76. Андреева. Социальная психология: векторы новой парадигмы.

В качестве векторов новой парадигмы в социальной психологии в статье рассматриваются: усиление роли социального контекста в исследованиях, акцент на анализе социальных изменений, специфические аспекты психологии социального познания (специфика процесса социальной категоризации), проблема идентичности личности в условиях глобализации.

Начиная с 60-х годов прошлого века, то есть одновременно с первыми констатациями кризиса дисциплины, появились идеи поиска новой парадигмы как перспективного способа преодоления этого кризиса.

Предложенный набросок новых поисков был обусловлен знаковыми изменениями в социальной реальности, Следствием этого явились положения МакГвайра о том, что даже в сугубо экспериментальных исследованиях социальной психологии нельзя ограничиваться вопросом о том, «как делать исследование», но следует решать вопрос, «каким целям оно служит», то есть в нем должны звучать моральные проблемы, в том числе проблема ответственности социального психолога за использование результатов его исследования.

Программа социальной психологии обозначается достаточно определенно: она должна заниматься взаимодействием социальных изменений и выбора, то есть исследовать, какие аспекты социальных изменений раскрываются в восприятии индивида как альтернатива его поведения, какова связь между когнитивными и мотивационными процессами, чем в конечном счете детерминированы выборы тех или иных паттернов поведения.

Намечены основные векторы как построения новой парадигмы в социальной психологии, так и ее последующего развития: социальный контекст и социальное изменение.

Новая эпистемология (ее Герген часто называет «социальной эпистемологией») базируется на иных принципах и соответственно выдвигает новые задачи. Первая – выход за пределы типичного для психологии дуализма S-O (субъект–объект) и базирование на альтернативной эмпирической науке. Вторая задача – объединение экзогенной и эндогенной концепций знания.

В общем плане новый характер отношений социальной психологии и общества описан в проанализированных нами подходах: больший учет социального контекста [Московичи, 1972], замена функций прогнозирования поведения функцией «катализатора социальной восприимчивости и чувствительности» [Gergen, 1994]. И то, и другое обусловлено новым характером социальной реальности, ее усложнением, необходимостью осмысления рядовым членом общества все более и более широкого круга проблем. Это требует большей информированности человека относительно важных для него жизненных обстоятельств с тем, чтобы расширить диапазон его альтернативных действий, предложить новые модели поведения. Это и будет соответствовать новой роли социальной психологии в изменяющемся мире, в частности, предполагает разработку целого комплекса новых проблем социальной адаптации, взаимодействия человека и среды, более точно: взаимодействия измененного человека и измененной среды.

Другая сторона вопроса – изменение (обогащение) исследовательского арсенала социальной психологии как ее важнейшая профессиональная задача. Усложнение социального мира, процессы глобализации требуют от человека большего круга проблем, сравнения их решения в разных типах обществ, вследствие чего и необходимо расширение диапазона «альтернативных действий, приводя к модификации или постепенному исчезновению прежних поведенческих моделей» [Gergen, 1994, р. 34]. Что же касается более конкретных сторон практической психологии, то в данном случае речь идет о совершенствования инструментария, обеспечивающего «вмешательство», его адаптацию к условиям именно изменяющегося мира. с новой социальной реальностью [Андреева, 2005]. Это включает в себя и преимущественное внимание к качественным методам исследования [Мельникова, 2007], и рефлексию относительно такого традиционного метода как анкетирование, поскольку содержание употребляемых категорий в значительной степени зависит от содержания новых социальных реалий.

Два обозначенных вектора вызвали к жизни актуализацию особого направления в социальной психологии – социального познания. Фокус интереса здесь – познание социального мира рядовым членом общества, непрофессионалом, познание им социальной реальности, как реальности своей, собственной жизни.

В конструирование образа социального мира «на равных правах» включаются и когнитивные, и эмоциональные компоненты. Можно считать, что здесь представлено существенное обогащение нового подхода не только к социальному познанию, но и вообще всей проблематики социальной психологии. Так, вся предметная область социального познания заявляет свои права на интерпретацию ее как одного из векторов новой парадигмы.

