4. Борьба трансформизма с креационизмом во Франции

Первым и самым крупным французским естествоиспытателем, который открыто в печати высказывал трансформистские-идеи, был Жорж Луи Бюффон (1707—1788). Свыше сорока лет своей научной деятельности Бюффон посвятил написанию огромной монографии «Естественная история», состоящей из 36 томов. Являясь современником, а точнее, ровесником К. Линнея, Бюффон по своим философским взглядам являлся прямой противоположностью знаменитого шведа. Он критически относился к той работе в области систематики, которую проделал Линней. По Бюффону, в природе не существует ничего, что соответствовало бы нашим системам. Нет ни видов, ни родов, ни классов, есть только отдельные индивидуумы. Поэтому любая система искусственна и имеет только практическое- значение. Она не может отразить то, что есть в природе, которая находится в состоянии непрерывно движущегося потока.

Бюффон был первым естествоиспытателем, сделавшим попытку объяснить историю органической природы с привлечением первой космогонической гипотезы, предложенной немецким философом Иммануилом Кантом в трактате «Общая естественная история и теория неба» (1755).

В «Эпохах природы» Бюффон рисует следующую картину развития жизни на Земле. Отделившаяся благодаря толчку кометы от раскаленной солнечной массы, Земля, попав в межпланетное пространство, начала постепенно охлаждаться. В эту эпоху нашу планету, находящуюся еще в горячем состоянии, окутывала атмосфера, сильно насыщенная водяными парами. Дальнейшее охлаждение вызвало сгущение водяных паров, в результате чего вся поверхность земного шара покрылась горячим морем. Когда это море в достаточной мере остыло, в нем впервые зародились живые существа. Дальнейшее охлаждение планеты привело к уменьшению площади, занятой океаном, и появлению у полюсов первой суши. Здесь в тропических условиях развились сначала тропические растения, а затем и тропические животные. По мере дальнейшего охлаждения Земли и увеличении размеров суши тропические формы двигались от полюсов к экватору до тех пор, пока не достигли тропиков, где они и обитают в настоящее время. На полюсах же продолжали создаваться новые формы умеренного климата, которые затем тоже продвинулись на юг. Наконец наступила эпоха, когда на полюсах возникли растения и животные холодных стран.

В одной из глав семнадцатого тома «Естественной истории» («О вырождении животных») Бюффон высказывает мысль о том, что если животные оставляют свою родину и переселяются в другие страны, то их природа должна сильно измениться. В результате возникают новые формы, ранее не существовавшие. Изменения усиливаются при вмешательстве человека. Существуют три основные причины, вызывающие изменения животных: 1) климат, 2) пища и 3) «гнет одомашнивания». Последняя влияет только на домашних животных.

В связи с этим Бюффон высказывает предположение, что виды, относимые к одному семейству, могут иметь общность в происхождении. «С этой точки зрения лошадь, зебра и осел— все трое будут членами одного семейства; и если принять лошадь за главный источник или ствол, то зебра и осел будут боковыми ветвями его» («Дарвинизм». Хрестоматия, т. 1. М., МГУ, 1951, стр. 116. В дальнейшем все сноски на это издание). В такой же мере он допускал возможность общего происхождения от одного ствола всех диких кошек или всех диких и домашних лошадей.

Нетрудно видеть, что в произведениях Бюффона имеется смелая попытка осмыслить ход исторического процесса развития органической природы. В этом отношении характерно, что сам создатель современного эволюционного учения Ч. Дарвин считал Бюффона первым писателем, обсуждавшим вопросы происхождения органических форм «в истинно научном духе».

Взгляды Бюффона, излагаемые в его трудах, находились в явном противоречии с официальной наукой того времени. Под давлением реакционно настроенных ученых-клерикалов ему неоднократно приходилось отказываться от своих взглядов или излагать их в несколько иной, завуалированной форме.

В 1751 г. Бюффон был принужден выступить в Сорбонне с публичным отречением и заявить: «Я объявляю, что не имел никакого намерения противоречить тексту священного писания, что я самым твердым образом верую во все то, что говорится в библии о сотворении мира как в отношении времени, так и самого факта: я отказываюсь от всего, что сказано в моей книге относительно образования Земли, и вообще от всего, что может показаться противоречащим рассказу Моисея» ( И.И.Мечников. Очерк вопроса о происхождении видов. Избр. биол. произв. М„ Изд-во АН СССР, 1950, стр. 22.).

