Shapovalov_V_F_Osnovy_filosofii_Ot_klassiki_k

нита, и взаимную симпатию, устанавливающуюся между людьми, и половую любовь, и другие подобные явления. Приблизительно такие идеи относительно универсальности силы любви высказывали, в частности, немецкий философ А. Шопенгауэр (1788—1860) и русский философ Вл. Соловьев (1853-1900). Космическая сила любви в их учениях выступает сущностью метафизического характера.

В западной культуре понятие метафизики широко распространено. Общеупотребительным оно было и в отечественной дореволюционной литературе. В отличие от этого, в философской литературе советского периода понятие метафизики оценивалось сугубо отрицательно. В него вкладывался смысл, далекий от исторически сложившегося. Лишь в последние годы происходит постепенная реабилитация этого понятия.

В мировой литературе термин «метафизика» нередко является синонимом слова «философия». Это не случайно, поскольку метафизический подход весьма характерен для философии. Так, говорят о метафизике права, метафизике политики, метафизике любви или даже о метафизике бизнеса — во всех случаях имеются в виду размышления об устойчивых, глубинных характеристиках соответствующих предметов.

Стремясь проникнуть в глубинную суть вещей и обнаружить всеобщую взаимосвязь, философская онтология ищет категории обобщающего характера. К их числу относятся такие, как форма и содержание, возможность и действительность, часть и целое, единичное, общее, особенное и др. Перечень их незавершен и исторически изменяется.

Гносеология, или учение о познании, рассматривает особенности процесса познания человеком внешнего мира. Она отвечает на воп-

росы: Как человек познает окружающий мир ? Каковы этапы или ступени познания? Что такое истина в познании? На каких путях она достижима ? И др.

Философия давно обнаружила, что познание есть сложный процесс. Истина не открывается человеку без усилий с его стороны. На пути познания приходится преодолевать множество трудностей и препятствий. Возникают сомнения также принципиального характера: а способен ли человек вообще познать мир, при этом ничего в нем не искажая и не прибавляя от себя? Философы по-разному отвечали на этот вопрос. Одни разделяли настроения гносеологического оптимизма, другие — гносеологического скепсиса и пессимизма. Одни выражали веру в способность человеческого разума познать сущность вещей, другие сомневались в этой способности.

Истина в познании чаще всего понимается как соответствие наших знаний о вещах самим вещам. Такое определение истины ведет свое начало от Аристотеля. Оно подчеркивает стремление человека адекватно отразить окружающий мир. В этом определении ярко выражена установка на исключение из знания субъективно -произволь- 36

ных примесей и искажений. Без аристотелевского определения истины познание невозможно. Вместе с тем в этом определении не получили отражения такие важные задачи познания, как объяснение и понимание, обнаружение причин изучаемых явлений, уяснение взаимных зависимостей и др. С учетом многообразия и сложности познавательных задач аристотелевское определение истины должно быть расширено: истина в познании есть бесконечный процесс проникновения человека в суть вещей, в их взаимные связи и зависимости. Истина связана с расширением горизонта сознания человека, с пониманием, с умением применять полученные зна - ния на практике.

Гносеологическое (познавательное) понятие истины отличается от негносеологического, или жизненного. Последнее также имеет право на существование. Оно широко представлено в истории философской мысли. При негносеологическом понимании истина есть путь жизни — истинный путь. С этой точки зрения истина есть не что иное, как нравственные ориентиры жизни человека и то, как человек следует им на практике. До того как начать познание, человек уже живет. «Не жизнь есть функция познания, а наоборот — познание есть функция жизни», — отмечал русский философ Н, Бердяев (1874— 1948). Невозможно ждать, пока нам откроется истина познания. В истине надо пребывать, надо жить по истине. «Жизнь по истине» есть условие успешности познания во всех сферах познавательной деятельности.

Теория познания как особая отрасль философского знания особенно интенсивно развивалась в европейской философии XVII-XIX вв. В этот период философы, в частности, активно обсуждают вопрос об основных ступенях и формах познания.

Принято различать чувственную и рациональную ступени познания. Чувственная ступень познания — это познание при помощи органов чувств: зрения, осязания, обоняния, вкуса, слуха. Чувственное познание подразделяется на три формы: ощущение, восприятие, представление. Ощущение — первичный элемент чувственного познания. Оно сообщает нам данные об отдельных свойствах предмета — о его тяжести, теплоте, цвете и т.д. Восприятие — это целостный наглядный образ предмета. Наиболее типичным примером восприятия является зрительное восприятие. Представление — это наглядный образ предмета, сохраняемый в памяти.

Рациональное познание подразделяется также на три формы: понятие, суждение, умозаключение. Понятие — это форма мышления, отражающая предметы в их существенных признаках. Понятие выражается в слове, но не тождественно ему. Суждение — это форма мышления, в которой утверждается или отрицается связь между предметом и его признаком, отношения между предметами или факт существования предмета. Суждение может быть или истинным, или ложным.

37

Умозаключение — это форма мышления, посредством которой из одного или нескольких суждений выводится новое суждение.

Более подробно ощущения, восприятия, представления изучаются в психологии, а понятия, суждения, умозаключения — в логике. Философию более интересует взаимодействие между двумя ступенями познания.

