Глава 7. Проблемы смысла жизни

Смысл жизни и высшие ценности. Эмоционально-чувственное бытие смысла жизни

Смысл – важнейшая характеристика нашего сознания. Любые потребности от самых возвышенных до витальных обретают для людей форму смыслов. Смысл – это идеальное выражение значимости для нас вещей, существ и отношений, он отвечает на вопросы «зачем?», «ради чего?» Смысл ложки в том, что при ее помощи едят, смысл труда в том, что он обеспечивает нам возможность жить «по-человечески», воспроизводить культуру. Кроме того, смысл тесно связан с культурным контекстом, в который попадает предмет, субъект или культурный символ. Так тройка в зачетке у двоечника означает совершенно иное, нежели тройка в зачетке у отличника.

Но что такое смысл жизни? Он тоже отвечает нам на вопросы, но относительно нас самих: Зачем я живу? Ради чего я стремлюсь прожить свою жизнь и преодолеваю трудности? Какую роль я играю в мире, где мое место в контекстах общества и бытия в целом? В остроумной и ироничной книге братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу» описан НИИЧАВО – Научно-исследовательский институт чародейства и волшебства, там есть Отдел смысла жизни, а над дверью в отдел висит глубокомысленное изречение: «Нужны ли мы нам?» Хотя Стругацкие и шутят, в их шутке есть немалая доля правды: вопрос о смысле жизни это вопрос о значимости нас для нас самих. Если человек не значим для себя самого и не видит в жизни смысла, то он либо впадает в депрессию, либо идет в отчаянный разгул, но в любом случае он перестает ценить и свою, и чужую жизнь, и эта ситуация может завершиться трагически. Вот почему так важно определиться со смыслом, с помощью рефлексии или без нее, но найти свое место среди людей и космических стихий, понять пафос собственной жизни.

Ряд лет назад мне представлялось ( и я говорила это в лекциях студентам), что каждый человек в какой-то момент непременно задумывается о смысле жизни. Теперь я думаю, что это не так. Очень многие люди проживают жизнь, не обращаясь к вопросу о смысле, и их не стоит за это осуждать. Они поглощены деятельностью, страстями, достижением целей, они выстраивают хитроумные стратегии, ведут сложную игру, плетут интриги или же, напротив, мирно живут, варят борщи, заботятся о детях. Некоторые захвачены познанием, а иные – написанием музыки или картин. У всех у них есть смысл жизни, есть жизненный задор и много планов, и зачем же искать смысл, если вот он, налицо? Смысл жизни ищут либо философы ( у каковых это дело не только личное, но и профессиональное), либо те, кто утратил смысл, оказавшись в «пограничной ситуации». А ситуации эти могут быть многообразны. Одни теряют смысл в результате ударов судьбы и разочарований, других пугает смерть, третьи переживают возрастные кризисы. Вот тогда люди и обращаются к поиск утраченного, стремятся вернуть смысл жизни - эту бесценный стержень нашего внутреннего мира.

Но откуда он вообще берется, смысл жизни? Надо сказать, что он не падает с неба, не является случайностью и исключительно индивидуальным изобретением. Основу, канву для смысложизненных ориентиров задают нам культура и общество. На вопрос человека «зачем жить?» отвечают высшие ценности.

Ценности – это позитивные образцы поведения, мироотношения, состояния, взятые « в чистом виде», это то, что притягивает человека, вызывает его стремления, то, перед чем преклоняются и чему служат. Человек усваивает ценности в ходе своего взросления, он впитывает их, подражая родительскому поведению и слушая суждения родителей, усваивает ценности через приобщение к разным видам деятельности и ритуалам, заимствует ценностные представления из ближайшего окружения, а порой черпает их из рассказов и поучений. Чаще всего ценностные убеждения, в том числе отвечающие на вопрос «зачем жить?» складываются в детстве и юности нерефлексивно: человек принимает их на веру, делает внутренним достоянием, не подвергая их анализу и критике. Впоследствии он может пересмотреть свои ценностные представления, но сначала он спаян с ними.

