Тема 2: «Актуальные проблемы криминологического учения о преступности»

1. Многогранность феномена преступности. Дискуссионные вопросы понятия и признаков преступности.

2. Многообразие проявлений преступности и их отражение в статистике.

3. Проблема латентной преступности.

4. Мотивационная характеристика, социальная направленность и социально-групповая распространенность преступности.

1. Многогранность феномена преступности. Дискуссионные вопросы понятия и признаков преступности

Отечественная криминология признает постулат о качественном различии, имеющемся между отдельными преступлениями и преступностью как множественном (массовом) социальном феномене. Такой подход к преступности делает российскую криминологию тем, что она в настоящее время есть, а именно социологией пре­ступности. Развитие же понятия преступности в российской науке происходит в плоскости ответа на вопрос - следует ли сводить преступность как социальный феномен к совокупности (системе) совершаемых в обществе преступлений (традиционная криминология) или же она представляет собой нечто иное (критическая криминология).

Толчком для переосмысления понятия преступности в российской науке стали суждения Э. Дюркгейма о том, что существование преступности - нормальное явление, что она представляет собой некую функцию общества, неотъемлемую его часть и «не только предполагает наличие путей для необходимых перемен, но в некоторых случаях прямо подготавливает эти изменения». В духе «критической криминологии» каждый по-своему в разное время высказались, в частности, Я.И. Гилинский, А.А. Трайнин, Б.Д. Овчинников, Л. И. Спиридонов и др. Так, о преступности говори­лось, что это «отклоняющееся поведение, достигшее общественной опасности», «относительно распространенное (массовое), статистически устойчивое социальное явление, разновидность (одна из форм) девиантности, достигшей степени общественной опасности, определяемой законодателем в уголовном законе», «не только совокупность единичных общественно опасных деяний, а социальный процесс, подчиненный общим закономерностям развития социальных явлений», «совокупность не отдельных преступлений, а средах величин, демонстрирующих... устойчивость при стабильности общественной системы», «процесс совершаемости преступлений», «состояние общества, характеризующееся определенными противоречиями в развитии своих составных частей».

Д.А. Шестаков толкует феномен преступности, опираясь на семантический подход, исходя из смысла слова «преступность». Чем отличается преступность кон­кретного человека от совершаемого им преступления? Преступление - это проявленное вовне деяние, в то время как преступность - внутренняя предрасположенность индивида к совершению преступлений, сформировавшееся у него свойство поступать в определенных ситуациях преступно. До известной степени аналогично дело обстоит в отдельных общественных институтах (семейных отношениях, экономике, политике и т.п.) и в обществе в целом. По его мнению, под преступностью следует понимать свойство человека, социального института, общества отдельной страны глобального общества воспроизводить множество опасных для окружающих людей деяний, проявляющееся во взаимосвязи преступлений и их причин, поддающееся количественной интерпретации и предопределяющее введение уголовно-правовых запретов. Теоретически нельзя исключить существование людей, вовсе не предрасположенных к совершению преступлений, чего нельзя сказать об обществе. Если преступность отдельного человека, в принципе, может равняться нулю, то преступность общества всегда имеет абсолютную величину.

По мнению Д.А. Шестакова, множество совершаемых преступлений и преступность соотносятся как явление и сущность, а причины преступлений выступают как нечто связующее второе с первым. Преступность скрыта, ее невозможно познать простым созерцанием совершаемых и тем более регистрируемых в обществе преступлений. Преступность выражает то главное, что характеризует процесс воспроизводства преступлений, его внутреннюю, глубинную закономерность, представляющую собой частный случай более общей закономерности многовариантного, конфликтного поведения людей, объективно находящихся во взаимных противоречиях друг с другом. Таким образом, преступность - это сама закономерность, в силу которой извечно совершается множество преступлений, а преступления - внешняя форма ее проявления. Вот почему нельзя в строгом смысле слова именовать преступность явлением. Осознание же закономерности преступности для любого, и особенно для развитого демократического, общества открывает новые перспективы для перемен форм противодействия ей, для критического переосмысления уголовно-правового контроля. Г.Л. Касторский связывает некоторую, как он выражается, «заторможенность» отечественных криминологов именно с тем, что они не уловили системной интерпретации преступности как единства множества преступлений и порождающих их социальных факторов.

Признание конструктивности криминологического понимания преступности в качестве свойства общества воспроизводить преступления породило дальнейшую дискуссию как в направлении углубления понимания данного саморазрушительного процесса в целом, так и применительно к отдельным видам преступности: семейная, политическая, экономическая, наказательная и т.д.

