2. Виды, характеристика, порядок формирования предложения и классификация общественных и социально значимых благ

Чистое общественное благо

Чистое частное благо представляет собой сочетание конкурен­тности и исключаемости, а чистое общественное благо обладает одновременно двумя свойствами — неконкурентностью и неисключаемостью. В реальной жизни чистое частное благо и чистое общественное благо можно представить как крайние полюса шкалы экономических благ, между которыми находятся смешанные блага различного рода, близость расположения которых к тому или ино­му полюсу определяется доминированием свойств частного или общественного блага. Если чистые общественные блага характе­ризуются совершенной неубываемостью и неуменьшаемостью их потребления и использования, то смешанные блага отличаются различной степенью исключаемости и частичной уменьшаемостью в процессе их потребления.

При заданном объеме услуг (а следовательно, и издержках) объем произведенного общественного блага пропорционален п — коли­честву человек, на которых распространяется эта услуга. Значит, кривые совокупных издержек, средних издержек и предельных издержек могут изображаться просто как функции от п (рис. 3.1).

До тех пор, пока предельные издержки равны нулю, чистое об­щественное благо в оптимальном случае должно поставляться по нулевой цене (такой, что С/п =р). Это, разумеется, не означает, что совокупные издержки на данное благо не должны покрываться. Значит, частное предприятие, ограниченное необходимостью соб­людать бюджетное равновесие, не сможет производить чистое об­щественное благо. Во всяком случае, даже если бы оно попыталось установить цену, оно было бы неспособно это делать, поскольку принцип исключения в данном случае не действует.

В условиях рынка в обществе, где достаточно надежны гарантии прав, тот, кто хочет потреблять частное благо, но не платит за него, не может его получить. В таких случаях говорят, что он исключен из потребителей этого блага. Этот принцип исключения нельзя применить к чистым общественным благам: для того чтобы поль­зоваться общественным благом, достаточно находиться в зоне его потребления (неделимое потребление). В этих условиях взимать плату за потребление благ невозможно. Не существует и наказа­ния в виде исключения за неуплату. Ведь как, например, лишить жителя России услуг обороны иначе, как выдворив его из страны? Так что факт защищенности неотделим от факта нахождения на данной территории.

Чистых общественных благ, свойства которых достаточно близки к выше описанным (предоставление с нулевыми предель­ными издержками и неделимое потребление), довольно немного (оборона, полиция, юстиция, дипломатия, освещение улиц и т.п.). Реже всего выполняется условие неделимого потребления. В боль­шинстве случаев для того, чтобы воспользоваться общественным благом, требуется волевое действие (выйти или выехать на дорогу, включить телевизор и т.п.). Это — так называемое благо с делимым потреблением, оно вполне может оставаться чистым общественным благом в том смысле, что условие нулевых предельных издержек остается выполненным. Так или иначе делимость потребления имеет два важных следствия: 1) количество блага, потребленного одним индивидом, уже не обязательно равно количеству, потреб­ленному вторым индивидом (даже если параметр местонахождения не изменяется от одного индивида к другому); 2) теоретически можно выяснять, кто потреблял благо, и требовать оплаты уже после потребления.

Выбор между бесплатным и платным предоставлением блага будет зависеть от уровня издержек на взимание этой платы (от «издержек на исключение» тех, кто не платит). Так, ряд общественных благ делимого потребления могут поставляться на рынке, если издержки на взимание платы за них не слишком велики, что позволяет делать исключение рентабельным. Если же, напротив, издержки на исключение чересчур велики, то предпочтительнее оставить соответствующим институтам заботу о предоставлении общественного блага по нулевой цене (и покрывать издержки на него за счет налогов). В отличие от случая чистых общественных благ с неделимым потреблением предоставление соответствующим институтом чистых общественных благ с делимым потреблением продиктовано не техническими соображениями (технически это возможно сделать по-другому), а экономическими (экономически более выгодно предоставлять их по нулевой цене, чем тратиться на исключение).

В ходе технического прогресса издержки на исключение могут меняться (или из-за разного рода внешних воздействий) в ту или другую сторону. В этих условиях оптимальная граница между об­щественным и частным секторами может со временем смещаться: по мере снижения издержек на исключение или изобретение новых технологий исключения становится возможным взимать плату там, где это было экономически невозможно еще несколько лет назад.

Смешанные общественные блага

Можно рассматривать общественные и частные блага как два полярных случая, между которыми существуют различные промежуточные стадии. Для того чтобы описывать пространство этих промежуточных состояний, существует понятие смешанного общественного блага.

