2.3. Мыследеятельность на уровне сфер деятельности

Дубровский. Как вы помните из предыдущей лекции, специфическим типом норм на уровне сфер массовой деятельности являются институты, или учреждения. Эти типы норм, в свою очередь, могут иметь самую различную структуру. В процессе обособления сфер деятельности возникли две особых сферы – язык и мышление, имеющие нормативную структуру, специфическую для того, что Г.П. Щедровицкий называл «популятивным» системным объектом, – парадигматиматику--синтагматику. Понятия парадигматики и синтагматики являются обобщением понятий, введенных в лингвистической концепции Фердинанда де Соссюра. Основанием этой концепции является противопоставление языка, как транслируемой в культуре нормативной системы, и речи, как деятельности актуализирующей нормы языка. При этом различение парадигматики и синтагматики у Соссюра разными исследователями понимается по разному. Даже сами лингвисты не могут договориться, о статусе «синтагматики». Поэтому не удивительно, что я интерпретирую эти понятия несколько иначе, чем Георгий Петрович.

Согласно Г.П., отношение парадигматики и синтагматики есть отношение нормы и реализации. Иными словами, парадигматика -- транслируемый «конструктор» норм-образцов, а синтагматика – актуализация, реализующая нормы-парадигмы за счет развертываемых во времени конструкций – «синтагматических цепочек», набираемых из парадигматических «деталей». Парадигматика языка реализуется в синтагматике речи, а парадигматика мышления реализуется в синтагматике мысли.

Если я полностью согласен с пониманием Г.П. парадигматики, синтагматику я понимаю несколько иначе. А именно, я понимаю синтагматику не как актуализацию норм—парадигм, а как часть нормативной системы, дополняющей парадигматику. Для меня, как и для Г.П., парадигматика есть конструктор деталей—образцов, или на системном языке – каталог конструктивных элементов, а синтагматика -- каталог структурных единиц, задающих правила конструирования синтагматических цепочек, актуализирующих нормы парадигматики—синтагматики.

Но какую бы интерпретацию вы не выбрали, основанную на различении языка и речи и мышления и мысли, второй принцип, относящийся к идее мыследеятельности – не существует мышления без речи и речи без мышления, приводит нас к концепции «языкового мышления», согласно которой акт речи-мысли, одновременно реализует нормы двух различных парадигматических систем -- языка и мышления. При этом, в плане актуализации -- речь и мысль едины, а в нормативном плане им соответствуют два различных института, или учреждения – системы языка и мышления, которые транслируются обособленно друг от друга, по различным культурным каналам (Схема 6) («Мышление. Понимание. Рефлексия», 16, с. 33-35; 21 с.405-406; 23, с. 453-459).

Схема 6

Здесь я проделываю ту же самую онтологическую фигуру. Изначально речь—мысль были нераздельны. Первыми нормами речи--мысли были не системы языка и мышления, а образцы именно речи–мысли -- народные эпосы. Например, можно предположить, что древнегреческие язык и мышление стабилизировались благодаря «Трудам и дням», «Илиаде» и «Одиссее», которые выполняли функцию исходной нормы греческой речи-мысли, оформленной как образцовая речь-мысль. После того, как в процессе обособления сфер языка и мышления сформировались соответствующие учреждения в виде двух различных нормативных парадигматических--синтагматических систем. Их вторичное объединение осуществляется актуализацией речи—мысли, одновременно реализующей обе системы норм. Это единство и отражается в концепции языкового мышления (Схема 6).

Жен. Это не я придумала. Допустим, что я формулирую что-то посредством текста, но ведь это становится текстом тогда, когда меня кто-то слушает. Это становится мыслью тогда, когда кто-то меня слышит и начинает это использовать или употреблять как мысль в каком-то своем следующем действии.