Если в середине XVIII в. ростки трансформизма пробивались с большим трудом, если старое мировоззрение было господствующим, то иная картина наблюдалась во Франции накануне буржуазной революции 1789 г. В этот период трансформизм становится серьезным оружием в руках французских философов-материалистов, таких, как Дени Дидро, Клод Гельвеций, Поль , Гольбах и Жюльен Ламетри, которые использовали его в своей борьбе с религией и суевериями.

Блестящая характеристика особенностей французского материализма XVIII в. дана Ф. Энгельсом в его произведениях «Анти-Дюринг» и «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии». Представители этого нового, прогрессивного направления выступали крайне революционно. Они не признавали никаких внешних авторитетов, подвергая беспощадной критике старое понимание природы, религиозные догмы и существующий государственный порядок.

В вопросах органической природы французские материалисты не поднялись выше трансформистских представлений, зато идеи трансформизма они сделали достоянием широких кругов общества. Трансформизм накануне французской революции стал господствующим течением во французском естествознании, и в этом заключалась их огромная заслуга перед молодой, только что начинающей оформляться биологической наукой.

Сущность взглядов, развиваемых в то время Гольбахом, Гель-вецием, Дидро и Ламетри, в основном сводилась к следующим положениям. Вселенная представляет повсюду лишь материю и движение. Благодаря движению происходит перемещение молекул материи, которые находятся в непрерывном круговращении. Они образовывают различные тела природы, которые по прошествии известного времени распадаются опять на молекулы. Одно тело питает другое. Вечной и неизменной остается только молекула. От молекулы до человека тянется цепь существ — лестница с незаметными ступенями, «которые природа последовательно проходит одну за другой, никогда не перепрыгивая ни через одну ступеньку, во всех своих многообразных созданиях» '. Органическая природа развивалась и развивается из природы неорганической путем самопроизвольного зарождения. По мнению Дидро, растительное царство может быть, есть и было источником животного царства. Само оно зародилось в минеральном царстве, а последнее произошло из всеобщей гетерогенной материи. Как и все тела природы, живые организмы, возникнув, не остаются неизменными. Изменяются и растения и животные. Строение животного определяет функции его органов. Но функции в свою очередь влияют на организацию, и эти влияния могут быть настолько велики, что они изменяют органы или даже порождают новые. Так, постоянное неупражнение органов может привести их к уничтожению, в то время как упражнение органов усиливает их и увеличивает в размерах (Дидро). Таким образом, помимо трех групп причин, влияющих на изменение организмов (климат, пища и «гнет одомашнивания»), о которых писал Бюффон, выдвигается еще один фактор трансформации — упражнение и неупражнение органов животных.

Последовательное отстаивание философских взглядов материалистами XVIII в. приводило их к атеизму, к отрицанию творца. Однако целый ряд передовых естествоиспытателей того времени стоял на деистических позициях, считая, что творец сотворил материю и законы ее движения, но что дальнейшее развитие природы идет уже в силу ее законов, независимо от воли бога. Но так или иначе число сторонников трансформистского лагеря продолжало расти; все сильнее и сильнее разрушались твердыни метафизического мировоззрения.

После революционных событий 1789 г. наступает период бурного расцвета биологической науки во Франции. Проводя культурную революцию, Конвент отпускает большие средства на научные исследования в области естествознания. В 1793 г. в Париже организуется Национальный музей естественной истории, к организации кафедр которого приглашаются как крупные ученые, имеющие большие заслуги перед наукой, так и молодые, подающие надежды. К числу последних принадлежал Этьен Жоффруа Сент-Илер (1772—1844). Еще в возрасте 21 года Сент-Илер получил место хранителя коллекций в Ботаническом саду, а спустя год Конвент назначил его профессором на кафедру зоологии. Жоффруа Сент-Илер согласился вести курс позвоночных животных. Для создания курса по остальным группам животных, которые с времен Линнея объединялись в два класса—«червей» и «насекомых», был приглашен уже известный своими работами ученый Жан Батист Ламарк.

