Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Кубанский государственный университет»

Кафедра социологии

КУРСОВАЯ РАБОТА

Девиантное поведение как предмет социологического анализа

Выполнил студент 1 курса ЗФО

Специальность 040201 –социология

Гуляев В.А.

Проверил: Студеникина Е.С.

Краснодар 2010

Содержание

Введение ……………………………………………………………3

1 Отклоняющееся поведение. Научный интерес………………...5

2 Нормы и социальный контроль…………………….…………..19

2.1 Развитие норм………………………………………………….19

2.2 Возможности социального контроля…………………………26

3 Образцы девиантных взаимодействий…………………………35

3.1 Анализ общественных изменений……………………………36

3.2 Образцы личностной девиации……………………………….40

Заключение …………………………….…………………………..51

Библиографический список………………….……………………53

Введение

В период широкомасштабных общественных изменений, происходящих в нашем обществе, стало нарастать количество правонарушений, нарушений принципов морали и традиционных устоев человеческих отношений. Люди, проявляющие отклонения, сформировались в группы, угнетающие общество и «раздирающие» его на части. Катастрофические масштабы приняла наркомания [1, см.Приложение], коррупция, «продажность» и другие всевозможные виды девиантного поведения.

Значительное число отклонений, как ни странно, остается возобновляемым. Отсутствие движения в сторону устранения, искоренения «пороков» общества, заставляет обратиться к поиску причин такого положения. Общественная «разнузданность», несомненно, требует поиска путей выхода из «переходного» процесса, явно носящего антисистемный характер. Поэтому разработка темы девиантного поведения важна для осознания нашего сегодняшнего положения. Она может способствовать поиску правильных решений в достижении общественного порядка.

В статье «Проблема синтеза теорий девиантности»[31] были раскрыты общие положения многих теорий, но ,к сожалению, они носят поверхностный характер, не позволяющий операционально применять выводы данной публикации. Обращение же к другим источникам действительно ставит вопрос об их синтезе. Однако, на наш взгляд, не нужно заниматься синтезом, когда необходимо изучать явление целиком. В этом случае «раздробленный» материал способен превратиться в единый массив жизненных доказательств каждой из теории.

Для выявления возможно большего числа предположений по поводу причин и смысла девиантного поведения мы обратились к работам П.А. Сорокина, Р.К. Мертона, Я. Гилинского, Н. Смелзера, П. Бергера и Т. Лукмана, Т. Парсонса. А также к статьям Староверовой И.В., Шипуновой Т.В., Климовой С.Г. и некоторым другим. Для детального анализа мы избрали структурно-функциональную теорию, так как она основывается на способности общества сохранять свое единство и функционировать в динамическом равновесии. На наш взгляд такой подход способствует перспективе исследования в рамках всего общества, находящегося в высокой степени дифференциации (однако, это не предполагает забвения конфликтологической парадигмы).

Целью данной работы является социологический анализ девиантного поведения, как в рамках всего общества, так и на личностном уровне. Для ее достижения нам необходимо: рассмотреть широкие основания формулировки отклоняющегося поведения в прошлом – для этого мы обратимся к ретроспекции имеющихся на сегодняшний день теорий (хотя и не претендуем на их всеобъемлющее рассмотрение); выявить процессы развития норм и механизмы социального контроля, так сказать, «поле» действий; а также определить образцы девиантного поведения («идеальные типы»), условия благоприятствующие для возникновения отклонений, позволяющие использовать их как инструмент для трансформации структуры общества.

Глава1. Проблема отклоняющегося поведения. Научный интерес.

Рождение науки социологии в середине XIX века не было случайностью. «Дух времени» развивал научную мысль, ставя все новые вопросы постижения мира. Отвечая на них, человек решал свои насущные проблемы. Проблемы, рожденные самим социумом («духом времени»). Интерес ученых твердо стоит на разрешении своих собственных познанных недостатках, своих проблем. От того люди часто занимаются земледелием, чтобы прокормить себя; совершенствуют жилище, чтобы укрыться от непогоды; занимаются военным делом, чтобы защитить себя от неприятеля (врага), а порой - обратить кого-нибудь (соседей) в рабство. Подобно этому социология и проявляет интерес к проблеме отклоняющегося поведения. Сам факт такой внимательности может помочь нам в отношении к различным теориям и причинам их забвения. Выявить факторы их преемственности, необходимые для строгого осмысления причин девиантного поведения. Рассмотрим некоторые из них в содержании и развитии.

