15. Символика креста в раннехристианском искусстве .

Крест есть символ, и символ необычайно глубокий , охватывающий, по существу весь мир. Об этом очень хорошо говорил священник

Павел Флоренский

в своих заметках под названием «Из богословского наследия».

Флоенский говорит о том, что Голгофа, по его мнению, есть некоторый центр мира. Таким образом голгофский Крест – это символ мира, строение мира. Сою мысль Флоренский подтверждает цитатой из

Василия Великого :

«По образу Креста сотворен весь мир. Прежде деревянного Креста воздвигнут был целому миру мысленный Крест, в центре которого соприкасаются четыре части Вселенной и сила которого, заключающаяся в центре, проходит в эти четыре части»;

Блж. Иеронима:

«Крест – общая для всех движений форма. Эта форма дала вид всему миру.»

Комментируя эти тексты Флоренский продолжает: «Взору древних христиан, потрясенных новизною крестоцентризма и всецело предавших ему свои сердца и свои умы, зрелась каждая часть мира и всякое явление вселенной под знаком креста ». Эти, по мнению Флоренского , подлинные переживания апологетов и церковных писателей говорят о Кресте, как всюду начертанном и везде зримом.

Крест есть величайший символ силы и власти Христовой, - говорит

Иустин Философ - ибо рассмотрите все предметы в мире, устрояется ли что-либо без этой формы и может ли быть без неё взаимная связь. По морю нельзя плыть, если не цел тот трофей, который называется парусом. В земле нельзя пахать без формы крестообразной, копающей землю. … И ваши языческие символы представляют силу крестообразной формы.

Дальше цитата из

Минуция Феликса :

«Вы, язычники, имея деревянных богов, почитаете и деревянные кресты» И человек, когда он, простерши руки, чистым умом возносит молитвы Богу, представляет образ креста. Итак, изображение креста находится в природе и в вашей религии»

Ориген

говорит : «Поперечные перекладины корабельной мачты и оконечности парусов носят на себе фигуру нашего креста. Также и птицы , когда они взлетают вверх и висят в воздухе, раскрывши крылья, подражают крестной форме.»

Амвросий Медиоланский: «Велико таинство креста, и по нашему представлению сам мир спасается сим знамением, ибо когда мореплаватели плывут по морю, то прежде всего воздвигают древо и натягивают парус, дабы через устроение Креста Господня рассеч морские волны… И также самое небо расположено по образу сего знамения. Делясь на четыре стороны: Восток, Запад, Юг и Север, - оно как бы сдерживается четырьмя углами креста »

Видите, все отцы Церкви II – IV веков повторяют одни и те же аргументы, находя Крест и в природе и в самом человеке. То есть это глубоко укорененная православная традиция.

Но есть и другие точки зрения на духовную природу креста.

Прот. Всеволод Шпиллер

Говорил, что Крест – это образ любви Божией, которая предвечно существует в Самом Божестве. Т.е., по мнению о. Всеволода, Крест не просто в мысли Божества, как пишет Флоренский, а Крест это образ предвечной, изначально существующей Божественной любви. И, как бы соединяя три Лица Троицы в единое существо, т.е. связь, как поперечные балки креста крепко связаны в центре, где есть сила, о которой говорит Василий Великий. Пересечение этих балок, средоточие Креста – сила Креста, которая аспространяется по всем направлениям, есть образ любви внутрибожественной, соединяющей три Лица Пресвятой Троицы. Так когда-то говорил о. Всеволод.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О КРЕСТЕ, КАК ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКОМ СИМВОЛЕ

На основе некоторого небольшого образа об употреблении креста в других религиях.

Проф. Голубцов говорил: крест в дохристианскоммире встречается у самых разных народов – индусов, египтян в Вавилонии у этрусков в орнаментации народов классического мира.

У индусов это свастика, встречается во II веке в катакомбах .

Еоипетский крест. Этот знак встречается у христианских мучеников.

Египетского бога Гора изображают с этим знаком. Это же знак Венеры. Этот же знак встречается у вавилонян. При чем там он имеет значение в царском облачении, в изображениях и погребениях вавилонских царей.

Ещё это знак Соолнца.

