Раздел 1

ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ ПСИХОСОМАТИЧЕСКОЙ ПРОБЛЕМЫ

М. 3. Воробьев

ПСИХОСОМАТИКА В КУЛЬТУРЕ ЛИЧНОСТИ И СОЦИУМА (ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ РОЛИ И МЕСТА)

Тезис о взаимосвязи и взаимовлиянии друг на друга тела и психики кажется уже давно известным и неопровер­жимым, так же, как тезис о влиянии социума на личность и (в той или иной степени) личности на социум. Часто, однако, упускается из виду то, что эти факты связаны между собой в реальности теснейшим образом.

Исходя из положения о существовании практически неизвестных и неиспользуемых в нашей обыденной жизни резервов человеческой психики, мы утверждаем, что раз­витие личности в рамках того или иного социума неизбеж­но акцентуировано.

Это утверждение базируется на том, что каждому социуму присущи:

1. Определенный уровень развития психики. Ее определенное состояние.

2. Определенный уровень развития тела.

3. Определенный способ их взаимодействия и применения в деятельности; связи с окружающим миром.

Все эти характерные черты заключены в рамках единой культуры, присущей каждому конкретному социуму. По­этому мы можем говорить о спектре заболеваний, от­носящихся конкретно к тому или иному социуму. Спектре, охватывающем все патологии: от чисто психических до чисто соматических заболеваний. Более того, мы утверж­даем невозможность существования социума сколько-ни­будь длительное время без наличия характерных для него заболеваний, ибо любая культура не может удовлетворить при развитии личности все заложенные в ней потенциаль­ные возможности и потребности. А именно это и является предпосылкой заболевания. Даже в том случае, если мы будем всесторонне развивать личность, мы не сможем делать это одновременно каждую секунду и минуту. А этих промежутков вполне достаточно для изменения сознания и психики, которые, не являясь сами по себе (возможно) патологическими, могут через некоторое время спровоци­ровать болезнь тела.

Культура тела неизбежно окультуривает мысль. Культу­ра мысли неизбежно окультуривает тело. Весь вопрос в том, как это происходит конкретно. Какова их взаимосвязь?

Мы утверждаем примат психики над телом и в то же время их неотделимость в нашем бытии друг от друга. Это — центральная догма наших дальнейших рассуждений.

Понятия и принципы культуры формируют личность в строго заданном направлении, которое характеризуется определенным, конкретным психическим состоянием, в рамках которого происходят характерные психические процессы.

При изменении психического состояния личность выхо­дит за рамки конкретной культуры социума. Это глобаль­ное психическое состояние, определяемое социумом, мы называем типом психики или социальной акцентуацией личности. Следствием этого является то, что любая лич­ность, любой характер обязательно акцентуированы в той или иной степени, т. е., развиты неравномерно сильно в одной области в ущерб другим (т. е. негармонично).

Именно в результате этого и возникают, по нашему мнению, те или иные заболевания — как следствие не­доразвития психических и телесных задатков, заложенных генетически. Все заболевания — расплата за упущенные потенциальные возможности развития психики и тела. В этой связи можно перефразировать известное выражение из «Гамлета»: «...Нет ничего ни полезного, ни вред­ного, — это все психические состояния делают их тем или другим».

Если мы подходим к высказанным выше положениям с другой стороны, то неизбежно возникает следующее предположение: «Если тело и психика связаны теснейшим образом и если мы принимаем примат психики над телом (к этому вопросу мы вернемся ниже), то, следовательно, путем изменения психических состояний мы сможем изба­виться от тех или иных болезней соматического характера. Однако, излечившись таким образом от заболевания, характерного для данного социума, мы рискуем заболеть другим... Если только не перейдем в структуру другого социума... Но и это не является гарантией от патологиче­ских процессов... Каков же выход?»

