Творчество а. Белого.

Б.Н. Бугаев (1880-1934), поэт-младосимволист и теоретик символизма

В статье «Символизм как миропонимание», вышедшей в 1903 году, Белый описал отличие символизма от предшествовавшей литературой и раскрыл его, символизма, связь, с новым миропониманием, с новой философией и новой моралью.

Произведение имеет две стороны: «лицевую, в которой дается его доступная форма, и внутреннюю; о последней существуют лишь намеки, понятные избранным» Под формой, Белый подразумевает повествовательную сторону текста, а внутренняя представляет собой некий скрытый смысл, квинтессенцию авторского мировидения.

Белый предполагает наличие такого скрытого смысла во всех текстах, но считает, что классическое произведение скрывает свою внутреннюю глубину.

А в неклассической, в новой литературе, к примеру, в «Заратустре» внутренний смысл выходит на поверхность и «ломает внешние очертания образов и отчетливость мысли. Образы превращаются в метод познания, а не в нечто самодовлеющее. Фабула и сюжет не важны, с точки зрения Белого, важна сама идея Сверхчеловека, новая нравственность, которую провозгласил Ницше.

В этой же статье Белый обращается к философии Вл. Соловьева и разивает концепцию Теургии как высшего искусства, преобразующего мир. . Нужно учитывать, что на Белого оказали влияние Ницше и Соловьев, которые расходились в одном существенном моменте: Соловьев говорил о богочеловечестве, а Ницше — о сверхчеловеке, личности. И в творчестве Белого основополагающую роль играет образ именно личности, которая выходит на борьбу со средой. При этом Белый самого Ницше периода Заратустры считает теургом. И полагает, что смысл искусств заключается не в преображении мира, а в преображении человека. А. Белый мечтал преодолеть границы между жизнью и искусством, выйти за пределы искусства и творить в жизни и саму жизнь. Реализацией теургической концепции Белого становится мифотворчество.

Идея мифотворчества, или жизнетворчества, заключалась в том, что человек должен стать для себя собственной художественной формой. В 1903 г Белым, Эллисом и С. Соловьевым был основан кружок «Аргонавты». В греческой мифологии участники похода в Колхиду за золотым руном. Петербургские аргонавты - возвестили жизнетворчество своей основной принципиальной задачей, стремились к мифологизации обыденного, быта, человеческих отношений, художественной деятельности. У них не было организации и программы, они находились на периферии литпроцесса, у них даже не было точного состава.

Сам Белый говорил, что сущность «аргонавтизма» - это предчувствие будущей «зари», которая могла проявляться в любой форме. Чего они ждали, что подразумевалось под золотым руном — никто не мог объяснить, но главным было проективное начало.

Это символистское по духу общество воспринимало мир как искусствоподобный феномен, поэтому многие вещи получали у аргонавтов очень своеобразную трактовку, повседневность стала материалом для мифотворчества. Жизнь представала как текст, полный знаков и иносказаний. Любой текст, в том числе христианские тексты, мог стать эманацией текста аргонавтического, так рождались мифы. Их было два основных

1«сквозь Ницше за Золотым Руном» (Белый)

Ницше брался аргонавтами не в реальном содержании его философско-эстетических воззрений, их привлекало: противостояние традиционному и общепринятому, конфликт Ницше со своими веком, попытка выхода за пределы возможного. При этом Ницше понимался не как идеал, к которому нужно в конце концов прийти, а лишь как некая ступень, ведущая, по выражению самого Белого, к истинному христианству

2миф о Вл. Соловьеве. Этот миф никакими личными отношениями не поддерживался, но смерть Вл. Соловьева Белый воспринимал в эсхатологическом ключе. В стихотворении «Раздумье», например, Соловьев предстает как некий призрак, который зовет героев к новой жизни, разумеется на фоне зари.

Первое опубликованное произведение А. Белого – «Симфония» (вторая драматическая, опубликована в 1902). Это произведение написано ритмической прозой. Белый сочинял ее за роялем.

Особенностью Драматической симфонии является ее жанр. Это не пьеса, драматическое начало выражается в том, что авторские идеи воплощаются в действиях и репликах персонажей. Нет явно выраженной точки зрения автора и ни одного героя, который бы обстоятельно излагал свои взгляды, они отражены исключительно в репликах и поступках.