Прежде всего заметим, что знания, которые не получили применения или приложения в общественной жизни не включаются в оборот преемственности.

Знания рождаются из опыта, из необходимости решения разного рода проблем и трудностей, встречающихся в жизни людей. Будучи осознанными как решение они приобретают характеристику постоянства и закрепляются в общей картине мира человека, что затрудняет их последующее изменение. Но потому как знания рождены проблемой, то они имеют свою собственную методологическую основу под определенного рода трудность. В знании важно то, что оно решает поставленные задачи, а то каким образом это делается - вопрос методологический. И в связи с этим возникает множество неопределенностей в различных науках и искусствах. Как правило, они снимаются введением разного рода постулатов и аксиом, принимаемых на веру в соответствии с тем, что это приносит результат (модель истинности).

Таким образом наука и любое знание носит форму «договоренности» между теми, кто владеет этим знанием. Часто «договоренности» рождаются в диалогах и критике.

Важно отметить, что теории, гипотезы подтверждаются общественной необходимостью; если имеют результат – развиваются. И выбор путей, методов самопознания общества определяется тем, в каком знании нуждается социум, что необходимо ему узнать о себе.

Каждое новое исследование дает материал для включения его в общее знание (теорию). Появление при этом проблемы, заставляет обращаться к ее решению и становиться возможным обогащение знаний. И опять возникнут новые договоренности и новое (иногда другое) видение ситуации.

Основные методологические направления (теоретические) в изучении девиантного поведения:

Биологическое

Данное направление исходит из того, что поведение человека связано с его физиологическими особенностями, и как более частный случай с его антропологией.

Известным зачинателем таких методов исследования в научном мире стал Чезаре Ломброзо. Он измерил параметры черепа, длину рук, вес, внутренние органы (и их строение). В более чем 11 тысячах заключенных были обнаружены некоторые общие черты: атавистические ненормальности, которые имеются у низших животных.

«Стигматы» ненормальности характеризуют «прирожденного» преступника и являются признаками «вырождения» (преступник – это атавистическое существо, которое воспроизводит в своей личности яростные инстинкты первобытного человечества и низших животных), что логически подтверждается популярной в конце XIX века теории эволюции развития.

Его классификация преступников включала четыре типа: прирожденные, душевнобольные, по страсти (включая политических маньяков), случайные.

Преступность объяснялась им неразвитостью рационально-мотивационных и эмоционально-этических структур, ослабляющих культурное влияние и социальный контроль. Развивая свои взгляды он рассматривал связь гениальности и помешательства выходящие за рамки общепринятой формы мышления.

В дальнейшем это направление подверглось критике . Исследования других ученых (из Англии: Горинг), использующих контрольные группы, определили несоответствие между физическим строением и криминальным поведением , это означало признание возможности изменения «врожденных» качеств поведения, но было воспринято, как дескредитация теории в целом .

Последователь Ломброзо, Э.Ферри отстаивал вероятностный характер обусловленности девиантного поведения теми или иными формами: антропологическими, физическим (естественная среда), социальными; ратовал за превентивные меры (улучшение социально-экономических условий).

Другой ученик итальянского психиатра Макс Нордау объяснял общественные отклонения деструктивного характера ненормальной работой нервной системы. «На основании большого фактического материала он провел анализ побуждений, заставляющих интеллигентную толпу отрекаться от трезвой оценки и увлекаться разными проявлениями больного человеческого духа. Из результатов своего исследования Нордау делает вывод о том, что больные мыслители пользуются большой популярностью, потому что сама толпа больна»[16,стр.163]. «Мы изучили разнообразные формы, принимаемые вырождением и истериею в искусстве, поэзии и философии. Главнейшими проявлениями умственного расстройства наших современников в этой области служат: мистицизм как результат неспособности к сосредоточенному вниманию, ясному мышлению и господствованию над эмоциями, вызываемый ослаблением мозговых центров; эготизм как результат ненормального состояния чувствующих нервов, притупления воспринимающих центров, извращения инстинктов, желания доставить себе достаточно сильные впечатления и значительного преобладания органических ощущений над представлениями; ложный реализм, вызываемый туманными эстетическими теориями и выражающийся пессимизмом и непреодолимою склонностью к скабрезным представлениям и самому пошлому, непристойному способу выражения. Во всех трех проявлениях болезни мы находим одни и те же элементы: неспособный к правильной работе мозг и вследствие этого слабость воли, невнимательность, преобладание эмоции, неполное сознание, отсутствие сострадания и участия к миру и человечеству, наконец, искажение понятий о долге и нравственности. Представляя между собою довольно большое сходство в клиническом отношении, все эти картины болезни не что иное, как разнообразные проявления одного и того же основного состояния - истощения...» [16,стр.164].