2. Многообразие проявлений преступности и их отражение в статистике

В восьмидесятых годах стало все более преобладать понимание преступности как сложного феномена, который является в виде: а) фактов преступлений, б) лиц, которые совершают преступления, в) преступных формирований, г) жертв преступлений, г) материального и иного вреда от преступлений; д) социальных в широком смысле слова последствий: экономических, экологических, влияющих на духовную жизнь социума и т.п. Например, распространение криминальной культуры, развитие и поддержание норм криминальной среды с их жестокими санкциями и т.д.

Соответственно при изучении преступности как массового явле­ния статистические учеты в России все время корректировались в сторону максимально полного отражения различных проявлений преступности. Например, с 1961 г. был введен статистический учет фактов зарегистрированных преступлений, с 1966 г. - выявленных лиц, совершивших преступления, с 1986 г. - лиц, погибших в результате преступлений. С середины девяностых годов все полнее учитывались данные уже обо всех потерпевших от преступлений. Статистические отчеты содержали сведения и об имущественном ущербе. Позднее стали учитываться число преступлений, совершенных организованными группами, число лиц, совершивших преступ­ления в составе таких групп. В девяностых годах развивалась стати­стика о выявленных организованных преступных формированиях.

Разумеется, не все поддается статистическому учету, не все пока учитывается в той мере, которая давала бы наиболее полное представление о преступности. Например, одним из последствий преступности являются расширение масштабов не просто теневого, но «черного» рынка товаров и услуг. Каковы эти масштабы? Или отмечается другое последствие - криминализация общественного сознания: либо нарастание примиренческого отношения к преступлениям, оценка их как «нормальной» формы поведения в предлагаемых «ненормальных» обстоятельствах; либо признание в качестве «нормальных» форм реагирования на преступления самосуда, применения не основанного на законе насилия в отношении задержан­ных преступников, в том числе «выбивания показаний».

Указанные последствия хоть в какой-то мере, но можно установить по системе статистических показателей: росту числа преступлений, совершенных при превышении пределов необходимой обороны, числа фактов принуждения подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля к даче показаний либо эксперта к даче заключения путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий со стороны следователя или лица, производящего дознание и т.д. Но многое остается за рамками уголовной статистики. Она, например, не измеряет ту атмосферу страха среди населения, которая выливается в отказ от посещений театров и других культурных учреждений в вечернее время; тенденцию к стальным дверям и решеткам на окнах в квартирах; формирование у детей недоверия к незнакомым взрослым, которые входят с ними в подъезд и т.п. Хотя, конечно, можно посчитать, например, динамику числа квартир, в которых устанавливаются стальные двери, или которые ставятся под охрану.

При анализе преступности одновременно с ее последствиями принимаются во внимание следующие наиболее явные из них:

0. число жертв преступления;

1. размер материального ущерба, включая и упущенную выгоду;

2. криминальная пораженность различных социальных групп (удельный вес среди них лиц, совершающих и совершавших пре­ступления);

3. «социальная запущенность» определенной части населения (распространение наркотизма в разных его проявлениях; проститу­ции; безнадзорности и беспризорности, в том числе детей из семей преступников, а также иных негативных социальных отклонений, с которыми взаимосвязана преступность);

4. криминальная пораженность разных сфер жизнедеятельности (например, отмечается, что в период реформ в России 55% капитала в экономике и 80% голосующих акций перешли в руки преступ­ных кланов. По сведениям самих бизнесменов, 30-50% предпри­нимателей в середине девяностых годов непосредственно работали на преступные формирования);

5. степень криминального влияния на государственные структуры и институты гражданского общества, на право, использование по­следних в интересах преступной деятельности (например, многие преступные группировки в Ростовской области действовали под прикрытием работников правоохранительных органов различного ранга; не оказываются безуспешными усилия лидеров преступной среды по проникновению в высшие эшелоны власти);

6. расшатывание цивилизованной, защищаемой правом, ценностно-нормативной системы общества, распространение преступной идеологии и психологии;

7. снижение активности населения в противостоянии преступно­сти и «приспосабливание» к ней определенного числа физических и юридических лиц.

Современная дискретность учета отрицательно влияет на оценку положения дел с преступностью и борьбы с ней. Например, на основе современных статистических учетов нельзя сопоставить хотя бы такие две цифры, как общее число выявленных преступников, привлеченных к уголовной ответственности, и общее число лиц, в отношении которых судами приняты решения (осужденные; оправданные; лица, уголовные дела в отношении которых прекращены судами, направлены на доследование и т.д.).