Дубровский. Я с Вами не согласен. Мне чтобы написать текст нужно мыслить, а слушатель или читатель мне реально не нужен. Адресат текста я могу просто себе представить. Я подозреваю, что Вы имеете ввиду мысль—коммуникацию, которую я буду рассматривать на следующем уровне – уровне ОТС.

Вопрос. А слово «актуализация» – в каком смысле используется? Само понятие «актуализация» – в смысле, реализация?

Дубровский. Актуализация есть процессуальный аналог реализации норм. Нормы языка и мышления актуализируются в процессе речи--мысли.

Постоленко. Правильно ли я поняла, что у Вас схематизировано два транслятивных процесса – один для мышления, другой -- для языка?

Дубровский. Два разных канала трансляции для двух разных нормативных систем.

Постоленко. И Вы их отождествляете с парадигматикой?

Дубровский. Георгий Петрович с парадигматикой, а я с парадигматикой--синтагматикой.

Постоленко. А актуализация или процесс реализации для обеих нормативных систем один?

Дубровский. Совершенно верно -- один.

Постоленко. И тогда вопрос: что за институты языка в отличие от мышления. Какую интерпретацию можно построить?

Дубровский. Мы говорим, что «язык» это есть один институт, «мышление» – другой институт или учреждение.

Постоленко. Например, в версии разбора языка, когда мы, в общем, и дети в школе, и все учимся и разбираем имя существительное и так далее. Но ведь это же уже язык, очень сильно проработанный в транслятивном механизме мышления.

Дубровский. Я Вас кажется понял. Когда мы работаем на уровне противопоставления, т.е. на самом абстрактном уровне, то всякое наложение на действительность – проблематично.

Постоленко. Но тогда, как же мы можем положить эти два трансляционных процесса – языковую трансляцию и трансляцию мыслительной парадигматики, как разделенные?

Дубровский. Я отвечу несколько огрубляя. Предположим, что логика, скажем Аристотелева аналитика, есть нормативная система мышления, а грамматика -- нормативна система языка. И при этом учтем, что на конкретном уровне атрибутивных промежуточных понятий в плане актуализации, т.е. речи—мысли, речь осмыслена, а мысль изречена. И, в этих терминах, Вы правы – язык есть система норм осмысленной речи, а логика -- система норм изреченной мысли.

Постоленко. Вы скажете, с какой целью парадигматизирован язык, в отличие от парадигматизации мышления?

Дубровский. Скажу. У Георгия Петровича есть довольно продуктивная идея, которую он сформулировал очень четко, но, к сожалению далее не разработал. Ее я и буду обсуждать на следующем уровне – уровне ОТС.

Постоленко. Спасибо. Я подожду.

Дубровский. Маленькое замечание. Похоже, что парадигматическая—синтагматическая организация системы норм оказывается довольно эффективной. Если так, то спрашивается, почему все учреждения не организованы таким образом?

Данилова. Так они так и организованы.

Дубровский. Возможно по интенции. Деятельность сначала должна быть определенным образом обработана на уровнях актов и кооперации, скажем быть стандартизирована, унифицирована, машинизирована и т.п. прежде чем становится возможным создание парадигматических—синтагматических учреждений.

Вопросы?

Данилова. Скорее, недоумение. У меня развалилось рассуждение о сферах, об институтах и о мыследеятельности – не могли бы Вы это как-то коротко их связать?

Дубровский. Начну с того, что напомню как мы получили понятие «сферы» – мы наложили схему структурной единицы онтологии деятельности на универсум воспроизводства как «массовой деятельности». Поскольку схема онтологии деятельности включает четыре элемента – практику, обучение, нормировку и трансляцию культуры, мы положили, что существуют, по крайней мере, эти подразделения воспроизводства массовой деятельности и назвали их сферами, полагая, что это название соответствует тому значению, которое придавалось этому термину в ММК. Затем я отметил, что специфическим типом норм для уровня сфер деятельности являются институты или, что то же самое, учреждения. Я предпочитаю последний термин, т.к. он не ассоциирован с предметом социологии. При этом было отмечено, что с развитием деятельности обособляются и другие сферы массовой деятельности. Мы упоминали, например, производство, потребление, проектирование и управление.