С развитием генетики (медицины, биологии) стали появляться теории, скорее представляющие набор эмпирических данных, объединенных одной темой, но не располагающих ключами к пониманию и объяснению девиантного поведения. Среди них: хромосомная теория (наличие лишней Y хромосомы у мужчин, вызывающую повышенную агрессивность); с насилием также связаны теория частота пульса, уровня серотонина в крови, о роли тестестерона; концепция генетической предрасположенности.

Биологическое направление является отличным и необходимым подспорьем для социолога. И все же главный их аргумент связан с насилием, и практически никак ( или очень слабо) не объясняет экономические преступления. Упускает один из основных признаков девиации – ее относительность.

Психологическое

В 1890 году вышли книги Габриэля Тарда «Законы подражания» и «Философия наказания», в которых преступное поведение объясняется психологическими механизмами подражания и обучения (подражание связано с наличием в социуме образцов поведения; обучение – с выбором конкретных образцов из общей массы), то есть законом эволюционной преемственности. Таким образом источником девиации является движение форм поведения, основанное на наблюдаемом заимствовании. Изменение форм возможно путем «изобретения новшеств» и, как реакция «оппонированием» (конфликтным взаимодействием между сторонниками различных изобретений).

Другим значительным представителем психологического направления, считается Зигмунд Фрейд (Сигизмунд Шломо Фрейд). В структуре личности он выделил три составляющие: «Id» (оно) – бессознательное, неконтролируемые влечения сексуальности и агрессии; «Super Ego»(сверх Я) - сфера социального личности, моральные установки, установки общества; «Ego»(Я) – сфера сознательного, посредник между бессознательным внутренним миром человека и внешней реальностью: природной и социальной. По его мнению, три эти составляющие находятся в постоянном противоречии, изредка находясь в динамическом равновесии. Прорывы Id сквозь сферу социального и сознательного ведут к отклоняющемуся поведению (агрессивному). Обуздание разрядов Id: eros и tanatos, - возможно путем сублимации, замещения и вытеснения.

Для последователей Фрейда К.Г. Юнга и К.Хорни проблема отклонений кроется в вытесненной сексуальности, сублимации. Юнг, например, утверждает: «Подлинно здоровое состояние для невротика – это сексуальная распущенность»[8,стр.77]. А К.Хорни выделяет четыре типа неврозов: невроз привязанности, невроз власти, невроз покорности, невроз бегства от общества. Невротические страдания вызывают моральный и физический мазохизм.

Для Фрейда агрессия – естественный инстинкт человека к разрушению. Для Лоренца, изучавшего поведение животных, агрессия не инстинкт разрушения, а инстинкт защиты, самосохранения, необходимый для выживания (существуют различные степени выраженности агрессии у каждого человека).

Э.Фромм (франкфуртская школа неомарксизма, неофрейдист) утверждал, как и Лоренц, что животные не разрушают (агрессия, уничтожение, убийство) ради удовольствия. На это способен только человек. Противостоять этому должна любовь. Любовь первична и свойственна всякому человеку, а уже в дальнейшем ей противостоит деструктивное наслаждение. Фромм пишет: «Все человеческие страсти «хорошие» и «дурные», следует понимать не иначе как попытку человека преодолеть свое собственное банальное существование во времени и перейти в трансцендентное бытие».[8,стр.77]. Тогда девиация – это попытка прорвать сковывающие социальные нормы, самоутвердиться, самореализоваться как индивидуальность, не похожая на «всех других», и тем самым «придать смысл своей жизни»(можно только в обществе, так как смысл – социальное определение). Возможность предотвращения отклонений Эрих Фромм видел в создании условий (общественных) для реализации человеком данных ему от рождения качеств, в устремлении на всестороннее его развитие. Больной человек в погоне за наслаждением (садизмом) старается усилить негативные санкции или развязать войну и т.д. и т.п. в этом прослеживается существенная дихотомия: самореализация личности – разрушение сущего.

