Севастополь

Изъ деревни Теберти или изъ Каралезовъ легко выѣхать на почтовый трактъ и чрезъ извѣстное, въ Крымскую войну, селеніе Дуванъ-кой направиться въ Севастополь, къ которому ведутъ двѣ дороги: одна къ Сѣверной бухтѣ, чрезъ которую переправляются въ городъ на шлюпкѣ, а другая, болѣе отдаленная, пролегаетъ чрезъ Инкерманскую долину по мосту, перекинутому надъ Черной рѣкою. Путешественникъ, ѣдущій первымъ путемъ, имѣетъ возможность осмотрѣть Константиновское укрѣпленіе, единственное уцѣлѣвшее отъ бывшихъ, кладбище павших воиновъ въ теченіи осады города съ его чуднымъ пирамидальнымъ храмомъ и то предмѣстье, куда переносились всѣ почти раненые и чрезъ которое проходили всѣ войска наши для отчаянной борьбы съ англо-французами; ѣдущій же сухопутію чрезъ Черную рѣчку, увидитъ Инкерманскую долину съ ея славными, въ исторіи христіанства въ Крыму, пещерами и въ то-же время проѣдетъ мѣстами болѣе другихъ обагренными кровью защитниковъ этого грознаго города. Я указалъ пути къ Севастополю съ материка, но въ наше время большинство направляются къ нему моремъ. Путь этотъ есть самый удобный и выгодный, разумѣется для тѣхъ, которыя не расположены къ морской болѣзни. Им-то и я ѣхалъ съ цѣлью взглянуть на руины того города, который я видѣлъ въ полномъ блескѣ воинскаго величія, чтобы дополнить его историческій очеркъ еще нѣсколькими словами.

Какъ только пароходъ нашъ повернулъ за Херсонескій маякъ передо-мною начали мелькать такъ недавно еще цвѣтущія окрестности Севастополя, но, увы, чѣмъ ближе мы подходили къ нимъ, тѣмъ рельефнѣе обозначались груды камней и едва примѣтные слѣды прошлаго величія и прелести загородной жизни. Дальше я видѣлъ изрытые холмы, потомъ юго-западную часть города всю въ развалинахъ и, наконецъ, мы начали входить въ Сѣверную бухту. Предъ нами еще выглядывали мачты потопленныхъ кораблей, на которыхъ я не разъ бывалъ съ тѣми друзьями, которыя покоятся вѣчнымъ сномъ невдали отъ нихъ. Нѣсколько минутъ спустя, пароходъ нашъ подошелъ къ убогой деревянной пристани, воздвигнутой въ сосѣдствѣ графской, составлявшей нѣкогда гордость Севастопольскихъ жителей.

