международных рас-

Глава 3. Коллизионное право

четах, поэтому в судебной практике европейских стран (Великобритания, Франция, Скандинавские страны) возникли коллизионные вопросы о применении к долгам, выраженным в золотых долларах, американского законодательства.

Английская судебная практика признала применение коллизионной валютной привязки. В решениях английских судов зафиксировано, что подчинение обязательства валюте определенного государства предполагает применение к вопросам денежного содержания этого обязательства законов того государства, которому принадлежит данная валюта. Практика французских судов продемонстрировала принципиально иной подход. Решения французских судов устанавливали, что по долгу, выраженному в золотых долларах, нет оснований признавать аннулирование «золотой оговорки» в соответствии с Законом США 1933 г., если только общим статутом обязательства не является право США. Французские суды применяли привязку не к закону валюты долга (в данной ситуации — именно валюта долга, а не платежа), а к закону, которому подчинено обязательство в целом; привязка к закону валюты долга признания не получила.

Вопрос о платежном соотношении старой и новой денежных единиц может быть решен только законом того государства, которому принадлежит данная валюта; право других государств не содержит ответа на этот вопрос. Валютные изменения конкретного государства должны признаваться в других странах по всем долгам, выраженным в валюте такого государства. Таким образом, денежное содержание обязательств (и все вопросы его изменения) автоматически подчиняются закону валюты долга.

Закон валюты долга (валюты платежа) используется для локализации договора, установления его наиболее тесной связи с правом определенного государства. Выражение суммы долга в иностранной валюте в совокупности с другими условиями сделки (место исполнения указано в государстве валюты долга; сделка подчинена юрисдикции данного государства) могут показывать намерение сторон под- чинить свою сделку в целом правопорядку этого государства.

Законодательство отдельных государств закрепляет коллизионную привязку «закон валюты платежа»: «Валюта платежа определяется правом государства, ее выпустившего» (ст. 126.1 Закона о МЧП Румынии). Аналогичное положение закреплено в ст. 147.1 Закона о МЧП Швейцарии: «К денежной единице применяется право государства эмиссии». В Великобритании в случаях, «когда судебное решение выносится в отношении суммы, выраженной в валюте иной, чем стерлинги… суд может распорядиться о том, что процентная ставка, применимая к долгу, будет такой ставкой, какую суд сочтет надлежащей» (ст. 1 Закона о МЧП Великобритании). Вопросы денежного

129

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18