Многие философы наряду с чувственным и рациональным познанием признают еще один вид — интуицию. Интуиция — непосредственное усмотрение истинности какого-либо утверждения. Интуиция — это озарение. Различают интеллектуальную и мистическую интуиции. Интеллектуальная интуиция связана с умственной деятельностью. Уму человека некоторые идеи представляются как самоочевидные, поскольку в противном случае он впадает в противоречия. С интеллектуальной интуицией связаны в основном истины математики. Мистическая интуиция предполагает связь с жизненными переживаниями, с эмоциональной стороной человека. Переживания подготовляют моменты прозрений.

С развитием науки при анализе процесса познания философия все более стала ориентироваться на то, как происходит познание в реальной научной практике. В этой связи возникло новое разделение ступе-

ней познания. Были выделены эмпирическая и теоретическая ступени познания.

Эмпирическая (от «эмпирио» — опыт) ступень — это опытноэкспериментальное познание. Оно связано о наблюдением, экспериментом и обобщением полученных данных. Эмпирическое познание способно выявить определенные регулярности, повторяющиеся в рамках того или иного процесса. В отличие от этого, теоретическое познание стремится проникнуть в причины регулярностей. Оно строит обобщенные модели изучаемых явлений и процессов.

Особенности современного научного познания поставили перед гносеологией целый ряд новых проблем. Возникла, в частности, необходимость более глубокого осмысления роли ценностных предпосылок и ориентации в познании. Современная наука в ряде случаев во всей остроте обнаруживает пределы мысленного отвлечения по принципу «как если...». Выясняется, что нравственные, эстетические, культурные и иные установки не могут быть во всей полноте устранены из процесса познания. Но если познание стало таким, что не дает возможности человеку отвлечься от ценностных предпочтений и пристрастий, то особенно остро встает вопрос о том, каковы эти предпочтения и пристрастия. Какие ценности исповедует ученый? С какой целью он осуществляет познание? Послужат ли научные достижения во благо людям, природе, обществу или, напротив, будут обращены во вред человеку, станут орудиями разрушения? Характер современного познания обнаруживает, что наука во многих случаях не нейтральна в нравственно-этическом отношении не

38

только на стадии практического применения достижений, но на всех

этапах научного поиска1.

Философская антропология — раздел философского знания, специально занятый осмыслением человека. Антропологию как философскую дисциплину следует отличать от антропологии как частной, прежде всего культурологической, науки. В мировой литературе под культурной антропологией чаще всего понимают изучение быта, традиций, обычаев, способов мышления, особенностей культуры различных народов. Философская антропология отличается от всех других наук, изучающих человека, прежде всего широтой подхода. Философию интересует человек не как представитель отдельного племени, народа, культуры, а человек вообще.

В центре внимания философии стоят универсальные характеристики человека. Философия рассматривает человека как особый род сущего, отличный от всех других существ. В философской антропологии осмысливаются проблемы человеческой природы и человеческого бытия, аначизируются категории человеческого существования2. Философская антропология основывается на следующей главной предпосылке: помимо социальных характеристик, порождаемых особенностями социальной среды и эпохи, а также биологических и иных природных качеств, в человеке заключено то, что можно назвать собственно человеческим. Собственно человеческое связано и с социальным, и с биологическим, но не сводится к ним. Это означает, что человек и жизнь человека обладают характеристиками универсального характера, приложимыми к любой эпохе, к человеческому бытию в различных социальных и природных условиях, независимо от их конкретных особенностей.

Принято считать, что философская антропология как самостоятельная отрасль философского знания возникает в трудах европейских мыслителей XVIII в. Однако элементы философско-антропологичес- ких знаний легко обнаруживаются уже у древних философов. Особое развитие философская антропология получила в XX в.

Социальная философия — раздел философского знания, изучающий наиболее общие характеристики общественной жизни. Предпосылкой социальной философии является признание того факта, что общество есть особое образование, отличное от природы. Следовательно, общественная жизнь подчиняется собственным закономерностям, отличающимся от закономерностей природы. Общество — это совместное бытие людей. В чем состоят основы этого бытия? При ка-

1 Более подробно см., например: Лекторский В.А., Садовский В.Н. Проблемы методологии и философии науки//Вопр. философии. 1980. № 3; Микешина Л.А. Ценностные предпосылки в структуре научного познания. М., 1990; Стёпин B.C. Основания науки и их социокультурная детерминация/УФилософия и социология на- УКИ: Ежегодник. М.. 1987; Фролов И.Т., Юдин Б.Г. Этика науки: Проблемы и дискуссии. М., 1986.

1 См. также часть третья, глава «Философская антропология».

39

ких условиях общество сохраняет свою целостность и жизнеспособность? Каковы фундаментальные характеристики общественной жизни? Как соотносится общество и личность? — таковы основные вопросы социальной философии.

Социальную философию следует отличать от конкретных наук об обществе. Особенно близка к социальной философии социология. Однако при всей близости эти дисциплины не совпадают между собой. Социология исследует общество как объективную структуру, из которой мысленно исключаются отдельные личности, воля и мотивы поступков отдельных людей. Предметом социологии являются по преимуществу большие массы людей, классы, социальные институты и иные общности людей. В отличие от социологии социальная философия не исключает личность. Напротив, соотношение общества и личности является одной из ее важнейших тем.