Все изложенное заставляет выделить для дальнейшего рассмотрения проблему разграничения фактического положения дел с преступностью и его отражения в статистике.

3. Проблема латентной преступности

У криминологов есть выражение: «преступность статистическая» и «преступность фактическая. А еще они не устают повторять давно сказанные слова: «Есть ложь, есть наглая ложь и есть статистика». Для этого имеются веские основания.

Официальная статистика далеко не полно отражает подлинную распространенность преступлений, значительная их часть остается официально не учтенной или, как принято говорить, латентной. Следует различать неучтенность: 1) преступной государственной политики; 2) вновь возникающих видов преступлений, которые или прямо не предусмотрены уголовным законом, или, если и предусмотрены, в практике применяющих закон органов не признаются в качестве таковых; 3) преступлений, не учтенных в силу невыполнения чиновниками обязанности регистрировать соответствующие за­явления; 4) преступлений, о которых не заявлено потерпевшими и свидетелями; 5) скрытых преступлений, известных только самим преступникам.

Преступная политика выражается в преступлениях, совершаемых властями (например, ленинский, гитлеровский, сталинский террор и т. д.). В России массовые репрессии (казни, лишение свободы, ссылки, высылки) не только не повлекли наказания, но даже остаются не зарегистрированными в качестве преступлений.

Законодательство не поспевает за вновь появляющимися видами преступлений, вследствие чего они не учитываются статистикой до введения соответствующих составов в закон. Подобное было с многими видами преступлений, например с такими, как заражение ВИЧ-инфекцией; похищение человека; незаконное помещение в психиатрический стационар; торговля несовершеннолетними; незаконная банковская деятельность; лжепредпринимательство; легализация (отмывание) имущества, приобретенного незаконным путем; незаконное получение кредита; невозвращение из-за границы предметов художественного, исторического и археологического достояния; неправомерные действия при банкротстве; захват заложника; угон воздушного, водного или железнодорожного транспорта; вандализм; нарушение правил обращения с экологически опасными веществами и отходами; нарушение правил безопасности при обращении с биологическими агентами или токсинами; порча земли и т.д. Большинство из перечисленных преступлений и теперь остаются неучтенными.

Обычные предусмотренные законом «устоявшиеся» преступления, о совершении которых правоприменительным органам известно, также далеко не в полной мере попадают в государственную отчетность. Нельзя не заметить, что у российской милиции с советских времен сохранилось пристрастие искусственно создавать видимость снижения числа преступлений, представляя таким образом результаты своей работы по подавлению преступности в «лучшем свете». Тем самым достигается и другая цель: уменьшение нагрузки. В 90-е годы, когда страну захлестнула волна преступлений, милиция сосредоточила внимание на наиболее опасных из них. Выборочный учет преступлений существенно искажает под­линное положение дел.

Латентная часть преступности - это такой «черный ящик», из которого может быть извлечено очень многое уже только при увеличении численности сотрудников правоохранительных органов и оптимизации деятельности правоохранительной системы. Соответственно цифры зарегистрированных проявлений преступлений могут увеличиться пропорционально повышению «пропускной способности» данной системы. Но повышение такой пропускной способности резко меняется крайне редко. И если, например, кривая преступности в каком-то году дает на графике пик, для криминолога это означает, что надо искать причины прежде всего в смене руководства органов внутренних дел, резкой смене политики регистрации преступлений, изменении уголовного закона и т.п.

Часть преступлений остается латентной в связи с тем, что о них в правоприменительные органы ни от потерпевших, ни от свидетелей не поступает сведений. Готовность свидетелей сообщать о ставших им известными случаях нарушения уголовно-правовых запретов находится в зависимости от характера преступления. Путем опроса граждан установлено, что 85% из них готовы сообщить, если им станет известно об убийстве, 36% - о хулиганстве, 2% - незаконном производстве аборта. Обратная пропорция между тяжестью содеянного и готовностью заявить о нем властям объясняется вполне естественным нравственным порицанием доносительства

Определенная доля преступлений остается вообще никому не известной, кроме людей, которые сами их совершают. Рост профессионализма преступников, приток в их ряды (в частности, по причине появившейся безработицы) людей со специальным образованием, интеллектуалов способствует совершенствованию преступных «технологий», надежности сокрытия противоправной деятельности.

О совершении некоторых преступлений не знает никто, в том числе сам преступник. Это преступления по небрежности или при отсутствии осознания нарушения закона.

Преступления различаются по степени их неучтенности: в литературе выделяют от трех до пяти степеней. Исследования показывают, что низкой степенью неучтенности характеризуется убийство, причинение тяжкого вреда здоровью, разбой; средней степенью - изнасилование, мошенничество, вымогательство; высокой - кража, взяточничество, незаконное производство аборта.