Знаки креста носили на своих одеждах языческие жрецы, и католические миссионеры с удивлением узнали, что этот знак у них называется деревом спасения (у краснокожих индейцев)

Главным для ХРИСТИАН все-таки было то, что это орудие казни. И для язычников главным было то, что это орудие казни. А ВСЯ ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ СИМВОЛИКА БЫЛА ВТОРОСТЕПЕННОЙ. Вот именно поэтому христиане и язычники не могли найти здесь общую почву.

Крест их разделял, потому, что обе стороны видели в нем прежде всего орудие казни.

И потому крест вызывал насмешки у язычников.

Самое древнее изображение Христианского Креста такое. Этот Крест датируется 134 годом, это т.н. Пальмирская надпись. Пальмира в Сирии. Это какой – то принявший христианство иудей написал и изобразил.

Более всего мы знаем кресты по катакомбам. В начале 4 в. Существует такой знак. Затем появляется такая разновидность. Здесь «И» - Иисус, «Ро» вторая буква имени Христа. И поперечная перекладина, которая подтверждает ещё раз этот крест.

Иногда это изображение монограммы Христа соединяется с букваи альфа и омега. Иногда встречается изображение якоря. Христос изображается с крестом и якорем, как символом спасения.

В середине 2 века является равноконечный крест. Он является в катакомбах Энитилла, в катакомбах Прескилла.

Была найдена гемма, датируемая 2-м - 3-м веком. На этой сердоликовой гемме изображен распятый Иисус Христос с предстоящими женской и мужской фигурами, т.е. Божией Матерью и Иоанном Богословом, с нимбом и с лучами, имеющими форму перекрестья и исходящими от лика совершенно так же, как изображаются распятия на наших иконах вплоть до 17 в.

Адамова голова. Согласно апокрифу, Адамова голова была орошена на Голгофе кровью распятого Христа. Вот, например, игумен Даниил в 12 веке пишет, что распятие Господне было к Востоку лицом, а

«камень той бе кругл, яко горка мала. А посреди камня того, на самом верху, высеченная скважина и в ту водружен Крест Господень. Исподи же под камнем лежит первозданна Адама глава. И в распятие Господне, егда на Кресте Господь Иисус Христос предаст дух Свой, и тогда раздрасе церковна катапитасма и камене распадесе, тогда же и той камень проседесе над главай Адама и тою расселиной сниде кровь и вода из ребра Владыче на главу Адамову и омыв вся грехи рода человеческого. Есть расселина та на камне том и до сегодняшнего дни.»

Крест – это распятие, орудие страданий Христовых, но учители Церкви, богословы, церковный писатели говорил нам, что крест – это не только некоторый дерев. предмет, на кот. Иисус Христос был распят. Крест есть символ, и символ необычайно глубокий, охватывающий , по существу, весь мир. У П.Флоренского «Из богословского наследия» много говорил о символике креста. Флоренский говорил о том, что Голгофа, по его мнению, есть некоторый центр мира. «Не образно, а географически мы координируемся в пространстве в отношении Голгофы, средоточия всех средоточий, первоначала всех координатных начал. Воистину крест – Христов».

Т.о., голгофский Крест – это символ мира, строение мира. Свою мысль Флоренский подтверждает цитатой из Василия Великого: «По образу Креста сотворен весь мир. Прежде дерев. креста воздвигнут был целому миру мысленный крест, в центре кот. соприкасаются четыре части Вселенной и сила которая, заключающаяся в центре, проходит в эти четыре части.» Дальше Флоренский приводит цитату из блаж. Иеронима: «Крест - общая для всех движений форма. Эта форма дала вид всему миру». Он тоже рассматривает крест как обобщающую форму всего живого.

«Крест есть величайший символ силы и власти Христовой, - гов. Иустин Философ.

«Амвросий Медиоланский: «Велико таинство Креста, и по нашему представлению сам мир спасается сим знамением. … И также самое небо расположено по образу сего знамения. Делясь на четыре стороны : Восток, Запад, Юг, Север, - оно как бы сдерживается четырьмя углами креста. Само положение человека с поднятыми руками являет крест. Вот почему нам заповедуется молиться с воздетыми руками, дабы мы самим движением наших членов исповедовали страсть Господню, потому что наша молитва вскоре услышана, когда и тело наше подражает Кресту».

Прот. Всеволод Шпиллер говорил, что Крест – это образ любви Божией, которая предвечно существует в Самом Божестве».