Другие психологи указывают на гедонистическую основу многих отклонений, в том числе наркотизма (химического, информационного, риска, власти). Главная их причина: «Стремление индивида к удовольствию как главному, а то и единственному содержанию действий, независимо от их жизненного прагматического результата» [4, стр.3]. Уход от реальности рассматривается не как вопрос «откуда», а как вопрос «куда». «По существу, именно гедонистическая сторона властной деятельности становится фактором личностного смысла подобных индивидов» [4, стр.6].

Совокупность исследований говорит об одном очень важном пункте, ведущем к девиантному поведению – фрустрации и необходимости получения удовольствия.

Однако, психологическое направление пока неспособно объяснить все условия и виды девиантного поведения, формирующегося, как правило, через оценку обществом.

Социологическое направление

К нему относятся все теории, основывающиеся на характере взаимоотношений в общественной системе, то есть условия социальной среды являются определяющими в возникновении и регулировании отклоняющегося поведения.

Статист и демограф Альфред Кетле в середине девятнадцатого века утверждал о воспроизводимости и устойчивости форм преступлений, их количества; что все социальные феномены взаимосвязаны и влияют друг на друга. Общество «подготавливает преступления, а преступник – есть только орудие» [8,стр.81]. В качестве факторов определяющих преступления он выделил: демографический, социальный, профессиональный, образовательный, природный (сезонно-климатический).

Также в середине девятнадцатого века, Маркс основал конфликтную парадигму. В начале своего развития главным ее элементом был экономический детерминизм, предполагающий «не правомерное» распределение результатов труда, то есть эксплуатацию. Борьба классов – следствие эксплуатации и существования четких границ классов. Следствием борьбы классов (собственников и рабочих) становится учреждение (для сохранения существующего порядка) мер выявления и наказания тех действий, которые опасны для собственников производства (господствующего класса). Девиантное поведение объясняется существованием в обществе постоянного конфликта, «вскрывающегося» (отклонения) в изменившихся условиях, дающих надежду на его разрешение.

В конце уже девятнадцатого века функционалист Эмиль Дюркгейм объясняет девиантное поведение рассогласованием нормативного аппарата, разрушением солидарности, десоциализацией – дезориентацией индивида, отсутствием принадлежности в выборе нормативного поведения. Состояние общества с тотальным крушением норм (аномию) он выделял как состояние, в котором старые (прежние) нормы уже не действуют, а новые еще не работают. Аномия случается в переходные времена, кризисы и в случаях обширной миграции. Аномия увеличивает число отклонений, но само их присутствие он считал естественным, неизбежным и, до определенного уровня, допустимым. Дюркгейм указал на два уровня отклонений. Один (первичный) является реализацией индивидуальности, другой – невозможности реализации себя, как части общего.

Продолжая линию функционального анализа, Толкотт Парсонс вводит важную характеристику институтов – историчность, для выявления причин отклонений. Для него их источником во многом является недостаточная интеграция со стабильными институтами; так как личная стабильность обеспечивает успешное функционирование социальной системы. Причина в приоритетности норм отдельной группы над общественными. Роберт Мертон развил теорию референтно-группового поведения и по-новому взглянул на аномию. Когда интернализованные ценности внешней группы или всего общества (господствующие ценности) не достигаются легальными институциональными способами, тогда становится неизбежным проявление девиаций. Желание обрести статусно-ролевое соответствие обеспечивается системой предуказаний, мотиваций, а его осуществление «удобством действий», вытекающим из места действия (положения) в социальной структуре. Дилемма «цель-средства» в любом обществе способна вызвать различные виды адаптации: конформизм, инновация, ритуализм, ретритизм, мятеж (бунт). Последние четыре типа, насыщая общество, вызывают и поддерживают аномию. Одним из сильнейших ограничителей девиантного поведения становится функция изменения актуальных потребностей (удовлетворение или нейтрализация).

К функционалистам можно отнести и русско-американского социолога, Питирима Сорокина, который видел в девиантном поведении функцию адаптации к окружающей среде. Адаптация выступает в виде психологической оценки, связывающей действие (акт) с применением санкций: кар и наград. Питирим Александрович указал на существенную характеристику действий – наблюдаемостью (наглядность).