Длительное время в нашей стране функции социальной философии и социологии, а также философии истории выполнял так назы - ваемый «исторический материализм». Это была идеологическая дисциплина, целиком подчиненная политическим задачам правящей партии. Она рассматривала социально-философские проблемы односторонне и тенденциозно.

Философия истории — изучает вопросы, связанные со смыслом и целью общественной истории, с ее движущими причинами. Куда идет история и почему она вообще осуществима? — таков главный вопрос философии истории. Философия истории тесно связана с социальной философией, но переносит основной акцент на моменты изменения и развития общества. Иногда вместо термина «философия истории» употребляют термин «историософия». В первом приближении их можно считать синонимами.

Этика — учение о нравственности. Главная тема размышлений этической теории — добро и зло. Она осмысливает вопросы о природе зла, о свободе воли человека, о добродетелях (качества человека, оцениваемые положительно) и пороках, о счастье, справедливости, об общественном благе. В ее задачи входит также уяснение природы морали и нравственности, их происхождения и функций. Этика тесно связана с философской антропологией, социальной философией, философией истории, эстетикой.

Эстетика — учение о красоте (прекрасном). Главный предмет размышлений эстетики прекрасное и безобразное. В число эстетических категорий входят также возвышенное и низменное, комическое, трагическое, драматическое и др. Эстетика осмысливает проявления эстетического в жизни и в искусстве. Она тесно связана с философией искусства и искусствознанием.

История философии рассматривает историческое развитие философии. Она изучает философское творчество мыслителей прошлого, а также современных авторов, выделяет эпохи в развитии философии,

40

анализирует связь философских концепций с культурой и особенностями общества. В задачу истории философии входит также сопоставление различных учений, выявление в них того, что может представлять ценность для современности и будущего.

История философии является фундаментальной основой для развития всех отраслей философского знания.

Мы ограничились предельно краткой характеристикой основных разделов философии. Такая краткость оправдана только для Введения в философию. Необходимо помнить, что в действительности каждый из названных разделов представляет собой исключительно сложный и многообразный комплекс проблем и предполагает наличие множества различных подходов к их решению.

МНОГООБРАЗИЕ ФИЛОСОФИИ

Как и во многих областях культуры и науки, в философии существует множество направлений, или школ. Однако в отличие, например, от науки в философии каждый крупный мыслитель в большинстве случаев столь неповторим, что его учение часто может быть квалифицировано как самостоятельное направление. Тем не менее исследователи истории философии вправе объединить близкие между собой учения в определенные группы. Это тем более оправдано, что философы часто сами осознают близость или преемственность своих идей с уже известными концепциями.

Деление всех философов на два враждебных лагеря — на «своих» и «чужих», как это было принято в официальной советской философской школе, — неоправдано и недопустимо. Такое деление есть проявление баррикадного стиля мышления, свойственного состоянию непрерывной войны, в том числе гражданской. Оно провоцирует раскол в обществе, а также в душевном мире человека, поскольку приучает везде и всюду отыскивать врагов, во всем усматривать враждебные происки и злой умысел. В действительности в философии существуют не два противостоящих друг другу направления, а множество направлений, различающихся по самым разным параметрам. По одним вопросам точки зрения философов совпадают, по другим — мыслители спорят друг с другом, по ряду позиций — их взгляды оказываются взаимодополняющими.

Многообразие философии проявляется, прежде всего, в способе постановки проблем. Не следует думать, что существует одна наперед заданная проблема, которую лишь по-разному решают многие поколения мыслителей. Это не так, поскольку во многих случаях филосо-

41

фы по-разному ставят проблемы. Различия во взглядах возникают часто на этапе постановки проблем, поэтому и ответы оказываются несопоставимыми. По сути, это ответы на разные вопросы. Так, размышляя о мире в целом, можно поставить вопрос о том, какая субстанция составляет его основу. Тогда вполне правомерен последующий вопрос: является ли эта субстанция материально-вещественной или идеальной, мыслимой? Однако можно поставить вопрос иначе: какая сила или какие силы составляют основу мира? Очевидно, что применительно к силе вопрос о материальности или нематериальности не имеет смысла. Чувственно воспринимаемы лишь проявления силы, но не сама сила, которую мы не в состоянии ни увидеть, ни потрогать руками.

Впоисках философской картины мира можно идти самыми непохожими путями. При этом в роли главных могут выступать различные вопросы. Можно поставить вопрос о том, существуют ли в мире закономерности всеобщего типа, справедливые для всех возможных объектов. Если да, то каков их характер? В частности, являются ли они исключительно динамическими или в мире есть место для вероятнос- тно-статистических закономерностей? Под динамическими закономерностями понимают такие, которые предполагают однозначную связь между параметрами объекта. Закономерности динамического типа позволяют предсказывать поведение объектов точно и определенно, а не только с той или иной степенью вероятности. Последнее имеет место в закономерностях вероятностно-статистического типа.

