Глава 9
Совершенномудрый упорядочивает это с помощью срединности, прямоты, милосердия, справедливости (разъяснение Чжоу-цзы: “Дао совершенномудрого - это только милосердие, справедливость, срединность и прямота”), и главенствует покой (разъяснение Чжоу-цзы: “Отсутствие желаний - причина покоя”). Этим устанавливается предел человека.
9.1. Комментарии
В данном отрывке Чжоу-цзы говорит о принципах, которым должен следовать человек, чтобы обрести созвучие с мировыми ритмами. Идеалом гармоничного человека для него является “совершенномудрый” (шэн жэнь), обладающий в полной мере всем тем, что уготовлено во Вселенной на долю человеческого существа. Традиционные конфуцианские принципы - “середина” (чжун), “прямота”, или “искренность” (чжэн), и “пять постоянств, устоев” (у чан), из которых здесь представлены только два - “милосердие” (жэнь) и “справедливость” (и), - все это у Чжоу-цзы сочетается с основным даосско-буддийским принципом “покоя” (цзин). Тем самым он примиряет эти учения, приводя их к конструктивной полноте, отсутствовавшей в них порознь.
Исходя, как и даосизм, из целостной науки совершенномудрых, конфуцианство все же больше внимания уделяло социально-этической стороне жизни. Даосы делали упор на постижение основных законов мироздания, космических начал, правящих человеческим сердцем и телом. Буддисты же стремились так радикально изменить свою природу, чтобы над ней не властвовал никакой закон. Их целью было, отказавшись от своего “Я”, полностью выйти из колеса перерождений. Чжоу-цзы находит компромисс между этими тенденциями, выявляя в чистом виде сущностные положения инкорпорировавших их учений.
Наиважнейшим из отмеченных Чжоу-цзы принципов является “середина”. Учение о “середине” изложено в “Ли цзи” (“Книга установлений”), являющейся одной из основных книг конфуцианского канона. Одна глава этой книги так и называется: “Учение о середине” (“Чжун юн”). Считается, что ее написал внук Конфуция, Цзы Сы. В самом начале главы дается определение “середины” как универсального управляющего принципа, с одинаковым успехом действующего как в мироздании, так и в психической сфере человека:
“Когда не проявляются веселье (си), гнев (ну), печаль (ай) и радость (лэ) - это называется серединой (чжун), когда они проявляются, но имеют правильную меру, - это называется гармонией (хэ). Середина - это великий корень Поднебесной, а гармония - всепроникающее дао Поднебесной”1.
Во Вселенной существуют два универсальных начала - Беспредельное и развертывающийся Великий предел, вечно покоящееся непроявленное и вечно движущееся проявленное. Когда возникает человек, он наделяется теми же началами. Страсти, эмоции, желания, другие психические явления - все это представляет собой те или иные уровни развертки Великого предела, те или иные формы его движения. Есть ли в структуре человека устойчивая точка, подобная Беспредельному? Да, это “середина”, обнаруживающаяся при равновесии психических процессов или полной эмоциональной нейтральности, отсутствии желаний и страстей.
Чжоу-цзы в своем трактате делает ремарку:
“Отсутствие желаний - причина покоя”.
Отсюда можно заключить, что “середина” тождественна “покою”. Данное высказывание Чжоу-цзы перекликается с 37-м чжаном “Дао дэ цзина”, где “покой” сопоставляется с принципом “недеяния” (у вэй). Под последним следует понимать не бездействие, а гармоничное действие, совершающееся при динамическом равновесии противоположных сил. Точкой баланса между ними, осью кругообращений является недвижимое дао:
“Дао постоянно осуществляет недеяние, однако нет ничего такого, что бы оно не делало. Если знать и государи будут его соблюдать, то все существа будут изменяться сами собой. Если те, которые изменяются, захотят действовать, то я буду подавлять их при помощи простого бытия, не обладающего именем. Не обладающее именем - простое бытие - для себя ничего не желает. Отсутствие желания приносит покой, и тогда порядок в стране сам собой установится”2.