Джордж Хоманс сформулировал теорию обмена, согласно которой девиантное поведение то, что нарушает принципы обмена. Традиции и согласие с нормами обмена – вот главная характеристика конформистов. Хоманс, исследуя группы, выявил связь обмена с принадлежностью к группе. Лидеры, в силу обстоятельств, вынуждены изменять традиции и нормы для сохранения выгодного обмена. Посему они являются нонконформистами (относительными девиантами). Неудовлетворенные обменом индивиды, находящиеся на «периферии» группы, также нонконформны и находятся на грани исключения. Остальные члены сохраняют, в виду удовлетворенности установившегося принципа обмена, свою конформность. Итог понимания девиантного поведения – различные критерии оценки обмена (мотивирующие к соблюдению или не соблюдению норм). К развитию данной идеи можно отнести теорию рационального выбора и теорию социального инвестирования (Смелзер). Первая исходит из возможности достижения желаемого при условиях благоприятствующих минимальным лишениям, вне зависимости от того, будут ли соблюдены нормы. (по Хомансу, институты – структуры обмена). Вторая обосновывает усиление конформизма по мере увеличения вклада в достижение успеха (при его наличии). В этом случае, риск потерять уже имеющееся выше, чем шанс получить большее. По мере увеличения зависимости в обмене становится важным соблюдение принятых норм, в надежде на возобновляемость их исполнения.(бюрократическая система).

Существует кибернетическая теория, согласно которой причиной девиации служит необходимость изменения управления (схемы, структуры) для достижения принятой цели. Цели могут быть разными, изменяться (дифференциация целей в организации). Реализация целей, нуждаясь во власти, способствует формированию ее новых источников. Для сохранения единства управления создаются новые нормы, направленные на изменение структуры организации, с тем, чтобы включить источник власти в собственную цепь управления либо ликвидировать его. Таким образом, девиация понимается как необходимый элемент для изменения системы. (системы управления). Данная теория перекликается с теориями борьбы за власть. Обе они используют положения: не следует мешать неуправляемым явлениям, если они не вредят делу; управление важнейшими (главными) «узлами» (точками) обеспечивает контроль над всем процессом. Мишель Фуко считает власть возможностью изменять поведение других; силой власти – степень свободы в выборе и реализации своих решений другими людьми; а девиацию – социальным определением, направленным на усиление власти. Таким образом система управления – это сложившаяся форма реализации власти. «Любое разграничение здоровья-болезни, нормы-патологии, истины-лжи, по Фуко, зависит от распределения «символической собственности» или иначе – от права различных социальных групп говорить, называть, высказываться о чем-то» [33,стр.41] (есть сходство с феноменологическим определением социальной реальности как интерсубъективности). Цепь следующая: власть – опыт (действие) – язык – соц.реальность – соц.опыт – знание. Для выполнения борьбы за власть и ее осуществления М.Фуко, представитель постмодернизма, находит достаточным четыре направленности действий: управление массами (соц.физика); надзор (соц.оптика); изоляции и перегруппировывания (соц.механика); терапия недугов наказаниями (соц.физиология). В таких условиях, возможно наличие ответной девиации на властную девиацию (форма признания гражданского общества). Теория поясняет интерпретацию фактов отклонений, как инициацию интеграции общины, общества под своей властью и устранения вмешательства «со стороны». Можно вспомнить активность поиска и сжигания ведьм протестантской общины на севере Европы во времена Инквизиции, постоянный поиск «козлов отпущения». Демонстрация девиации закрепляет нормы устанавливаемые властью. Все это объясняет длительное существование некоторых отклонений.

Используя наблюдения и выводы А.Кетле, Г.Тарда, Сазерленд объяснял отклонения от общественных норм социальной дезорганизацией, выраженной в конфликте культур. Подражание и научение делает сложившиеся формы поведения повторяемыми и естественными для их носителя. Применение и местоположение в общей ролевой модели человека особых форм поведения обусловлено, по его словам, наличием и характером поддерживающих их социальных связей. Так избыток связей с отклоняющимся от нормы поведением по отношению к связям, удостоверяющих норму, ведет к преимущественному использованию девиантных форм поведения. Дифференцированные ассоциации становятся институтом преемственности норм отношений, в том числе и девиантных. Эту теорию еще называют теорией привязанностей. Свое продолжение она получила с появлением теории субкультур и теории стигматизации. Первая основывается на существующем конфликте ценностей, вызванном дифференциацией (усложнением) общества по возможностям реализации имеющихся целей. На недоступность ценностей культуры общества люди реагируют их изменением или неприятием. В поиске комфорта, формируются субкультуры доступных ценностей, либо контркультуры, противостоящие одобряемым ценностям общества. Их организация обусловлена стремлением увеличить возможности достижения целей. Интеграция индивидов в группы происходит преимущественно на основании идентификационных признаков отличия: пол, социальное положение, экономический статус, происхождение и т.д. Вторая рассматривает девиацию прежде всего как оценку действий, производимую социальным окружением. Когда поступок становится признанным, он обретает квалификацию (теперь он идентифицирующий символ), закрепляясь в качестве роли. Не находя поддержки в виде альтернативной ассоциации, человек способен принять данный ему статус. Важнейший элемент этой теории – избирательность в навешивании «ярлыка». Г.Беккер указывал, что девиант тот, кому был прикреплен соответствующий ярлык; девиантное поведение – это поведение, которое люди так обозначили.