Прежде всего ряду общественных благ присуща «привязка к месту»: потребление их невозможно вне ограниченной зоны или вне особой категории лиц. В этих случаях вмешательство обще­ственного сектора не всегда необходимо. Частные инициативы типа «клубов», для которых установлено право входа, часто в состоянии в достаточной мере снижать издержки на исключение, что позволя­ет сделать экономически возможным предоставление локального общественного блага.

Смешанное благо в отличие от чистого блага является исклю­чаемым общественным благом, благом совместного потребления с избирательностью, альтернативностью его использования, с убы­ванием его потребления. Смешанное благо может быть объектом купли-продажи, т.е. быть платным.

Разновидностью исключаемого смешанного блага является перегружаемое общественное благо. Оно выступает неисключае­мым до определенного порогового уровня, за которым наступает нехватка этого блага для всех, т.е. его перегрузка. Использование блага за пороговым уровнем одним человеком исключает другого из потребления или уменьшает возможность потребления такого блага другим. Типичным примером перегружаемого общественного блага являются шоссейные дороги, мосты, туннели. До определенного уровня полезность этих благ у всех потребителей остается одинако­вой и дополнительные потребители не ухудшают положение других пользователей. Здесь проблема избытка потребителей не стоит. Однако начиная с некоторого момента, например при пользовании шоссейными дорогами в часы пик, появление дополнительных потребителей ведет к образованию дорожных пробок, уменьшению скорости, возрастанию опасности движения и созданию прочих неудобств для других.

Перегружаемое общественное благо до определенного уровня обладает свойствами и чертами чистого общественного блага, до­ступ к нему для всех членов общества бесплатен. За пределами же этого уровня оно обладает свойствами и чертами платного част­ного блага. С помощью установления платы за предоставление перегружаемых общественных благ регулируются предложение и спрос на эти блага и обеспечивается рациональное использование материально-технической базы производства такого рода обще­ственных благ, а также поддерживается их высокое качество.

Индивиды могут более или менее остро конкурировать между собой за потребление общественного блага.

Величина а — мера «общественности» поставляемого общест­венного блага, а (1 — а) — мера его «делимости». Если а = 1, то это благо — чисто общественное: количество, на которое может рас-считывать каждый, равно общему количеству блага и не зависит от количества потребителей. Если а = 0, то это чистое частное благо: в среднем на каждого приходится 1/л-я количества, предназначен­ного для всего сообщества в целом. Между этими двумя крайними значениями возможны любые промежуточные случаи — более или менее общественные блага (при этом потребители более или менее остро конкурируют за право их потреблять).

Степень а «общественности» блага, т.е. большая или меньшая степень конкуренции между потребителями, может изменяться в зависимости от числа последних. В этом случае говорят о явлениях перенасыщения или переполненности. Это, безусловно, важнейший фактор, снижающий уровень «чистоты» общественных благ. после пересечения определенного порога предельные издержки на предоставление блага уже не нулевые. На рис. 3.2 график функции совокупных издержек горизонтален до наступления порога пере­насыщения Е. Дальше функция совокупных издержек начинает возрастать.

Типичный пример перенасыщения — это автострада: до точки Е появление нового автомобиля не уменьшает количества транс­портных услуг, которыми пользуются другие водители. Выше этого порога выезд на дорогу еще одной машины замедлит скорость движения всех остальных (на графике видно, что замедление воз­растает с каждой машиной). Это снижение качества услуги можно интерпретировать как издержки (измеряемые объемом расходов, необходимых для того, чтобы устранить перенасыщение). Каж­дый новый участник движения, появляющийся на дороге после наступления порога перенасыщения, уже становится причиной замедления для всех.

Существует две причины повышения совокупных издержек при увеличении числа людей:

— прямые предельные издержки могут стать положительными (в нашем примере — объем необходимого ремонта, расходы на содержание, а также степень износа дороги попадают в зависимость от интенсивности движения);

— «качество» предоставляемых услуг, до перехода точки Е бывшее постоянным, начинает падать. Это снижение качества соответствует косвенным издержкам, которые можно измерить как объем ресурсов, которые бы понадобились для того, чтобы это снижение качества устранить.

Это означает, что в оптимуме предельная маржа замещения для потребителя между смешанным общественным благом и частным благом в денежном выражении должна быть равна его цене (пре­дельным частным издержкам на него) минус издержки на компен­сацию дополнительной переполненности с учетом инвестиций в качество услуг.

