Модуль II зарубежная литература второй половины хх века

Отсчет истории западной литературы второй половины ХХ столетия связывают с окончанием Второй мировой войны и формированием нового типа общества – постиндустриального общества потребления, характеризующегося сверхбыстрыми темпами технического прогресса, выдвижением идеи материального комфорта как высшей ценности. В таком обществе процветает новый тип человека – конформист, «человек-масса» (Ортега-и-Гассет), ценящий стабильность и внешний успех выше всего и отказывающийся осмысливать свой человеческий удел с точки зрения категорий истории, духовного смысла, будущего.

Именно поэтому литература, чутко реагирующая на опасность подобной потребительской философии, ориентированной на материальное «здесь и сейчас», создает произведения-предупреждения, своего рода новые антиутопии, использует максимально условные, экспериментальные, подчас провокационные формы. Тем самым авторы пытаются нарушить спокойствие «человека-массы», равнодушного к страданиям, любви и смерти.

Поэтика модернизма, с ее высоким устремлением к идеалам, десакрализуется в актах тотальной интертекстуальной игры, которая лежит в основе поэтики постмодернизма.

На рубеже XX-XXI вв. человечество, как и во время Второй мировой, встало перед угрозой катастрофы, на сей раз экологической и политической (терроризм, угроза новой «холодной войны»). Сегодня западная литература переживает состояние пост-постмодерна, которое иронично предвосхитил в 1970-х Ж. Бодрийяр, задав вопрос: «Что делать после оргии?». Иными словами, плюрализм и релятивизм ценностей, на котором была построена культура постмодерна, привел к образованию духовной пустоты, дефицита подлинности. Поисками форм подлинности, «новой искренности» и занята литература 1990-2000-х годов (М. Уэльбек, Ф. Бегбедер, Э. Лу и др.).

Экспериментальный театр второй половины хх века

Преобразования театра, инициированные «новой драмой» и авангардистами начала ХХ века (Г. Аполлинер, Л. Пиранделло), получили свое развитие в творчестве Т. Уильямса, С. Беккета, Э. Ионеско.

«Пластический театр» т. Уильямса

Американский драматург Т. Уильямс обновляет традицию психологического театра, делая особый упор на синэстетический эффект: гармоничное сочетание музыки, цвета, актерской пластики. Стремление автора передать единую атмосферу действа выразилось в беллетризованных, развернутых ремарках, обладающих самостоятельной художественной ценностью. В «пластическом театре» Т. Уильямса главенствует свой тип героя (героини) – это утонченные романтики, сталкивающие с жестокой прагматикой жизни и зачастую проигрывающие ей («Трамвай “Желание”», «Стеклянный зверинец»).

Театр абсурда

Просветительский проект, подточенный историческим опытом двух мировых войн и новым знанием – психологическим и философским – о человеке подвергся новой атаке в деятельности драматургов-абсурдистов. Как сказал Т. Адорно, после Освенцима поэзия невозможна. Настроения разочарования, тревоги, смыслоутраты нашли гротескное воплощение в театре абсурда – творчестве европейских авторов С. Беккета, Э. Ионеско, С. Мрожека и др. Отказываясь от ангажированного театра в духе Сартра и Брехта, они назвали свою драматургию «антиидеологической», а их драмы получили обозначение «антидрама», поскольку абсурдисты полностью порывали с традицией и психологического, аристотелевского, и политического театра – т.е. последовательно разоблачали беспомощность этих типов европейской драмы. Э. Ионеско развенчивает автоматизированность существования среднестатистического европейца («Лысая певица», 1951), показывает власть массового сознания, неспособность индивида выстоять перед лицом толпы («Носороги», 1963). Драматургия С. Беккета тяготеет к еще большей условности и использует явно «редуцированные» художественные средства: минимум конкретики места и времени действия, схематичные или анонимные персонажи, параболичность сюжета. Его пьеса «В ожидании Годо» (1953) декларирует новый этап смысло- и богоутраты в западной культуре.