Связь с мыследеятельностью здесь была осуществлена за счет очевидного эмпирического положения, что в процессе эволюции деятельности обособились также две специфические сферы – язык и мышление с характерным для них типом нормативной организации – парадигматики—синтагматики и что последние являются учреждениями, нормирующими, то что в плане актуализации мы называем речь—мысль.

Такое онтологическое оформление позволило мне «погрузить» мышление наряду с языком в деятельность на основании второго принципа мыследеятельности «нет мысли без речи и нет речи без мысли», или, как я бы предпочел, «речь всегда должна быть осмысленной, а мысль -- изреченной». Само погружение было осуществлено на основании той же онтологической фигуры, что и на уровне универсума воспроизводства. А именно, речь и мысль были изначально нераздельны, их нормировка осуществлялась через образцы речи-мысли. После обособления языка и мышления как сфер, нормативные системы речи и мысли стали транслироваться по разным культурным каналам, например, логика и грамматика получили оформление как различные учебные предметы. Вторичное объединение языка--речи и мышления--мысли происходит в плане актуализации, в котором акт речи—мысли реализует одновременно нормы и языка и мышления. Иными словами, я оформил принцип единства языка и мышления, речи и мысли в терминах онтологической картины деятельности, тем самым погрузив мышление (и язык) в деятельность.

Данилова. То есть, я могу, соответственно, возвращаясь к началу рассуждения, сказать, что когда Вы говорите, что мышление и язык – это сферы деятельности и должны обладать всеми характеристиками сферы? Наряду с практикой, с обучением **...

Дубровский. Конечно, но мой акцент несколько иной. Ведь сфера это есть самовоспроизводящаяся единица универсума воспроизводства, и, как всякая единица, онтологии деятельности должна включать практику, обучение, нормировку и трансляцию культуры. При этом парадигматическая—синтагматическая нормативная организация является характерным учреждением в сферах языка и мышления.

Данилова. Спасибо. Я ответ услышала, но не всё поняла.

Дубровский. И еще. В плане актуализации речь—мысль от деятельности не отделены, и это даже не склейка – это единство. Ведь мы сотрясаем воздух, когда произносим звуки речи, или оставляем след чернил или карандаша, когда пишем. Это физические действия, мы здесь мыслим и руками, и голосовыми связками. И в этом смысле, деятельность сюда включена и через физическое оперирование со знаковым материалом. Они разделяются лишь в процессе трансляции, как различные системы норм.

Вопрос. Извините. Вы сейчас просто показываете некий способ размышления, и Вы могли бы как-то по-другому задать эту идею единства. Скажем, положить что они различаются не в плане трансляции, а в плане реализации? Или Вы сейчас ввели схему онтологического объединения?

Дубровский. Это онтологическая схема, безусловно, но я как раз делаю прямо противоположное утверждение: в плане реализации они едины, а в плане трансляции они разделены.

Вопрос. Нормировку и обучение Вы не обсуждаете, потому что это не существенно, или потому что времени нет?

Дубровский. Потому что времени мало. Потому что, по идее, я должен был бы в каждой сфере рассматривать и обучение и нормировку.

Постоленко. Правильно ли я понимаю, что когда Вы вот эти две трансляции и реализацию, или актуализацию, обсуждаете на переходе между универсумом воспроизводства и отдельными сферами, то это вроде того, что Вы раньше обсуждали в неком протопонятии «инфраструктуры». Это как раз те инфраструктуры института или учреждения, ну, мысли и языка, которые как бы вот удерживают мыследеятельность в разных сферах? И в этом смысле, они регионально не специфичны. Нельзя сказать, что у нас есть трансляция языка для практики одна, а для обучения – другая, а для нормировки – третья. Ну, если у Вас такие сферы.