Другой разновидностью смешанного блага является благо сов­местного потребления с ограниченным доступом, которое при­нято называть клубным благом. Здесь принцип исключаемости применяется не к отдельному человеку, а к группе людей. Доступ к потреблению такого рода смешанных благ ограничен уставными требованиями и размерами членских взносов. Типичными приме­рами организации предоставления смешанных благ ограниченного доступа могут быть клубы по интересам (например, теннисный клуб), добровольные ассоциации домовладельцев и другие самоуп­равляемые общественные организации. Здесь объектом исключае­мости являются не отдельный член общества, не индивидуальный потребитель, а сообщества людей и группы потребителей.

Численность потребителей клубного общественного блага воз­можно увеличивать до тех пор, пока переполнение, обусловленное приемом последнего «члена клуба», не приведет к уменьшению выгод для других его членов, которое будет уравновешено сниже­нием издержек, вследствие участия нового члена клуба в финанси­ровании затрат. В случае, когда численность пользователей задана, количество предлагаемого для потребления блага должно увеличи­ваться до тех пор, пока предельные затраты индивида на получение этого блага не уравновесят его предельную полезность.

В ситуации, изображенной на рис. 3.3, видно, что если числен­ность пользователей не достигает N_a, то им невыгодно потребление данного блага. Наиболее выгодной является численность поль­зователей в промежутке между N_a и N_d, так как только при таком числе потребителей полезность, доставляемая благом индивиду, перекрывает его затраты на получение данного блага. Обратим внимание, что определенный таким образом диапазон отнюдь не совпадает с интервалом N*N**, в рамках которого выгоды, оце­ниваемые без учета издержек, максимальны. Вместе с тем внутри диапазона N_a N_d разной численности потребителей соответствуют, конечно, неодинаковые соотношения индивидуальных затрат и выгод, поэтому для достижения оптимума необходимо оценить предельные значениях этих величин.

Рис. 3.3. Индивидуальные выгоды и издержки потреоления

клубного блага N — численность потребителей; S — выгоды в денежном выражении; С — затраты

потребителя в денежном выражении; У— денежный масштаб Источник: Якобсон Л.И. Экономика общественного сектора. Основы теории госу­дарственных финансов: Учебник. М.: Наука, 1995. С. 37

Классификации (группировки) общественных благ произво­дятся не только с учетом возможности исключаемости и степени использования (в том числе убываемости потребления) этих благ, но и с учетом критерия внешнего (экстернального) эффекта. Он может быть положительным (например, эффект повышения об­разовательного уровня населения, укрепления здоровья, развития науки и культуры и т.д.) и негативным (например, ущерб окружа­ющей среде и здоровью людей в связи с внедрением экологически несовершенных производств и технологий).

Внешние эффекты различаются по масштабам и долгосрочности своего воздействия. Комбинация внешних эффектов с учетом их масштабности и временного лага воздействия с общественными благами дает возможность выделить следующие виды чистых об­щественных благ:

• чистое общественное благо, внешний эффект воздействия которого имеет национальное и мировое значение (например, открытия в области фундаментальной науки, мировые шедев­ры литературы и культуры, общегосударственные стандарты, спутниковая связь и т.д.);

• чистые общественные блага с региональным и локальным эффектом воздействия (например, местное радио и теле­видение, муниципальная полиция, пожарная охрана, места отдыха и т.д.).

Внешний эффект может сочетаться с исключаемым благом совместного потребления и в связи с этим выделяются: социально значимое благо (заслуженное благо) и благо, создаваемое в отрас­лях с естественной монополией. К социально значимым благам относятся образование, здравоохранение, культура и услуги других отраслей социально-культурной сферы. Социально значимые блага

Социально значимыми благами называют частные блага, пот­ребление которых — вопрос, представляющий общественный интерес. В отношении этих благ рынок функционирует нормально и позволяет достигать оптимума по Парето, когда рассматрива­ется совокупность индивидов. Если потребитель совершенно «независим», т.е. если функция общественного благосостояния строго индивидуалистская, то для данного распределения ресурсов рыночное равновесие соответствует максимуму общественного благосостояния.

Тем не менее государство может считать, что индивиды не могут сами правильно судить о своем «подлинном» благосостоянии, и полагает:

— что они плохо информированы;

— что их образование не позволяет им должным образом обра­батывать доступную им информацию;

— что существуют общественные ценности, которые выше ин­дивидуальной свободы выбора.

Поэтому следует различать так называемые «социальные» пред­почтения, а именно те, которые предъявили бы индивиды, если бы они обладали таким уровнем информированности, образован­ности и «гражданской ответственности», к которому стремилось бы государство.