4. Мотивационная характеристика, социальная направленность и социально-групповая распространенность преступности

Анализ мотивационной характеристики преступности - это изучение мотивов и целей преступного поведения. Другими словами, поиск ответов на вопросы: 1) во имя удовлетворения каких потребностей, ради каких интересов принимались решения о преступном поведении? 2) чего при этом добивались преступники, на какие результаты своих деяний они рассчитывали?

Известно, что мотивы и цели не совпадают. Цель лишения жизни конкретного человека может сочетаться с разными мотивами: у одного - с желанием устранить конкурента, у другого - со стремлением на этом заработать (наемное убийство).

Один мотив может сочетаться с разными целями. Например, мотивы самоутверждения человека при сравнении им своего положения с положением владельцев особо крупных состояний способны сочетаться и с целями обогащения за счет таких владельцев, перераспределения их собственности (при вымогательстве, например), с целями унижения владельцев таких состояний (избиение их или их детей), с целями их разорения, лишения их собственности путем поджога или иного уничтожения имущества.

Глубокое исследование мотивационной характеристики преступ­ности позволяет, с одной стороны, получить представление о тех потребностях и интересах, которые лежат в основе преступного поведения, с другой, - выявить круг актуализирующихся в определенный период потребностей и интересов. За такой актуализацией просматривается немало важных социальных обстоятельств: и то, какие потребности и интересы становятся особенно значимыми, и то, что они удовлетворяются именно криминальным путем. Следовательно, в последнем случае подлежит изучению вопрос о том, могли ли они удовлетворяться легально или легко ли было это сделать в рамках закона.

Только в очень общем виде можно судить о мотивации по статистическим данным. При этом важно учитывать именно систему показателей. Значимы данные не только о квалификации деяний, их учитываемых статистикой мотивах, но и о размерах ущерба, вреда, и, например, о характере изымаемого у преступников имущества, его структуре. На рубеже восьмидесятых-девяностых годов в России резко нарастал объем изымавшихся в погашение ущерба ценностей и это давало представление о потребностях, экономической ориентации соответствующих преступников.

В девяностых годах мотивационная характеристика преступности в России изменялась под влиянием, прежде всего, высоких темпов роста числа корыстных преступлений. Их удельный вес увеличился с половины всех зарегистрированных в 1986 г. до более двух третей в последнем десятилетии XX века.

В общем числе зарегистрированных преступлений интенсивно увеличивался удельный вес корыстных и при этом возрастало число преступлений, связанных с завладением собственностью, при совершении которых использовались физическое и психическое насилие. Причем речь шла преимущественно о проявлениях инструментального насилия: оно все чаще использовалось при наличии и корыстной мотивации, и политической, и социальной, иной - как средство решения межличностных, групповых, межнациональных, корпоративных конфликтов.

Отсутствие точной оценки мотивации преступлений препятствует выявлению их причин, в том числе вытекающих из новых социальных реалий.

Социальная направленность преступности изменялась соответственно изменению мотивации.

Социальная направленность преступности характеризует те социальные объекты, защищаемые законом интересы, ценности, которые страдают от преступности, против которых она «действует».

Родовые и видовые объекты преступлений, выделяемые специалистами по уголовному праву и законодателем в Уголовном кодексе не выглядели достаточными и бесспорными при криминологическом подходе. Такой подход требовал, во-первых, укрупнения объектов, во-вторых, учета новых, нетрадиционных критериев классификации: ведь преступность изменяется; в-третьих, практического решения проблем классификации в условиях посягательства сразу на несколько объектов.

Нельзя сказать, что криминологи в процессе группировок пре­ступлений находили нередко иные решения, чем специалисты в области уголовного права. Они вынуждены были искать такие подходы, которые работали бы при проведении конкретных криминологических исследований, помогали в оценке изменений преступности и определении ее дальнейших тенденций.

При этом всегда при криминологическом анализе преступности приводилась система статистических показателей зарегистрированных преступлений и выявленных лиц в разрезе всех глав УК РФ.

При анализе социальной направленности преступности особенно остро возникает необходимость учета изменений законодательства, практики применения различных статей уголовного закона, степени латентности разных преступлений, в том числе зависимой от степени защищенности различных объектов. Например, можно было предположить, что граждане лучше защищают свою собственность, чем это делали государственные и общественные организации, а государство в отдельные периоды не одинаково относилось к защите различных своих интересов.