Здесь необходимо отметить, что переход из структуры одного социума в структуру другого для сформировав­шейся личности крайне сложен и почти невозможен. При­чина этого в том, что формирование психики личности, ее включение в структуру данного социума происходит уже с момента рождения и даже ранее. Глубинные комплексы, заложенные в раннем детстве, играют громадную роль в нашей жизни, они определяют принадлежность нашей личности к культуре социума, в котором мы живем. Таким образом, уже с момента рождения наша свобода ограниче­на с тем, чтобы мы могли развиваться; двигаться в русле того социума, где родились и будем жить; формировались в строго определенной системе. Без этого условия наше развитие било бы невозможно. Однако рано или поздно мы начинаем испытывать на себе ограниченность системы, в которую мы включены. (В принципе мы испытываем ее всегда — это неизбежное условие возникновения патоло­гий). Но в момент осознания этой ограниченности мы начинаем путь к освобождению личности от рамок социу­ма, стремимся избавиться от подсознательных комплек­сов, накапливающихся в течение всей жизни, чтобы дать реализоваться тому компоненту психики, который в рам­ках культур человечества совершенно игнорировался и не получал должного развития. Тому, что на самом деле составляет большую часть нашей психики, нашего «Я». Тому, что в Западной традиции философии и психологии мы называем «бессознательное».

Множество различных школ психотехники Востока и Запада разработана множество путей, ведущих к этой цели. Но дело в том, что независимо от метода и средств овладения своими нереализованными возможностями, мы неизбежно идем к цели через сознание, которое уже несет на себе отпечаток культуры взрастившего нас социума. Только при достижении полной реализации заложенных возможностей (что вряд ли достижимо) мы, может быть, сможем, выйти за рамки духовной культуры социума. Однако на практике мы можем наблюдать различных людей, овладевших своей психикой и телом, в той или иной степени свободных от рамок психологии социума, в кото­ром они живут, и практически здоровых... Как же это можно согласовать с высказанным выше?

Здесь мы вынуждены вернуться к вопросу о первич­ности и главенствующей роли в нашем бытии психики и тела человека. Не вдаваясь в пространную аргумен­тацию своей точки зрения (ибо эта проблема увела бы нас далеко за рамки данной статьи), мы хотим обратить внимание на следующие факты:

1. Основное отличие человека от животных заключено в его духовности. Именно развитие психики определяет всю нашу культуру и образ жизни.

2. В обществе человек в первую очередь рассматривает­ся как личность и производитель и только потом как индивид и потребитель.

3. Учитывая теснейшую взаимосвязь тела и психики, мы вынуждены признать, что именно потребности и моти­вы определяют в первую очередь наши действия, а через них и наш физический облик, а не генетически заложенные в нас возможности. Они реализуются (как было отмечено выше) лишь в рамках, определенных социумом, т. е. под влиянием психики конкретного человека и окружающих его людей. Из громадного запаса заложенных в генетиче­ском коде реализуется лишь одна возможность.

Вот вкратце основные соображения, позволяющие нам постулировать примат психики над телом. Психики — а не сознания. Исходя из него, мы сможем ответить на поставленные выше вопросы.

Во-первых, нот людей, абсолютно свободных от окру­жающего их общества, и

поэтому —

во-вторых, нет людей, абсолютно здоровых.

Есть относительно свободные и относительно здоро­вые в той или иной мере. Главное — не излечение, а при­способление к действительности.

В здоровом теле—здоровый дух. Но что есть здоровье? Мы до сих пор не располагаем точным определением этого понятия. Принимая постулат о первичности психики, мы можем сказать: «Здоровый дух—здоровое тело». А здоро­вый дух, в свою очередь,— дух, развивший свои потенци­альные способности. Но здесь мы вновь вступаем в пороч­ный круг. Ведь выше уже было сказано о невозможности полной свободы от ограниченности социума. Все дело в том, что мы забыли важнейшее условие существования человека — адаптацию к окружающему миру и гармонию с ним. Достигнуть этой гармонии гораздо легче, чем добиться «полной» свободы от социума. Беда нашей цивилизации в том, что современное человечество, со­ставляющие его социумы дисгармонируют с природой чрезвычайно сильно. В принципе эта дисгармония про­слеживается во всех культурах, когда-либо существо­вавших на Земле. Однако в настоящее время эта дис­гармония приняла катастрофический характер. Эта ди­сгармония — в нас самих. Условием же достижения гармонии с миром является некоторый уровень духовной свободы человека, достижимый при наличии духовной жизни. Там, где есть духовная жизнь, есть и гармония с окружающим миром и, следовательно, состояние от­носительного здоровья, которое более или менее устой­чиво к меняющимся условиям, провоцирующим пато­логические изменения тела и психики в ярко выраженной форме. Кроме того, необходимо заметить, что духовная жизнь, как мы ее понимаем, — это процесс, которому присущ чрезвычайно ярко выраженный поступательный характер. Это в первую очередь развитие скрытых, ущем­ленных системой социума психических и, следовательно, телесных возможностей человека. Таким образом, воз­никающие патологии исчезают в процессе развития ду­ховной жизни личности, при условии правильно выбран­ного пути развития своих психофизических качеств. Но это уже другая тема.

