Глава 7. Начало.

Вся наша сила и вся наша слабость берут свое начало из нашего детства. С какого возраста себя помните вы? С 5-ти лет? С 8? С 12? Влад Штангер, по его словам,

помнил себя с полугода! И первое, самое сильное желание его было вытащить руки

из-под пеленок, которыми совки зачем-то связывали детей...

Он помнил, как впервые сел в кровати. Он помнил, как резались зубы. Он помнил первые сказанные им слова. Он помнил, как пошел... В детском саду он ненавидел воспитательниц. Тупые, злобные твари. Людмила Павловна – гнусная змея.

Ставила детей в очерченный ею на земле круг и запрещала из него выходить. Влада она ненавидела за то, что он стирал детишкам или себе часть круга, и соединял их длинной линией. Получалась замкнутая фигура, а ребенок оставался снаружи. Или рисовал выход. И говорил: «можно выходить». От нее вечно пахло каким-то говном. Она смотрела на детей с мерзкой улыбочкой и злобным взглядом.

– Папа, почему она улыбается, а глаза злые? – спрашивал Влад.

И папа, казавшийся тогда Владу умным и всезнающим, нес какую-то ахинею о том,

что она всем желает добра, просто она думает, что так будет лучше. Влад находил

какой-то изъян в папашиной логике, отчего совсем расстраивался...

Анна Павловна. Убогая какая-то кособокая тетка, с челюстью первобытного человека, которая придумала детям наказание – за какую-то провинность стаскивала с мальчиков или девочек трусы, заставляя стоять перед всеми, а всем объясняя, что над ними теперь нужно смеяться. Владу почему-то было не смешно. Влад пожаловался папе. Папа глубокомысленно изрек какую-то очередную банальность и хотел вывести какую-то мораль, но тут началась трансляция хоккейного матча и речь не состоялась. Но неожиданно разъярилась мама. Она примчалась утром в детский сад и, к глубокой радости Влада, накричав на Людмилу Павловну, пошла и нажаловалась на нее заведующей. Сеансы насильственного стриптиза прекратились.

Но обе мрази затаили зло на Влада и всячески над ним издевались. Не пускали в туалет, чтобы приходилось терпеть по часу и больше. Забирали игрушки и отдавали другим детям. В общем, что такое «задрочить по уставу» Влад понял еще

35

в детском саду. За это Влад платил им обоим чистой, первозданной и бескорыстной ненавистью. Он научился ТАК смотреть на тварей, что они не выдерживали его взгляда.

Пожалуй, только одна тетя Маша-повар вызывала у Влада позитивные эмоции.

Несчастная добрая, безвредная тетка. Хотя никто не мог понять, почему детишки в завтрак должны есть винегрет с селедкой. Но Влад хорошо завтракал дома, потому детсадовский завтрак пропускал.

А на утреннике Владу предложили роль козла. Вот такая месть от двух тварей. Но Влад соврал дома, что будет волком, и родители ему купили маску волка и пришили сзади к шортам серый хвост от какого-то старого воротника. И Влад был волком на утреннике. К великой досаде обеих тварей. И на этом утреннике Влад понял Великую Истину!

ЕСЛИ СУДЬБА ОТВОДИТ ТЕБЕ НЕЗАВИДНУЮ РОЛЬ КОЗЛА, А ТЫ С ЭТИМ НЕ СОГЛАСЕН – ТЫ ВСЕГДА МОЖЕШЬ СТАТЬ ТЕМ, КЕМ ХОЧЕШЬ!

Даже если это не нравится тем, у кого в данный момент сила.

Но вот настал радостный день. Конец мучениям. Школа! Почти что взрослость...

Пожалуй, только трех педагогов мог вспомнить добрым словом Влад.

Англичанка – Тамара Григорьевна – настоящая Леди. Умная, красивая женщина,

непонятно как угодившая в этот чудовищный отстой, именуемый педагогическим коллективом. Владу легко давались языки. И в отличие от «Май нэйм из Васья»,

Влад болтал совершенно свободно. Ему нравилась Тамара Григорьевна. Юморная,

начитанная, смешливая. В общем инглиш был отдыхом души.

Пионервожатая Женечка.

Высокая, симпатичная, жопастая с крепкими увесистыми ляжками она носилась в короткой юбочке и с пионерским галстуком. К Владу она благоволила. Иногда при встрече, смеясь, обнимала Влада, как девчонок. Владу становилось жарко и волнующе-тревожно, и потом его еще долго потряхивало. Особенно, когда на утреннике она потащила Влада танцевать. Руки Влада во время танца были на ее крепких боках, а грудь периодически касалась щеки Влада. Влад долго вспоминал потом этот танец... Эмоционально эта была всего лишь симпатия. Но телесно!

Однажды она вешала плакат в классе. Для этого залезла на парту, встала на табурет

36

и попросила Влада его подержать. Влад держал табурет. Она закрепила плакат,

стала слезать с табурета, встала на парту. Поскользнулась и рухнула прямо на Влада. Влад попытался подхватить ее, но поймал за ягодицы. Оба упали на пол,

причем Женечка упала спиной на Влада. Боль от ушиба была вытеснена куда более яркими ощущениями. Они валялись на полу, Женечка и под ней Влад, и вставать не спешили. Влада потряхивало. Женечка, повернув голову, как-то странно смотрела на Влада, потом поднялась, и со словами «Никому не рассказывай» смылась. С этого момента она начала сторонится Влада. Потом ее куда-то перевели по комсомольской линии и следы ее затерялись.

А чего стоил доблестный военрук!