Социально значимое благо обладает свойствами частного ис­ключаемого блага и свойствами общественного блага благодаря положительному эффекту. Противоречивая природа социально значимого блага создает объективную основу для коллизии между текущими индивидуальными и долгосрочными общественными предпочтениями в отношении потребления и использования такого рода благ. Возникает необходимость государственного вмеша­тельства для разрешения этой коллизии в пользу общественных предпочтений и установления обязательного порядка потребле­ния социально значимых благ. В соответствии с действующим в большинстве стран законодательством введено обязательное общее образование и установлен обязательный уровень охраны здоровья и социального обеспечения. Государство вынуждено идти на ограничение свободы потребителей ради защиты их от самих себя. В противном случае при свободе потребительского выбора нет никаких гарантий, что определенная группа граждан не пред­почтет расходовать свои средства на текущее потребление, а не па образование и другие социально значимые блага. С помощью государственного патернализма становится возможным смягчить нерациональность индивидуального потребительского поведения. Однако с расширением сферы социально значимых благ, с вклю­чением в эту сферу трансфертных платежей, ориентированных на справедливое распределение доходов, социальную стабильность, равенство возможностей, равный доступ всех членов общества к социально-культурным услугам, возникает опасность установления патерналистского деспотизма.

Как уже отмечалось выше, для заданной обеспеченности ресур­сами максимизация соответствует аллокации ресурсов, отличной от той, которая присуща «спонтанному порядку» рынка с совер­шенной конкуренцией, так как предполагает патерналистское вмешательство государства в производство и обмен различных благ (товаров и услуг), потребляемых индивидами. Обязательное образование, обязательные медицинские осмотры, ограничения на потребление определенных товаров (спиртное, табак, нарко­тические препараты) — это классические примеры подобного вмешательства, отчасти оправданные логикой патернализма. Речь в данном случае уже идет не о том, чтобы решать проблему внешних эффектов (как действия одного индивида влияют на других), а о том, чтобы ссылаться на необходимость «уберечь индивидов от них самих», или «осчастливить помимо их собственной воли».

На рис. 3.4 рынок соответствует равновесию «предъявленного» спроса, а патерналистские меры государства будут ставить сво­ей целью изменить рынок, даже если это рынок с совершенной конкуренцией, так, чтобы достичь равновесия, соответствующего «социальным» предпочтениям.

Государственное вмешательство может приобретать разно­образные формы. Если вопрос только в том, чтобы восполнить нехватку информации, государство теоретически может ограни­читься тем, чтобы бесплатно ее предоставить (информация — это особая разновидность общественного блага). Если все происходит должным образом, то «предъявленный» спрос сам сравняется с «со­циальным». Все же в некоторых случаях этот тип «минимального» вмешательства невозможен технически (когда распространение информации требует слишком много времени, что не позволяет решить возникающую проблему — как в случае всякого рода «мер срочного порядка»). Этот тип вмешательства также может оказаться экономически более дорогостоящим, чем другие, непосредствен­ные формы контроля.

Когда разрыв между предъявленными и «социальными» пред-почтениями происходит от недостаточного уровня образования, распространение информации не даст результатов (индивиды не в состоянии правильно обращаться с этой информацией). В таком случае необходимо прибегать к другим методам вмешательства. Государство может изменить цены, применяя систему налогов или субсидий, устанавливая количественные ограничения на производ­ство или потребление, национализировать сектора, производящие соответствующие блага и т.п. В случае, изображенном на рис. 3.4, государство может достичь своей цели, установив, к примеру, налог на единицу блага в размере P'_v — P_v.

Предпочтения государственного патернализма иногда могут предполагать полный запрет на производство и потребление соответствующего блага (спиртное в годы сухого закона в США, наркотики, огнестрельное оружие и т.п.). В этом случае возникает ситуация, изображенная на рис. 3.5. Рыночное равновесие, полу­ченное исходя из предъявленного спроса на те или иные блага, соответствует положительному производству в точке М, тогда как оптимум, отвечающий «правильному» спросу, ведет к другому ре­шению, кточке У, где количество произведенного блага равно нулю (что означает полный запрет на его производство и потребление).

В противоположность общественному благу социально значимое благо может относиться к любому из двух типов (к частным или общественным благам). Пока вмешательство государства имеет конечной целью заставить сообщество извлекать пользу из той информации, которую оно (государство) считает самой качест­венной, можно продолжать делать вид, что социально значимые блага не ставят под сомнение «независимость» потребителя. Можно представить себе рынок, где информированные индивиды дейс­твительно предъявляют такой же спрос. Это, разумеется, уже не тот случай, когда цель — заставить сообщество «воспользоваться» образованием или этическими нормами, которые государство сочло лучшими. Ясно, что патерналистские меры под предлогом недостаточного образования или несовершенной этики всегда соот­ветствуют желанию осуществлять патерналистское вмешательство, при котором «просвещенностью» предпочтения уполномоченных лиц подменяют предпочтения индивидов.

