3. XVI всемирный социологический конгресс

3. 1. C. A. Кравченко

КУДА ИДЕТ РАЗВИТИЕ МИРОВОЙ СОЦИОЛОГИИ*

КРАВЧЕНКО Сергей Александрович - доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой социологии Московского государственного института международных отношений (университет) МИД РФ.

Отмечу шесть, на мой взгляд, существенных особенностей XVI Всемирного социологического конгресса. Во-первых, констатировано углубление процесса усложнения социокультурной динамики современного социума, формы которого в значительной степени под влиянием глобализации стали развиваться нелинейно, с разными скоростями и ритмами, - первая "президентская" сессия конгресса ознаменована дискуссией на тему "Разнообразие социального существования в глобализирующемся мире".

Среди наиболее популярных тем докладов, сделанных на сессиях исследовательских комитетов, доминировали проблемы радикальных социальных и культурных изменений, рефлексивности социума: культурный плюрализм и релятивизм, изменения культурных идентичностей опубликованных тезиса в официальных материалах Конгресса из 16902), экономическое изменение и развитие, экономические факторы, модели (105), образовательная реформа, идеологии (72), старение населения и структурно-функциональных систем современных обществ (52), экологическая проблематика с акцентом на исследование механизма дисхроноза природной и социальной эволюции (93), глобализация и глоболокальные отношения, проблемы здоровья и болезней в контексте глобализации, исключая тему СПИД (99), СПИД (23), процессы миграции и иммиграционная политика (63), информационная технология и интернет (59), современность, современное общество, модернизация, постмодернизм (71), посткоммунистические общества (37), религия, религиозность, религиозное образование, верования (88), риск, общество риска (42), секс, сексуальность,

_______________

* Социс. – 2007. – №1. – С. 6 – 12

Статья подготовлена при поддержке РФФИ (грант № 06-06-80516), 1 XVI World Congress of Sociology. Abstracts. ISA 2006 Congress. The Quality of Social Existence in a Globalizing World. Durban, 2006.

2 Всего опубликовано тезисов докладов почти на 1000 меньше по сравнению с XV конгрессом (Брисбен, Австралия, 2002 г.). Представители издательского комитета обещали к декабрю 2006 г. опубликовать еще 840 тезисов, присланных в срок. Не ясно, как они будут распространяться. К сожалению, среди них и тезисы ряда российских участников. Из опубликованных тезисов некоторые не были включены в Программу сессий, что коснулось значительного числа участников.

сексуальные различия и неравенство (149), социальное изменение, мобильность, социальные сети (167; для сравнения: социальный порядок - два доклада), молодежь и ее культура (90).

Во-вторых, идет сложный процесс интернационализации социологии, отраженный в становлении ее полицентричности. Это проявляется по ряду направлений. Доминирование американской и европейской социологии, несомненно, сохраняется. Большинство сессий возглавляли ученые из США и Европы. Однако и в других регионах мира весьма активно развиваются социологические центры и школы, становящиеся новыми, весьма значимыми социологическими центрами. Они, естественно, не приемлют европоцентризм, имеют не только специфический социум для анализа, но и во многом свой теоретико-методологический инструментарий, который, разумеется, основывается на общепризнанных международных научных стандартах. Так, австралийская проблематика представлена 31 докладом (подчеркну, учитываю только темы тезисов, опубликованных в официальных документах Конгресса, фактически их было больше); бразильская - 59 докладов; индийская — 61; африканская -91. По информации оргкомитета Конгресса, 15% участников форума представляли Африку. Полагаю, можно говорить о самостоятельной социологии в Австралии, Индии, Бразилии. Формируется социология в странах Африки с амбициями международного влияния и определенным компонентом "левизны" в виде афроцентризма по аналогии с латиноцентризмом. Вот некоторые доклады: "Северо-атлантическое доминирование и контргегемонистские тенденции – позиция африканских и латиноамериканских социальных научных сообществ внутри международной социологии", "Региональное и международное социологическое влияние Африки".

Кроме того, содержание мирового, европейского центра и их периферий переосмысливается, что касается и центров социологической науки. Любопытную по тематике сессию провели совместно Болгарская, Хорватская и Польская ассоциации – "Центральная Европа: новые члены или новая периферия?", на которой Дж. Муч и М. Кин представили доклад "Посткоммунистическая "вестернизация" центральной и восточно-европейской академической социологии". Интересна тема одной из Ad Hoc групп: "Нарождающиеся силы в глобальном порядке: Германия, Бразилия, Южная Африка, Индия и Китай". Речь там шла не только об экономико-политическом влиянии, но и о влиянии научном. Другая Ad Hoc группа обсуждала проблему "Обучение социологии: диалог Севера и Юга". Специальная сессия 5-го тематического симпозиума "Границы науки и социальной науки" была посвящена проблемам возрождения социологии на Юге, на которой, в частности, С. Бухлунги сделал сообщение "Публичная социология в постапартеидной Южной Африке".