Главным для христиан было то, что Крест – это орудие казни. И для язычников главным было то, что это орудие казни. А вся человеческая символика была второстепенной. Вот именно поэтому христиане и язычники не могли найти здесь общую почву. Крест их разделил, потому что обе стороны видели в нем прежде всего орудие казни. И потому крест вызывал насмешки у язычников.

Одно из древнейших изображений креста в Риме 2 века, в Палатинском дворце, представляет собой трехконечный крест на стене дворца, и на этом кресте изображена человеческая фигура с ослиной головой. Это одно из древнейших изображений креста, даже распятия. Это насмешка над христианами.

Самое древнейшее изображение христианского Креста такое. Этот Крест дат.134г. Это так называемая Пальмирская надпись, г.Пальмира в Сирии. Там была открыта надпись с таким текстом: «Тому, имя Которого благословенно в вечности». Само изображение креста находится в конце надписи и перед датой, т.е., изобр. два креста. По мнению исслед. – это несомненно изобр.креста

ва креста.

Представл. интерес, как соед.образ креста с образом Распятого Христа, как появл.распятие. До недавнего времени ученые считали, что распятие появ. довольно поздно – где-то ок.4в.Проф.Голубцов приводит очень инт.данные в появл.распятия в связи с борьбой против ересей. Древнейшее описание распятия сод.у Анастасия Синаита . Это 6 век. Он пишет, что сделав изобр.распятия, прикладывает к рукописи и просит перерисовать и почитать это изображение.

Была найдена гемма,дат. 2-3 вв. Она была опубл. В одном зарубеж.словаре. На этой сердоликовой гемме изобр. распятый Иисус Христос с Богоматерью и Иоанном

Предтечей, с нимбом и с лучами. Тело Господа обнаженное и изогнутое.

16. В православном мире открытое иконоборчество началось по инициативе государственной власти. В 726 г. император Лев III Исавр, под влиянием настроенных иконоборчески епископов Малой Азии, которые перед тем побывали в столице, открыто выступил против почитания святых икон.Император изданл два соответствующих указа: первый — в 726 г., единодушно принятый византийским сенатом, и второй — в 730 г. Св. Герман (715-730) патриарх константинопольский категорически отказался подписать императорский указ. Он заявил императору, что не потерпит никакого изменения в вероучении без Вселенского Собора. Поэтому Патриарху пришлось претерпеть всевозможные унижения, он был низложен, сослан и заменен иконоборцем Анастасией (730-753).

Первым актом иконоборчества было уничтожение чудотворного образа Спасителя над входом в императорский дворец. Уничтожение это вызвало народное волнение, и чиновник, посланный императором, чтобы разбить икону, был убит народом. Борьба эта продолжалась в общей сложности более 100 лет и разделяется на два периода. Первый — от 730 до 787 г., когда при императрице Ирине состоялся Седьмой Вселенский Собор, восстановивший иконопочитание и явивший догмат этого почитания.

Выступление против иконопочитания было по существу грубым вмешательством государственной власти во внутренние дела Церкви, в ее богослужебную и вероучебную жизнь. Исповедники Православия с самого начала встали на четкую и бескомпромиссную позицию. Св. папа Григорий II. римский как и Патриарх Герман отказался подчиниться императору и созвал в 727 г. в Риме Собор, подтвердивший почитание икон на основании существования в Ветхом Завете скинии и особенно изображений херувимов.

Борьба как против, так и за почитание икон, охватившая и Запад, и Восток, концентрировалась, как мы уже говорили, главным образом в Церкви Константинопольской. Восточные Патриархи находились в то время под мусульманским владычеством, и им не пришлось испытать тех систематических и жестоких преследований, которым подвергались православные в Византийской империи. В первый период иконоборчество достигло своего апогея при сыне Льва III, императоре Константине Копрониме (741-775). Он был еще более яростным противником икон, чем его отец, и три Патриарха, сменившиеся при нем на Константинопольском престоле, были в совершенном его подчинении. Константин написал трактат, в котором изложил идеологию иконоборчества, и затем, в 754 г., созвал иконоборческий собор. Трактат Константина написан в очень резкой форме и выражает крайнюю позицию иконоборчества, отвергая также и почитание Божией Матери и святых.

И тем не менее верующий народ не дал себя обмануть и не отказался от почитания икон. Во главе этого верующего православного народа стояло монашество, «идолопоклонники и почитатели тьмы», как называл их Константин Копроним. На них и обрушились преследования с особенной силой. После смерти Копронима преследования ослабели. Его сын, Лев IV, был иконоборцем умеренным и довольно равнодушным. После его смерти в 780 г. на трон вступила его вдова Ирина и ее малолетний сын Константин. Ирина сразу же стала подготовлять восстановление Православия.