Тема “покоя” достаточно основательно разрабатывалась в даосской школе. Это понятие являлось одним из основополагающих не только в теориях психофизического самосовершенствования, но и в общемировоззренческих концепциях. Чтобы в этом убедиться, достаточно ознакомиться еще с одним отрывком из “Дао дэ цзина”:
“Нужно сделать [свое сердце] предельно беспристрастным, твердо сохранять покой, и тогда все вещи будут изменяться сами собой, а нам останется лишь созерцать их возвращение. [В мире] - большое разнообразие вещей, но [все они] возвращаются к своему началу. Возвращение к началу называется покоем, а покой называется возвращением к сущности. Возвращение к сущности называется постоянством. Знание постоянства называется [достижением] ясности, а незнание постоянства приводит к беспорядку и [в результате] к злу”3.
Когда сознание находится в покое, это значит, что оно освобождено от страстей и поверхностных впечатлений. В этом состоянии приоритет отдается высшим формам проявления психики. То, что ранее было скрыто за бушующими потоками “низких” чувств, раскрывается, заполняя все сознание тонкими вибрациями. Покой относителен, но абсолютен принцип шкалы форм движения, каждая высшая из которых является “покоем” для низшей.
“Покой” и “срединность” коррелируют у Чжоу-цзы еще с одним понятием. Это - “прямота”, или “искренность” (чжэн). В какой-то мере синонимами этого понятия являются “чэн” и “синь”. Первое использовалось Чжоу-цзы в другом его трактате, “Тун шу”, а второе входит в набор “пяти постоянств” (у чан).
“Искренность” для Чжоу-цзы - это основа морали, критерий добра и зла, гармонизирующее начало. В “Тун шу” он пишет:
“Искренность есть корень совершенномудрого”;
“Совершенство - это искренность, и только!”;
“Искренность есть корень пяти постоянств, в ней источник всех поступков”4.
Человек, обретший “искренность”, не действует, побуждаемый низменными страстями, благодаря чему он хранит в своем сознании безмятежный покой: “Искренность не действует”5.
В учении об “искренности” Чжоу-цзы во многом следует традиционным представлениям. Вот что сказано в “Ли цзи”:
“Искренность - это путь неба. Приобретение искренности - это путь человека. Обладающий [полученной от неба] искренностью не затрачивает усилий, но [у него все получается так], как надо; не напрягает свой ум, но [во всем разбирается надлежащим образом] и находится в естественном единении с [правильным] путем. [Такой человек] является совершенномудрым”6.
Интересно, что в этом отрывке из конфуцианской по происхождению книги излагается, по сути, даосская доктрина “недеяния”. В следующих отрывках из этого же текста приводится еще космологическое и гносеологическое значение искренности:
“Искренность - это начало и конец [всех] вещей; без искренности вещи не [могут] существовать. Именно поэтому благородный муж высоко ценит искренность. Искренность - это не только то, посредством чего получает свое завершение человек, и на этом [ее значение исчерпывается]; с ее помощью получают свое завершение [все] вещи”7;
“Только тот, кто обладает в Поднебесной совершенной искренностью, может приводить в порядок великие принципы взаимоотношений с Поднебесной; постигать [принципы] изменения и развития неба и земли”8.
Примечательно, что в “Ли цзи” об “искренности” говорится именно в главе “Учение о середине” (“Чжун юн”). Причем сам термин “середина” употребляется там редко, да и то в самом начале главы. Термин “искренность” встречается гораздо чаще. Рассуждениям об “искренности” посвящена треть главы, и не исключено, что этим термином пользовались как неким эквивалентом “середины”.
Другой иероглиф, обозначающий понятие “искренность”, - “синь” - также несет на себе отпечаток “срединности”: входя в набор “пяти постоянств”, он коррелирует со стихией почва - срединной среди стихий.