Можно поставить вопрос о «разумности» или «неразумности» мироздания. Признав его разумность, мы подкрепим свою уверенность в способности человеческого разума познать мир. Отказав мирозданию

вэлементах разумности, мы поставим под сомнение нашу перспективу познать его или ограничим эту перспективу. В других случаях философ вправе предположить, что в мире действует и находит свое проявление нечто аналогичное воле человека. Эта воля предопределяет борьбу между собой всех составных частей мира, определяет жизненное торжество тех, кто обладает волей, и обрекает на потерю жизненности тех, у кого ее недостаточно. Можно поставить вопрос о действии нравственного начала в мире и обществе и предположить, что, например, элементы чувства сострадания присущи многим существам, а не только человеку. Возможна постановка вопроса и совсем в иной плоскости: а не обладают ли все или ряд предметов, или мироздание

вцелом неким универсальным свойством, например свойством хранить, передавать и перерабатывать информацию?

Вистории философской мысли встречаются самые разнообразные, часто лежащие в разных плоскостях подходы к фундаментальным темам философии. Упомянутые нами выше и множество других нашли свое выражение в различных концепциях. Очевидно, что при их оценке мы не должны пытаться отнести их к «дружественному» или, на-

оборот, к «враждебному» лагерю. Во всех случаях необходимо обратить первоочередное внимание на то, насколько они убедительны и обоснованы.

Подавляющее большинство мыслителей, особенно из числа крупных и авторитетных, — это люди, отличающиеся здравомыслием, строгой последовательностью и обоснованностью рассуждений и выводов. Они одинаково далеки как от неоправданных фантазий, так и от примитивного «реализма», не желающего ничего видеть дальше самых близлежащих целей. Отличительной чертой выдающихся философов является их способность остро чувствовать и переживать несовершенство мира, человека и общества. Остро переживая противоречия, проявляющиеся в реальном мире, они ищут пути к совершенству и справедливости. В истории мысли известны имена тех, кто уповал на естественный ход вещей, ведущий в конечном итоге к всеобщей гармонии, и тех, кто более взывал к разуму и совести людей. Наконец, третьи пытались соединить и то и другое. Разница в выборе путей, конечно, не может служить основанием для абсолютного противопоставления одних взглядов другим, одних мыслителей другим.

Философия жаждет пробиться к подлинному бытию, преодолеть пороки и несовершенства, предостеречь от возможных опасностей, наметить пути к гармонии и совершенству. Однако эту задачу можно решать по-разному. Различия между философскими учениями могут состоять не только в постановке проблем (о чем речь шла выше), но и в тематике.

Преобладающая тематика того или иного учения часто задается особенностями постановки проблем. Но она может также определяться и другими факторами. К их числу относится особая актуальность той или иной темы в контексте соответствующей эпохи и определенного общества, потребности социального развития, особенности культуры, развития научного знания, склонности и предпочтения самого автора. У разных авторов на передний план выходит разная тематика. Это могут быть проблемы социальной философии или философской антропологии, метафизики и т.д. Нередко крупный философ открывает совершенно новую тематику, не вписывающуюся ни в один из традиционных разделов философии.

Наконец, многообразие философии проявляется в различии фундаментальных идей и соответствующих выводов из учения. Каждой глубоко проработанной концепции присущ ряд фундаментальных идей, составляющих ее ядро, ее основу. Отправляясь от них, философ развивает ряд производных идей и приходит к определенным выводам.

Еще один аспект многообразия философии тесно связан с отмеченными выше. Речь идет о философских направлениях. Под направле-

нием в философии принято понимать ряд учений (принадлежащих разным авторам), близких по постановке проблем, по тема/пике, по фунда- менталъным идеям и по соответствующим выводам.

42

Уже в древней философии возникает множество разнообразных направлений. Множественность направлений — характерная черта развития философии.

Значительный ущерб развитию философского многообразия в России был нанесен акцией Советского правительства, осуществленной в 1922 г.1 Из страны была выслана большая группа представителей творческой интеллигенции. Среди высланных оказались и крупнейшие философы. В последующий период их имена и труды намеренно замалчивались. Огромный пласт отечественного философского наследия оказался выключенным из культурного оборота. Произошел

обрыв гуманитарно-культурной традиции.

В советский период философия длительное время развивалась под жестким партийно-идеологическим контролем сверху. В этих условиях формирование самостоятельных философских направлений не было возможным. Всеобщий партийно-идеологический контроль затруднял свободное развитие общественной мысли во всех сферах гуманитарного знания, в том числе в философии. Тем не менее, вопреки неблагоприятным условиям, советские философы многое сделали для постепенного подъема уровня философской культуры общества. В ряде отраслей философского знания были получены значительные достижения.

10

ФИЛОСОФИЯ И ЛИЧНОСТЬ

Цель изучения философии в вузе прежде всего состоит в повышении общей культуры будущего специалиста. Можно также вести речь о формировании в процессе образования философской культуры личности. Под философской культурой личности понимается овладение определенным кругом философских знаний и умение применять эти знания в повседневной, профессиональной и общественной деятельности.

Каким образом изучение философии способствует повышению общей культуры и формированию философской культуры личности? Это осуществимо через решение ряда задач. Обратим внимание на главные из них. Они таковы:

-задача расширения сознания;

-задача формирования навыков критического мышления;

-задача формирования самобытной личности.

Задача расширения сознания возникает в силу действия факторов, порождающих опасность сужения сознания. Сужение сознания — это

1 Более подробно см.: Хоружий С.С. После перерыва: Пути русской филосо-

фии. СПб., 1994. С. 188-207.