Следующая теория объясняет отклонения срывом процесса социализации. Общество функционирует в рамках культуры. Владение разделяемой обществом культурой способствует соблюдению установленных ее правил. Причины срыва социализации таковы: 1)агент социализации действует безуспешно; 2)нахождение в контркультурной среде; 3)множественность агентов (несогласованность, взаимоисключаемость); 4)особенности индивидуальности; 5)отсутствие самоконтроля, социального контроля – не явная девиация, сокрытие девиации. Последний пункт лежит в поле общественной терпимости, в области между нормативной девиацией и функциональной [32, стр.427]. Разновидностью срыва социализации считается сохранение необходимых ранее, но мешающих ныне ролевых моделей взаимодействия. Неполная интернализация ценностной структуры общества рассматривается как основа для появления отклонений.

Этнометодология (разряд феноменологии) формирует факты отклонений через источники разрушения фоновых ожиданий. Когда поиск практической рациональности входит в конфликт с ценностями – действия характеризуются, как девиантные. Таким образом отклонения определены наличным опытом взаимодействующих субъектов. Взаимно определяемые последствия случившегося (функциональные девиации) играют в этой теории главную роль. Понимание «не явных» причин происшедшего – соотнесение с ранее усвоенным образцом, сталкивает индивидов в осмыслении ролей каждого из них.

Необходимо также указать на культурологический интерес к объяснению этого явления. Взгляд с этой стороны устремлен на соответствие норм технологическому укладу. В этом значении функция культурных норм – организация деятельности и поддержание общественного порядка. Изменение технологии изменяет нормы, а социальное приписывание (символическое истолковывание процессов и продуктов деятельности) их сохраняет. Взаимовлияние двух этих факторов обеспечивает девиации роль «фонда возможного развития общества», увеличивая число «наблюдаемых» регулятивов поведения. Факторный анализ систематических теорий имманентного социокультурного изменения выявил: каждая социокультурная система несет в себе семена своего собственного изменения и гибели. Необходимо заметить, что данная связь, системы с ее изменениями и гибелью, говорит об ограниченной комплиментарности технологии и символического значения, выраженной в способах их преемственности.

Теория баланса контроля Ч.Титтла рассматривает понимание свободы как сдерживающий фактор девиации. Точнее: баланс контроля – есть соотношение контроля над индивидом к контролю им осуществляемому. При нарушении взаимного контроля наблюдается дефицит свободы, ведущий к стремлению восстановить прежний порядок либо сформировать новые отношения. И в том, и в другом случае речь идет об инициативных отклонениях от норм. Причины нарушения баланса контроля теория не рассматривает. Она очень схожа с изначальным смыслом понятия «революция», только в миниатюре. Схожим смыслом обладают: объяснение девиантности стремлением выйти из реальности; воззрения Ломброзо о связи гениальности и помешательства, преступления и творчества.

Социология располагает множеством статистических (теоретических) определений человека, каждое из которых исходит из постулирования специфических зависимостей поведения, необходимого для объяснения и прогнозирования деятельности в предложенных исследователями рамках. Эти теории среднего уровня человеческой сущности способствуют включению единичных фактов в общее теоретическое пространство представления о человеке. Существуют теории биологической, психологической и социологической направленности. Множественность взглядов на девиантное поведение способствует критическому развитию восприятия окружающей нас действительности. Рассмотренные нами положения дают ясную картину борьбы за однозначное определение пользы и вреда отклонений. Стало ясно, что «отнесение к ценности» способствует прояснению причин девиантного поведения, и в тоже время мешает установлению единого понимания в его содержательной части. Закончим эту главу словами Спинозы, ставшими эпиграфом к введению книги П.Сорокина «Преступление и кара, подвиг и награда»: «Не плакать, не смеяться, а понимать».