Еще одной особенностью этого текста являются многочисленные повторы: повторы отдельных фраз, ситуаций, в финале показано точно такое же всеобщее ожидание, как и в начале второй части, при этом слова «так же», «опять» подчеркивают, что это именно повторение уже бывших событий. Эти многочисленные рефрены в сочетании с ритмичностью и позволили Белому назвать это произведение симфонией.

Симфония разбита на коротенькие нумерованные отрывки

1. Стояла душная страда. Мостовая ослепительно сверкала.

2. Трещали извозчики, подставляя жаркому солнцу истертые, синие спины.

3. Дворники поднимали прах столбом, не смущаясь гримасами прохожих, гогоча коричнево-пыльными лицами.

4. На тротуарах бежали истощенные жаром разночинцы и подозрительные мещане.

5. Все были бледны, и надо всеми нависал свод голубой, серо-синий, то серый, то черный, полный музыкальной скуки, вечной скуки, с солнцем-глазом посреди.

6. Оттуда лились потоки металлической раскаленности.

1. Всякий бежал неизвестно куда и зачем, боясь смотреть в глаза правде.

Симфонию очень интересно рассматривать на фоне аргонавтизма Белого. Симфония показывает, что меру Белый все-таки знал. Главный герой произведения – Мусатов – мистик, причем представляет собой мистическую крайность, которую Белый высмеивает. Он называет Мусатова сапожником, это означает, что проблема не в мистических идеалах как таковых, а в отдельно взятом человеке

Белый выделял в «Драматической симфонии» три уровня (вместо предисловия)

1. Музыкальный

2. Сатирический (осмеяние крайностей символизма)

3. Идейно-символический («документ состояния сознания современной души»)

"Совмещение в одном отрывке или стихе всех трех сторон ведет к символизму... "

4. Исследователи добавляют еще один уровень, уровень гротескного натурализма

Перед книжным магазином стояла пара рысаков. На козлах сидел потный кучер с величавым лицом, черными усами и нависшими бровями.

4. Это был как бы второй Ницше.

5. Из магазина выскочила толстая свинья с пятачковым носом и в изящном пальто.

6. Она хрюкнула, увидев хорошенькую даму, и лениво вскочила в экипаж.

7. Ницше тронул поводья, и свинья, везомая рысаками, отирала пот, выступивший на лбу.

«Симфония (2-я, драматическая)» (М., 1902). За ней последовали «Северная симфония (1-я, героическая)» (1904), «Возврат» (1905), «Кубок метелей» (1908)

Первый сборник Белого «Золото в лазури». 1904

Солнечная символика, котрая была и у Бальмонта, причем Белый это сходство прекрасно осознавал. Стихотворение «Солнце» посвящено автору книги «Будем как солнце». В чем разница в трактовке этого символа между старшим символистом Бальмонтом и младосимволистом Белым.

Для обоих Солнце — это абсолютная ценность, которой оба поэта дают очень яркое, динамическое описание.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце     И синий кругозор. Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце     И выси гор.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть море     И пышный цвет долин. Я заключил миры в едином взоре,     Я властелин.

Солнцем сердце зажжено.

Солнце — к вечному стремительность.

Солнце — вечное окно

в золотую ослепительность.

У обоих есть стремление к солнцу, но для Бальмонта это стремление самоценно — будем как солнце. А для Белого Слнце находится за пределами настоящего мира и для того, чтобы настигнуть солнце, нужно выйти за пределы настоящего мира. Или, например, ситуация заката.

Золотой пожар за тканями ветвей  Изменяется в нарядности своей. Он горит как пламя новых пышных чар, Лиловато-жёлто-розовый пожар.

Солнце село. Рыданий

полон крик альбатросов:

«Дети солнца, вновь холод бесстрастья!

Закатилось оно —

золотое, старинное счастье —

золотое руно!»

2

Зовет за собою

старик аргонавт,

взывает

трубой

золотою:

«За солнцем, за солнцем, свободу любя,

умчимся в эфир

голубой!..»

Бальмотнту закат интересен игрой красок, визуальными эффектами, а для Белого это повод снаряжать корабли. В книгу входит цикл «Золотое руно», лирический герой которой является аргонавтом.

Миф об аргонавтах — не единственный, который используется Белым в «Золоте в лазури». В цикле «Образы» Классическая и средневековая нечисть, кентавры, гномы, великаны и пр. нужна, чтобы разрешить неразрешимые в существующей социально-исторической среде противоречия. Кентавры — такие идеальные первобытные существа, в которых, благодаря миксантропоморфности, сочетаются сила животных и человеческие моральные качества.