44

постоянная концентрация внимания исключительно на одном предмете или теме и рассмотрение всех других вопросов только с точки зрения того, какое они имеют значение для данного предмета или темы. Суженное сознание означает отсутствие относительной автономии сфер духовной жизни. Человек не просто «зацикливается» на одном вопросе, но рассматривает все остальные как подчиненные этому одному. Во всем он видит лишь различные проявления одного и того же. Можно, например, сузить свое сознание на идее классовой борьбы. Тогда в музыке Баха или Чайковского мы будем видеть исключительно либо проявление этой борьбы, либо усматривать в ней инструмент и средство классовой борьбы и т.д. Сужение сознания возможно на основе любой идеи или темы. Однако наиболее часто оно связано с профессиональной специализацией людей.

Специфика профессии накладывает существенный отпечаток на духовный облик человека. Специализация невозможна без некоторых особенностей подхода человека к окружающим явлениям. Так, сотрудники правоохранительных органов в силу специфики своей работы начинают непроизвольно подозревать во всех людях преступников, медики усматривают в поведении и облике человека проявление тех или иных болезней, экономисты стремятся всюду подсчитывать экономический эффект, филологи обращают первоочередное внимание на правильность языка и речи, инженеры склонны рассматривать мир и человека по аналогии с техническим устройством и т.д. Сужение сознания позволяет человеку добиваться успехов в своей профессиональной деятельности. Но оно обедняет его внутренний мир, делает его односторонним и искаженным; чтобы нейтрализовать отрицательные последствия сужения сознания необходимы сознательные усилия. В частности, необходим широкий кругозор, выходящий за рамки того, что непосредственно связано с профессией и текущими бытовыми заботами.

Жизнь человека невозможна без общения с другими. И если для овладения профессиональными навыками оправдана известная сужен-

ность сознания, то для общения, напротив, важна его широта. В обще-

нии человек выступает не только как профессионал-специалист, но как целостная личность. Даже на работе приходится человеку общаться не только с коллегами-профессионалами, но с людьми различных специальностей, общественного положения, национальности и т.д. Для полноценного общения необходимо уметь понять другого человека, необходим навык мысленной постановки себя на точку зрения Другого и умение рассматривать себя с дистанции. Помочь в решении этой задачи могут именно навыки философского мышления.

Множественность философских идей и концепций есть нормальное состояние философского процесса. Панорама разнообразия позволит нам свободно выбирать, не стесняя себя предварительной схемой. «Философия должна остерегаться желания быть назидательной»,—

45

отмечал Г. Гегель1. Жизнь философских идей столь же текуча и незавершена, как и жизнь, в которую мы погружены, в ней всегда останется то, что еще предстоит открыть. Но именно поэтому возможна наша встреча с исторической жизнью философии. Тогда идеи мыслителей прошлого предстанут перед нами не архаическими свидетельствами из тьмы веков и не абсолютными истинами, перед которыми преклоняются, а как возможные точки зрения других людей.

Все многообразие учений прошлого не следует выстраивать в одну линию, располагать их по ранжиру. При расположении всех прошлых учений в виде лесенки, ведущей к нам, наше время будет возведено в ранг «новой эры», по сравнению с которой все прошедшее предстанет карликовым. Однако мы не вправе считать, что подлинная история начинается только с нас. Чтобы превзойти прошлое, надо не терять свою связь с ним. Мы должны превратить прошлое в достояние настоящего и будущего. Не стремясь начать с себя «небывало светлую эру», мы, возможно, чего-либо действительно достигнем, поскольку будем предъявлять требования к себе, а не к предкам. С принятием этой предпосылки становится понятным, почему в философии существуют так называемые «вечные проблемы», над которыми бились многие поколения мыслителей. Постановки и решения, предложенные в прошлом, не являются истиной в последней инстанции, но и не могут быть оставлены без внимания. Изучение философии с учетом множественности сосуществующих и конкурирующих школ и направлений превращается в источник духовного опыта. Такое изучение способствует расширению сознания.

Формирование навыков критического мышления отправляется от способности человека сомневаться. Еще Сократ, опираясь на древнее изречение «подвергай все сомнению», настаивал на критичности как неотъемлемом свойстве всякого самостоятельного размышления. В современной философии признается позитивная роль сомнения в познании. Очевидно, что какая-то из фаз серьезного размышления не может обойтись без изучения того, насколько оправданы известные нам формы бытия — будь то общественные институты, экономичес- \ кие отношения, научные теории или привычные формы жизни. Сомнение в том, что кажется хорошо известным и естественным, подвигнет нас к более глубокому изучению. Сомнение должно пробудить в нас «полемический разум». Однако на этапе сомнения останавливаться не следует, необходимо двигаться дальше в поисках позитивного решения. Беспрерывные сомнения и колебания представляют собой бесплодный тупик. Путь к истине окажется прерванным веч-; ным сомнением и душевным самоистязанием. По выражению Н. Бердяева, вечные колебания есть «гамлетизм». Философ имел в виду то, что шекспировский герой излишне медлит с принятием решения. Гам-;

Гегель Г. Феноменология духа. СПб., 1992. С. 5.