Ламарк родился в 1744 г. в бедной дворянской семье, где он рос одиннадцатым ребенком. Отец пророчил своему младшему сыну духовную карьеру, для чего и поместил Жана Батиста в иезуитскую школу в

Амьене. Однако молодой Ламарк не стремился получить духовное звание. После смерти отца в возрасте семнадцати лет он покидает школу и добровольцем уходит на войну защищать родину. В скором времени за храбрость он был произведен в офицеры, однако болезнь не позволила ему остаться в армии. Жан Батист поселился в Париже и занялся естественными науками. За годы упорной работы он создает труды: «Французская флора», «Ботанический словарь» и «Роды в иллюстрациях». К пятидесяти годам Ламарк пользуется заслуженной славой одного из крупнейших ботаников Франции. Именно в этот период Ламарк и получил приглашение в Национальный музей естественной истории, для того чтобы навести порядок в хаосе, царившем в линнеевских классах «червей» и «насекомых». Отсюда начинается новый период в жизни Ламарка—период его классических исследований в области зоологии беспозвоночных.

Таким образом, с самого основания в Национальном музее естественной истории начинают совместно работать Жоффруа Сент-Илер и Ламарк. Через два года по приглашению Сент-Иле-ра в музей приезжает еще один молодой ученый — Жорж Кювье, имя которого впоследствии становится в истории биологии в одном ряду с именами Сент-Илера и Ламарка. Действительно, несмотря на всю разницу в их политических и философских взглядах, эти три естествоиспытателя на рубеже XVIII и XIX вв. вписали блестящие страницы в историю биологии.

Вначале Сент-Илер печатает совместно с Кювье несколько работ в области сравнительной анатомии — новой дисциплины, основателями которой они являются оба. В 1798 г. Сент-Илер отправляется в Египет, где на протяжении четырех лет собирает богатейшие коллекции животных, одновременно занимаясь археологическими раскопками. В 1802 г. Сент-Илер в Париже демонстрирует результаты экспедиции своим коллегам — Ла-марку и Кювье, которые входили в состав комиссии, принимавшей египетские коллекции. Здесь впервые со всей остротой выявилось резкое несогласие во взглядах Кювье и его обоих коллег по вопросу об изменяемости животных. Основываясь на том факте, что на обелисках древнего Египта Сент-Илером были найдены изображения ныне существующих животных, таких, как ибис, египетский

гусь и гиппопотам, Кювье утверждал, что виды животных неизменны. Ламарк и Ж. Сент-Илер отстаивали диаметрально противоположную позицию. Точка зрения Ламарка по этому вопросу сводилась к тому, что процесс изменяемости животных — это длительный исторический процесс. Отрезок в 3000 лет, отделяющий нас от древнего Египта, является чрезвычайно коротким; мы не замечаем на его протяжении каких-либо существенных изменений потому, что сами эти изменения еще очень незначительны.

В дальнейшем разногласия становятся все более и более глубокими и в конечном счете получают даже политическую окраску. Это легко объясняется теми глубокими социальными изменениями, которые происходили во Франции в период 1789—1830 гг. Крупная буржуазия в период революционных событий увидела в лице «третьего сословия», только что активно выступившего на политическую арену, нового врага, гораздо более опасного, чем дворянство и духовенство, против которых она боролась до этого времени. Буржуазные идеологи уже не выступают с революционными идеями, а идут на компромисс с церковью. В то же время установившийся во Франции наполеоновский режим истощает страну захватническими войнами и приводит ее в 1812 г. к военному разгрому.

Вслед за крушением наполеоновского режима начинается белый террор в связи с восстановлением династии Бурбонов. Наступает полоса идейной реакции, стремящейся подавить материалистические взгляды. В официальной биологической науке намечается возврат к старым креационистским воззрениям. Судьба трех биологов, о которых идет речь, складывается очень по-разному. Ламарк до конца своих дней остается верен своему народу,

демократическим принципам. В период наполеоновского режима он целиком отдает себя исследовательской работе. Помимо «Естественной истории беспозвоночных», он работает над философским обобщением результатов своих исследований, которое опубликовывает в 1809 г. в виде особого трактата под названием «Философия зоологии». В этом трактате Ламарк излагает принципы естественной системы животных и основы первой эволюционной теории.