Л. П. Киященко

О ГРАНИЦАХ ТЕЛЕСНОСТИ ЧЕЛОВЕКА

Оговоримся с самого начала, что границы, размеры телесности человека, в предлагаемом здесь понимании, не совпадают с телом человека. Включая его в себя, как бы в качестве своего ядра, телесность человека охватывает большее пространство. Причем, что важно, временное его измерение, сотканное из разных времен, нарушает его обычную линейную последовательность. Одновременно в этом пространстве может существовать прошлое, насто­ящее и будущее телесности человека. В связи со сказанным о границах, понимаемых традиционно как линии, четко отделяющие одно от другого, говорить не приходится. Они нечетки, размыты и недвижны. Их совпадение с пред­метно-вещественными границами явлений действительно­сти, попавших в пространство телесности человека, суще­ствует; оно возможно, но не только это наполняет его, поскольку помимо этого в указанное пространство входят явления сознания — это традиции, предрассудки, планы, желания, потребности и т. п. Что же лежит в основе такого видения телесности человека, что организует такое, надо признать, выглядящее эфемерным образованием? В каче­стве основополагающего принципа такого типа целост­ности можно рассмотреть способ жизнедеятельности, спо­соб жизни такого организма, каковым обладает человек. Особенностью этого способа является его рефлексивность, «рефлексивная жизнедеятельность такой «вещи», какой является целостность организма, воспроизводящая в себе и собой общезначимость той или иной ситуации и любого ее отдельного фактора. И именно всеобщее, значимое для всех и только поэтому и для меня (то есть по самой своей сути общественное) бытие предмета — вещи, ситуации, речи и отдельного слова и т. п. — как предмета субъектив­ной жизнедеятельности человека, как предмета его потреб­ности или способности, вожделения или отвращения, склонности или страха и т. д. есть одновременно и его, человека, собственное бытие (3, с. 161). Такого рода способность обращена и опосредует не только жизненные действия (ориентировку и поиск) в специфической среде, но и жизненно важные действия со своим собственным ор­ганизмом, с его потребностями и способностями, с его органами и их функциями, ...она дает возможность от­носиться к себе как к «орудию» или средству, которым можно управлять по собственному выбору (3, с. 161).

Таким образом представленная телесность человека немного напоминает сюрреалистические картины С. Дали, наполненные плавающими и растекающимися образа­ми-символами в виде некоторых реальных предметов и гипертрофированно выделенных органов и частей чело­веческого тела, причем границы этого видения исчезают за горизонтом увиденного сейчас на этой картине.

Как правило, когда говорят о некотором единстве, «единстве многого», образующем целостность, то перво­начально прибегают именно к этому утверждению, не рассматривая при этом те составляющие, которые образу­ют данную целостность. Это происходит, очевидно, потому, что принцип, делающий это явление единым, состоит отнюдь не в сходстве, похожести, одинаковости качеств этих составляющих, не в том, что называют абстракт­но-общим, не в их как бы «общем знаменателе», вынесен­ном за скобки в качестве объединяющего принципа. Ско­рее, наоборот, наблюдается именно непохожесть состав­ляющих вплоть до их противоположности — условия возможного развития целостности. Принцип объединения явлений в целостность состоит в установлении их сущест­венной взаимосвязи, которая как закон определяет прош­лое, настоящее и будущее этой целостности. Длящуюся общность, общность по происхождению, несмотря на все изменения в форме ее существования, которые возникают в результате как внутреннего взаимодействия, так и вза­имодействия целостности со своим окружением, объектив­но можно установить только при прослеживании процесса развития. Также верно и обратное: проследить процесс развития очевиднее и нагляднее по отношению к некото­рой зафиксированной целостности, обладающей в опреде­ленной мере устойчивостью. Аналогичное установлено и в явлениях живой природы. Эволюция возможна лишь потому, что устойчивость живых систем базируется на лабильности их организации, ее способности к изменениям в определенных направлениях, ведущих в конечном итоге к дальнейшему совершенствованию самих механизмов сохранения». (1, с. 107).