Ценностей множество и они разнообразны, поэтому каждая культура предлагает своим членам прежде всего высшие ценности, в свете которых видятся все другие. Исследователи представляют ценностную структуру в виде усеченной пирамиды, у широкого подножия которой располагаются самые разные «вторичные» и «третичные» ценности, а наверху концентрируются главные. Высшими считаются те ценности, ради которых в ситуации выбора человек готов ( и обязан!) пожертвовать ценностями низшего порядка. Высших ценностей всегда несколько и они охватывают основные сферы человеческой жизни: сферу деятельности ( труд, творчество);социальную сферу ( экономические ценности, ценности патриотизма, политические ценности, этнокультурные ценности и т.д.); сферу семьи ( ценность материнства и отцовства, ценность брака); область личных отношений ( любовь, дружба); Сферу идей ( религиозные и атеистические ценности, научные убеждения), а также все ценности, относящиеся к личности ( жизнь, здоровье, свобода, самореализация, развлечения, отдых и т.д.). Если у человека на вершине пирамиды одна или две ценности, перед нами, скорее всего, законченный фанатик.

Обычно культура, даже динамичная, довольно жестко закрепляет в общественном сознании набор основных социально-политических высших ценностей, и нередко даже формулирует их в документах - кодексах и конституциях. Разные типы общества задают несколько разные наборы высших ценностей. Так, можно сказать, что общества рыночного типа на вершину пирамиды, как правило помещают индивидуальные ценности: индивидуальную жизнь, частную собственность, права человека, свободу. А общества традиционного типа предлагают своим гражданам общинно-коллективистские ценности: патриотизм, служение общим интересам, социальную защищенность, жертвенность ради общих целей и идеалов. Впрочем, когда любой социум находится в опасности, в нем, как правило, выдвигаются на первый план общественные ценности, если же так не происходит, конкретное общество погибает и уходит в историю.

Получая в ходе развития комплекс ценностных моделей, которые и определяют его смысложизненные ориентиры, человек, конечно, интерпретирует полученное. Нашим отечественным психологом А.Н.Леонтьевым было ряд лет назад введено понятие «личностный смысл» , очень точно выражающее то, что происходит со смыслом, который дан людьми «извне». Смысл становится личностным, преломляется через призму индивидуальности и ее обстоятельств. Именно поэтому, высшие ценности, заданные культурой, каждый понимает по-своему и помещает на лично выбранное место в своей иерархии ценностей. Общество может проповедовать жертвенность, а индивид выдвинет для себя в первые ряды творчество или обогащение, и наоборот, в культуре, где принято выбирать успех и богатство всегда есть люди, которые выбирают ценности коммуникации или общественного служения. Более того, в ходе жизни место одной и той же ценности в личностной иерархии может несколько раз меняться: так, в юности человек может быть ориентирован в первую очередь на ценность любви и дружбы, в зрелые годы он ставит для себя на первое место карьеру и видит в ней смысл жизни, а в старости, возможно, для него не будет ничего выше, чем ценность семьи. Кстати сказать, сама жизнь далеко не всегда занимает высшее место в ценностно-смысловой иерархии, люди порой сознательно жертвуют жизнью ради родины, истины или политических идеалов.

Смысл жизни далеко не всегда рационально формулируется человеком в том числе и потому, что он – сложное комплексное явление, эмоционально-ценностный паттерн, который больше переживается, чем осознается. Примитивные ответы по принципу «смысл моей жизни в труде» - дань вульгаризаторскому подходу, который некоторое время назад царил в отечественной философии. Я ни в коем случае не хочу принизить труд, но «только труд» практически никогда не создает переживания смысла.

