§4.Христианизация Вятки и борьба с инородцами

Миграционные процессы, происходившие на северо-восточных рубежах русских княжеств в XIII-XIV вв. нашли свое отражение и на Вятке. Учитывая специфическую политическую ситуацию, сложившуюся в крае, ни одно из русских княжеств не могло производить его целенаправленную колонизацию. Вместо этого имели место отдельные колонизационные волны, происходившие в результате крупных потрясений внутри русской земли. После 1181 года – наиболее вероятного времени появления значительного количества русского населения на берегах Вятки и до конца XIV столетия, таких волн было по меньшей мере три.

Наиболее масштабная из них, изменившая этническую карту Камско-вятского междуречья произошла вскоре после монгольского вторжения на Русь в 1240-50-х гг. Вятчане, как показывают данные археологических исследований, не желали принимать чужаков. Возможно ответ на вопрос, почему это произошло, кроется в характере местного населения. Мы уже отмечали, что пришлое новгородское население довольно быстро начало смешиваться с местными финно-угорскими племенами. Три поколения вятчан, народившиеся со времени поселения новгородцев на Вятке уже не были русским населением в строгом смысле слова, скорее, их можно назвать метисами. Изученные захоронения подтверждают и приверженность вятчан XII-XIII вв. языческим верованиям: на Еманаевском могильнике захоронения расходятся веером от пустой овальной площадке, что характерно для новгородских могильников эпохи язычества. В отдельных захоронениях обнаружены кремированные останки, а также скелеты с подогнутыми ногами. Прослеживается и языческий обычай битья посуды¹⁹⁰.

Вывод в данном случае напрашивается сам собой – вятчане не отождествляли себя более с пришлым русским населением, считали его враждебным (на что имели все основания), исповедовали язычество. Судя по данным археологии, население вятского края, проживавшее на территории будущей республики в то время могло насчитывать до 20 тысяч человек, которые были расселены в 16 городищах и примерно 50 селищах на территории от современного г. Слободского до устья р. Пижмы¹⁹¹.

Пришлое население численно превосходило потомков новгородцев и несло с собой инокультурные элементы – православную веру и приверженность сельскохозяйственным занятиям. Потребовалось некоторое время, чтобы контакты между ними приобрели мирный характер, и они составили один социум. ПСВ подтверждает наши догадки: «Въ та же лета съ Устюга великаго и съ Двины и отъ многихъ различныхъ странъ христиане приходяще въ Вятку страну поселишася мнози и святыя церкви въ уездехъ по селамъ поставляющее…»¹⁹²

Тем не менее, православие, воспринятое вятчанами, сильно отличалось от того, что существовало в остальных русских землях. Не имея центрального управления в лице епископа, вятчане приспосабливали христианскую веру под свои повседневные нужды. В посланиях митрополита Ионы на Вятку от 1452 и 1456, а также митрополита Геронтия от 1486-89 гг. в адрес вятчан и вятского духовенства звучат одни и те же обвинения: многоженство: «…тамошни ваши духовныя дети незаконно живут, поимающе жен до пяти, до шести, до седми, а вы их благословляете и приношения от них приемлите…»¹⁹³, непризнание власти митрополита, разорение церквей и работорговля¹⁹⁴. В послании Ионы вятчанам 1456 г. звучит упрек в том, что вятчане сами поставляют себе священников, которые могут оставить священство и стать мирянами¹⁹⁵ - случай в истории православия беспрецедентный. Особое беспокойство митрополита вызывал не сам факт ереси в среде духовенства, а то, что подобное поведение одобрялось и поддерживалось абсолютным большинством вятского населения, включая его высшее руководство.

Сведения, сообщаемые в вятских летописных источниках, рисуют нам иную картину религиозной жизни вятчан XIII-XIV столетий: они религиозны и богобоязненны, вся их история после построения Хлынова излагается как история христианизации края и построения новых церквей¹⁹⁶. В то же время содержание ПСВ, обращает на себя внимание рядом отступлений, которые свидетельствуют о своеобразном характере православия на Вятке. В первую очередь вятчане почитали главными своими религиозными праздниками крестные ходы в честь Бориса и Глеба и в память об обретении Великорецкой иконы св. Николая. В повести говориться об еще одном странном проявлении религиозности вятчан: они совершали моления перед вотскими стрелами, которые проносили вместе с иконой св. Георгия в память об избавлении от их от набегов вотяков и черемисы¹⁹⁷.