В стихотворении «На горах» лирический герой - это своеобразный Заратустра,

совпадает его местонахождение в горах, очистительный холод и веселье.

Вскоре после выхода «Золота в лазури» начинается крушение аргонавтического мифа, что связано с изменением философских взглядов Белого, его отходом от ницше и интересом к неокантиантству. Кроме того, поэт крайне несчастлив в личной жизни. Все эти факторы обусловили изменение поэтики его стихотворений. В 1909 год Белый издает сборник «Пепел», название символизирует крах его жизни, от которой остался только пепел. Названия разделов сборника: Россия, Деревня, Город показывают обращение к социальным вопросам, книга посвящена памяти Некрасова.

  

   Довольно: не жди, не надейся -

   Рассейся, мой бедный народ!

   В пространство пади и разбейся

   За годом мучительный год! (Отчаянье, 1-ое)

Из окна вагона

Поезд плачется. В дали родные

   Телеграфная тянется сеть.

   Пролетают поля росяные.

   Пролетаю в поля: умереть.

  

  

И кабак, и погост, и ребенок,

   Засыпающий там у грудей: -

   Там - убогие стаи избенок,

   Там - убогие стаи людей.

  

   Мать-Россия! Тебе мои песни, -

   О немая, суровая мать! -

   Здесь и глуше мне дай, и безвестней

   Непутевую жизнь отрыдать.

  

   Появляются образы героев взятых в социальном аспекте: телеграфист, каторжник, купец, арестанты.

Служебный лист исчертит.

  

Руками колесо

   Докучливое вертит,

   А в мыслях - то и се.

  

   Жена болеет боком,

   А тут - не спишь, не ешь,

   Прикованный потоком

   Летающих депеш.

...

Детишки бьются в школе

   Без книжек (где их взять!):

   С семьей прожить легко ли

   Рублей на двадцать пять: -

АРЕСТАНТЫ

  

   В. П. Поливанову

  

   Много, брат, перенесли

   На веку с тобою бурь мы.

   Помнишь - в город нас свезли.

   Под конвоем гнали в тюрьмы.

Это стихотворение и некоторые другие представляют собой ролевую лирику

   Жизнь свою вином расслабил

   Я на склоне лет.

   Скольких бил и что я грабил,

   Не упомню - нет. (Виселица)

Доминирует в сборнике тема смерти, как физической, так и духовной. Телеграфист — скука, каторжник — смерть после убийства конвоиров и побега, «Над страной моей родною встала смерть» (веселье на Руси)

Фольклорные мотивы, обращение к традиции народной лирической или плясовой песне (цикл Деревня),

   Руки в боки: ей, лебедки,

   Вам плясать пора.

   Наливай в стакан мне водки -

   Приголубь, сестра! (В городке)

иногда Белый даже обыгрывает народные произведения типа Комаринской,

Отдельно следует остановиться на образе города, в контексте урбанистической лирики Серебряного века. У Белого это инфернальный мир, инфернальность подчеркивает тема двойника (Достоевский). Осн тема в разделе «Город» - гибель аристократического мира, в скорое наступление которой никто не верит. Лирический герой предстает в виде арлекина, трагического шута, которого никто не слушает. (Маскарад)

Маскарад, Арлекинада, Вакханалия — создается образ карнавала, во время которого умирают и тут же воскресают отдельные его участник. Но воскресение это не в положительном смысле, они остаются ходячими трупами. Страшный мир.

В стихотворении «Друзьям» - смерть самого поэта.

Белый поднимает проблему судьбы Россиии, которая осознается им как Родина, мать-Россия. причем решает эту проблему крайне пессимистично. В первом стихотворении он призывает: «Исчезни, Россия, исчезни». Доминирующее настроение в сборнике — отчаяние, но следует учитывать, что, по Белому, отчаянье – начало возрождения. Сам Белый о своей книге отзывался так: "Пепел" - книга самосожжения и смерти, но сама смерть есть только завеса, закрывающая горизонты дальнего, чтоб найти их в ближнем". Неслучайно в книге, которая начинается с полного неверия в судьбу России и возможность какого бы то ни было будущего, и в названии которой фигурирует тема смерти, один из последних разделов называется «Просветы»