Итак, смысл – это чувство, состояние. Какое? Я думаю, что о наличии у человека смысла жизни говорят более или менее постоянно присутствующие у него: интерес к миру и спонтанная радость бытия, целеустремленность, переживание своей укорененности в обществе и универсуме, представление о действительности как упорядоченной и осмысленной, и в итоге - принятие реальности как блага, несмотря на все испытания и страдания. А об отсутствии смысла жизни говорят прямо противоположные эмоциональные состояния: скука и депрессия, апатия, отсутствие значимых целей, беспричинная агрессия, переживание отчуждение себя от мира и людей, и, наконец, восприятие действительности как бреда и хаоса.

Однако, даже если человек утратил смысл и позитивное переживание мира, но не страдает серьезными психическими патологиями, смысл жизни может быть вновь найден, восстановлен. Об этом прекрасно пишет основатель психотерапевтического направления логотерапии Виктор Франкл. Он выдвинул следующие принципы:

1. Жизнь человека не должна лишаться смысла ни при каких обстоятельствах. Смысл всегда может быть найден;

2. Смысл нельзя дать как вещь ( ибо каждый человек создает свои смыслы), его нужно найти;

3. Смысл может быть найден, но не может быть создан ( мы не черпаем смыслы исключительно «из себя», но получаем их из человеческой коммуникации);

4. Поиск смысла жизни не является неврозом, это нормальное свойство человеческой природы.

Следуя принципам В.Франкла, обратимся к рассмотрению различных способов восстановления позитивного мировосприятия и смысла жизни, если он был утрачен в кризисных ситуациях, при конфликтах, фрустрациях и стрессах.

Преодоление смысловых кризисов: психологические механизмы

Излагая содержание этого параграфа, я буду опираться на идеи отечественного психолога Ф.Василюка, изложенные в его книге «Психология переживания». Это будет рассказ «по мотивам» с элементами моей личной интерпретации.

Когда человек попадает в полосу психологического кризиса и теряет прежние смысложизненные ориентиры, он может сознательно или бессознательно воспользоваться рядом стратегий для преодоления своего угнетенного и безрадостного состояния и восстановления смысла. Специалисты условно выделяют несколько парадигм, в рамках которых строятся эти стратегии, а также несколько универсальных типов переживания кризиса. Рассмотрим их, подчеркнув при этом, что «пережить» негативное состояние - значит осуществить некую активную работу сознания, сопровождаемую изменениями в поведении. Необходимо заметить, что рассмотрение стратегий выхода из кризиса по парадигмам не различает здоровых и невротических способов психологического самоспасения, здесь действует правило «все средства хороши», все приемлемо, что дает возможность вновь обрести смысл и увидеть свет.

«Энергетическая парадигма» трактует психические процессы как энергетические потоки, в которых мы можем убавлять или прибавлять энергию. Так избавиться от состояния тревоги можно, сказав себе «Все не так страшно!» и уровень энергии тревоги снимется. Вспомним Скарлетт О'Хара из «романа «Унесенные ветром», которая в тяжелых ситуациях говорит себе: «Я подумаю об этом завтра».

Можно осуществить разрядку энергии, пойти по пути отреагирования и катарсиса, например начать бить подушки или кричать (главное не побить по ходу дело кого-нибудь невиновного). Впрочем, катарсис скорее будет достигнут, если мы отправимся в театр и от всей души будем переживать страдания персонажей и развязку их драматических судеб, быть может, в чем-то напоминающих нашу собственную.

Можно, напротив, придать себе энергию путем самомотивирования: при скучной работе, вызывающей тоску, найти в ней что-нибудь для себя интересное или начать соревноваться с самим собой ( примеры такого самомотивирования с преодолением тоски описаны у Д.Карнеги)

Можно, наконец, энергию сублимировать, например в акте творчества, как делают все поэты, когда их постигает несчастная любовь и смысловой кризис.