Какъ только мы сошли на берегъ, цѣлая толпа нищихъ бросилась къ намъ, выпрашивая подаянія. Вопросъ: откуда они явились сюда — возмущалъ мои радужныя воспоминанія о прошломъ! Помнитъ-ли кто нибудь, чтобы у сосѣдства графской пристани выставлялась нищета во всей своей наготѣ? Здѣсь толпилось самое блестящее общество, здѣсь гремѣл хоръ музыкантовъ, здѣсь на мраморныхъ ступеняхъ покоились восхитительныя женщины, здѣсь красовались чудныя статуи, экипажи и щегольскія гондолы всевозможныхъ конструкцій, но всего величественнѣе была панорама на бухту, установленную гигантскими кораблями и оживленную тысячью шлюпокъ, баркасовъ и т.п. судовъ. Пѣсни, говоръ, свистки, плескъ волнъ, удары веселъ, звуки музыки — все это не умолкало до глубокой ночи, все это слышалось во всѣхъ концахъ города всегда освѣщеннаго, движущагося. Таковою представлялась эта часть города 17 лѣтъ тому назадъ, нынѣ безмолвная, обезображенная развалинами! Невдали отъ графской пристани выступало грозное Александровское укрѣпленіе, огибающее оконечность площади, какъ-бы вылитое изъ массы камня. Отъ гигантской постройки этой, теперь едва примѣтны слѣды, такъ точно какъ нѣтъ ничего напоминающаго о мѣсте существованія того славнаго Тотлебенскаго моста, который оказалъ великую услугу при отступленіи значительныхъ массъ войска и горожанъ. Тутъ-же красовалось у подножья бульварнаго холма замѣчательное по наружной и внутренней отдѣлкѣ строеніе собранія, готовое поспорить въ роскоши убранства съ лучшими подобными учрежденіями въ Европѣ. За зданіемъ этимъ, из подъ великолѣпной арки, подымались по прекраснымъ ступенямъ на господствующій надъ городомъ холмъ, гдѣ красуется до нашего времени памятникъ славнымъ подвигамъ, Казарскаго и гдѣ въ былое время сгруппировывалось все аристократическое общество, чтобы, подъ звуки музыки, любоваться величественною картиною окрестностей. Нынѣ загроможденная каменьями и развалинами Екатерининская улица, начиная отъ городского театра, до окончанія своего, была одною изъ оживленныхъ и отлично шоссированныхъ. По ней гуляли, ѣздили и рѣзвились счастливыя дѣти Таврической Пальміры, всѣ остальныя улицы города не менѣе вызывали заботливость градоправителей и сотни арестантовъ, сосланныхъ сюда съ различныхъ концовъ Россіи, безъустали трудились надъ ними, но восхитительнѣе всего были постройки выложенныя изъ штучнаго Инкерманскаго камня чистаго и гладкаго какъ веленевая бумага. Представляя рельефныя украшенія съ фасадовъ, они не поражали ни громадностію, ни вышиною, но невольно останавливали вниманіе красотою архитектуры, безподобною симметріею и чистотою отдѣлки. Предъ рѣдкимъ изъ нихъ не взрощены были тѣнистыя деревья; повсюду проходили водосточныя канавы. Словомъ это былъ городъ, гдѣ соединены были всѣ условія для жизни и развлеченій, куда свозились лучшія произведенія страны, гдѣ дешевизна поражала чужестранцевъ, гдѣ простонародіе обогащалось на счетъ щедрости моряковъ. Къ этому прибавьте, что городъ имѣлъ обширную библіотеку, украшенную статуями, моделями, картинами и разнаго рода рѣдкостями; что большинство служащихъ принадлежало къ разряду отлично образованныхъ людей и что кромѣ городскихъ развлеченій здѣсь человѣчество наслаждалось морскими купаньями и самыми разнообразными удовольствіями на окрестныхъ дачахъ и хуторахъ, составляющихъ собственность зажиточныхъ горожанъ.

Окрестности Севастополя заняты были нѣсколькими предмѣстіями или слободками, большинствомъ основанныя нижними чинами морскаго вѣдомства. Слободки эти ничего общаго не имѣютъ съ тѣми убогими хижинами, которыя нынѣ замѣнили ихъ. Въ нихъ обитали трудолюбивые и невѣроятно зажиточныя матросы, не рѣдко владѣвшіе большими зданіями въ центрѣ города и промышлявшіе съ семействами своими всевозможными промыслами. Жизнь ихъ и вообще наружная обстановка свидѣтельствовали о счастіи и довольствѣ.

Для пополненія нашего очерка, намъ остается бросить взглядъ на различныя сооруженія правительства, воздвигнутыя для защиты славнаго Севастополя. Сооруженія эти состоятъ отчасти изъ стѣнъ, предохраняющихъ возможность вступленія въ городъ съ С.В. и Ю.З. сторонъ и нѣсколькихъ обширныхъ крѣпостей, расположенныхъ у входа въ Сѣверную бухту. Если мы скажемъ, что изъ нихъ дѣйствовало до 600 выстрѣловъ на входный съ моря пунктъ, то читатель положительно можетъ убѣдиться о непобѣдимости съ этой стороны города. Таковыхъ убѣжденій были и всѣ тѣ, которые допускали осаду Севастополя съ моря, не вѣря въ возможность нападенія со стороны Трахейскаго полуострова ничѣемъ не прикрытаго и имѣвшаго нѣсколько удобныхъ пунктовъ для десанта и безопасной стоянки судовъ. Кромѣ этихъ укрѣпленій, здѣсь воздвигнуты были великолѣпныя казармы для армейскихъ войскъ, большинствомъ сохранившіеся до нашихъ дней и славные доки, поглотившіе много человѣческихъ усилій и средствъ казны.