летизм становится нормой жизни колеблющегося духа, не способного прийти к определенному выводу.

Критичность мышления не тождественна революционности, т.е. не призывает к немедленной перестройке, переделке бытия. Критическое исследование какого-либо явления в своих результатах не запрограммировано на заведомый вывод о несостоятельности известного явления. Поэтому мы не имеем права на критику в смысле призывов к разрушению существующего порядка вещей до того, пока серьезное изучение не убедит нас в необходимости радикальных изменений. Легок и скор на призывы к революционным перестройкам либо детский, либо авантюрный ум; для обеспокоенного же истиной — горячечный активизм сомнителен.

Философский «полемический разум» отчетливо проявляет себя во взаимодействии философских систем друг с другом. Взаимная опровержимость теорий легко просматривается в истории философии, впрочем, как и их взаимная дополнительность. Тот, кто изучает философию в вузе, волен сам решать, признавать ли какую-либо из известных школ и теорий победительницей в этой непрерывной полемике.

Задача формирования самобытной личности прямо связана с осо-

бенностями философского знания, в частности с его обращенностью к глубинам души человека и к духовным основам его бытия.

Кто решился всерьез изучать философию и самостоятельно размышлять, должен помнить, что наткнется среди общей массы людей на препятствия и возражения. «Мир не сочувствует ничему глубокому. Он отвращает взор от великих убеждений, глубокая идея его утомляет», — заметил русский философ П.Я. Чаадаев (1794—1856). Общество как масса людей враждебно по отношению ко всему самобытному, самоуглубленному, методически последовательному — и при этом не может обойтись без него. Все достижения человечества основаны на индивидуальной решимости личности, на ее самостоятельных усилиях, — что, конечно, не исключает, а предполагает сотрудничество и солидарность людей.

Изучению философии, как и всякому занятию, претендующему на серьезность и основательность, должны сопутствовать верное чувство и сосредоточенная мысль, независимые от постоянно меняющихся людских мнений. Такое изучение означает движение по пути осознанного и самостоятельного выбора, духовного испытания, без которого личность не состоится. Действительный философский процесс протекает в сердечном молчании, в глубине одинокого сердца. Хотя философия, как и все другое, подвержена преходящим капризам интеллектуальной моды и массовых настроений, ее универсальное значение обнаруживается за вычетом временного и преходящего. Философия, не приспосабливающаяся к тому, что является наиболее Распространенным и массовым, может существовать лишь на определенной интеллектуальной и эмоциональной глубине. Стихией фило-

47

софии не является ни легкомысленный оптимизм, согласно которому человечеству гарантированы радужные перспективы, ни пессимистическое упадничество, утверждающее, что все есть бессмысленная суета и поэтому оправданы скепсис и нигилизм. Изучение философии призвано формировать искусство жить в заведомо несовершенном мире. Жить, не утрачивая личностной определенности, индивидуальной души и общечеловеческой духовности.

Каждому из нас так или иначе присуще стремление к успеху и процветанию. Такое стремление естественно. Однако важно и то, какую цену мы готовы заплатить за успех и процветание. Достижимы ли они посредством утраты личного достоинства и попрания достоинства другого? Обстоятельства нередко толкают именно к этому. Противостоять обстоятельствам можно лишь при умении сохранять духовную трезвость. Только при наличии духовной трезвости может существовать личность, держащаяся на собственных ногах, а не на волне общественной истерии и не на поклонении земным кумирам. Личностью не станет тот, кто, словно оглушив себя шумом улицы, бездумно включился в общий поток.

«В самостояньи человека — залог достоинства его», — заметил А.С. Пушкин. Личность — это волевой самобытный центр, созидающий внутренние источники духовной энергии. Именно поэтому личность самоценна. Она осознает себя не средством для чего-то, но целью самой по себе. Это и означает ее достоинство — собственное достоинство личности. Для личности становится понятным значение личного достоинства других людей. Тогда воспринимается как очевидное, что человек не есть обычный предмет среди других предметов, которым можно с легкостью пренебречь во имя «общего блага», «светлого будущего» (коммунистического, социалистического, капиталистического и т.д.) или своекорыстных интересов. Для личности невозможна ни стадная, ни эгоистическая ценностная ориентация. Личностная ориентация позволяет рассматривать общество состоящим не из безликих нравственных «нулей», объединяющихся в стаи для достижения сиюминутных выгод, а в качестве многоцветья личностей, обладающих правом на самобытность и признающих это право за другими.

Изучение философии способствует умению концентрироваться. Личность невозможна без внутренней собранности. Собирание собственной личности родственно самоочищению. О нем писал, опираясь на древние источники, русский философ П. Флоренский: «Очищение себя или самоисправление требуется для собрания всего существа в сердце, для внутреннего оплотнения около сердца всех сил духа — умом, волею и чувством. Собрание ума в сердце есть внимание, собрание воли — бодренность, собрание чувства — трезвление»1.

Флоренский П. Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 1 (1). С. 100.

ЛИТЕРАТУРА

Зенъковский В.В. История русской философии. Л., 1991. Т. 1. С. 32-35. Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства и другие работы. М., 1991.

С. 32-35.

Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. СПб., 1994. Ч. 1: Античность. С. 3-5.