Впервые в мире, на основе построения естественной системы животных, Ламарк высказывает гениальную мысль, что процесс исторического развития живых организмов носит поступательный характер. Формы живых существ развивались и развиваются от простых к сложным. Взгляды Ламарка намного опередили взгляды его современников, которым они были непонятны, а многим и чужды.

Уже во времена Наполеона прогрессивный по своим убеждениям Ламарк все сильнее и сильнее начинал чувствовать враждебное отношение к себе со стороны представителей официальной науки, прислушивавшейся к новым веяниям, исходившим от самого императора. Еще хуже сложились обстоятельства для старого ученого после восстановления династии Бурбонов. Отдав много лет своей жизни работе с лупой над очень мелкими животными, Ламарк испортил зрение и за десять лет до смерти совсем ослеп. Эти последние годы Ламарк провел в страшной бедности, продолжая до конца жизни работать над своими произведениями, которые он диктовал дочери. Гениальная идея Ламарка осталась надолго погребенной.

Только спустя пятьдесят лет в бессмертном творении Дарви-на вновь ожила и твердо вошла в биологическую науку идея исторического развития организмов. А еще через пятьдесят лет, в 1909 г., Жану Батисту Ламарку, в связи со столетним юбилеем выхода в свет «Философии зоологии», в Париже был воздвигнут памятник. На пьедестале памятника высечен барельеф, на котором изображен слепой Ламарк с дочерью Корнелией. Под барельефом написаны слова Корнелии: «Потомство будет восхищаться Вами, оно отомстит за Вас, отец».

Так сложилась судьба Ламарка. Что касается Жоффруа Сент-Илера, то сразу же после возвращения из Египта он начинает обработку собранных материалов по фауне этой страны. В течение четырех лет он печатает 13 монографий, посвященных в основном млекопитающим. В 1809 г. Жоффруа получает кафедру в университете. С этого момента начинается новый этап в его научной деятельности — этап глубоких теоретических обобщений. Все свои исследования ученый посвящает идее единства животного мира, единства видов, связанных общностью их происхождения. С огромной энергией он собирает разнообразный материал, используя для этой цели прежде всего сравнительноанато-мический метод. Сент-Илер, развивая работы Вольфа по эмбриологии, по существу закладывает основы сравнительной эмбриологии. Жоффруа последовательный трансформист. Со всей страстностью отстаивает он свои трансформистские взгляды. Однако так же, как и взгляды Ламарка, в 20-х годах XIX в. они не созвучны с тем реакционным веянием, которое начинает опять довлеть над французской наукой.

В буржуазной науке наметился резкий поворот в сторону метафизики, в сторону примирения естествознания с догмами католической церкви. Во главе вновь возродившегося креациониз-ма становится Жорж Кювье. К этому времени Кювье пользуется большим авторитетом в науке как-один из основоположников сравнительной анатомии, а затем и палеонтологии. С головокружительной быстротой развивается и политическая карьера Кювье. Если в молодости он и сочувствовал революционным идеям, то в эпоху Наполеона Кювье становится видным политическим деятелем с явно реакционными взглядами.

Казалось, что при восстановлении династии Бурбонов политическая карьера такого выдающегося сподвижника Бонапарта должна была бы прийти к своему логическому концу. Однако это не так. Кювье становится президентом Комитета внутренних дел при Государственном совете. В числе разнообразных должностей, которые занимал Кювье, были и должности, связанные с религиозными делами. Отсюда неудивительно, что именно Кювье, труды которого в дальнейшем объективно способствовали развитию эволюционного учения благодаря содержавшемуся в них огромному фактическому материалу и очень крупным теоретическим обобщениям, явился наиболее последовательным сторонником идеи неизменности мира.

После смерти Ламарка, последовавшей в 1829 г., у Кювье из числа крупных идеологических противников остался один — Жоффруа Сент-Илер. Если в начале их научной деятельности Кювье и Жоффруа могли вместе исследовать какой-нибудь вопрос, находя общую точку зрения, то к этому времени они уже являлись представителями двух диаметрально противоположных мировоззрений.