Например, в начале девяностых годов при оценке изменений социальной направленности преступности обращалось внимание на то, что не соответствовали действительности статистические данные о снижении числа преступлений против политических и трудовых прав граждан (в 1986-1993 гг., по статистике, в 2,7 раза), должностных (почти наполовину) и ряда других.

Преимущественно увеличивалось число зарегистрированных преступлений против человека, его жизни, здоровья, чести, достоинства, прав и законных интересов. Судя по ряду данных, защищенность личности от уголовно наказуемых деяний действительно значительно ухудшилась.

Статистическое изменение структуры преступности не вполне отражает реальные процессы: защита государственных, общественных интересов пострадала не в меньшей, а может быть, и в большей степени. Почти все дела о преступлениях против государственной собственности, хозяйственные, должностные базировались на материалах контрольных органов, а система государственного и общественного контроля, существовавшая ранее, была реформирована,

В настоящее время увеличивался удельный вес преступлений против собственности, государственной безопасности, демократических основ жизнедеятельности человека, формирования и деятельности, государственных и иных институтов. Расширялся спектр фактически совершавшихся деяний, характеризующихся политической мотивацией.

Изучение социально-групповой распространенности преступности позволяет ответить на ряд вопросов, в том числе: 1) какие социальные группы вносят «вклад» в преступность? 2) в чем заключается этот «вклад», какие преступления совершаются представителями разных социальных групп, какие социальные проблемы решаются путем совершения ими преступлений? 3) насколько криминализированы разные социальные группы населения, какая часть представителей таких групп совершает преступления?

Как отмечается в литературе, социальная группа - связующий элемент в системе «общество-группа-личность», через нее индивид включается в общество. Социальная группа определяется в литературе и как «объединение людей, основанное на общем участии их в определенной деятельности, на общности их целей, занятий и т.п., и как относительно автономная совокупность людей, «имеющих общие интересы, ценности, нормы поведения, складывающиеся в рамках исторически определенного общества».

Выделяются так называемые: 1) статистические или «условные» группы (рабочие, служащие и т.п.), где связи членов таких групп опосредованы общим характером их деятельности, норм поведения и т.п., 2) реальные, то есть группы лиц, непосредственно взаимосвязанных друг с другом.

При этом криминолог обязан учитывать в соответствии с решаемыми им задачами принадлежность человека к разным социальным группам: социально-демографическим, социально-экономическим, социально-культурным, социально-политическим, религиозным и т.п., а также его включенность в реальные социальные группы (семья, досуговая группировка, коллектив по месту работы и т.п.)

Принадлежность к социальной группе - это определенные социальные позиции лица, соответствующей им набор социальных ролей, ожиданий, социально-ролевое поведение, стандарты деятельности в ситуациях, характерных для данных групп и многое другое.

Криминологи учитывают разграничение социальных групп на формальные и неформальные. Можно сказать иначе: официальные и неофициальные. Первые выделяются - на основании официально признаваемых обществом критериев, не носящих противоправного характера. Вторые - на основе неофициальных критериев, в том числе связанных с преступной или иной противоправной деятельностью.

Преступная и иная антиобщественная деятельность - это весьма специфические разновидности социальной деятельности людей.

Они способны объединять их субъектов точно так же, как объединя­ет людей научная деятельность, творческая, производственная и иная. Возникает общность интересов, схожесть образа жизни и многое другое общее. Поэтому криминологи, наряду с общими соци­альными критериями, использовали специфические, вычленяя группы лиц, живущих на криминальные или иные теневые доходы, проституцией, за счет попрошайничества, отбывающих наказание, без определенного источника дохода. Выделяется также слой деморализованных лиц, среди которых - злоупотребляющие алкоголем, наркотиками и не пренебрегающие никакими «доходами» (собирание пустых бутылок, металлолома, азартные игры, мелкие кражи и т.п.).

Выделение таких групп в конце девяностых годов в России приобретало особую актуальность, так как среди выявлявшихся преступников нарастал удельный вес лиц без постоянного источника дохода, совершавших преступления в состоянии наркотического, токсического опьянения.

В 1997-2001 годах более половины выявлявшихся преступников не имели легального постоянного источника дохода, но надо учитывать, что речь идет только о выявленных, а не обо всех преступниках.

В настоящее время многие из привлекавшихся к уголовной ответственности молодых людей не имеют должного образования и культуры, среди них нередко встречаются просто неграмотные. Сказываются их ориентация преимущественно на деньги, материальные блага, а также готовность использовать для их получения любые средства. Немаловажное значение имеют процессы алкоголизации, наркотизации, игромании.