Пространственная парадигма

Пространственная парадигма условно представляет наш внутренний мир как территорию, в рамках которой наши переживания могут перемещаться. Так негативные переживания можно подвергнуть вытеснению в область бессознательного ( вниз). Можно также прибегнуть к проекции, когда ненависть, зависть, агрессия, которые душат человека, перемещаются из области интропсихического в интерпсихическое, то есть приписываются другим людям, будучи как бы вынесены за пределы собственного внутреннего мира. Это не я, это другой ненавидит и тоскует. А со мной все в порядке…

Однако может быть осуществлен и обратный процесс – интроекция, когда мы делаем своим достоянием содержания чужой души, идеи и взгляды Другого. Это возможно даже тогда, когда мы не общаемся с собеседником непосредственно. Так люди порой снижают уровень своей тревоги, мысленно беседуя со своими родителями, которые умерли, или преодолевают тоску, читая книги талантливых авторов, чьи идеи им созвучны.

Довольно частым способом выхода из тяжелого психологического состояния является замещение. Во-первых, возможно деятельное замещение негативного переживания. Так, психологи и психиатры, приехавшие к жильцам взорванного в Волгодонске дома, сразу же дали людям задание заклеивать стекла разбитых взрывом окон – это помогало выйти из шока и вернуть нормальное мировосприятие.

Во-вторых, реальное негативное переживание в прошлом может быть заменено воображаемым позитивным переживанием, оно занимает его место На этом приеме построен целый ряд психотерапевтических методик, однако, не все могут принять такой подход, поскольку речь идет о фактическом изменении памяти.

Наконец, при целедостижении замещение может идти по линии смены одного типа поведения другим: просьба сменяется угрозой, угроза лестью, взрослое поведение – инфантильным… Если стратегий больше нет, а цель не достигнута, человек остается со своей внутренней проблемой.

Возможно также расширение и сужение психологического пространства. Сужение – реакция самозащиты, это отказ от внешних воздействий и впечатлений, которые могут травмировать, например: кто-то делает работу лучше, чем я, тогда я вообще ее делать не буду! Известный психотерапевт Карен Хорни описывала в своих книгах такой тип невротического реагирования, назвав его «уход в отставку».

Расширение психологического пространства – это выход за пределы своего негативного переживания во-вне: да, я переживаю тяжелые дни, но солнце светит и цветы цветут, а завтра наступит новый день… Возможно, выход за границы собственных горестей – один из самых оптимальных способов преодоления смысловых кризисов.

Временная парадигма

Корректируя свое мировосприятие во временной парадигме, мы сравниваем свое нынешнее состояние с прошлым и будущим.

Одним из приемов является здесь временное контрастирование: «Мне плохо, но могло бы быть и хуже…» Или « Сейчас все равно лучше, чем раньше».

Другой прием, это помещение события в долговременную перспективу: когда-нибудь мои надежды непременно сбудутся!

Третий прием – фиксация на каком-либо моменте. Можно, например, погружаться в приятные воспоминания прошлого и жить ими. Многие выдающиеся люди, прошедшие через тяжелые жизненные испытания, отмечали впоследствии, что в самые безрадостные часы жизни им светило из прошлого их счастливое детство. Однако, можно фиксироваться и на прошлой печали, тогда по сравнению с ней нынешняя может показаться незначительной.

Конечно, в реальной жизни человек совмещает разные стратегии преодоления негативных эмоционально-смысловых состояний и делает это чаще всего интуитивно.

Обратимся теперь к рассмотрению типов переживаний. Здесь речь пойдет о соотношении внутреннего мира и внешних обстоятельств, о степени адекватности поведения и реакций при борьбе с мраком, охватившим душу.

Гедонистическое переживание

Гедонистическое переживание – наименее реалистичное. Оно свойственно людям инфантильной установки, ориентированных на «принцип удовольствия» вопреки всему. Это защитное поведение, связанное с игнорированием внешнего мира. Ф.Василюк приводит пример девочки, которая, когда у нее умерла мать, продолжала ухаживать за ней так, как если бы та была жива. Более частый вариант – это поведение начальника, который будучи снят с работы, продолжает ходить в свой кабинет так, как будто ничего не случилось. Гедонистическое переживание строится на иллюзии, оно выступает проявлением невроза, а может быть и симптомом психического расстройства.