Даже в обществах, которые серьезно заботятся об уважении персональных прав, бывают случаи, когда для патерналистского вмешательства группы «просвещенных» деятелей имеются веские основания. Прекрасный тому пример — контроль за продажей лекарств. Конечно, можно себе вообразить рынок, где свободно продаются любые препараты, вплоть до самых ядовитых. Безуслов­но, в длительной перспективе такой рынок функционировал бы эффективно—даже резонно предполагать, что случаи проб-ошибок самых отчаянных потребителей позволили бы ускорить темпы прогресса в медицине. Тем не менее, пожалуй, стоит сэкономить на таких пробах и ошибках, положившись в этой области на группу «просвещенных» медиков и фармацевтов.

Как уже нами отмечалось, проблема государственного патер­нализма состоит в том, что оно всегда в большей или меньшей степени основано на авторитарных действиях. Есть опасность, что оно станет прикрытием для волеизъявления государственных чиновников и послужит оправданием любого государственного вмешательства. Так, по мнению Дж. Стиглица, в этих условиях одна группа граждан может навязать через властные структуры свою волю и предпочтения другим слоям населения, а также свои взгляды в отношении того, как вести себя и что потреблять. Поэтому многие авторы во имя «этики свободы» отвергают даже саму идею социально значимых благ.

Блага, создаваемые в отраслях естественной монополии, пред­ставляют собой исключаемые блага совместного потребления, их принято называть квазиобщественными. В этих благах больше свойств частного блага и меньше характерных свойств обществен­ного блага. К отраслям естественной монополии относятся ком­мунальное производство и снабжение населения электроэнергией, газом, водой, теплом, а также связь и транспорт и т.д. Особенность этих отраслей состоит в крупномасштабности производства и в большой капиталоемкости, что требует значительного первона­чального капитала для вступления в такие отрасли новых конку­рентов. Это ограждает рынок продукции естественных монополий от потенциальных конкурентов.

В отраслях естественной монополии более предпочтительны шансы для работающих здесь предприятий, чем для новых форм. Первые по сравнению со вторыми выигрывают в ценовой конкурентной борьбе за счет использования резервов мощностей и приведения в действие фактора экономии от масштаба.

Другой особенностью отраслей естественной монополии явля­ется трансмиссионность технологии (сетевой тип производства), который исключает дублирование и разукрупнение, а это мешает созданию конкурентной среды. Отрасли с естественной монопо­лией включают наряду с производством трансмиссионного, сете­вого характера производственно-технологические, хозяйственные структуры обычного типа, услуги и продукция которых относятся к частным благам. Разновидностями естественной монополии яв­ляются уникальные природные ресурсы, требующие общего, сов­местного распоряжения, а также монополия на интеллектуальный продукт (в частности, право интеллектуальной собственности).

В литературе по экономике общественного сектора рядом авторов предложены развернутые классификации и типологии общественных благ (в виде комбинационных группировочных таблиц, дерева группировочной классификации, кубического и сферического, графического изображения сочетания критериев общественных благ).

Нами предлагается следующая группировка общественных благ с учетом набора соответствующих критериев (табл. 3.1).

Совместный характер потребления общественных благ опре­деляет единство в применении критериев разграничения обще­ственных благ различного вида и частных благ. В то же время это свидетельствует об общности государственного и общественно-добровольного секторов и об их принадлежности к экономике общественного сектора.

Данные статистики дают ориентировочное представление о со­отношении между различными видами общественных и социально значимых благ на основе данных об удельных общественных расходах на их производство. Так, в конце XX в. в США доля общественных расходов в валовом внутреннем продукте (ВВП) на чистые обще­ственные блага составила 9,1 %, на социально значимые блага — 6,1, а с включением социальных трансфертных платежей — 17,8, на квази­общественные блага — 4,5% (на производственную инфраструктуру и отрасли естественной монополии).

В Германии в этот же период на чистые общественные блага рас­ходовалось 8,2% ВВП, на социально значимые блага (включая со­циальные трансферты) — 31,2, на собственно социально значимые блага — 13,3, на другие общественные блага — 4,6%. Аналогичная картина наблюдается по другим индустриально развитым странам.

Она свидетельствует о том, что в общественных расходах на первом месте стоят социально значимые блага, на втором — чистые обще­ственные блага, на третьем — другие виды общественных благ.