Вятчане даже в XVII-XVIII в. совершали обряды, вызывавшие праведный гнев архиепископа: в Предтеченском монастыре в г. Котельниче хранились черепа убитого в 1421 году Анфала Никитина и его сына, которым местные жители поклонялись и совершали перед ними моления, как перед мощами святых и, говорят, получали исцеление своих болезней¹⁹⁸.

Продолжение заселения края выходцами из русских княжеств в XIV столетии связано с именем Московского князя Георгия Данииловича. В 1324 году между ним и устюжскими князьями произошел конфликт, вызванный отказом последних выплачивать дань хану Золотой Орды. В результате князь Георгий присмирил устюжан силой. Те из них, кому не по нутру оказались новые московские порядки, вынуждены были переселиться на Вятку. Вештомов А.И. пишет об этом событии следующим образом: «…самое большое переселение к Вятке было, кажется, около 1324 года… Вятские жители охотно принимали к себе из вышепоказанных земель выходцев, то к сему имели они побудительную причину ту, дабы единомышленными теми людьми усилить себя противу беспокойных своих соседей – Вотяков и Черемис»¹⁹⁹. Из приведенной цитаты видно, что теперь на первое место у вятчан выступает не борьба с русской колонизацией, но с инородцами. Видимо в это же время православие (с существенными оговорками) становиться главенствующей религией в среде вятчан.

Мы уже писали ранее, что на первых этапах русской колонизации Вятки в XII-XIII вв. отношения между пришлым населением и коренными финно-угорскими племенами носили преимущественно мирный характер. К XIV в. ситуация коренным образом изменилась. Отчасти это связано с появлением в среднем течении Вятки черемис (марийцев), которые нередко совершали вооруженные вылазки в район р. Пижмы и даже доходили до Котельнича: «Во времена же набежание частое на Вятку Черемисъ и Остяковъ со стрелами и со оружиемъ бывше и начинающихъ христианъ селитися пленяюще и селитвы ихъ разоряюще. Наипаче же съ Пижмы реки что ныне въ Яранскомъ уезде Черемиса для разорения христианъ часто набегающе въ волости Котелнича города.»²⁰⁰ - говориться в ПСВ. Ухудшение отношений с местным населением было вызвано колонизаторской деятельностью новых поселенцев, которые уже не нуждались в поддержке «черемисы и отяков» для самосохранения. Напротив, с XIV в. русские начинают активно вытеснять вотяков в верхней Вятки и нижней Чепцы. Свою очередь это объясняется изменением характера русской колонизации: среди вновь прибывающих преобладало мирное крестьянское население, нуждавшееся в пригодных для пахоты землях.²⁰¹

К этому же времени относится основание еще двух вятских городов – Слободского и Шестакова, возникших из первоначальных славянских селищ. Их трансформация напрямую связана с прибытием новых поселенцев из Новгородской, Устюжской, Суздальской и Нижегородской земель, нуждавшихся в надежной защите своих пашен и угодий. По версии А.И. Вештомова города эти были основаны выходцами из Новгорода, к которым по пути присоединилось немало устюжан и двинян. Как и в прошлые времена они выбрали маршрут по р. Моломе, после чего поднялись вверх по течению р. Вятки, где основали стачала город Шестаков, а в 25 верстах от него слободу, позже ставшую городом Слободским²⁰².

Все таки у нас нет оснований полностью доверять сведениям ПСВ о постоянной и непрекращающейся борьбе русского населения с инородцами. Напротив, временами они становились союзниками.²⁰³ По утверждению Л.Д. Макарова, в сер. XIV века между Вятской землей и Арским княжеством южных удмуртов складываются дружеские, почти союзнические отношения.²⁰⁴ Они не только совместными усилиями противостояли внешним врагам, но и вели оживленную торговлю. Подобный союз вятчане заключили в XV в. и с северными удмуртами, проживавшими в Каринской волости. А в роковой для вятчан 1489 год вотяцкое войско явилось под стены Хлынова сражаться плечом к плечу со своими союзниками против московского князя²⁰⁵.