На мой взгляд, одну из интереснейших сессий организовала Индийская социологическая ассоциация. Ее тема – "Интернационализация социологии: вызов глобализации". Примечательно, что если доклад И. Валлерстайна (США) был посвящен теме "Почему так трудно интернационализировать социологию", то В. Редди, С. Пател (Индия), К. Косака (Япония) акцент сделали на незападных парадигмах, специфике социума стран Юга и Востока, требующей особых социологических подходов. Полагаю, К. Калхоун (США) верно подметил противоречия указанных тенденций, говоря о "социологическом многосложном интернационализме".

В-третьих, нелинейная динамика социума, находящегося в разных темпомирах, естественно, не может не отразиться на развитии самой социологии. Она обретает рефлексивный характер с отсутствием единого стержня развития, что неизбежно порождает целый ряд многогранных амбивалентностей. Так, имеет место следующая теоретико-методологическая амбивалентность: с одной стороны, углубляется предметная спецификация, создаются инновационные, собственно социологические методы, с другой - набирают силу тенденции взаимодействия не только с родственными социальными науками, но и науками гуманитарными и естественными, у которых заимствуются и отдельные термины, и даже концепции, которые в дальнейшем наполняются собственно социологическим содержанием. Другая теоретико-методологическая амбивалентность: всевозможные "универсальные ...измы" (логоцентризм, рационализм, фаллоцентризм и т.д.), еще вчера господствовавшие в науке, хотя и сохраняют влияние, уходят в историю; их теснят всевозможные релятивизмы и виртуализмы: автопоэйзис (Н. Луман, его теоретические подходы широко обсуждались); ризома ("скрытый стебель", обладающий способностью развиваться в любом направлении, метафорическое обозначение Ж. Делезом и Ф. Гваттари внеструктурного и нелинейного способа организации целостности); симулякр (Ж. Бодрийяр), след (Ж. Деррида), ничто (Дж. Ритцер) и т. п. Амбивалентен и процесс интернационализации социологии: с одной стороны, есть рельефно выраженная тенденция вестернизации, особенно американизации социологической науки, а с другой - обретают влияние теоретические наработки социологов Востока и Юга. И еще одна, весьма значимая амбивалентность: как было отмечено выше, нелинейно развивающийся социум, его разрывы придают социологии рефлексивный характер. Однако и сама социологическая наука становится фактором рефлексивности социума – она, войдя в общественный дискурс, может задавать то или иное направление его развития.

Всего о проблемах современной социологии, социологах и социологической теории опубликовано 50 тезисов. Вторая президентская сессия открылась дискуссией на весьма важную тему об активной роли социологии в преобразовании и гуманизации общества "Социология в повседневном смысле, политическая практика и общественный дискурс". Также назову сессию, совместно организованную рядом национальных ассоциаций, "Эволюции социологии и социология эволюции".

Особо отмечу некоторые доклады, связанные с проблематикой рефлексивной социологии "Совмещение позиций Арчер и Бурдье в эмерджентистской теории действия"; "Изучение человеческой рефлексивности: суждение с позиций междисциплинарных подходов": "Теория рефлексивности второго порядка"; "Структурация в противовес личной рефлексивности позднего модерна?"; "Комплексный поворот в социальных науках": "Усложнение теории: постмодернистская парадигма для социологии?"

Под натиском рефлексивных концепций логоцентризм сдает свои позиции, свидетельством чему стала критика линейного детерминизма, новые подходы к анализу причинности в социальной жизни, а также разработки нелинейной динамики в конкретных сферах жизнедеятельности.

Комитеты 33 (Логика и методология в социологии) и 51 (социокибернетика) провели сессию "Ревизия причинности". Для меня интересно было сообщение Дж. Дэвиса на тему "Новая теория: нелинейная динамичная теория обучения и научения". Все сессии по глобализации, по существу, ознаменовали крах презумпции наличия рациональной организации мироздания, основанной на "универсальных закономерностях".