Досужий аналитический разбор разводит, как ему представляется, на составляющие то синкретическое раз­вивающееся единство, каковым является по отношению к человеку тождество объективного — субъективного, природного — социального, соматического и психическо­го. Выделенные пары являются различными ипостасями одного уникального явления природы, каким является человек, и именно они могут быть рассмотрены в качестве внутреннего источника развития расширительно понятой целостности телесности человека. Этот постоянно дейст­вующий источник перманентно разрешающегося и вновь возникающего противоречия делает возможным развитие и саморазвитие данной целостности при постоянном об­мене с ее окружающей средой энергией, веществом и ин­формацией. Наряду с этим источником развития суще­ствуют различные противоборства, например, как внутри биологического, так и социального. На уровне явления указанные противоречия принимают вид многообразных несоответствий. Например, требование общества к человеку о выполнении им определенных социальных функций, "не сообразующихся на сегодня с его биологическими возможностями. Или же те защитные средства биологи­ческого (например, в виде лекарственных препаратов) вступают в конфликт с неучитываемыми в данном случае свойствами организма. Примером противоречия внутри социального может служить следующее. «Социальная па­мять организма» человека, сформировавшегося как в фи­логенезе, так и в онтогенезе его развития, может прийти в противоречия с новыми требованиями общества. Напри­мер, «привычка» прямохождения трудно сообразуется с, может быть, пока необходимым по техническим причинам состоянием невесомости в космическом корабле. Таких примеров можно привести множество, не всегда, правда, осознаваемых в этом ключе.

Механизм разрешения указанных противоречий в про­цессе развития телесной организации человека — процесс снятия социальным биологического, его социализация перманентно содержит в себе проблему поиска оптималь­ного сочетания противостоящих, но взаимодействующих между собой сторон (2, с. 197—210). Результатом этого поиска-процесса можно считать достижение адекватности не только природной организации индивида требованиям социальной системы, но и наоборот, адекватности соци­альной организации необходимости нормального воспро­изводства природных основ жизнедеятельности посред­ством соответствующих развитых культурных форм реализации этой необходимости (5, с. 193). Та форма снятия биологического социальным, которая не подавляет, а спо­собствует развитию как низшего (биологического), так и высшего (социального), обладает искомым оптимумом и соответствует на уровне явления некоторому конкрет­ному виду адекватности между ними. В общем виде сформулированная адекватность является своего рода целью, достижение которой скорей всего возможно лишь в некоторой степени, в некотором приближении в случае постоянства изменений в развитии целостности. Причем, как средства достижения, так и форма ее выражения будут иметь свои особенности у различных людей на протяжении жизни каждого человека при сохранении и развитии дан­ной целостности по причине ее уникальности. Целостность какого-то явления, таким образом, является гарантом и стимулом процесса развития его системообразующего интеграционного качества, будь это взаимодействие объективного и субъективного, природного (биологического) и социального. И до тех пор, пока этот процесс имеет место, существует эта целостность. Если же условия и резервы для развития системообразующего качества этой целостности недостаточны или исчерпаны, то данная целостность становится тормозом развития, а способы разрешения системообразующего, интеграционного отно­шения либо отпадают как тупиковые, либо нуждаются в изменении. В чем может состоять изменение?