После императрицы Ирины царствовал Никифор I, но преемник его, Лев V Армянин (813-820), считая, что императоры-иконоборцы были счастливее и в политике, и в войне, чем императоры православные, решил возвратиться к иконоборчеству. Он заказал Иоанну Грамматику, идеологу иконоборческого возрождения , трактат в пользу иконоборчества, использующий постановления иконоборческого собора, император стал пытаться убедить Патриарха, св. Никифора I (810-815) пойти на компромисс и, не уничтожая самих икон, запретить только их почитание. За отказ патриарх 815г. смещен, сослан и заменен иконоборцем Феодотом V. В том же году был созван новый иконоборческий собор в Константинополе подчеркнувший, что иконы считать идолами нельзя. Он тем не менее предписал их уничтожать

Когда в 821 г. на престол вступил император Михаил II, в положении произошло новое изменение. Он хотя и был иконоборцем, но умеренным, вернул из ссылок и тюрем сосланных и заключенных за иконопочитание. Его царствование было затишьем. Но положение изменилось при сыне Михаила, императоре Феофиле. В 837 г. Иоанн Грамматик вступил на патриарший престол, и преследования возобновились. Это бьша последняя вспышка иконоборчества. За малолетством его сына, Михаила III, вдова Феофила, императрица Феодора, стала регентшей. Она бьша православной, и в ее царствование почитание икон было окончательно восстановлено. В Константинополе собрался Собор в 842 г.

17. Впервые принципиальное указание, касающееся характера священного образа, было формулировано Пято-Шестым (Трулльским) .Вопросы, решавшиеся на нем, касались разных сторон церковной жизни, которые требовали упорядочения, в том числе и церковного искусства. Наименованием своим он обязан тому, что он дополнил два предшествующих ему Вселенских Собора: Пятый (553 г.) и Шестой (681 г.), оба имевшие место в Константинополе.

Три правила Пято-Шестого Собора касаются изображений. Правило 73 относится к изображению Святого Креста. Это простое предписание утверждает, что изображение Креста нельзя делать там, где оно может быть попираемо ногами. Наиболее важно для нас правило 82. Она говорит об иконах, где святой Иоанн Предтеча, изображенный в своем человеческом виде, указывает перстом на Христа, Который изображен символически, под видом агнца. Реалистические изображения Христа, Его портреты существовали изначала, и именно эти подлинные портреты и являются реальным доказательством Его воплощения. И все же наряду с этим, как показывает 82 правило, еще оставались в употреблении ветхозаветные символы, заменявшие Его человеческий образ.

Ветхозаветный символ агнца играл очень большую роль в превохристианском искусстве и он не просто предображал собою Христа, но был самым основным Его предображением. Собор предписывает заменять символы Ветхого Завета и первых веков прямым изображением т. к образ, который заключался в этих символах, стал реальностью в воплощении. Поскольку Слово стало плотию и жило среди нас, образ должен показывать не символически, а непосредственно то, что явилось на земле во времени, что стало доступно зрению, описанию, изображению.

Вслед за утверждением необходимости прямого образа в следующей части 82 правила дается догматическое обоснование этого образа, и именно в этом основное значение этого правила. Учение Церкви выражается не только в сюжете, но также и в том, как этот сюжет передается. Все возможности, которыми обладает изобразительное искусство, направляются к одной цели: верно передать конкретный исторический образ и в нем раскрыть другую реальность — реальность духовную и пророческую. 82 правило полагает начало тому, что мы называем иконописным каноном, позволяющий судить, является ли данный образ иконой или нет.

Во время Пято-Шестого Собора еще существовали наряду с церковными праздниками языческие празднества, которые отображались и в изобразительном искусстве в виде грубых и чувственных образов. Церковь считала необходимым оградить своих членов от разлагающего влияния таких произведений, тем более что некоторые элементы этого искусства могли проникать и в искусство церковное. 100 правило показывает, что Церковь требует от своих членов определенной аскезы не только в жизни, но и в искусстве, которое, с одной стороны, отражает эту жизнь, с другой стороны — на нее влияет.

