§2. Маршруты колонизации края первыми русскими поселенцами

Определение путей, которыми двигались новгородцы в новые земли, также сопряжено с некоторыми трудностями, вызванными разночтениями между текстами СВ и ПСВ. В первом случае новгородцы направились на реку Каму, где построили временный укрепленный городок, после чего половина из них продолжила путь по р. Каме до верховьев р. Чепцы. Там они обосновались на некоторое время: «и ту жиша немного лет»¹⁵⁰. Далее первая половина новгородцев спустилась вниз по р. Чепце в р. Вятку, где они обнаружили на горе чудский городок, называвшийся Болвановским. 24 июля 1181 года новгородцы приступом взяли Болвановский городок, поставили в нем церковь Бориса и Глеба и стали там жить, а сам городок переименовали в Никулицын или «Микулицын» как написано в тексте СВ.

После получения этого известия, вторая половина новгородцев, прежде остававшаяся на р. Каме, также решилась на переселение. Они поплыли вниз по р. Каме, вошли в р. Вятку и поднялись по ней до городка Кокшарова, который, однако, не штурмовали. По преданию жители города сами отворили новгородцам ворота, испугавшись «несметного войска». После этого некоторое время новгородцы жили отдельно, но поддерживали между собой контакты, и вскоре «начаша помышляти како б им един град крепкий поставити и совещаша град поставить близ речки Хлыновицы на горе рекомой Кикиморке».¹⁵¹

В ПСВ фигурирует другой маршрут переселения. Согласно Повести новгородцы, добровольно оставив свою родину, вместе с дружиной спустились вплавь на судах по р. Волге до устья р. Камы. Здесь они поставили городок, в котором прожили некоторое время. Затем они узнали, что на р. Вятке живут племена чуди и отяков, которые имеют там свои города и земли, пригодные для расселения новгородцев. Тогда половина из жителей камского городка отправилась вплавь по р. Каме до Чусовских мест, после чего перешла в р. Чепцу. По пути новгородцы разорили много городков местных племен: «…внизъ по оной пловуще, пленяюще Отяцкие жилища и окруженныя земляными валами ратию вземлюще, и обладающе ими…».¹⁵² Затем они вошли в р. Вятку и проплыв 5 верст увидели на правом берегу реки чудский Болвановский городок, который взяли штурмом 24 июля 1181 года. После этого новгородцы поселились в том городке, построили церковь в честь Бориса и Глеба и переименовали городок в Никулицын.

Вторая половина новгородцев, оставшаяся на Каме, вскоре узнали об успехах сородичей и также решили переселиться. Они оставили камский городок и поднялись по р. Вятке до черемисского городка Кокшарова, жители которого сами отворили новгородцам ворота, испугавшись их большого воинства. Новгородцы поселились в том городке, переименовав его в Котельнич, а вскоре, установив контакты с жителями Никулицына стали помышлять о построении общего города.

Насколько сведения, изложенные в двух предыдущих источниках, соответствуют исторической действительности можно судить по данным археологических исследований, произведенных в конце XX – нач. XXI вв. Л.Д. Макаров в книге «Древнерусское население Прикамья в X-XV вв.» приводит интересное свидетельство: «Многие из их (древнеудмуртских – П.З.) поселений были использованы русскими колонистами. В результате памятники местного населения оказались большей частью разрушенными…».¹⁵³ Далее он указывает на заметный пласт древнерусских украшений, бытовых предметов, орудий труда в могильниках X-XII вв., что свидетельствует если не о масштабном проникновении русского населения в край в это время, то, по крайней мере, о развитых контактах между ними и древнеудмуртским населением. В итоге Макаров делает следующий вывод: «… из всей совокупности вещевого материала памятников Вятской земли выделяются древности, позволяющие определить дату начала русского освоения бассейна Средней Вятки концом XII – начала XIII в.».¹⁵⁴