Философия и методология науки/Под ред. В.И. Купцова. М., 1996. С.

38-57.

франк С. Духовные основы общества. М., 1992. С. 10-23.

Хоружий С.С. После перерыва: Пути русской философии. СПб., 1994.

С. 188-207.

ЧанышевА.Н. Курс лекций по древней философии. М., 1981. С. 16-22. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.

ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ

1.Где и когда возникает философия в европейском смысле сло ва? Назовите авторов первых философских произведений.

2.В чем состоят содержание, метод и цель философии?

3.На какую потребность человеческого духа отвечает филосо

фия?

4.Назовите общественные функции философии. Почему наибо лее эффективно они могут быть реализованы через систему образо вания?

5.Что понимается под идеологией в узком и широком смысле?

6.Каково отношение между философией и идеологией? Почему философия не должна быть идеологией?

7.Что понимается под субъектом и объектом? В чем значение приема мысленного устранения субъекта из объекта?

8.В чем состоят сходства и различия между философией и нау кой? В каком смысле философия «больше чем наука»?

9.Какие признаки характеризуют религию?

10.Назовите четыре типа отношений между философией и рели

гией.

48

Часть вторая

основы

КЛАССИЧЕСКОЙ

ФИЛОСОФИИ

(ОТ АНТИЧНОСТИ ДО КОНЦА XIX В.)

1.Философия античной классики

2.Философское значение Библии и святоотеческой литературы (патристики)

3.Западноевропейская схоластика

4.Западноевропейское Возрождение

5.Западноевропейская философская классика

6.Русская классическая философия XIX века

Раздел 1

Философия античной классики

Вершиной древнегреческой философской мысли справедливо принято считать философские достижения Платона и Аристотеля. Могучие интеллектуальные фигуры основателя Академии и основателя Лицея вместе с их непосредственным предшественником Сократом стоят в центре философии античности. Влияние на последующее философское и культурное развитие идей, выдвинутых Платоном и Аристотелем, многократно превышает влияние созданного их предшественниками. Без платоновских и аристотелевских подходов и концепций невозможно понять ни одну философскую систему на всем длительном пути последующей эволюции, включая и современность. Именно поэтому усвоение идей этих двух мыслителей должно стоять в центре внимания при изучении философии античности.

История древнегреческой философии открывается именем Фалеса Милетского (ок. 625-647 гг. до н.э.). Фалес утверждал, что все в мире происходит из воды. Однако, видимо, не лишено оснований соображение, высказанное Б. Расселом в свойственной ему полуиронической манере: «В любом курсе по истории философии для студентов первым делом говорится о том, что философия началась с Фалеса, который сказал, что все происходит из воды. Это обескураживает новичка, который старается — возможно, не очень притом упорно - почувствовать то уважение к философии, на появление которого, повидимому, рассчитан учебный план»1. Впрочем, Рассел находит выход в том, чтобы высоко оценить Фалеса как «человека науки», если уж взгляд на великого ионийца как на философа не впечатляет. Однако в соображении Б. Рассела заключена та правда, что правильное понимание идей первых философов, в первую очередь их озабоченность поисками первоначала (каковыми совместно или поочередно

выступают вода, воздух, огонь, земля), возможно только в контексте общих представлений о культуре античности и ее значении. В чем кроется загадка притягательности античности, почему на протяжении многих веков вновь и вновь происходят возвраты к античному наследию и новые поколения осмысливают и переосмысливают ее достижения? Видимо, в них заключена некоторая тайна, важная для последующего развития, тайна, постоянно открываемая, но вечно остающаяся проблемой.

Г л а в а I

АНТИЧНОСТЬ КАК КУЛЬТУРНАЯ ЭПОХА

1. Характерные черты античности (греко-римской древности)

Не будет преувеличением утверждать, что каждая последующая эпоха создавала свой образ античности. С позиций восторжествовавшего христианства античная культура стала восприниматься как языческая. Однако гуманисты Возрождения находят новые пути включения древнего наследия в состав средневековой культуры:

«По стопам Петрарки следует целая армия писателей, мыслителей, художников, правителей, которые хотят заменить тип культуры, не устраивающий их более, — новым, один стиль — другим»1. В трудах деятелей Возрождения впервые предпринимаются попытки создания целостной концепциии античности. Такие попытки находят свое продолжение с XVIII—XIX вв. Они связаны с именами И. Винкельмана, Ф. Шиллера, Ф. Шеллинга, Г. Гегеля, Ф. Ницше, О. Шпенглера.

Известный отечественный философ и знаток античности А.Ф. Лосев обобщил накопленный материал следующим образом: «Итак, наше понимание античности: 1) должно видеть в ней в качестве основания интуицию человеческого тела, как существенную характеристику бытия вообще (Шпенглер), 2) где фиксируется, прежде всего, пластическая и оптическая законченность благородного и прекрасного тела (Винкельман), 3) резко противостоящая всякому романтическому исканию беспредельного и таинственного (Шиллер), 4) со своей собственной беспредельностью и тайной и со своим собственным уходом в становление и экстаз (Ницше), 5) причем вся эта мистическая и одновременно земная телесность, освобождая от чисто духовных устремлений и аскетического преодоления плоти (Возрождение) и 6) да-

1 Рассел Б. История западной философии. М., 1993. Т. 1. С. 42.