18. София Киевская

В 1017-1037 годах при князе Ярославе Мудром в Киеве был построен храм Св. Софии Премудрости Божией – по аналогии с Софией Константинопольской. Софийский собор – самый выдающийся памятник древнерусского зодчества. Это пятинефный крестово-купольный храм, окружённый двойным рядом галерей-гульбищ и увенчанный 13 куполами (центральный – в честь Христа, остальные 12 – в честь апостолов). Храм делился на 2 этажа: первый – общий, второй – хоры (для великого князя и его семьи). София Киевская сохранилась до нашего времени, но с переделками 17 века. Так, купола изначально имели полусферическую форму, а в 17 веке приобрели характерную для украинского зодчества того времени грушевидную форму. Тогда же храм побелили (в 11 веке стены были бело-розовые). Стены выложены плинфой – красноглиняным кирпичом. В качестве связующего вещества использована цемянка.

Изнутри храм украшен мозаикой, значительная часть которой сохранилась. Мозаику выполнили византийские мастера. Также храм украшен фресками – «Стенной живописью». Мозаики располагаются в алтарной части и подкупольном пространстве, а фрески – в боковых коридорах.

Центральный купол:

В центральном куполе изображен Христос Пантократор в медальоне в окружении четырех архангелов.

В простенках между окнами барабана изображены 12 апостолов (уникальный случай).

В 4 парусах изображены соответственно четверо евангелистов, сидящих за пюпитрами с Евангелием.

На подпружных арках медальоны с 40 мучениками Севастийскими (в других храмах, при сохранении самих медальонов, здесь могли располагаться и любые другие святые).

На арке вимы, отделяющей апиду, в трех медальонах представлен Деисус - Христос, Богоматерь и Иоанн Предтеча.

Центральная апсида:

В конхе - Богоматерь Оранта. Ниже в виде длинного регистра - Евхаристия. Зеркальная по композиции символическая сцена, изображающая причащение апостолов Христом - символическое изображение Тайной вечери. Слева Христос преподает Святой Хлеб, а справа - Вино. В нижнем регистре апсиды изображен святительский чин - святители и диаконы, как бы окружающие стоящий в центре алтаря престол. Праллельно со святителями на боковых гранях алтарных столбов были изображены ветхозаветные первосвященники. Сохранилась фигура Аарона. Подобное сопоставление так же будет встречаться и в других храмах. Евангельский цикл отличается особой подробностью, так как направлен на просвещение новокрещенного народа. Поэтому здесь присутствует и повествовательный элемент:

На западных, обращеных к молящимся гранях столбов, фланкирующих алтарь - Благовещение. На левом столбе фигура - Архангела Гавриила, на правом - Богоматери. Этот композиционный прием, связывающий изображение с реальным пространством интерьера, будет сохраняться практически во всех русских храмах до XVI века включительно, пока алтарные столбы не будут скрыты высоким иконостасом.

Важнейшие из двунадесятых праздников располагались на цилиндрических сводах подкупольного креста с четырех сторон от купола. Здесь эти изображения утрачены, но подобное расположение праздников на сводах ветвей креста будет с некоторыми вариациями использоваться в древнерусских храмах во все века, включая XVII столетие.

Ниже на стенах центрального подкупольного пространства евангельское повествование продолжалось сценами Страстей Христа и событий по Его воскресении. Верхний регистр занимал люнеты стен: здесь сохранились сцены: Христос перед Каиафой, Отречение Петра и Распятие. Ниже были изображены: Воскресение (Сошествие во ад), Явление Христа женам-мироносицам, Послание апостолов на проповедь, Уверение Фомы и Сошествие Святого Духа. Отдельные повествовательные циклы располагаются в боковых апсидах:

В левой апсиде изображены деяния апостолов Петра и Павла, так как здесь располагался освященный в их честь придел. В правой апсиде был придел Иоакима и Анны, родителей Богородицы. Здесь располагается протоевангельский цикл, содеражщий рассказ о рождении и детстве Богоматери. В основу этого цикла, очень распространенного в храмовых росписях положен текст Протоевангелия Иакова. Две крайние апсиды вляются приделами великомученика Георгия и Архангела Михаила, содеража в себе сцены жития святого и деяний архангела. В конхах этих апсид - поясные фигуры св. Георгия и Архангела Михаила.