Главное значение работы Макарова и данных археологических экспедиций последних десятилетий заключается не только в подтверждении датировки ПСВ и СВ, но и в определении основных районов расселения древнерусского населения в бассейне р. Вятки. Так для XII-XIII вв. таких центров выделено три: Никулицынский, Котельничский и Пижемский. При этом важно отметить, что только Никулицинский и Котельнический районы населялись новгородцами, в то время, как на Пижме преобладали выходцы из Ростово-Суздальской земли.¹⁵⁵ Поэтому Пижемский район оказался вне поля зрения летописца, поскольку его заселение не связано с Новгородом. Безусловно, что к XVII-XVIII вв., когда были составлены ПСВ и СВ, в том варианте в каком они дошли до наших дней, ни переписчик, ни составитель не мог знать, о том, что на Пижме жили русские выходцы из Ростово-Суздальской земли, следовательно, не могли исключить упоминание о нем намеренно. А это значит, что в основе и СВ и ПСВ мог лежать источник местного происхождения, автор которого точно знал этническую картину вятского региона рубежа XII-XIII вв., то есть либо был современником описываемых событий либо записывал свой рассказ со слов очевидцев. Дальнейшие пертурбации населения на Вятке в XIV-XV вв. и приход туда большого количества выходцев из Вологды, Устюжны, Костромы и Нижегородских земель¹⁵⁶ сделали невозможным сохранение сведений о приходе новгородцев в устной форме, то есть они могли сохраниться исключительно, будучи записанными, не позднее XIV в.

Две версии первоначального расселения новгородцев в Вятской земле, приведенные в СВ и ПСВ имеют, как видно из предыдущего изложения, ряд существенных различий. Во-первых, в СВ не сказано, каким именно образом: по суше или вплавь, новгородцы прибыли на р. Каму, в то время как в ПСВ четко говориться, что они спустились по р. Волге вплавь. Во-вторых в СВ городок располагается где-то в среднем течении р. Камы, в то время, как в ПСВ в ее устье. В-третьих, в СВ новгородцы некоторое время прожили в верховьях р. Чепцы, а в ПСВ они сразу продолжили движение. В-четвертых, в СВ новгородцы не встречали сопротивления, пока добирались до Болвановского городка, а в ПСВ они штурмовали многие вотяцкие жилища и городки. В-пятых в ПСВ, по сравнению с СВ фигурирует народ Черемисы, а сам город Кокшаров является черемисским (т.е. марийским) и ассоциируется с Котельничем, хотя в этом последнем различии, следует признать, что никаких марийцев в XII в. на средней Вятке еще не было.¹⁵⁷ Это подтверждается не только данными археологии, но и местными письменными источниками. В СВ в списке 1796 года обитатели Кокшарова (Кошарова в СВ) названы «отяками», т.е. вотяками.¹⁵⁸ В остальном повествования можно считать тождественными, с той лишь оговоркой, что в ПСВ содержится больше подробностей при описании поселений иноверцев, географических особенностей местности и других несущественных различий.

Маршрут, описанный в СВ и ПСВ вызывает определенные сомнения. СВ не с проста не сообщает, каким именно путем новгородцы добрались до камских берегов. Возникает слишком много вопросов, например, как новгородцы могли поселиться в пределах Волжской Болгарии, контролировавшей эти территории, или почему до сих пор не обнаружено городище, которое достоверно можно было бы связать с новгородским камским городком? Сомнения порождает и разночтение в источниках, касательно расположения камского городка – в устье Камы или в ее среднем течении? На наш взгляд вся эта история с маршрутом была сочинена составителем СВ, а затем переработана автором ПСВ, истинный же маршрут колонизации Вятки следует искать в источнике, близком к протографу СВ – «Сказании о холопьем городке» в изложении Петра Петрея.¹⁵⁹

У Петрея холопий городок располагается в устье реки Мологи, впадающей в Волгу. Поразительно, что на территории Вятской земли, недалеко от Котельнича выше по течению р. Вятки в нее впадает р. Молома, которая в более позднее время постоянно служила одной из главных водных артерий, связывающих Вятку и Двинской землей и Новгородом через систему рек Вычегда, Юг и Сухона. Вполне возможно, что швед просто не понял своего источника, отождествив название вятского притока р. Моломы с устюжской р. Мологой. Хотя утверждать последнее мы не можем, но с точки зрения здравой логики можно предположить, что расселение из единого центра на р. Моломе вверх и вниз по течению Вятки более соответствует реальности, чем тысячекилометровые походы по Каме и Уральским хребтам.