Мужское и женское видение социума, его интерпретации стали в равной степени валидными для многих представителей современной социологии. Во всяком случае, феминистское направление (правда, некоторые представители позиционируют себя как особый противовес фаллоцентризму, о чем свидетельствует характер ряда сообщений) было представлено достаточно широко. По таким темам, как процессы феминизации, новые дезорганизации, вызванные противоборством феминности и маскулинности, стремление женщин к власти, феминистские теории, было 104 доклада. В рамках исследовательского комитета "Женщины в обществе", в тематических и рабочих группах прошло более двадцати сессий: "Критическое изучение мужчин и маскулинности", "Женский труд в новой глобальной экономике", "Гендер и работа", "Гендер и права человека", "Транснациональные феминистские солидарности", "Женщины в науке и технологии", "Гендер, глобализация, образование и демократия", "Религия, духовность и политика: исследование разнообразных значений веры", "Гендер и публичная социология", "Эффект влияния тендерного участия в общественной жизни на

качество социального существования".

И, конечно, в центре внимания ученых была извечная проблема: человек в обществе и общество в человеке, которая ныне обрела новое содержание. Вот некоторые доклады: «Новые теоретические моменты: вызов "постчеловека"»; «Старение тел и социологическое теоретизирование»; «Генеалогический анализ вопроса "современности"».

В-четвертых, само разнообразие социального существования подтолкнуло социологов,

занимающихся изучением конкретных сфер социума, к поиску диалога, более углубленного взаимодействия ради понимания того, что же ныне происходит в глобализирующемся мире. Были организованы объединенные сессии ряда исследовательских комитетов. Назову несколько, на мой взгляд, наиболее интересных. Исследовательские комитеты 21 (Региональное и урбанизированное развитие), 24 (Окружающая среда и общество) и 47 (Социальные классы и социальные движения) провели сессию "Экологические вызовы городских регионов в глобализирующемся мире". Комитеты 10 (Участие, организованная демократия и самоуправление), 36 (Теория и практика отчуждения) и 48 (Социальные движения, коллективное действие и социальное изменение) - "Отчуждение и социальные движения; демократическая партиципация в эру глобализации"; комитеты 7 (Исследование будущего) и 16 (Социальная теория) - "Будущее и социальная теория". Показательна в этом плане и тематика одной из Ad Hoc групп -"Социологи без границ".

В форме научного диалога строили работу некоторые национальные социологические ассоциации. Выше отмечена совместная сессия Болгарской, Хорватской и Польской ассоциаций. Назову некоторые другие. Американская, Британская и Южно-Африканская социологические ассоциации совместно обсудили проблемы обучения и изучения социологии. Финская, Французская, Немецкая, Португальская и Шведская социологические ассоциации совместно дискутировали по проблемам современного капиталистического государства, социальных классов и благосостояния; Корейская, Японская и Тайваньская – социальной стратификации и неравенства в Азии.

В-пятых, несомненным достоинством данного Конгресса стала широкая презентация научных новинок. Состоялись встречи авторов с читателями, предполагающие подготовленный критический анализ недавно опубликованных произведений. Примечательно, что среди авторов работ были не только представители США и Европы, но и Африки, в частности, Уганды.

Наконец, в-шестых, Конгресс фактически закрепил за английским языком статус доминирующего, на котором необходимо и говорить, и писать, и дискутировать, чтобы быть полноправным членом всемирного социологического сообщества. Хотя организаторы Конгресса заявили, что официальными языками являются английский, французский и испанский, что будет организован синхронный перевод на первой Президентской сессии, даже этого минимума не было сделано. Если на предыдущих двух Конгрессах - Монреаль, Канада (1998) и Брисбен (2002) – была языковая многоголосица, для поддержания которой использовалась соответствующая техническая аппаратура, здесь научное общение велось практически на английском языке. Если ранее книжный рынок был насыщен научной и учебной социологической литературой на разных языках, теперь отдельные из предлагаемых книг были на немецком языке. Полагаю, тенденция доминирования английского языка сохранится в обозримом будущем: на него ориентируется рынок, его, фактически, приняли формирующиеся новые социологические центры.

Как на этом фоне выступили и проявили себя российские социологи? В сравнении с предыдущими двумя конгрессами, в работе которых я принимал участие, мы выглядели на порядок лучше. Свое мнение подкреплю четырьмя объективными фактами.