Реалистическое переживание

Реалистическое переживание можно назвать также совладающим поведением, оно основано на принятии реальности и подчиненности ее диктату. Хорошо это или плохо? Я думаю, что реалистическое переживание, если не низводить его до плоско-прагматического уровня, позволяет человеку сохранить свою жизнь и обеспечить себе возможность дальнейшего развития. Оно считается с реальностью, хотя не отказывается от стараний трансформировать ее.

Первая возможность для реалистического переживания тяжелых времен – пассивное терпение, оно включается в том случае, когда многое от нас не зависит, мы не контролируем ситуацию. Терпение исходит из внутреннего страдания, но может выливаться в разные внутренние состояния: беспечность, надежду, отчаяние. Главное ограничение терпения в том, что оно не может длиться вечно.

Вторая возможность реалистического переживания – это целеустремленность в достижении поставленной цели ( психологическая и практическая работа для выхода из кризиса). Как правило, такое целедостижение тоже сопряжено с терпением как необходимым моментом на трудном пути. Когда человек , несмотря на все свои усилия, не решает своей проблемы так, как он желал, он может удовлетвориться суррогатом ( как говорит народная мудрость «за неимением гербовой пишем на простой») либо полностью сменить нарушенное отношение другим ( например, кризис, полученный при реализации в одной сфере жизни может быть преодолен через замену сферы самореализации: тот, кто не стал художником, может стать учителем, инженером или менеджером).

Ценностное переживание

Ценностному переживанию свойственно разрешать конфликт ценностей, а также ценностей и внешнего мира.

1. Конфликт ценностей.

Если внутренний кризис создан конфликтом разнопорядковых ценностей, то он зачастую разрешается через предпочтение высшей ценности – низшей. Для нравственного человека конфликт между справедливостью и выгодой всегда разрешается в пользу справедливости. Иногда удовлетворение более «низких» желаний может быть отложено на потом ( выращу детей, тогда отдохну»), а порой низшие ценности вписываются в систему высших ( видимо, хороший аппетит не противоречит служению Богу и является незначительным грехом). Сложнее обстоит дело, если ценности осмысливаются человеком как однопорядковые, тогда проблема может быть затяжной, поскольку хочется следовать и одному и другому стремлению ( вспомним бессмертного Салтыкова-Щедрина, который пишет о том, как трудно обывателю разобраться, что ему больше нужно, демократия или севрюжина с хреном?) Подобный конфликт нередко разрешается извне – обстоятельствами.

2. Конфликт ценностей и внешнего мира.

Внешний мир может разрушать то, что дорого людям. Примером этого является смерть близкого человека или утрата какого-либо важного достояния, в которое вложено много усилий, крушение дела жизни.

При переживании смерти близкого человека возникает такая форма переживания как эстетизация образа умершего, она постепенно снижает страдания от потери, и образ любимого человека становится для оставшегося вдохновением для дальнейшей жизни и деятельности.

При утрате чего-либо глубоко значимого возможно обращение к древней идее непривязанности, когда все вещи эмпирического мира воспринимаются как преходящие и не имеющие значения в контексте вечности. Возможен и юмор ( вспомним Остапа Бендера, ограбленного на румынской границе, который кричит « Графа Монте-Кристо из меня не вышло, придется переквалифицироваться в управдомы!», однако смех в ситуации серьезной потере можно все же считать истерической реакцией).