Переставшее развиваться системообразующее качест­во имеет шанс развиваться дальше, но уже в качестве своего иного, в пределах своей противоположности, об­разуя тем самым одно из условий развития новой целост­ности. Подробно процесс зарождения нового системооб­разующего качества в рамках старой целостности рас­смотрен Б. Я. Пахомовым (4, с. 54—66). Очевидно можно предположить, что по мере развития как биологического, так и социального начал те формы разрешения проти­воречия, которые фиксируются и соответствуют некоторо­му уровню познания между ними, будут исчерпаны. Одна­ко предположительно и другое, что развитие биологиче­ского во взаимодействии с социальным может привести к тому, что Анализ природы биологического все более совершенствуется и делает возможным все новые и новые виды взаимодействия как в рамках биологического, так и биологического с социальным. Социальное также меня­ется как по форме, так и по содержанию, как за счет освоения всего несоциального, в том числе и биологиче­ского, так и за счет имманентных социальных законов развития, что, например, находит свое отражение в раз­витии самосознания человека. Доминирование в этом процессе взаимодействия биологического с социальным последнего, в частности, выражается в активной преоб­разовательной деятельности человека, направленной не только на внешний мир, но и на самого себя. Очевидно, ему будет принадлежать право и ответственность за разреше­ние противоречий системообразующего отношения цело­стности человека, чтобы не подавлять ее тенденции к раз­витию. Последняя основывается, повторим еще раз, на таком снятии противоречий, скажем, между биологиче­ским и социальным, которое способствует развитию, как первого, так и второго — критерий оптимальности про­цесса снятия. И именно эта тенденция является одним из обязательных условий универсального развития человека.

Анализ соотношения уникального и универсального в плане развития предложенного понимания телесности

человека дает нам возможность сказать следующее. Пре­жде всего, применительно к отдельному человеку можно говорить, очевидно, об универсальности лишь в той или иной мере, поскольку полной мерой универсальности обладает лишь род человеческий в целом. Понятно, что актуализированная мера универсальности человечества имеет свои исторические пределы для данного этапа и бу­дет отличаться от универсальности, достигнутой в резуль­тате реализации ее потенциальных возможностей и раз­вития их. Кроме того, в большинстве своем, «универсаль­ность», скажем, гражданина слаборазвитого государства будет отличаться от «универсальности» гражданина раз­витой страны. И, тем не менее, наличие этой перспекти­вы — освоения отдельным индивидом накопленных чело­вечеством способов взаимодействия с окружающим его миром и с самим собой — в соединении с его уникальными способностями порождает новые формы жизнедеятель­ности в копилке человечества. Таким образом, уникаль­ность отдельного индивида, развиваясь за счет взаимодей­ствия с универсальным, обогащает и последнее.

Вторым существенным моментом в рассматриваемом процессе развития телесности человека является следу­ющее. Стремление человека к постижению универсаль­ного может иметь как ярко выраженный осознанный характер, так и формы неосознанного подражания, в виде стереотипов поведения. Беспроблемность следования сте­реотипу, автоматизм его исполнения, как правило, от­носится, прежде всего, к той части созданного, которая покоится на очевидной и непосредственной полезности функционального потребления всего произведенного че­ловечеством.

Сохранив меркантильный интерес в качестве лишь одного из моментов, осознанность в данном случае пред­полагает установление субъектом связи между универ­сальным (наиболее явно представленным уровнем раз­вития производительных сил, но не только) и тем, что мы сами собой представляем в этой связи. Такого вида связи между универсальным и уникальным на философском уровне фиксируются процессом опредмечивания и рас­предмечивания: выявление сущностной составляющей, а не только функциональной полезности в явлениях окру­жающего мира и объективации сущности индивида, о ко­торой шла речь в начале статьи. Именно через осознание взаимообогащающего взаимодействия уникального и универсального с точки зрения перспективы расширения границ телесной организации человека снимает возмож­ность прочтения его лишь с точки зрения потребитель­ского интереса к нему со стороны общества, выступая против превалирования общественного интереса над ин­дивидом. Кроме того, анализ достигнутого развития пред­полагает преодоление границ достигнутого, согласно или вопреки установленным в данный момент законам и об­разу жизнедеятельности человека.

Литература

\. Водопьянов П. А. Устойчивость в развитии живой природы. Мопсе, 1974.

2. Киященко Л. Н. Процесс социализации природного в свете категории снятия / Взаимодействие общества и природы. Философско-методологические аспекты экологической проблемы. М., 1936.

3. Михайлов ф. Т. Рец. на книгу В. Д. Тополянский, М. В. Сгруковская. Психопатические расстройства. М.: Медицина, 1936. 360 с.// Вопросы философии, 1988, № 4.

4. П ах о мой Б. Я. Детерминизм и принцип развития// Вопросы философии, 1979, № 7.

5. Тищенко П. Д. Психика в соматические процессы/'Общественные науки и здравоохранение. М., 1987.