К 1370-м годам Вятская земля пережила ряд политических потрясений, виновником которых в очередной раз стали их русские соседи. В 1374 году на Вятку был совершен разорительный поход новгородских ушкуйников²⁰⁶, захвативших город Вятку и разоривших немало других селений. Примечательно, что новгородцы спустились на Вятку именно по реке Моломе²⁰⁷, что подтверждает использование ими этого пути и в прежние времена. По мнению Н. Хана в этом походе могли принимать участие около 2500 ушкуйников²⁰⁸.

Быстрому восстановлению вятских городов способствовала очередная волна переселенцев, потянувшаяся в край в 1382 году, после похода Тохтамыша в Нижегородско-Суздальскую землю. Поток переселенцев был столь внушителен, что нижегородский князь Дмитрий Константинович получил повод считать ее свое вотчиной.²⁰⁹ С этого времени Вятская земля все более начала входить в орбиту интересов русских князей и принимать участие в их междоусобных войнах в качестве самостоятельной политической и военной силы. Вот почему общерусские летописи, до того молчавшие о Вятке, в XV веке начинаю уделять этой северной республике все больше внимания.

Характеризуя содержание местных летописных источников о процессах христианизации Вятки и борьбе пришлого русского населения с местными финно-угорскими племенами, следует отметить что они, в первую очередь ПСВ, описывают эти процессы с клерикально-ортодоксальной точки зрения, более близкой самому автору повести, чем исторической действительности. Данные археологических раскопок вятских могильников и захоронений, актовые материалы и иные источники свидетельствуют, что в первом столетии обитания русского населения на Вятке происходит не только их отход от православия и возвращение к языческим верованиям, но и активная ассимиляция с местным населением.

Только после двух колонизационных волн в середине XIII и начале XIV века и прихода в край большого количества русского населения происходит возрождение христианских верований. Вместе с тем, изменившийся социальный состав переселенцев, основная масса которых теперь представлена крестьянами-земледельцами, приводит к ухудшению отношений с автохтонным населением региона в результате борьбы за землю. Однако внешняя опасность, исходившая от Золотой Орды и ее преемников с одной стороны и русских княжеств с другой вынуждает вятчан искать союза с финно-угорскими племенами: южными и северными удмуртами. В то же время, свидетельств конфликта между ними на религиозной почве не обнаруживается ни в описываемое, ни в более позднее время.

Подводя итоги главы, мы пришли к выводу, что сведения о первых русских поселенцах, находящиеся в вятских летописных источниках XVII-XVIII вв. в целом соответствуют действительности. Полностью подтверждается их хронология, сведения о первоначальном расселении новгородцев на Вятке, содержаться свидетельства о волновом характере колонизации вятско-камского региона. Географические объекты, упомянутые в СВ и ПСВ имеют свои исторические прототипы, точно указано их местоположение.

Однако, в местных источниках, особенно в ПСВ, ключевая роль в повествовании принадлежит не событиям социально-политической истории, а описанию христианизации новой территории и включению ее в состав «православного царства». В результате у читателя складывается превратное представление о характере первых поселенцев и их взаимоотношений с мастным аборигенным населением. Имея даже такой существенный недостаток, вятские летописные произведения остаются ценнейшими источниками по ранней истории края. Произведенное нами исследование показало, что им можно и нужно доверять.

Отсутствие аналогичных сведений о Вятке в XII-XIV вв. в общерусских летописях может быть объяснено несколькими причинами. Во-первых, русские летописцы не воспринимали Вятскую землю частью Руси. Во-вторых, политическая и военная активность молодой республики до XIV в. не выходила за пределы края, по причине малочисленности местного русского населения и разрушительных колонизационных волн XIII в. В-третьих, информация о Вятке могла быть целенаправленно исключена из общерусских летописей, вскоре после присоединения Вятской земли к Московскому государству, дабы лишить вятчан оснований для последующей борьбы за независимость.²¹⁰ Вместо этого в русских летописях были сохранены (или подкорректированы) известия о Вятке конца XIV-XV столетий, рисующие вятчан варварами и разбойниками.

В этой связи, местные летописные источники, остаются, по сути, единственными письменными источниками, проливающими свет на историю Вятки XII-XIV вв.