Поэзия хх века: трансформации фигуративного языка

Европейская поэзия ХХ века связывает свои истоки с эстетическим бунтом французских символистов Ш. Бодлера, А. Рембо, С. Малларме, П. Верлена, а также с открытием сферы бессознательного, иррационального в поэтике сюрреализма и экспрессионизма. П. Элюар вплоть до 1938 года участвовал в творческой, издательской и просветительской деятельности французских сюрреалистов, и это сказалось на эволюции его поэтического языка. Ранняя лирика, предлагаемая к изучению, демонстрирует переход к верлибру как форме, наиболее адекватно раскрывающей «сверхреальную» образность, свободу движения ассоциаций поэта. Метафорический язык Элюара передает внутреннее видение мира лирическим героем - алогичное, смелое, стирающее границы между пространством и временем. Он создает метафоры-настроения, а не завершенные, скульптурно выверенные образы.

Австрийский поэт Р.М. Рильке выбрал иной путь: на уровне ритма, строфики, рифмы он долгое время не выходит за пределы классической европейской традиции стиха. Однако его поиски новой пластической целостности мира выглядят на фоне авангардных «скандалов» еще более свежо и новаторски. Синтез мифического сознания, преодолевающего границы смерти и времени, с современными эсхатологическими настроениями осуществлен в грандиозном лирическом цикле «Сонеты к Орфею». Поэтическое мироощущение, близкое религиозному пантеизму, видится автору цикла единственно возможным способом преодоления нового варварства - технического овладения природой и отдаления возгордившегося человека ХХ века от своего духовного предназначения. В позднем творчестве начинается поиск более радикального обновления поэтического языка (1922-1926), когда поэт возрождает одическую традицию Гёльдерлина («Дуинские элегии»), пишет на других языках (французский, русский), находя в чужом наречии наивную, еще не автоматизированную восприятием образную стихию.

Реализм первой половины хх века

В литературе потерянного поколения реализм показал свою жизнеспособность и гибкость, а в творчестве Т. Драйзера и Дж. Стейнбека раскрылся во всей своей аналитической мощи. «Трилогия желания» Т. Драйзера может считаться своеобразной «хрестоматией» американского романа карьеры, наследующего социально-критические традиции европейского реализма, с другой стороны, писатель вводит богатую натуралистическую фактуру, с документальной убедительностью запечатлевающую картину становящейся индустриальной Америки, в недрах которой активно формируется человеческий тип self made man. Художественный мир Стейнбека удивительным образом соединил реалистическую пластику образов, неомифологическую систему координат (в центре – вечные библейские ценности) и приверженность натуралистической технике письма («О мышах и людях», «Гроздья гнева»). Реализм зрелого Э. Хемингуэя, основанный на аскетизме стиля и скрытой под «айсбергом» глубине переживания составляет одну из ярких страниц в литературе ХХ века («По ком звонит колокол», «В снегах Килиманджаро», «Старик и море»). Американский писатель типологически примыкает к стилю, получившему название «бихевиористское письмо» (по аналогии с психологическим методом бихевиоризм, анализирующим человека с точки зрения поведенческих моделей в режиме «стимул – реакция»). Эта поэтика отразила распространившееся в ХХ веке недоверие и к традиционному рефлексирующему психологизму, и к многословной авторской риторике, объединив таких разных по мироощущению писателей, как А. Камю, Ф. Кафка, Б. Брехт, А. Дёблин.