Первое. В мировую социологию вошли молодые российские ученые (М. Цапко, Н. Великая, О. Мамонова, И. Попова и др.) которые, по моим подсчетам, составили примерно 10% непосредственных участников Конгресса. Если к ним прибавить тех, кто из-за финансовых проблем не смог приехать в ЮАР, но чьи тезисы приняты Оргкомитетом и опубликованы в официальных материалах Конгресса (Н. Федотова, И. Тюрина и др.), то эта цифра увеличится, как минимум, до 20%. Замечу, молодежь проявила инициативу, отстояв в конкуренции свое право на участие в исследовательских и тематических комитетах, продемонстрировав не только инновационные наработки, но и умение на равных вести научный диалог с маститыми коллегами из других стран. А Н. М. Великая (Российский государственный гуманитарный университет) председательствовала на сессии "Локально-глобальные отношения в новых демократиях".

Второе. Российская делегация подготовила к Конгрессу тематически структурированные сборники трудов на английском языке: Качество социального существования в условиях глобализации мира / Отв. ред. В.А. Мансуров. М.: ИПЦ "МАСКА", 2006 и Социология: история, теория и практики / Под. ред. В.П. Култыгина. Москва-Дурбан: РИД ИСПИ РАН. 2006. В общей сложности в них представлены труды более 100 российских социологов, что позволяет зарубежному читателю сформировать достаточно полную картину того, над какими проблемами мы работаем, какие исследования проводим, каковы их результаты. Сборники были переданы мною вновь избранному Президенту Всемирной социологической ассоциации М. Вевёрке (Франция), проявившего внимание к ним и выразившего заинтересованность в развитии сотрудничества с российскими

учеными. Надеюсь, это не декларации, а реальные намерения, которые обретут практические формы.

Третье. После 12-летнего перерыва, благодаря скоординированным усилиям, российский профессор Н.Е. Покровский избран в состав Исполкома Всемирной социологической ассоциации. Это обстоятельство создает новые возможности для наращивания представительства российских социологов на международных конгрессах и конференциях.

Четвертое. Расширяется география участия российских регионов в международных социологических форумах. Отмечу представителей Чеченского государственного университета. В официальных материалах Конгресса были опубликованы тезисы М. Юсупова ("Идентичность в контексте культур Запада в Востока"; "Правовая культура в трансформирующемся обществе") и совместные тезисы с Мадиной Юсуповой ("Влияние социальных факторов риска на здоровье: изучение случая Чечни").

Все это, полагаю, следует рассматривать как начало движения к превращению России в один из центров мировой социологии, в ведущего игрока на мировом социологическом поле. Очевидно, необходимо начать с консолидации интеллектуальных сил. Конгресс показал, что мы можем совместно, организованно решать самые сложные проблемы во славу российской социологии. К сожалению, некоторые российские социологические центры, ведущие социологические факультеты, проявляя самоорганизацию, действуют обособленно в своем международном сотрудничестве. Если уповать исключительно на самоорганизацию, неизбежны потери влияния в мировом социологическом поле. Скажем, более широкое представительство ученых МГУ, ЛГУ, других ведущих университетов, несомненно, способствовало бы повышению авторитета нашей социологии на международном уровне. Речь не о возвращении к заорганизованности советского типа, а об организации без избыточного администрирования селекции лучших наработок, особенно среди молодых ученых, поддержки их на всемирных и европейских социологических конгрессах.

Как отмечено выше, противоречиво и сложно идет процесс интернационализации социологии. Пока доминирует тенденция вестернизации – это реальность. Латентно, через учебные программы, институционально-организационные, издательские, отчасти политические ресурсы поддерживаются теоретические разработки западных ученых, что нельзя упрощенно интерпретировать в оценочных терминах "добра"/"зла". При этом, как мне видится, незаслуженно малое внимание мы уделяем новым мировым социологическим центрам на Востоке и Юге. Здесь неизбежна и конкуренция, и диверсификация форм сотрудничества, гибких, меняющихся во времени с учетом, прежде всего, интересов российской социологии. Одно дело перевод учебников по социологии западных авторов (Н. Смелзер, Э. Гидденс) в 1990-е годы, когда в России только-только создавались свои учебники. Совсем другое дело сегодня издание учебника П. Штомпки, иллюстративный материал которого полностью вестернизирован, не сравнивается как-либо с российской действительностью, и главное – в методическом плане не адаптирован к российскому студенту, отправляя его к ста книгам, опубликованным на польском языке, включая отсылки на работы О. Конта, К. Маркса, Ф. Энгельса, В. Парето. Р. Мертона и др. Попутно замечу, данные критические замечания были много до Конгресса высказаны лично автору учебника во время его презентации в РГСУ. Полагаю, практика "игры в одни ворота" изжила себя. Ей, например, можно противопоставить издание учебника в соавторстве, что логично потребует, как минимум, представления российского социума, его сравнительного анализа с другими культурами. И, конечно, хорошо было бы организовать это издание за рубежом – пусть западные студенты лучше поймут Россию и россиян, наши проблемы социального существования в условиях глобализации мира.

