25. Итальянский театр XVIII века. Комедии к. Гольдони.

К XVIII в. Италия обладала лучшим в мире музыкальным театром, в котором различались два вида – серьезная опера и комическая опера (опера буфф). Существовал театр кукольный, повсеместно давались спектакли комедии дель арте. Однако реформа драматического театра назревала давно.

Импровизированная комедия возникла в эпоху Возрождения и продолжала господствовать на итальянской сцене в XVII и XVIІІ вв.; она использовала опыт «ученой» или «литературной» комедии, но придавала образам большую комико-сатирическую заостренность. Комедия дель арте не имела написанного текста, она импровизировалась актерами по заранее известному сценарию, т. е. каждый спектакль как бы создавался заново. Главным в ней был не текст, а игра актеров, которые для живости представления обильно уснащали свою игру шутками и трюками («лацци»). К XVIII в. комедия масок теряет свое общественное и нравственное содержание, превращаясь в развлекательное зрелище.

Новатором в Италии явился замечательный драматург Карло Гольдони (1707 -1793). Он создал новую комедию характеров. Вместо импровизации в основу спектакля был положен литературный текст. В своем художественном творчестве Гольдони выступил пропагандистом передовых просветительских идей. Он опирался на разум и призывал прислушиваться к голосу сердца, поэтому чувствительность в такой же мере присуща его произведениям, как и опора на природу.

Он начал вводить в свои пьесы, полностью написанные и литературно отделанные тексты отдельных ролей и диалогов, и венецианская публика приняла его новшество с энтузиазмом.

Его пьесы отразили новую социально-общественную обстановку, новый быт, новую расстановку исторических сил в стране ("Слуга двух господ", "Хитрая вдова", "Кофейня", "Бабьи сплетни", "Хозяйка гостиницы", "Самодуры", "Кьоджинские перепалки", "Лгун" и др.).

В «Слуге двух господ» (1753) Гольдони делает Бригеллу хозяином гостиницы, а Труффальдино соединяет в своем образе черты обоих Дзанни импровизированной комедии, да еще и наделяется новыми чертами.

Гольдони отказался также и от импровизации, заставив актера серьезно работать над ролью. Тем самым комедия из чисто развлекательного зрелища превращалась в серьезное представление.

По-новаторски Гольдони подошел и к классическому закону трех единств. Он нередко меняет место действия, полагая, что «лучше переменить место и соблюсти правило правдоподобия». Особенно смело Гольдони обходился с единством действия в его классицистском истолковании. Он выводил на сцену сразу несколько характеров и разрабатывал несколько сюжетных линий в развитии действия.

Созданный Гольдони новый жанр комедии прочно утвердился в Италии; драматург стал одним из первых итальянских просветителей, творчество которого приобрело европейское признание.

26. Театральные сказки к. Гоцци.

Театральная сказка для Гоцци - способ преобразования в чувственные

аллегории страстей, идей, словом, всего того, что его интересует и волнует.

Стихи, проза, итальянский язык и венецианский диалект сплетаются в этой игре

для наиболее полного самовыражения.

В "Зеленой птичке" (1705), например, написанной в манере первой сказки, Гоцци вообще отказывается от всякой литературной полемики, направленной на развенчание театральной реформы Гольдони. В центре ее - обличение философии "себялюбия", теория "разумного эгоизма" Гельвеция

(в лице Ренцо и Барбарины). Колбасник Труффальдино олицетворяет в ней

восстание разума и буржуазного практицизма против веры и традиционной

нравственности. Эта "антибуржуазная" сущность "Зеленой птички" с ее пафосом

развенчания эгоизма была, к слову сказать, весьма оценена в последующие

времена, когда исходный исторический критерий антибуржуазности Гоцци стал

более или менее безразличен. Впрочем, такой же исторический курьез произошел

с Гольдони: в конце XIX - начале XX века его не раз упрекали в сугубой

буржуазности, мещанстве, забывая, что именно буржуазность делала его в свою

историческую эпоху новатором и прогрессистом.

Вторая театральная сказка Гоцци - "Ворон" (1761) - это уже не сценарий,

Текст написан почти полностью, и большая его часть стихотворная.

Импровизационные сцены с масками сведены к минимуму. Стилистически "Ворон"

тяготеет к трагикомедии. В серьезных сценах Гоцци подымается до

патетического слога. Гоцци как бы соблюдает в этой пьесе жанровую иерархию

языка, связанную с системой классицизма. "Благородные" говорят стихами

"высокого стиля", маски - бытовой прозой. Интересно, что в этой

трагикомической сказке Гоцци, по существу, протягивает руку Гольдони.

Правда, в одном только вопросе: что делать с масками? Гольдони, опровергая

комедию дель арте, стремился уничтожить маски путем постепенного их

"освоения", "подчинения" и в конце концов растворить их в повой комедии

характеров. Гоцци, поступает точно таким же образом. Он наполняет маски

нужным ему содержанием, пишет для них текст, но обставляет это другими

аргументами: "Всякий, кто захотел бы помочь труппе Сакки и поддержать маски

и импровизированную комедию, должен был бы поступить точно так же, чтобы не

впасть в ошибку". В итоге, пусть против своего желания, Гоцци способствовал

концу комедии масок в не меньшей степени, чем Гольдони.

"Король-Олень" (1702) - третья сказка Гоцци. В ней продолжаются поиски

трагикомическою сказочного стиля. Литературно-полемический элемент тут

вообще снимается. Роль масок сужается еще больше, и тексты их реплик в

большинстве случаев написаны автором. Сюжет сказки крайне усложнен, и

разрешение его приемами волшебных превращений не всегда мотивирован.

Современная Гоцци критика отметила это свойство, хотя спектакль имел у

публики, огромный успех.

Несмотря на успех первых трех сказок, ожесточенная полемика вокруг них

не прекращалась. Противники Гоцци усматривали успех в красочности и

изобретательности постановок, обилии чудесного, в игре актеров

В "Принцессе Турандот" (1762) Гоцци и в самом деле отказывается от

«чудесного».

Фабула пьесы восходит к очень древнему фольклорному

мотиву (три загадки, которые нужно разгадать под страхом смертной казни).

Живым и непреходящим в литературном наследии Гоцци остались его десять

"Сказок для театра". Но он бросил их сочинять, будучи, казалось, на гребне

успеха. Ничто не предвещало близкого конца этого столь блистательно

разработанного им жанра. Появились подражатели. Сам Гольдони, сидя в Париже,

попытался искать театрального счастья на ниве заклятого своего врага.