Про первого медведя

У первого медведя были длинные зубы-клыки. Есь его на землю пустил. Люди увидели, говорят: — Надо его убить! Медведь услышал (медведь и теперь слышит), к Есю поднялся: — Люди говорят, что завтра пойдут меня убивать. Есь отвечает: — Все правильно. — Не убьют, я их зубами перекушу! — Не перекусишь, они железный кыт сделают, а зубы длинные я у тебя выну. Есь взял и длинные крепкие зубы выдернул. Вниз медведя пустил со словами: — Все равно тебя люди убьют! Внизу медведь зубами деревце схватил — половина зубов только осталась. Бог ему так сказал: — Жить будешь, как человек питаться будешь, людей кусать не будешь, а они тебя убивать будут. Потом его люди на земле добывать стали. Все нации его убивают.

Про рябчика

Рябчик раньше был большой птицей. Даг он был. Он подумал: — Я вылечу с шумом, фр-рр-рр, людей пугать буду. Есь на охоту пошел. Рябчик вылетел, его испугал. За то Есь сказал: — Ты теперь будешь маленький, в ладони руки поместишься. Есь мясо рябчика разделил на всех, сколько есть на белом свете живущих зверей, рыб. У каждого теперь есть кусочек белого мяса. У рыб оно — под жабрами.

Белка

Раньше, когда белый свет только возник, белки еще не было. Люди голодом пропадали. На земле жили два брата и сестра. Есь решил помочь людям, из девки белку сделать. Раз братья ушли из чума, тогда девка белкой и сделалась, на дерево полезла. Старуха ее за бесем схватила, разорвала — так у нее хвост появился. Не удержала старуха девку, та на дереве осталась. Братья пришли, дерево рубить стали, она на другие прыгает. Так и не поймали. У белки от человека только большой палец остался и под мышками кусочек белого мяса. Люди и сейчас это не едят, выбрасывают. Белка-девка сначала только орехами питалась, потом научилась грибы сухие есть, веточки.

Старик и старуха

Старик и старуха жили, вот жили. Старуха старику говорит: — Давай на охоту сходи. Мы сами голодные, и дети без еды. Старик отвечает: — Схожу! Назавтра старик вышел, охотиться пошел. Идет, поет-посвистывает, подражая бурундукам. Немного в лесу походил, назад возвращается. Старуха говорит: — Где твоя добыча? Старик отвечает: — Добычи нет! Старуха тогда сама охотиться ушла. Походила было — никакой Добычи нет. Вернулась, старику говорит: — Старик, теперь ты снова сходи! Старик немного посидел, охотиться ушел. Походил невдалеке, по-пел-посвистел, подражая бурундукам. Назад вернулся, говорит: — Старуха, никого я не видел! Даром! Больше я не пойду. Старухе опять пришлось идти на охоту. Вот пошла, вот пошла. В это время старик дочери говорит: — Дочка, отцу палку принеси, в свой рост палку отцу принеси. Девка, ума нет, сходила, палку принесла. Старик конец палки заострил наподобие рожня. Дочь поддел, изжарил на костре и съел. Немного погодя старуха пришла. Старуха говорит: — Старик, где девка? Старик отвечает: — Старуха, девка давно ушла, в гости к людям ушла. Пусть погостит. На другой день, как рассвело, старуха говорит: — Старик, сходи на охоту. Старик отвечает: — Схожу! Пошел. Немного отошел, там невдалеке засвистел-запел, бурундукам подражая. Говорит: — Нет, на голодный желудок не поется! Назад вернулся. Старуха сама на охоту отправилась. Вернулась, ничего не добыв. Спрашивает: — Старик, где наша девка? Тот отвечает: — Я уж тебе говорил, наша девка в гости ушла. Что ты все заладила — моя девка, моя девка! Назавтра старуха опять охотиться ушла. Старик за сына принялся, говорит ему: — Сынок, сходи, палку в свой рост или повыше принеси! Старик рожень сделал. Сына поддел, изжарил, а потом и съел. Немного спустя, ночью старуха пришла: — Старик, где наши дети? — Старуха, они к соседям в гости ушли. Старуха говорит: — Ну, пусть погостят! Немного погодя старуха говорит: — Есть хочу! Старик на нее не обращает внимания. — Старик, детей век нет, сходи за ними. Старик отвечает: — Куда я пойду? Не хочу! Старуха сама к людям сходила, домой вернулась: — Старик, наших детей даже следа нет; никуда они не уходили, врешь ты! Старик утешает: — Пусть ходят, где хотят. Старуха, ты сходи, сруби палку в свой рост, чуть повыше. Старуха спрашивает: — Зачем она тебе понадобилась? — Я поставлю ее вместо шеста чума , видишь, тиски упали. Старуха вышла, палку в чум занесла. Старик палку заострил. Старуха посмотрела: — Да ты, старик, и впрямь рожень сделал! Зачем тебе рожень? — Я тебя на костре изжарю. Старуха поняла, говорит: — Ты и детей так изжарил, съел, а теперь до меня добираешься? Старуха бросилась бежать от старика. Вокруг кострища бегает, старик ее догоняет. По чуму вокруг кострища вот бегают, вот бегают; вот кружатся, вот кружатся. Старуха у выхода из чума оказалась, тис-ку оттолкнула, выскочила, прочь побежала. Старик старуху вот гоняет*. Старуха его немного опередила, вперед посмотрела— дерево стоит. Думает: «Хоть бы до дерева добежать». Старик сзади гонит, уже к дереву подбегают. Старик старуху за бе-сем хотел схватить. Старуха бесем скинула. Он его зубами схватил, кусок во рту застрял. Женщина на дерево полезла, кричит, а писк, как у белки, получается. Говорят, женщина эта в белку превратилась. Подол ее бесема у старика в глотке застрял, упал он навзничь, так и остался лежать. Белка так вот появилась: из женщины родилась.