3. Особенно тяжелым является эмоционально-смысловой кризис, порожденный крушением всей прежней системы ценностей, глубоким разочарованием в прежних убеждениях и идеалах. Дискредитировать ценности может опыт их собственного воплощения. Подобный кризис не так давно пережили в нашей стране тысячи и миллионы людей, которые совершенно искренне были убеждены в важности ценностей социализма и благородном деле коммунистического продвижения по планете. Выход из такого кризиса лежит в поиске и нахождении новой ценностной системы, в обретении новых ориентиров. При этом прежняя жизнь и прежние смыслы должны быть мудро прощены и поняты как этап собственной жизни, который является теперь историческим фактом и моментом судьбы.

Порой ценностные убеждения бывают так сильны, что выход из кризиса люди находят не в смирении перед реальностью и измене прежним принципам, а в верности им до конца, до последнего вздоха. Человек продолжает свое служение некогда принятым идеалам, несмотря на все разочарования, а самоуглубление дает ему силы для противостояния несовершенной действительности. Он готов в этом случае пожертвовать ради разделяемых им ценностей любым из наличных благ, в том числе и самой жизнью. Подобное поведение связано с отказом от рассудочного взгляда на мир, и оно нередко присуще романтическим или глубоко верующим натурам.

Все стратегии преодоления эмоционально-смысловых и ценностно-смысловых кризисов являются творческим процессом, в котором постоянно осуществляется поиск средств для восстановления нарушенной целостности внутреннего мира. В этом поиске нет гарантий, но если человек жив и вновь способен радоваться миру, значит он нашел, быть может, свой единственный путь к восстановлению гармонии с реальностью.

Преодоление смысловых кризисов: мировоззренческие механизмы

Преодоление смыслового кризиса осуществляется человеком, имеющим определенные убеждения, устойчивые взгляды на мир, и характер преодоления в немалой степени зависит от той модели действительности, на которую он ориентируется. Разумеется, любой человек неизбежно страдает, когда его жизненные планы рушатся или погибают близкие люди, когда судьба оказывается к нему жестока и посылает тяжкие испытания, но глубина и длительность этого страдания, также как возможность вернуться к нормальной жизни, во многом связаны с пониманием того, как устроен мир и какова в нем вообще человеческая судьба. Порой, стремясь выйти из беспросветного состояния, стараясь осмыслить то, что с ними случилось, люди меняют мировоззренческие модели, приобретают новые взгляды, позволяющие им восстановить нарушенную целостность жизни.

При определенном размышлении можно выделить три основных вопроса, на которые в драматической и тяжелой ситуации должен ответить себе человек:

1. Есть ли у моего страдания смысл и каков он?

2. Что я должен делать, терпеть или бороться с судьбой? Что я приобретаю в результате моей стойкости?

3. Смертен я или бессмертен и каковы, в связи с этим мои перспективы?

Коротко рассмотрим, какие ответы на эти вопросы дают три достаточно мощные мировоззренческие линии, разделяемые многими людьми: безрелигиозное (атеистическое) мировоззрение, христианство и эзотерический подход, восходящий к Ведам.

Безрелигиозное мировоззрение

Когда люди исповедуют материалистические взгляды, считают сознание результатом стихийного развития природных потенций и не усматривают в мироздании никакого смысла, кроме того, что вносит в него сам человек, они закономерно полагают, что страдание не может иметь смысла. Страдание это чистое зло, которое необходимо искоренять и не допускать. Беда лишь в том, что стихийные силы общества, природы и индивидуальной истории все время подбрасывают нам то боль, то потери, то разочарования, и у нас никак не получается вовремя «подстелить себе соломки». Трагический аспект этой ситуации состоит в том, что человек разумен, а мир – не разумен, и с этим ничего нельзя поделать. Мы можем, конечно, развивать науку и технику, совершенствовать медицину, поощрять службы безопасности, но это не решает радикально вопроса о возможности страдания: от болезни, от несчастного случая, от душевного разочарования. И смерть, которая является одним из самых больших страданий и страхов, тоже пока никто не отменил.

