Мера информации — это мера неожиданности сообщения. Его нетривиальность”1.

Да, именно новизна является тем фактором, благо-

даря которому интенсифицируется жизнь человека. Она — мера актуального бессмертия. Чем больше новизны в жизни человека, тем больше она длится. Осо-

бенно ценна та новизна, которая рождается в актах любви и творчества. Ценна тем, что это не новизна ради новизны. Новизна в любви и творчестве созидательна, ведет к новой новизне, раздвигает границы жизни не только актуально, но и потенциально(порождает как актуальное бессмертие, так и потенциальное).

Нужно жить так, чтобы день ощущался как год, а год как жизнь.

На то, что жизнь внутри себя не равна самой себе, указывают своеобразные черные дыры жизни, такие как пустота жизни, скука, прозябание. Они — частичная смерть, небытие внутри бытия, нежизнь в самой жизни.

Эмоциональным выражением такой пустоты является скука. А она, по меткому выражению С. Я. Маршака, — “зевок небытия”.

8. АКТИВНОЕ ДОЛГОЛЕТИЕ

Для глупца старость — бремя, для невежды — зима, а для человека науки— золотая осень

Вольтер

Не тот стар, кто далек от колыбели, а тот, кто близок к могиле.

Из радиоспектакля

Выше я рассмотрел взаимосвязь смертности и -бес смертия в общем плане, безотносительно к конкретным срокам индивидуального существования человека. Здесь, однако, есть еще один вопрос, который обычно упускается философами из вида и лишь в последнее время привлек их внимание. Речь идет о проблеме активного долголетия. Осознав, что конечность бытия есть нечто неизбежное, люди стали думать над тем, а нельзя ли расши-

1 Там же. С. 17.

112

рить границы своего конечного бытия, нельзя ли продлить молодость, жизнь и т. д. Вспомним гётевское: “Остановись, мгновенье, ты прекрасно!” Это, конечно, мечта. Но почему мечту нельзя спустить на землю, оформить в виде конкретной цели, чтобы хоть в какой-то мере она приближала нас к мечте?! Некоторые размышляют так: если мы смертны, рано или поздно умрем, то зачем нам еще заботиться о продлении жизни, о каких-то лишних годах жизни и вообще, какое крохоборство считать годы,

стремиться прожить как можно дольше несмотря на дряхлость, немощь и т. д. Таким людям все равно, сколько жить: сорок или восемьдесят лет. Действительно, есть такой тип людей. Это, как правило, короткожители. Они психологически не настроены на долгую жизнь, на то, чтобы специально заботиться о ее длении. Большинство же людей стремится не просто жить, а жить возможно дольше. И это нормально.

Вообще среди реальных противоречий жизни сущест-

вует и это: антитеза коротколетия и долголетия. Весь-

ма примечателен спор двух выдающихся писателей— 32-летнего Карела Чапека и65-летнего Бернарда Шоу. Последний написал философскую драму “Назад к Мафусаилу”, про-славлявшую долгожительство. Карел Чапек возразил ему комедией“Средство Макропулоса”. Бернард Шоу дожил до 94-х лет. Карел Чапек — всего до 48- и. Эти писатели своей жизнью продемонстрировали антитезу коротколетия и долголетия.

Проблема долголетия не сводима ни к проблеме продолжения рода, ни к проблеме творческого бессмертия. Не случайно пишущие на тему о смертности и бессмертии, как правило, игнорируют эту проблему и даже выставляют ее в односторонне негативном свете. И на это есть свои причины. В чистом виде стремление к долголетию, к возможно большему длению жизни превращается в пустое стремление прибавить годы к жизни, а не жизнь к годам.

Как есть короткожители, которым все равно сколько жить, так есть и фанаты-долгожители, которые стремление жить возможно дольше превратили в самоцель. Об этой крайности в поведении людей говорят примеры долголетнего прозябания, "дрожания", такие как описанные

113

в мировой литературе 100-летняя жизнь премудрого пескаря из сказки М. Е. Салтыкова-Щедрина или такая же долгая жизнь Тимоти Форсайта из"Саги о Форсайтах" Д. Голсуорси.

М. Е. Салтыков-Щедрин очень ярко изобразил никчемную жизнь “премудрого" пескаря, отсутствие в ней какого-либо качества и заботу лишь о длении жизни, т. е. о ее количестве. Вот отрывок из его сказки:

“И прожил премудрый пескарь таким родом слишком сто лет. Всё дрожал, всё дрожал. Ни друзей у него, ни родных; ни он к кому, ни к нему кто. В карты не играет, вина не пьет, табаку не курит, за красными девушками не гоняется — только дрожит да одну думу думает: слава богу! кажется, жив! (...)