Несколько ветхозаветных и новозаветных сцен расположены на хорах:

Тайная Вечеря и ее прообраз - Брак в Кане Галилейской. Явление Троицы Аврааму и Три отрока в пещи огненной, так же прообразующие христианское таинство. Особенностью росписи собора был почти утраченный ктиторский портрет семьи Ярослава Мудрого, строителя храма, располагавшийся на западной стене подкупольного креста. Включение ктиторских композиций в роспись храма является широко распространенной традицией. Ктитор - государь или знатный заказчик храма, иногда церковный иерарх предстоит в молитве Христу или Богородице. Обычным является изображение семьи строителя храма. Часто ктитор держит в руках модель построенного им храма. Важной частью росписи является оформление малых куполов и нижних сводов под хорами. Здесь изображены медальоны с ангелами, а также херувимы и серафимы. Кроме того на многочисленных столбах и стенах храма изображено множество святых различных чинов. Редчайший образец светской по содержанию росписи представляют собой фрески лестничных башен собора, ведущих на хоры. Сохранившиеся здесь изображения восходят к росписям византийских дворцов, так как хоры служили местом молитвы великого князя и его свиты. Таким образом и не чисто церковная, государственная или придворная жизнь занимает свое место в общей иерархии бытия.

19. В иконоборчестве наметилось два основных течения. Сторонники первого требовали полного уничтожения священных изображений, начиная с иконы Христовой; некоторые из них отрицали и почитание мощей, а наиболее нетерпимые доходили до отрицания почитания Богоматери и святых. Параллельно с этим течением было и другое сторонники которогоОдни считали, что почитать иконы нельзя совсем, другие признавали икону Спасителя, но отрицали иконы Богоматери и святых, третьи утверждали, что Спасителя можно изображать только до Его воскресения, после же него Он неизобразим.

Иконоборческое понятие иконы ясно и точно дано в трактате императора Константина, который в этом смысле выражает общую точку зрения вождей иконоборчества. В его понимании истинная икона должна быть единосущна изображенному на ней лицу, то есть быть тождественной с ним, иметь одну с ним природу. Исходя из этого положения, иконоборцы пришли к естественному и логически неизбежному выводу, что единственным образом Христа является Евхаристия, Святые Дары. Для православных же иконопочитателей именно потому Причастие уже не было иконой — образом, что оно тождественно со своим архетипом» «Ни Господь, ни Апостолы, ни Отцы никогда не называли бескровной жертвы, приносимой иереем, образом, но называли ее самим Телом и самой Кровию», — возражают Отцы Седьмого Вселенского Собора.

Иконоборцы в своей аргументации пытаются исходить из халкидонского догмата. В представлении иконоборцев икона не может передать истинного соотношения природ Христовых. Следовательно, сделать Его икону, то есть изобразить человеческими средствами Богочеловека — невозможно. Однако основной недостаток их аргументации, который был немедленно вскрыт православными, как раз и заключается в глубоком непонимании догмата о Бого-Человеке Иисусе Христе. Халкидонский догмат предполагает прежде всего ясное различие между природой, с одной стороны, и личностью, ипостасью — с другой. Как раз этой-то ясности и нет в иконоборческом мышлении. В изображении воплотившегося Бога Слова им представляются две возможности: или, изображая Христа, мы изображаем Его природу Божественную, или, изображая человека Иисуса, мы изображаем Его природу человеческую, отдельно от Его Божества.

Но православные, ясно сознавая основное различие между природой и лицом, именно и указывают на эту третью возможность, которая упраздняет всю иконоборческую дилемму. Икона изображает не природу, а личность, разъясняет преподобный Феодор Студит. Изображая Спасителя, мы не изображаем ни Его Божество, ни Его человечество, но Его Ипостась, непостижимо соединяющую в Себе эти две природы «неслиянно и нераздельно», по выражению халкидонского догмата.

Помимо аргументов богословского характера, иконоборцы прибегали и к аргументам от Священного Писания, и к аргументам святоотеческим. Основным из них, к которому они беспрестанно возвращались, был ветхозаветный запрет образа. Кроме того, иконоборцы утверждали, что и в Новом Завете нигде не указывается, что нужно делать или почитать иконы. Не ведь, как отвечает им преподобный Феодор Студит, «Он (Спаситель) нигде не повелел начертать даже краткое слово; однако Его образ начертан Апостолами и сохраняется до настоящего времени:

Седьмой Вселенский Собор, которым закончился первый иконоборческий период, состоялся в Никее и начался 24 сентября 787 г. Деяния его подписаны 307 участниками. В Соборе принимали участие два легата папы Адриана I, представители Александрийской и Антиохийской Патриархий, которые привезли с собой послание Патриарха Иерусалимского, выражавшее его убеждение в необходимости восстановления иконопочитания.

