Орфелина (легенда крымскихъ грековъ)

На южномъ берегу Крыма, въ виду Алушты и татарскаго селенія Демерджи, существуетъ высокая скала оригинальной формы; подъ нею туземцы и теперь указываютъ на зданіе, всецѣло погребенное въ землѣ, павшимъ съ вершины ея громаднымъ камнемъ. Я осматривалъ это мѣсто еще въ 1858-мъ году, но только недавно узналъ отъ одного престарѣлаго грека существующую легенду по поводу этого событія. Передавая ея читателямъ моимъ, я повозможности буду держаться точнымъ словамъ разсказчика.

«Всѣмъ извѣстно, что въ Крыму не создано скалы выше Демерджинской. Тамъ съ незапамятныхъ временъ Творецъ неба и земли сотворилъ двѣ громадныя колонны изъ каменной массы съ цѣлью, чтобы праведные и грѣшники сознавали-бы свои дѣянія и вѣрили въ настоящую заботливость о человѣчествѣ Правосуднаго Бога.

Высоко, высоко подымались надъ вершиною скалы, эти священныя столбы. Взойдетъ-ли солнце — оно показываетъ имъ привѣтливо свои первые лучи и колонны раздвигаются выражая этимъ благоволеніе Бога къ безпорочнымъ дѣяніямъ дневнаго свѣтила. Подуетъ-ли вѣтерокъ съ боголюбиваго востока — онъ спѣшитъ облобызать нерукотворныя колонны — и получивъ отъ нихъ отрадную вѣсть Божьяго благословенія, затѣмъ уже рѣзвою струею разольется по міру. Пробудится-ли на зарѣ могущественный айтосъ (орелъ) — властитель птицъ небесныхъ — онъ преклоняетъ голову къ подножьямъ священныхъ колоннъ и до тѣхъ поръ не снимется съ мѣста, пока не раздвинутся колонны — счастливые благовѣстники Творца вселенной; вспорхнетъ-ли изъ гнѣзда молодая ласточка впервые на свѣтъ Божій — она предварительно прощебечетъ молитву у священныхъ столбовъ и потомъ уже пустится плавать въ безконечномъ океанѣ воздуха; покажутся-ли на небосклонѣ тучи небесныя — ни одна изъ нихъ не минуетъ Демерджинской скалы, чтобы не поклониться священнымъ колоннамъ, воздвигнутымъ Господомъ на этой громадной возвышенности.

Но горе тѣмъ поклонникамъ, предъ которыми сожмутся священные столбы: проклятіе Всевышняго должно истребить грѣшника въ минуту его поклоненія — онъ превратится въ уродливый камень и сто лѣтъ спустя будетъ сверженъ съ священной вершины въ пропасть бездонную — и не отдохнетъ ужъ на этомъ черномъ камнѣ ни путникъ усталый, ни орлица раненная; ни филинъ зловѣщій — все будетъ чуждаться окаменѣлаго грѣшника: даже червякъ и хищный змѣй минуетъ его съ закрытыми глазами.

И вотъ на этой достигающей до неба скалѣ, за священными столбами, на зеленѣющей равнинѣ, внезапно явился обширный храмъ съ сіяющимъ крестомъ. И видѣли жители подножья священной скалы, сходящаго къ нимъ старца, убѣленнаго сѣдинами, за подаяніемъ, и думали они не угодникъ-ли онъ Божій, ниспосланный къ священнымъ прорицателямъ милости и гнѣва Творца вселенной, чтобы воздавать имъ почести божественныя. Но праведный старикъ, покрытый рубищами, изнуренный тѣломъ, но бодрый душею, хранитъ въ душѣ тайну внезапнаго явленія своего. Ни чей языкъ не дерзаетъ вопрошать у него: кто онъ, изъ какихъ странъ явился и кто ему повѣдалъ, что на отдаленномъ краю міра, на неизмѣримой каменной скалѣ, прикрываемой пеленами тучъ, воздвигнуты Богомъ священныя прорицатели Его благоволеній; никто не дерзаетъ вопросить у него: какою неестественною силою поставленъ въ мгновеніе ока храмъ въ необитаемой пустынѣ, куда несмѣло ступаетъ ногою грѣшное туловище человѣка.

И не разъ бывало любознательные обитатели подножья святой скалы приглашали таинственнаго пришельца къ себѣ подъ очагъ, ласкаясь надеждою выслушать исповѣдь его, но старецъ говоритъ имъ о чудесахъ пострадавшаго за насъ Богочеловѣка и призываетъ къ покаянію. Онъ говоритъ о страданіяхъ христіанъ, разсѣянныхъ по міру съ непрестанною проповѣдью Евангелической истины.

Не разъ бывало дѣвы безгрѣшныя, утоляя жажду изнуреннаго старца, возвращающагося изъ отдаленныхъ окрестностей, предлагали ему покойное ложе и просили повѣдать имъ свои нужды; не разъ бывало малолѣтнія дѣти, научаемыя отцами, цѣлуя рубище его, спрашивали: кто онъ такой, какъ его зовутъ и зачѣмъ поселился на трудно досягаемой вершинѣ святой скалы? Но таинственный старикъ, благословлялъ ихъ на жизнь отрадную, уклоняется отъ отвѣтовъ.

Между тѣмъ всѣ замѣчали, что съ тѣхъ поръ, какъ ступилъ на ихъ поля благословенный старикъ, между народомъ поселилась дружба и любовь, почва и море доставляли баснословныя блага.