Косвенно эту гипотезу подтверждает карта-схема территорий Прикамья, освоенных русскими¹⁶⁰, составленная Л.Д. Макаровым, на основе археологических данных. Судя по карте, в XII веке русское население появляется на р. Вычегде и Юге, в среднем течении р. Вятки от Котельнича до устья Чепцы и на Пижме. И только в XIII веке, т.е. после монголо-татарского нашествия на Русь отдельные группы русских переселенцев проникают в районы среднего и верхнего течения р. Камы.

Еще одно косвенное доказательство кроется в динамике переселения древнеудмуртского населения в XII-XIV – оно происходило с запада на восток, преимущественно по р. Чепце.¹⁶¹ При этом в конце XIII в. процесс складывания удмуртской государственности внезапно прерывается, а многочисленные городища на Вятке и Чепце приходят в запустение или заселяются русским населением.¹⁶² Поэтому у нас нет никаких оснований связывать разгром Чепецких городищ с новгородским переселением XII в. Напротив, скорее всего, новгородцы активно шли на контакт с местным населением, вплоть до заключения смешанных браков и совместного проживания в Никульчинском и Котельничском городищах.¹⁶³ В то время как упадок и запустение удмуртских городищ в конце XIII в. напрямую связаны со стихийной колонизацией края беженцами из Северо-Восточной Руси после монгольского вторжения.

По мнению Макарова Л.Д. вокруг Никульчинского городища, после его покорения русскими, вскоре сложилась сельская округа, состоявшая не менее чем из 10 поселений. На окраинах этой округи-волости были поставлены сторожевые городища-крепости: вверх по Вятке Подшуринское, вниз – Чижевское и Вятское, вверх по Чепце – Кривоборское.¹⁶⁴ Вторая волость сложилась в низовье р. Моломы и на средней Вятке. Центром этой волости стал г. Котельнич, располагавшийся в то время на Ковровском городище. Вверх по реке Вятке рубежи волости оберегало Орловское городище, вниз Котельничское и, возможно, Скорняковское, на р. Моломе – Шабалинское.¹⁶⁵ Также Макаров предположил, что к середине XIII в. пижемская округа была подчинена Котельничу, что закономерно в свете предполагаемой внешней угрозы, в лице новых колонизационных волн русских поселенцев во 2-ой половине XIII в.

Свет на историю основания еще одного древнейшего вятского города – Орлова, проливает местный источник, до этого находившийся за рамками нашего рассмотрения. Речь идет о «Повести о начале заведения города Орлова». Ключевыми сведениями, которые мы можем из нее почерпнуть являются: во-первых, что город Орлов основан раньше Вятки; во-вторых, что к его основанию причастны выходцы из Котельнича-Кокшарова.¹⁶⁶ В данном случае оба известия подтверждаются данными археологии, к тому же дают нам важный аргумент для датировки основания г. Вятки, так как, Орлов, судя по-всему был основан в начале XIII века.

Таким образом, мы имеем основание говорить, что вятские письменные источники верно определяют основные районы и время расселения пришлого новгородского расселения на Вятке, а также его разделение на две половины. В то же время маршрут этого расселения, вероятно, был изобретен автором СВ, а затем переписан автором ПСВ, чтобы избежать упоминания очевидных фактов: переселившиеся новгородцы быстро отошли от православия и активно сходились с местным аборигенным населением. Вместо этого появилась необходимость показать борьбу с язычниками, преданность вере и значение божьего промысла, что свидетельствует о составлении СВ уже после XV века, т.е. после покорения Вятки и установления московских порядков. Затем текст СВ был отредактирован автором ПСВ, и в новом варианте тема заступничества святых и борьба с инородцами приобрела еще более отчетливое звучание.