Дубровский. И да, и нет.

Постоленко. Вот давайте разберемся в этом.

Дубровский. Мы обсуждали этот вопрос... Вот видите, здесь (Схема 4) нарисованы два круга--сферы – это просто для простоты, на самом деле должно быть минимум 4 круга, соответствующих элементам онтологической единицы. И я еще говорил, почему очень важно – учитывать эту иерархическую структуру. Если, например, взять акт обучения, то он зависит от всех уровней над ним стоящих. Если это сфера производства, то ОТС обучения будут иные, чем в сфере обучения. Там например будут корпоративные курсы, а не школа, или институт. И даже в рамках одной сферы обучение может отличаться на уровне ОТС. Например, обучение в школе отличается от обучения в ВУЗе. Очевидно и способы обучения во всех перечисленных случаях будут различными. Но во всех случаях суть обучения будет состоять в освоении учеником способов и средств в форме способностей (целей, знаний, умений и навыков) под руководством инструктора. Поэтому очень важно смотреть сквозь всю эту иерархию.

Если вернуться к Вашему вопросу насчет мышления и языка, то действительно мышление и язык в какой то степени иначе просматриваются сквозь эту иерархию.

Постоленко. Но при этом они являются базовыми инфраструктурами для любой сферы деятельности. Или базовыми учреждениями –с понятием...

Дубровский. Когда мы рассматриваем четырехслойное представление системы, мы рассматривали случаи, когда ситуации нескольких актов деятельности пересекаются на уровне того, что Г.П. называл морфологией, а я действующей структурой. Вот эту общую для многих актов и ОТС предметную организованность я и называл «инфраструктурой».

И в этом смысле это интересный вопрос: является ли язык и мышление инфраструктурами? Ведь они принадлежат не ситуациям, а трансляции.

Данилова. А у вас вроде бы речи-мысли – инфраструктуры. **

Дубровский. Это не такой простой вопрос, но очень интересный и над которым следовало бы подумать.

Еще здесь есть какие-то вопросы?

Данилова. А если предыдущий вопрос взять вместе с моим вопросом о разных досках мышления, он будет совсем интересным. Потому что ведь вроде то, что у Вас получилось: не на уровне сфер, у Вас мышление получилось единым, по крайней мере, есть единый процесс трансляции мышления как вот это... Пронизывает. Вот такой общий институт, единый институт мышления. И вроде бы опять тогда это различие досок – двух принципиально разных мышлений вроде бы опять не получается. Можно говорить о том, что при реализации могут возникать разные, там, акты действий, но это вроде бы онтологически очень слабое утверждение.

Дубровский. Давайте, двинемся дальше. Если появится возможность вернуться к обсуждению этого вопроса, мы его обсудим. К счастью, все это записывается. И когда я буду редактировать расшифровку этой лекции, то я обещаю этот вопрос не вымарать. Расшифровка будет вывешена на сайте фонда. И мои большое желание и надежда, чтобы были комментарии, комментарии к комментариям, и так далее. Обещаю на них реагировать. И может быть, что-то из этого получится: какое-то развертывание этих тощих абстрактных картин. Может кто-то сподобится на эмпирические исследования. Кто знает. Семинара-то у нас, к сожалению, нет.

Но вот одна мысль, которая мне пришла в голову в связи с вашими замечаниями. Ведь смотрите, когда мы говорим «язык и мышление», так ведь существует много языков и много разных логик. Теперь создаются, скажем, новые языки программирования, там, еще чего-то. И в этом смысле, всё значительно усложняется. И вот теперь мы можем говорить, например, о том, что есть специфические языки для разных сфер, специфические языки, скажем, для разных ОТС, и так далее. То есть, всё оказывается значительно сложнее и интереснее.

Данилова. Вот Вы, кажется и ответили на мой вопрос.