Таковымъ представлялся Севастополь до Крымской кампаніи; но теперь всѣ посѣтители его не того уже ищутъ: для нихъ интереснѣе взглянуть на развалины и на тѣ пункты, которыя болѣе или менѣе прославились самозащитою противъ туркофиловъ, которые напоминаютъ чѣм-либо о герояхъ этого времени. Желая по возможности удовлетворить подобному любопытству, мы находимся въ обязанности указать читателю нашему, что самыми достопримѣчательными въ эту войну мѣстами, служатъ всѣ почти возвышенныя пункты съ юго-восточной и западной сторонъ, на которыхъ необходимость заставила воздвигать земляныя насыпи, валы и батареи. Къ сожалѣнію на всѣхъ этихъ пунктахъ не сохранилось никакихъ памятниковъ, свидѣтельствующихъ о ихъ дѣятельности и путешественникъ долженъ ограничиваться разсказами нерѣдко ничего незнающихъ извозчиковъ. Въ полной увѣренности, что близко то время, когда музеумъ достопримѣчательностей Крымской войны обратитъ на это вниманіе, мы считаемъ нужнымъ заявить только, что англо-французы, занявшіе Трахейскій полуостровъ, положительно могли быть убѣждены, что Севастополь, поражаемый каждою изъ выпущенныхъ ими бомбъ, долженъ былъ быть покинутымъ Русскими войсками. Кромѣ этихъ изрытыхъ ядрами возвышенностей, для каждаго изъ путешественниковъ не безъинтересно взглянуть на элингъ Общества пароходства и могилы павшихъ героевъ защитниковъ этого славнаго города. Таковыми являются мѣсто погребенія Истомина и Корнилова и всѣхъ остальныхъ воиновъ, павшихъ въ битвахъ въ продолженіи отчаянной борьбы. Какъ надъ первыми, такъ равно и надъ послѣдними, благодарное отечество воздвигло великолѣпные храмы для вѣчнаго поминовенія достойныхъ сыновъ своихъ.

Тотъ, кто бываетъ въ Севастополѣ, весьма вѣроятно не откажется осмотрѣть его замѣчательныя въ историческомъ отношеніи окрестности. Таковому мы совѣтовали-бы проѣхать на Трахейскій или Херсонескій полуостровъ, въ Балаклаву, Инкерманскую долину, Чергунъ и чрезъ Шулю въ Эски-керменъ и Черкезъ-керменъ.

На Трахейскомъ полуостровѣ путешественникъ, во первыхъ найдетъ развалины двухъ Херсонесовъ, замѣчательныхъ своею историческою судьбою, остатки храма гдѣ воспріялъ святое крещеніе св. Владиміръ; очаровательный по мѣстоположенію Георгіевскій монастырь; Камышовую бухту, занимаемую Англо-французскими судами, въ окружности которой устроенъ былъ ими цѣлый городокъ, сообщающійся съ Балаклавою рельсовымъ путемъ и, наконецъ, Англо-французское кладбище съ монументами, которые вѣчно будутъ напоминать едино-племенникамъ своимъ о тѣхъ жертвахъ, которыя принесены были правительствами ихъ въ защиту враждебнаго христіанству, мусульманина.

У начала Трахейскаго полуострова, на берегу небольшой, но великолѣпно прикрытой горами бухты, находится маленькое село извѣстное, подъ именемъ Балаклавы. Оно замѣчательно, во первыхъ, какъ мѣстопребываніе человѣка еще во времена Гомера, какъ пунктъ интересующій археологовъ, какъ великолѣпная бухта изобилующая почти всегда рыбою и какъ обитель потомковъ тѣхъ архипелагскихъ грековъ, которыя, не смотря на малочисленность свою, всегда парализировали идеи возстанія и волненія Крымскихъ татаръ съ того времени, какъ послѣдовало присоединеніе Тавриды къ нашей державѣ.

Поѣздка въ Балаклаву тѣмъ еще интересна, что ежеминутно представляются слѣды Англо-французскихъ лагерей и красивый видъ на отдаленныя горы. О Балаклавѣ и вообще о Херсонескомъ полуостровѣ мы будемъ говорить гораздо подробнѣе въ отдѣлахъ историческомъ и археологическомъ. Теперь-же направимся къ Инкерману и дальше до Черкезъ-Кермена.