Как же жить человеку, если в его страданиях нет смысла, если они – сплошное препятствие для наших земных радостей? Пытаться как можно скорее умерить физическую и душевную боль, заглушить ее таблетками, сказками, выключением сознания. А если это невозможно, то жить наперекор абсурду, соблюдать свое достоинство, помня, что человек, обладающий сознанием, всегда выше любого страдания просто потому, что он его сознает. Атеистическое сознание ведомо стоическими мотивами, оно ставит во главу угла достоинство и свободу человека, утверждая возможность приобрести власть над страданием, доказать превосходство разума.

Но что надо делать, бороться или терпеть? Для неверующего человека – несомненно, бороться, потому что, как мы уже выяснили, страдание – это зло. И бороться стоит не только по мотивам, связанным с достоинством разумных существ. Надо пытаться выбраться из угнетающей ситуации еще и по причинам вполне эвдемонистическим. Помните русского писателя М.Горького: «Человек создан для счастья как птица для полета»? Безрелигиозные люди хотят быть счастливыми здесь и сейчас, в этой единственной жизни, потому что они твердо верят, что другой им не дадут.

Итак, мы затронули третий момент: темпоральную перспективу. Мотивом выхода из ценностно-смыслового кризиса, да и из любого другого кризиса, из болезни, из череды неудач у атеистов является бренность человеческой жизни. Если больше не дадут, надо все успеть сейчас!

Христианство

Совсем иначе трактует проблему христианство. Оно, в противоположность эвдемонизму атеистов, нередко усматривает в страдании, в столкновении с болью и в роковых ударах судьбы определенную богоизбранность. Бог не посылает страданий сверх меры, он дает лишь то, что человек может выдержать. А выдерживать – великое достоинство. Таким образом, мученик – фигура достойная, Господь презрел на него, он испытывает его веру, его духовную силу, как испытывал в далекие времена Иова. Страдание очищает душу и тело от земной греховной скверны. Тот, кто наслаждается, обращен к миру грубой смертной материи, а тот, кто страдает, отворачивается от нее и прозревает духовную суть действительности. Гонения, препятствия, - это дар, потому что дает возможность обратить очи к истине и повернуться лицом к Богу, чей образ бывает скрыт за житейской суетой. Таким образом, смысл страданий и бед в христианстве – это смысл обращения к трансцендентному. Этот смысл выходит за рамки повседневной жизни и, по сути дела, не дает какого-либо ориентира в ее рамках.

Со страданиями далеко не всегда надо сражаться, идти против них врукопашную, бряцая своим достоинством рационального ума. Страдания надо претерпевать. Сам Христос терпел смертные муки, потому, как говорят «Христос терпел и нам велел». Страдая, мы уподобляемся Отцу небесному в его крестный час, мы повторяем его путь. Вот почему истово верующие люди иногда предпочитают не смягчать своих страданий, чтобы всю пережить полной мерой.

В том, что касается смерти христианство обещает возможность вечной жизни и загробного спасения, то есть, для христианина жизнь не кончается ее эмпирической земной частью. Напротив, главное оказывается впереди. Потому, быть может, стоит временно пострадать, чтобы потом пребывать в вечности, спасти душу для райского бессмертия. Впрочем, если быть до конца последовательным, то надо признать, что надеяться в полной мере на посмертный рай могут лишь люди поистине святые а таких, как известно, совсем немного. «Среднему человеку», отягощенному грехами и грешками разного калибра, рассчитывать практически не на что. Рая мы не заслужили. Конечно, всегда остается милость Божья, но смертный человек способен лишь уповать на нее, он ни в чем не уверен, и даже самый чистый праведник на самом деле не знает, что ждет его после того как «оборвется серебряная нить».

Эзотерический подход

Разные варианты эзотерического подхода, как правило, включают в себя кармическую концепцию. В отличие от предыдущих подходов, кармическая концепция говорит о практическом смысле страданий и препятствий, она показывает, что страдание – чуткий индикатор, указывающий нам на наше неправильное поведение, несовершенное мышление, на буйство страстей, которым нередко предаются люди. Всякое длящееся и повторяющееся страдание – это урок, который необходимо понять. Препятствия и страдания как бы говорят с нами, подсказывают нам, в чем нам надо измениться, причем, в первую очередь – внутренне.