Сколько прошло годов после ста лет— неизвестно, только стал премудрый пескарь помирать. Лежит в норе и думает: слава богу, я своею смертью помираю, так же, как умерли мать и отец. И вспомнились ему тут щучьи слова: вот кабы все так жили, как этот премудрый пескарь живет... А ну-тка, в самом деле, что бы тогда было?

Стал он раскидывать умом, которого у него была палата, и вдруг ему словно кто шепнул: ведь этак, пожалуй, весь пескарий род давно перевелся бы!

Потому что, для продолжения пескарьего рода, прежде всего нужна семья, а у него ее нет. Но этого мало: для того, чтоб пескарья семья укреплялась и процветала, чтоб члены ее были здоровы и бодры, нужно, чтоб они воспитывались в родной стихии, а не в норе, где он почти ослеп от вечных сумерек. Необходимо, чтоб пескари достаточное питание получали, чтоб не чуждались общественности, друг с другом хлеб-соль бы водили и друг от друга добродетелями и другими отличными качествами заимствовались. Ибо только такая жизнь может совершенствовать пескарью породу и не дозволит ей измельчать и выродиться в снетка.

Неправильно полагают те, кои думают, что лишь те пескари могут считаться достойными гражданами, кои, обезумев от страха, сидят в норах и дрожат. Нет, это не граждане, а по меньшей мере бесполезные пескари. Никому от них ни тепло, ни холодно, никому ни чести, ни бесчестия, ни славы, ни бесславия... живут, даром место занимают да корм едят.

Всё это представилось до того отчетливо и ясно, что вдруг ему страстная охота пришла: вылезу-ка я из норы да гоголем по всей реке проплыву! Но едва он подумал об этом, как опять испугался. И начал, дрожа, помирать. Жил — дрожал, и умирал — дрожал.

Вся жизнь мгновенно перед ним пронеслась. Какие были у него радости? кого он утешил? кому добрый совет подал? кому доброе слово сказал? кого приютил, обогрел, защитил? кто слышал об нем? кто об его существовании вспомнит?

114

И на все эти вопросы ему пришлось отвечать: никому, никто.

Он жил и дрожал — только и всего. Даже вот теперь: смерть у него на носу, а он всё дрожит, сам не знает, из-за чего. В норе у него темно, тесно, повернуться негде; ни солнечный луч туда не заглянет, ни теплом не пахнёт. И он лежит в этой сырой мгле, незрячий, изможденный, никому не нужный, лежит и ждет: когда же, наконец, голодная смерть окончатель-

но освободит его от бесполезного существования?”

Тимоти Форсайт из "Саги о Форсайтах" Д. Голсуорси — поразительный пример бессмысленного существования человека, пожертвовавшего качеством жизни во имя ее количества. Он был, пожалуй, единственным в Англии человеком, который не знал, что началась первая мировая война, а потом кончилась. В Англии на троне Викторию сменил Эдуард, а его — Георг, менялись правительства, менялись экономические программы и политические лозунги, менялись моды, прически, привычки, а Тимоти ничего этого не знал, он был занят почти до 100 лет одним — берег свою жизнь.

Антитеза коротколетия и долголетия чаще всего выражает-

ся именно в этом противопоставлении качества и количества жизни. Одни готовы пожертвовать или жертвуют количеством жизни во имя ее качества, а другие, напротив, готовы пожертвовать или жертвуют качеством жизни во имя ее количества. Действительно, порой возникают ситуации “или-или”. Во имя высокого качества жизни человек может обречь себя на короткую, подобную молнии, жизнь. Такой человек — герой. Он рискует или вынужден рисковать в исключительных обстоятельствах. Есть целые профессии — военных, спасателей, испытателей и т. п., — в которых количество жизни приносится в жертву ее качеству. С другой стороны, боясь риска, люди жертвуют качеством жизни во имя ее количества. Их жизнь, хоть и долгая, но пресная, скучная.

Стремление к долголетию, если оно не сопровождается стремлением к достойной жизни, бессмысленно. Долголетие ради долголетия — все равно что страсть к накопительству, к деланию денег ради денег. Не существование ради существования, а активное, т. е. богатое чувствами, мыслями, действиями долголетие — вот задача для настоящего человека!

Воистину счастливы те люди, которые умеют соединить качество и количество жизни, для которых не существует ситуации “или-или”: прибавлять жизнь к годам или годы к жизни.

В свете сказанного представляются ошибочными мнения некоторых философов о том, что качество жизни важнее ее ко-

115