Собор начался с принятия в церковное общение одиннадцати епископов-иконоборцев, принесших публичное покаяние. Все они были приняты в сущем сане. На втором заседании читались два послания Римского папы, одно — Константинопольскому Патриарху Тарасию, другое — императору Константину VI и его матери, императрице Ирине. В этих посланиях Адриан I. подчеркивал необходимость иконопочитания. Однако главная его аргументация в защиту икон ограничивалась лишь отвержением обвинения в идолопоклонстве, то есть темой, которая для Восточной Церкви была уже устаревшей и представляла почти анахронизм. Из Священного Писания папа ссылается на существование изображений херувимов в скинии. Он цитирует ряд латинских и греческих Отцов Церкви. Все это, будучи лишено столь важной для Церкви христологической аргументации, не могло быть убедительным ни для православных, ни для иконоборцев. Между тем мнение Римского папы, как первого по чести епископа, играло большую роль.

После этого Отцы Собора приступили к выяснению истинного православного учения об иконопочитании, основываясь прежде всего на Священном Писании. Из Ветхого Завета они цитируют 25 главу Исхода (ст. 1 и 17-22), где Бог повелевает сделать изображения херувимов в скинии, и 7 главу Чисел (ст. 89), где Бог говорит к Моисею «между двумя херувимы», а также говорят о той части видения Иезекииля, где говорится о храме и херувимах (Иез. 41, 16-20). Из Нового Завета Отцы приводят Послание к евреям, гл. 9, ст. 1-5, то есть новозаветный текст о скинии. После этого они переходят к свидетельствам св. Отцов: Иоанна Златоуста, Григория Нисского, Василия Великого, Нила Синайского и других. На Соборе был поставлен вопрос о том, как именно следует почитать иконы. Мнения разделились: одни, как, например, св. Патриарх Тарасий Константинопольский, считали, что иконы должны почитаться наравне со священными сосудами. Другие, как представители Восточных Патриархов, считали, что иконы имеют то же значение, что и изображение Креста, и что, следовательно, их должно почитать так же, как Крест. Собор признал правильной именно эту точку зрения.

Иконоборческий собор императора Константина Копронима был объявлен невселенским, так как к нему не присоединились другие Поместные Церкви; он не мог также считаться Седьмым Собором, как несогласный с шестью предыдущими .С другой стороны, было провозглашено, что священное искусство соответствует христианской догматике и освящено Самим Богом, Который еще в Ветхом Завете выделил для него людей, одаренных Им особой мудростью и особым знанием, для украшения скинии. Затем Деяния Собора передают богословский спор, на котором иконоборческое учение излагалось пункт за пунктом, и, по мере его изложения, на каждый пункт давались ответы Церкви, которые мы частично уже приводили.

Последние два заседания Собора были посвящены редактированию соборного определения, ороса , Собора, формулирующего догмат почитания икон. В нем утверждалось,чтонаряду с изображением будь то иконы Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, или Непорочной Владычицы нашей, Пресвятой Богородицы, или честных Ангелов и всех святых и преподобных мужей,Честного и Животворящего Креста, следует полагать в церквах, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях, святые иконы, написанные красками и сделанные из мелких камней или всякого другого соответствующего цели (ерйеёеюз) вещества. Ибо чем чаще они бывают нам видимы через изображение на иконе, тем чаще, созерцая их, мы подвизаемся вспоминать и любить первообраз. Честь, воздаваемая иконе, относится к ее первообразу, и покланяющийся иконе поклоняется ипостаси изображенного на ней.

Ссылкой на Священное Предание Соборной Церкви Собор указывает, что существование икон и их почитание Церковь основывает не на Священном Писании (на отсутствие доказательств которого ссылались иконоборцы), а именно на Священном Предании. Само Священное Писание является записанным Священным Преданием, и в течение первых десятилетий своей истории Церковь не имела Священного Писания и жила только Преданием. Соборное определение утверждает, что Священное Писание и образ «указывают и поясняют» одно другое. Это одно свидетельство, выраженное в двух разных формах — словесной и образной, передающих одно и то же Откровение в свете одного и того же живого Священного Предания Церкви.