Константин Денисович! Товарищ Полковник! Как-то на занятиях по НВП – Начальной Военной подготовке, он сказал, что из всего класса пошел бы в разведку только со Штангером. А как он утешал родителей, когда те спрашивали, как там детишки в «лагере труда и отдыха»?

– Полют помидоры, сообщил он. – Представляете, падают, а травку щиплют!

Утешитель родительского горя! Идиот. Но сильный, душевный и какой-то Правильный, что ли... Остальные были твари. Гадкие, отвратительные мужчины и женщины. Влад ненавидел их всем сердцем. А одноклассники и одноклассницы вообще никаких струн в душе Влада не задели. У него был только один приятель – Строк. Строков, впоследствии замначальник местной тюрьмы. А по прошествии лет известный юрист. Он тоже требовал, чтобы его называли Андрей Васильевич, и

тоже был как-то осознан, что ли. В отличие от прочего школьного скота.

Однажды Влад со Строком перед уроком физики сломали какую-то хреновину, где надо было крутить ручку, а она давала разряд... Но никого кроме них в классе не было. И доносчики информацией не владели. Физик – старый пень Жуков скрипел, наверное с пол-урока. Вызвал Пиночета (так звали директора за глаза) и они вдвоем требовали признаться, обещая, что все равно узнают и тогда УУУУУУ, что будет. А если признаться, то ничего. Но Влад со Строком переглядывались и молчали. И выдержали индивидуальный прессинг, когда каждого по одному заводили в учительскую и завуч Светлана Михайловна (жирная, мерзкая тетка с повадками базарной бабы) визгливо вопила каждому. «Мы знаем, что это ты. Кто с тобой был еще признайся и мы тебя не накажем!» И Пиночет важно кивал. Так как это говорилось каждому, этим уже никого было не напугать и Влад со Строком тоже не раскололись. И тогда Влад понял. ЕСЛИ ТЫ НЕ ПОЙМАН – ТЫ НЕ ВИНОВЕН! Если ты не признался – вина твоя недоказуема. Главное – НИКОГДА

37

И НИ В ЧЕМ НЕ ПРИЗНАВАТЬСЯ! Как бы тебя не уговаривали. О! Как этот урок поможет Владу, когда он будет отвечать на вопросы следователей военной прокуратуры, обвинявшим его... Впрочем, это совсем другая история...

***

А как-то однажды в 13 лет Влад, возвращаясь с тренировки был остановлен тремя гопниками заполотнянской шпаны. Гопникам было лет по 16. Прокуренные голоса и попытка сразу подавить: «Ты, урод, деньги давай! Убьем!» У него отобрали какую-то мелочь, бывшую с собой, пояс от самбистской куртки, и побили...

Влад пришел домой с побитым лицом. Выслушал умную папину речь о том, что с людьми нужно жить в мире. Послушал мамины вопли «Ты нас до инфаркта доведешь, гад!», и смылся во двор.

Во дворе нашел стальной ржавый пруток, сантиметров сорок, стащенной из папашиных инструментов шкуркой зачистил до блеска. А у работяг, делавших ремонт по соседству попросив немного краски, покрасил пруток в зеленый цвет. Пруток окрашенный выглядел безобидно, но был удобен и ухватист. Обмотав ручку изолентой, Влад остался доволен. Каждый день Влад тренировался выхватывать прут из сумки. Каждый день отрабатывал Влад удары. Каждый день гулял по тому месту, где столкнулся с тремя подонками.

И жаждал, жаждал мести. За страх, за ощущение беспомощности, за самбистский пояс.И однажды нарвался.

– Эй, ты, пацан! Ты с какого района?

Два гопника. Хотят подраться. Ищут повода. На год-два постарше Влада.

– Я свой, буржуинский, – ответил Влад словами из «Мальчиша-Кибальчиша».

Гопники засмеялись, но спросили:

38

–Не курю.

–А двадцать копеек?

–А по роже?

–Чего?! Да мы тебя сейчас...

Свист прутка, вопль:

– ААА, бля, плечо мне отбил, сука.

У одного гопника висела рука (похоже сломана ключица), второй отскакивал от набегающего Влада и кричал: «Да он псих! Сваливаем, Кеша!»

Влад сделал для себя важнейший вывод:

ВСЕГДА И ВЕЗДЕ ТЫ ДОЛЖЕН БЫТЬ ВООРУЖЕН! И тогда чаша весов судьбы склонится на твою сторону. Оружие должно быть видно врагам только в момент применения.

И, самое главное:

ЕСЛИ КТО-ТО МНИТ СЕБЯ ОХОТНИКОМ, МОЖЕТ БЫТЬ, ОН ПРОСТО ПОПУТАЛ СИТУАЦИЮ! А Добычей его сделает то, чего он не знает...

Да, увы, это были не те гопники. Но придет час и Влад, спустя годы, вернется в родной город на неделю. И судьбе будет угодно, чтобы Влад встретил одного из этих трех ублюдков. Он не узнал Влада, но Влад его узнал сразу. И 25 прошедших лет не помеха! И как будто Владу снова 13. Может гопнику спьяну поскользнуться и свернуть себе шею? Влад прошел за этим пьяным убогим скотом, тот так и жил где-то в Заполотнянском районе.

Вслед за гопником вошел в подъезд.

Навстречу из подъезда выходила какая-то клуша, и Владу пришлось пропускать ее. Возле лифта стоял гопник. Подъехал лифт.

–Какой этаж? – войдя, спросил Ублюдок.

–Последний, – ответил Влад, входя следом, – последний твой этаж...

39

Но, это совсем другая история...

40