Сказанное относится к инновационным теоретическим достижениям российских социологов, что явилось бы реальным, весомым вкладом в интернационализирующуюся социологию и конкретным выражением интеллектуального и гуманистического потенциала российской социологии. Это, прежде всего, касается участия в рынке научной и учебной социологической литературы. Когда заканчиваются конференции и форумы, реальным фактором воздействия на социум становятся лишь те идеи, которые обретают материальное воплощение в печатной продукции. Они входят в общественный дискурс, в социально-политические практики, становясь силой, задающей характер развития социума. Нужно возродить свою нишу на рынке социального и социологического знания, которую мы утратили в 90-е годы прошлого века. Уверен, у российских социологов есть интеллектуальный потенциал для решения этих задач.

Мы можем предложить на мировой рынок продукцию, способную сформировать свою нишу: теория спонтанной трансформации (Т. И. Заславская), социология мифотворчества (Г. В. Осипов), теория социальной модернизации (В. И. Жуков), теории парадоксального человека и кентавризма (Ж. Т. Тощенко), современная российская идентичность (М. К. Горшков), социология конфликта (А .В. Дмитриев), социология шанса на достойную и безопасную жизнь (Р. Г. Яновский), концепция гло-локал-анкла-визации (В.А. Ядов), социология риска (О.Н. Яницкий), концепция синергетического мышления (В.Л. Романов), социология пространства (А.Ф. Филиппов), нелинейная динамика: играизационный подход (CA. Кравченко). Этот список можно продолжать.

Однако между возможностью и действительностью находится организационное звено. На всех международных конгрессах проходят сессии, на которых встречаются мировые издатели социальной литературы с участниками. Они привлекают к себе повышенное внимание участников, ибо можно с предложениями напрямую обратиться к топ-менеджерам, способным на месте принять решение по заявкам, обговорить возможное сотрудничество. На этом Конгрессе были представители Blackwell Publishers, Sage Publication Ltd., Routledge и др. Российских участников на подобных встречах, как правило, единицы. Так было и на этот раз. В чем дело? Может быть, сказывается психологическое давление вестернизации? Да, издатели ориентированы на западные теории и, соответственно, западных авторов. Но еще больше они заинтересованы в прибыли, в поисках работ, которые потенциально могут стать бестселлерами. Конкурентоспособные труды социологов Индии, Японии, стран, называемых Югом, можно было видеть на книжных развалах. Поэтому, думаю, главная проблема в соответствующей организации заявок, в представлении рукописей, адаптированных под требования мировых издателей. Возможно, с каким-то из издательств можно

заключить соглашение о сотрудничестве в плане организации редакторской структуры, занимающейся подготовкой рукописей российских авторов к изданию. А может быть, пришло время возродить свое издание социальной литературы, ориентированной на зарубежного читателя? Есть же, например, издательство Ukznpress (ЮАР), которое небезуспешно пытается иметь свою нишу на мировом рынке социологической литературы. Полагаю, можно начать с регулярных (раз в квартал или полугодие) выпусков специальных номеров СОЦИС в виде, скажем, Интерсоциса, которые бы включали в себя переводы лучших опубликованных материалов с адаптацией их для зарубежного читателя вплоть до приведения научного аппарата цитат и сносок в соответствие с зарубежными стандартами. Разумеется, это потребует существенных организационных усилий. Но они стоят того,

если мы хотим оказывать реальное влияние на интернационализирующуюся социологию, если стремиться к тому, чтобы имена современных российских

ученых были в ней, как вошли в нее имена наших соотечественников в прошлом.

Аналогично, если смотреть на наше участие в Конгрессе с позиций адресного влияния на мировую социологию, нельзя не отметить упущенных возможностей. Прежде всего, это пассивное отношение к сессиям, где встречались авторы книжных новинок с читателями. Здесь можно не только анализировать опубликованные произведения, но и предложить свои теоретико-методологические наработки. И, конечно, следует работать над тем, чтобы на XVII Конгрессе, который состоится через четыре года в Швеции, у нас были бы книжные новинки для презентации зарубежным коллегам.