Но вдругъ не стало благочестиваго старца-хранителя священныхъ колоннъ. Напрасно его выжидала обитатели у подножья священной скалы до поздней ночи, напрасно они клали предъ источникомъ, куда сходилъ старикъ за водою, свѣжій творогъ съ мягкимъ хлѣбомъ. Увы, пропалъ безъ вѣсти таинственный служитель заповѣдей Спасителя. И думали всѣ, что онъ покинулъ обитель свою и возвратился къ гробу господнему, чтобы тамъ почить въ мирѣ на благословенной почвѣ. Потомъ имъ казалось, что Господь удалилъ его, чтобы не допускать встрѣчи съ ними праведника.

И не разъ бывало, гонимые этою сокрушительною мыслію, со слезами на глазахъ, и уже въ нуждѣ, они просили милостиваго Творца возвратить къ нимъ благочестиваго пустынника, утѣшающаго ихъ могущественнымъ словомъ. Не разъ бывало больные, которыхъ исцѣлялъ таинственный пришелецъ, падая навзничь, въ жестокихъ мученіяхъ, взывали къ скрывшемуся благодѣтелю своему, но тщетны были ихъ крики и слезы.

Тѣмъ временемъ на кровляхъ жителей подножья священной скалы, въ поздніе часы ночи, началъ показываться, неизвѣстно откуда прилетѣвшій, огромной величины бѣлокрылый орелъ и прокричавъ страшнымъ голосомъ что-то, в родѣ холы, исчезалъ во мракѣ ночномъ. Старики, пробуждаемыя этимъ крикомъ, со страхомъ подымались съ ложа своего, зажигали предъ ликами святыхъ лампады и горячо молились Господу о спасеніи чадъ своихъ отъ бѣдствій. Потомъ, снова, прильнувъ головою къ подушкѣ, мечтали, что въ образѣ орла навѣщаетъ ихъ благочестивый странникъ и, быть можетъ, изъ любви къ нимъ, предвѣщаетъ гнѣвъ Божій, требуетъ общаго покаянія, — и опечаленные духомъ богобоязливые обитатели подножья священной скалы до восхода солнца спѣшили стать на молитву въ деревенскомъ храмѣ.

Въ такомъ грустномъ настроеніи находились жители подножья Демерджинской скалы. Наконецъ не в моготу имъ стали нужды, скорбь и разбойническіе набѣги бродящихъ за горами полчищъ и они рѣшились во что-бы ни стало открыть причину исчезновенія благословеннаго покровители своего. По рѣшенію старѣйшихъ, всѣ до груднаго ребенка должны были взойти на поверхность скалы и пройти сквозь священныя столбы. Предполагалось обвинить въ страшномъ грѣхѣ и причинѣ удаленія благодѣтельнаго старика того, предъ кѣмъ сожмутся колонны. Постановленіе это должно было быть выполнено въ первое воскресенье. Когда наступилъ урочный день, народъ, послѣ выслушанія божественной литургіи, потребовалъ отъ духовника своего послѣдовать за ними къ священнымъ столбамъ, но онъ отказался подъ предлогомъ сильнаго изнеможенія и скрылся въ своей обители; всѣ-же остальные съ молитвами раскаянія взобрались на священную скалу и, преклонивъ колѣна, начали по одиночкѣ проходить промежъ славныхъ колоннъ. Послѣднею должна была пройти молодая дѣвушка, слывшая въ селеніи за добродѣтельнѣйшую и красивѣйшую. Звали ея Орфелиною. т.е. сироткою, потому что она не имѣла никаго родныхъ и принята была за родную дочь къ деревенскому — священнику. Орфелина по приказанію старѣйшины опустилась на колѣна и медленно начала подвигаться къ священнымъ колоннамъ. Народъ съ недоумѣніемъ слѣдилъ за судорожнымъ движеніемъ чистѣйшей, по его мнѣнію, дѣвы. Между тѣмъ Орфелина не останавливалась. Приблизившись къ колоннамъ, она подняла глаза свои налитыя слезами къ небу и казалось страшилась сдѣлать лишній шагъ. Народъ, замѣтивъ нерѣшительность сиротки, зашумѣлъ и торопилъ несчастную. Въ этотъ моментъ послышался какой-то неестественный подземный гулъ. Орфелина съ трепетомъ возвела глаза къ святому храму, на сіяющемъ крестѣ котораго внезапно очутился бѣлокрылый орелъ и быстро двинулась къ колоннамъ; но преждѣ чѣмъ несчастной удалось вымолвить слово, священныя столбы, сжавшись съ нею вмѣстѣ, погрузились въ нѣдра скалы, а вмѣсто ихъ вылетѣлъ черный камень и съ страшнымъ грохотомъ упалъ на зданіе священника, которое исчезло подъ тяжестію его.

Тогда только народъ постигъ причину внезапнаго исчезновенія благословеннаго странника и страшный грѣхъ прелюбодѣянія духовнаго отца своего съ беззащитною сироткою, которой онъ далъ, предъ Богомъ, имя родной дочери.

Съ того времени не существуетъ на Демерджинской скалѣ никакихъ слѣдовъ отъ храма и священныхъ колоннъ, но зданіе съ грѣшнымъ іереемъ и камень, погрузившій ихъ въ землю, сохранятся на вѣкъ для примѣра поколѣніямъ нашимъ.