“Пять постоянств”, традиционно являясь составной частью социально-этического кодекса конфуцианства, представляют собой формы проявления в человеке его истинной природы, точнее - “пяти природ” (у син). Эти два комплекса связаны в целостную систему, нарушение одного звена которой приводит к нарушению всей системы. “Пять постоянств” имеют следующую корреляцию со стихиями: “милосердие” (жэнь) - дерево; “ритуал” (ли) - огонь; “искренность” (синь) - почва; “справедливость” (и) - металл; “мудрость” (чжи) - вода.
Понятие “милосердие”, или, иначе, “гуманность, человеколюбие”, выражает основной принцип взаимоотношений между людьми. Обозначающий его иероглиф “жэнь” состоит из двух частей - “человек” и “два”, как бы символизируя отношение одного человека к другому. В “Хань Фэй-цзы” дается следующее определение этого понятия:
““Человеколюбием” называют [такое состояние человека], когда в сердце у него содержится радостная любовь к [другим] людям; когда он радуется счастью [других] людей и питает отвращение к их несчастью; когда он дает полное проявление тому, что находится в его сердце, не рассчитывая на вознаграждение [со стороны других людей]”9.
Следующим в списке является “ритуал”. В этом понятии заложена основа основ учения Конфуция. “Ритуал” - это не только правила вежливого обхождения, но и нормы морального поведения. В нем фиксировались мировоззренческие, религиозные представления и культурные традиции народа. В древности ритуал был необходим, чтобы как модель миропорядка организующим образом воздействовать на психику и социум:
“Ритуал [основан на] постоянстве [движения] неба, порядке [явлений] на земле и поведении народа. Раз небесные и земные [явления происходят] регулярно, то и народ берет их за образец, подражает ясности небесных [явлений] и согласовывается с характером земных [явлений]” (“Цзо чжуань”)10.
В конфуцианстве ритуальные действия воспроизводят уже только сам социум, что являлось способом поддержания определенной социальной ориентации личности. Ритуал как бы замкнулся сам на себя. Вся деятельность человека, его “10 тысяч дел” осуществлялись в рамках отдельных предписаний, освященных ритуалом и необходимых прежде всего для ритуала.
На основании корреляций со стихиями в пару “ритуалу” ставится полярное понятие “мудрость”, означающее способность к познанию. Об этом понятии подробнее будет сказано в следующем параграфе, а здесь следует только отметить, что Конфуций основным источником знаний считал традиционные предания и древние установления. Его девизом было “передавать, но не создавать”, однако при этом он настаивал на осмысленном усвоении древней мудрости:
“Учиться и не размышлять - напрасно терять время, размышлять и не учиться - губительно” (“Лунь юй”)11.
Последователи Конфуция не вняли заветам своего учителя и стали рассматривать обучение как подражание авторитетам без всякого их критического осмысления. Конфуцианство превратилось в оплот консерватизма.
Что касается оставшегося понятия “справедливость”, или “долг”, то его значение станет ясным, если снова обратиться к “Хань Фэй-цзы”:
“Долг - это отношения государя и подданных, высших и низших; различие отца и сына, знатных и незнатных; взаимоотношения знакомых и друзей; разделение близких и дальних [родственников], своих и чужих... Под “долгом” имеется в виду, что необходимо [должны] относиться надлежащим образом, [все] делается надлежащим образом”12.
Из пяти “постоянств” Чжоу-цзы счел нужным упомянуть только два - “милосердие” и “справедливость”, безапелляционно заявив, что “этим устанавливается предел человека”. В чем же причина такой уверенности? Очень просто: дело в том, что, как было выяснено выше, “срединность”, “прямота” и “покой” являются столь близкими понятиями, что их можно рассматривать как одно. Таким образом, вместе с двумя “постоянствами” будет всего три понятия, которые как бы составят эннеаграммный тригон (рис. 9.1.1), а его-то, возможно, и в самом деле достаточно для описания любого объекта.
Рис. 9.1.1