Следует учесть отмеченный позитивный опыт организации сессий национальными ассоциациями и языковыми сообществами. Полезно ли встретиться и послушать инновационные наработки друг друга в своем кругу? Несомненно, но не эффективно, если делать это на международном форуме. Думаю, выступления в виде монологов, закрытые по форме и духу, должны уступить место диалоговым дискуссиям с зарубежными партнерами и конкурентами. Объективные предпосылки к тому были – не хватило организационного фактора. Ведь российская проблематика интересна многим зарубежным исследователям. Всего по ней был опубликован 31 материал в официальных материалах Конгресса, из которых 6 (некоторые выполнены коллективно) – творчество зарубежных коллег, представляющих страны Скандинавии, США, Польшу. Будь их доклады организационно включены в какую-либо из наших сессий, получилась бы интереснейшая дискуссия. Вот лишь ряд тем их выступлений: экологическая ответственность фирм как условие доверия на глобальном рынке (с анализом менеджмента в С.-Петербурге); проблемы циркуляции продовольственных ресурсов России в контексте ее взаимоотношений со странами Первого и Третьего миров; бедность и социальное неравенство: кросс-культурный анализ стран из разных регионов мира, включая Россию, Бразилию, ЮАР; проблемы доверия к институтам, эффективности госуправления через призму отношения к лесным ресурсам в России. Думаю, тематика вызвала бы массу вопросов, открыла новые перспективы сотрудничества. На будущих международных форумах российскую проблематику следует обсуждать и с учетом позиций того, как она видится, интерпретируется, анализируется нашими коллегами. Это станет основой плодотворного научного диалога.

Вместе с тем, полагаю, тематику одной из наших сессий следует сделать такой, которая бы по значимости и актуальности могла бы привлечь внимание звезд мировой социологии (на отмеченной выше сессии Индийской ассоциации дали согласие выступить представители США, ЮАР, Великобритании, Германии, Франции, Японии, Бразилии, включая И. Валлерстайна и М. Арчер). Этой темой, как мне видится, могли бы стать проблемы противоречивого характера развития социологической науки, например, критерии валидности теоретико-методологического инструментария рефлексивной социологии, которым на данном Конгрессе не уделено должного внимания. И конечно, почему бы и нам не присоединяться к обсуждениям подобного рода проблем на сессиях, организованных другими национальными ассоциациями?

Наконец, соображения о доминировании английского языка. Вопрос не в том, принимать или не принимать социологический английский язык. Необходимо думать и действовать в плоскости того, как им овладеть. Здесь необходимы организационные меры разного порядка. Очевидно, на этапе подготовки к международным форумам необходима структура, одной из функций которой станет оказание лингвистической помощи нуждающимся. Если мы хотим, чтобы наши работы вызывали уважение зарубежных коллег, необходимо покончить с "печатанием в авторской редакции". Научные издания под грифом РАН или РОС должны проходить надлежащую процедуру редактирования.

Студентам-социологам старших курсов необходимо преподавать социологическую английскую лексику. Автор этих строк внес свой вклад в то, чтобы это преподавание имело определенную теоретическую и методическую основу. Уместно в связи с этим отметить словари, которые могут быть полезны. Лексикографическая работа мною не прерывалась, и, в случае востребованности, более полные переработанные словари могут быть предложены издателям.

Практически каждый социологический факультет или отделение имеют зарубежные контакты. Почему бы не организовать ежегодный международный конкурс студенческих и аспирантских работ, естественно, на английском языке? А на определенном этапе обкатки подобного рода конкурсов можно подумать и о проведении Первого Всемирного социологического конгресса студентов и аспирантов.

Разумеется, вызовы интернационализирующейся социологии многогранны. На них не может быть скорых, прямых и исчерпывающих ответов. Но в любом случае пути решения проблем необходимо доводить от осмысления до активного действования в духе А. Турена, сопрягая эту деятельность с интересами российской социологии.

__________________

3 См.: Кравченко CA. Социологический энциклопедический русско-английский словарь.

Более 10 000 словарных статей. М.: Астрель-АСТ, Транзиткнига. 2004; Социологический энциклопедический англо-русский словарь. Более 15 000 словарных статей. М: РУССО, 2002. Его

электронные версии: Англо-русский, русско-английский словарь для профессионалов: 17 словарей.

М: МедиаЛингва, 2002; Англо-русский, русско-английский словарь для начинающих: 7 словарей (Социология в т.ч.). М.: МедиаЛингва, 2003.

4 См.: Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. М.. 1998.