Гарэн Э. Проблемы итальянского Возрождения. М., 1986. С. 37.

52

вая ясно закругленную и осознанную четкую и резкую структуру и форму бытия (Просвещение), 7) оказывается не чем иным, как синтезом бесконечного и конечного, или идеального и реального, и по смыслу своему — в сфере конечного и реального (Шеллинг и Гегель)»1.

В соответствии со своей общей концепцией А.Ф. Лосев делает акцент на символизме античного мировоззрения. Однако всесторонность и глубина проработки обширнейшего материала античности позволяют ему открыть в ней самые разнообразные грани. Во всяком случае после широкой публикации трудов А.Ф. Лосева (как и ряда других работ) упрощенный взгляд на античную культуру и философию выглядел бы анахронизмом. В частности, понимание учений первых философов по аналогии с материализмом типа современного или того, который был характерен для ряда деятелей XVIII в., представляется очевидной натяжкой.

Воспринимая мир пластически и в соответствии с интуицией человеческого тела, древние греки понимали космос как вечно юное, живое тело. Космос живет, дышит, играет многообразием своих красок. Пространство и время в нем расширяемы и сжимаемы; они неоднородны, имеют разную уплотненность. В силу этого космос получает некоторый рисунок, приобретает упорядоченность. Отдельные сферы космоса, заполненные одной из четырех стихий (огонь, вода, земля, воздух), — суть разные степени сгущения пространства. В то же время в нем действует «всеобщая симпатия», сила непринудительного взаимного тяготения. Такой космос есть источник радостного удивления и восхищения, порождающий эстетически окрашенное мировоззрение. Бытие для греков есть храм, наполненный статуями, светоносными божественными изваяниями. Мир греческого восприятия, таким образом, радикально отличается от образа мира, рисуемого классической наукой, основанной на ньютоновской физике и механике, с позиций которых мир представляется однородным, темным космическим пространством, в котором затеряны миры-планеты, звезды и атомы.

Человек воспитанный, «цивилизованный», т.е. эллин, а не варвар, есть человек эстетический, есть некий аналог художественного произведения, скульптуры, статуи. «Что такое статуя? Это и тело и непросто тело. Это — дух... это тело — только в меру необходимости для осуществления духа и это дух — в меру вмещения духовного начала в телесном»1. Эстетическое воспитание в Древней Греции абсолютно неотделимо от физического, морального, умственного воспитания. Оно есть обработка материала, придание ему изящества формы в соответствии с материей. Выше всего ценится мастерство, умение, оно же мудрость. Гомер прямо говорит о «мудрости» плотника или зодчего.

1 Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1993. С. 67. 1 Лосев А. Ф. Указ. соч. С. 88.

«Мудрыми» оказываются у различных греческих авторов художники, полководцы, врачи, возницы, даже борцы — все, кто достиг совершенства в своем мастерстве. Мудрость есть умение создавать гармонически и эстетически воспринимаемую вещь, понимать ее устройство. Но, пожалуй, самое характерное состоит в том, что таким образом понимаемой мудрости не противопоставляется искусство слова. Напротив, искусство слова есть одна из составляющих мастерства в том же ряду, что и искусство скульптора, художника, плотника. Искусство слова не дается само по себе: ему нужно учиться. Словесное мастерство в силу пластичной образности культуры воспринимается по аналогии с умением лепить, гармонически оформлять мир. Слово есть орган оформления мысли и самого предмета мысли. Слово и язык есть орган всенародного самосознания.

С учетом смысла понятия «мудрость» становится ясным и понятие «философия» — буквально «любовь к мудрости». Это любовь к мастерству, страсть к оформлению и упорядочиванию мира, распознанию его устройства через осознание и анализ языка. Момент филологический как момент стремления к красоте языковых форм и речи здесь неустраним. Искусство слова есть искусство композиции, достижения соразмерности в построении текста, его сюжетности, ненавязчивости аргументации. В конечном итоге это придание тексту свойства эстетически преобразовывать действительность. Оно есть, следовательно, отчетливое понимание того, что несоразмерность, неумелость речи есть фактор обеднения мира, его дисгармонии, фактор, угрожающий его существованию. Человек же должен научиться избегать того, чтобы сознательно или бессознательно выступить в роли, противоречащей пластической сути космоса. Именно поэтому античная философия есть одновременно и филология или, точнее, один из элементов филологической культуры. С этим, в частности, связано существенное значение, которое играет в древнегреческом мировосприятии категория меры.

«Греки не были склонны к умеренности ни в своих теориях, ни в своей практике», — писал Б. Рассел1, явно полемизируя с распространенным мнением, что понятие истинной меры, которая означает «не слишком мало» и «не слишком много», специфично конституирует греческий дух. Сторонники последнего мнения полагают, что отсутствие у греков пристрастия к описаниям чудовищного и деформированного, которое часто наблюдается в художественных образах примитивных народов, есть факт показательный, он во многом определил специфику античности. Мере уделяется исключительно большое внимание. Действительно, изречения, настаивающие на ценности меры, рассеяны по всей античной культуре: «Не усердствуй чрезмерно: лучше быть посредине; оставаясь посредине, придешь к доброде-

Рассел Б. Указ. соч. С. 67.

54	55