С эзотерической точки зрения причинность строится от «тонких», внутренних слоев бытия, к внешним, «грубым». В препятствиях и бедах, выступающих на эмпирическом уровне, лишь проявляются наши неверные ментальные установки: эгоизм, избыточные привязанности к временным вещам, жадность, амбициозность и т.д. Согласно принципу, в соответствии с которым «подобное притягивается подобным», избыточная привязанность оказывается чревата потерей желаемого ( страсть удержания оборачивается утратой), а мрачные мысли и чувства влекут за собой трагические ситуации. Контроль над собственным внутренним миром, благорасположенное и спокойное, поистине мудрое отношение к жизни позволяет гармонизировать действительность вокруг себя ( изменение состояния сознания сказывается на физическом плане), и страдания уходят, как уходит симптом, когда болезнь излечена.

С кармической точки зрения прямая борьба со страданиями и людьми, которые, возможно, их причинили, только завязывает новые «кармические узлы». Ничто не коснется человека, чего он сам не заслужил, поэтому нужно не перекраивать внешние обстоятельства и не претерпевать пассивно наличную ситуацию, а совершенствоваться на моральном и духовном уровне. Разумеется, путь внутренней самоорганизации и перестройки – это трудный путь, предполагающий овладение самыми разными методиками работы с сознанием и бессознательным, но это путь реальный. Человек стремится повлиять через тонкие причинные связи на само «поле событий», на его естественный рост и развертывание. Результатом подобной внутренней работы является выздоровление от тяжелых болезней, улучшение отношений, выправление карьеры и т.д. и т.п. Подобные практические результаты подтверждаются практикующими психотерапевтами, которые активно пользуются наработками эзотериков.

Для кармической концепции смерть – не окончательная гибель, а трансформа. Она похожа на завершение спектакля, когда актер снимает театральный костюм, смывает грим и отправляется домой, чтобы отдохнуть, обдумать свою сценическую игру и ход спектакля. Или же она похожа на окончание урока, после которого ученик восстанавливает силы, осмысливает опыт, новые знания, размышляет как лучше подготовиться и ответить следующий раз. Только от самого ученика зависит, как пройдет его «загробное время» - будет ли он наказан за буйство и несносные проказы или сразу отправится к друзьям и любимым отдыхать, образно говоря, «на берега астральных морей».

Смерть – не гибель, а возвращение домой. Это сбрасывание наряда из плоти и обнаружение своей истинной сути. Даже если человек был грешен и аморален, жесток и несправедлив, врата небесные не закрыты для него навсегда. Он пройдет искупление астральным адом или чистилищем, затем все-таки отдохнет, и отправится на землю – к новым урокам, которые надо выучить, к новым спектаклям, которые надо сыграть, чтобы научиться истинной духовной жизни.

Три изложенные мной мировоззренческие позиции в равной степени могут быть основанием для того, чтобы человек возвратил себе утраченный смысл и интерес к жизни. Каждый, кто попадает в ситуацию нового смысложизненного выбора сам решает, какое из воззрений ему ближе.

Вопросы для самопроверки:

1. Как связаны смысл жизни и высшие ценности?

2. Является ли смысл жизни чисто рациональным феноменом?

3. Каковы психологические механизмы преодоления смысловых кризисов?

4. Как влияет мировоззрение на стойкость перед лицом жизненных испытаний?

Дополнительная литература:

1. Камю А. Миф о Сизифе // Сумерки богов М. 1989.

2. Франк С.Л. Смысл жизни // Франк С.Л. Духовные основы общества М. 1992.

3. Ялом И. Экзистенциальная психотерапия М. 1999. Ч. 4.

Тесты к модулю 2.