Разные направления формирования социальной идентичности личности способствуют не только усложнению осмысления своего положения в обществе, но и общему ухудшению социального самочувствия Личность воистину оказывается в «лабиринте» новых реалий, и конструирование ею как своего собственного образа, так и образа социального мира в целом – также предмет анализа в новой парадигме социальной психологии и один из ее векторов. 77. Асмолов и Ковальчук. О СООТНОШЕНИИ ПОНЯТИЯ УСТАНОВКИ И В ОБЩЕЙ И СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ.

Вопрос о механизмах регуляции социального поведения личности в последнее время привлекает к себе внимание представителей многих смежных дисциплин, в частности психологии, социальной психологии, социологии. Очевидно, естественным следствием такого междисциплинарного подхода к проблеме является некоторое сближение понятийных аппаратов тех теорий, которые пытаются внести свой вклад в разрешение проблемы. Более того, при создании концептуальных схем, собственного теоретического языка происходит подчас заимствование терминологии из других областей знания.

Такое положение ставит вопрос о необходимости соотнесения понятий, используемых в различных теоретических подходах, так как нередко один и тот же термин, имеющий собственную семантическую традицию в рамках одного подхода, в новой концептуальной схеме наполняется новым содержанием. Вследствие этого некоторые понятия становятся настолько многозначными, что превращаются в «козла отпущения», и некоторые исследователи предлагают вообще отказаться от использования этих понятий.

В этом смысле понятие «социальная установка» не составляет исключения. Это выдвигает задачу соотнесения понятия установки в общей и социальной психологии. Перспективным путем к осознанию современного состояния проблемы установки вообще и проблемы соотнесения установки в общей и социальной психологии в частности является путь исследования становления этого понятия в истории психологии.

Даже при беглом рассмотрении истории развития понятия «установка» отчетливо проступают две тенденции. Одна тенденция, которая намечается еще в работах Г. Фехнера отражает судьбу понятия «установка» в экспериментальной психологии. Вторая тенденция также зарождается на определенном этапе экспериментальной психологии, но под влиянием естественного сближения психологической и социологической областей знания, приобретает особый статус в рамках социальной психологии. Здесь чаще всего фигурирует понятие «социальная установка» («attitude», «social attitude»). В данной статье предпринимается попытка рассмотреть, как соотносятся между собой разработки названной проблемы в двух указанных тенденциях.

Исследование социальных установок теснейшим образом связано с проблемой перехода от интерпсихологических к интрапсихологическим отношениям, поскольку само понятие «социальная установка» можно в какой-то мере рассматривать как зону перекреста между общей и социальной психологией.

При изучении социальной установки встает немало сложных проблем. Возникнув в начале века в материнском лоне экспериментальной психологии и проделав долгий путь в социологии и социальной психологии, социальная установка словно возвращается обратно, но возвращается не с пустыми руками. Представления о трехкомпонентной структуре социальной установки позволяют обогатить наши знания о личностном смысле и тем самым о сокровенных механизмах регуляции социального поведения личности. При этом речь идет не о простой констатации того факта, что социальная установка есть личностное образование, а о необходимости включения этого понятия в общую концептуальную схему регуляции поведения личности и тем самым вообще в понятийный аппарат исследования личности. Возможной перспективой решения этой проблемы является понимание социальной установки в ее интрапсихической форме как «личностного смысла». В зависимости от места мотива в иерархической системе мотивации на передний план в некоторых случаях выступают либо когнитивная, либо аффективная образующая личностного смысла и соответственно развертывается разное поведение личности. В этой связи встает множество вопросов о роли фиксированных социальных установок в выборе мотивов поведения, о возможности направленного изменения личностных смыслов через изменения социальных установок, о месте установки в процессе целеобразования, исследование которых представляет интерес как для общей, так и для социальной психологии.