23. Мифологический текст с его социально – коммуникативными функциями, базовыми психическими процессами, выразительными средствами.

Из Прониной, не все по теме:

Психолог Л. Леви-Брюль (1854—1939) по данным этнографи­ческих экспедиций в Африку, Австралию и Океанию сделал за­ключение, что первобытное мышление является «пралогическим», предшествующим типу мыслительной деятельности по законам формальной логики, свойственной цивилизованным людям.

Религиовед Дж. Фрэзер (1854—1941), применив методы срав­нительной этнографии для анализа фольклорных, богословских и философских текстов всех известных культур и цивилизаций, вы­двинул вместо идеи постепенной эволюции теорию стадиального развития человеческого миросозерцания. Первобытный человек убежден, что он сам при помощи магических заклинаний и обря­дов может принудить судьбу и природные силы измениться в же­лаемом направлении. Это исходная стадия развития — магиче­ское мышление. Когда же люди, разуверившись под давлением реальности в собственных способностях магически воздейство­вать на жизненные обстоятельства, переходят от заклинаний и колдовства к молитве и ритуалу, упрашивая всемогущее божество свыше распорядиться, чтобы все устроилось желаемым образом, это уже стадия религиозного мышления. На третьей стадии чело­век вообще отказывается от использования сверхъестественных сил и сосредоточивается на объективном познании мира в науч­ном мышлении.

В описании Дж. Фрэзера магия, религия и наука являются не чем иным, как выражением трех различных парадигм мышления, каждая из которых по-своему определяет нормы жизни, стили творчества, особенности психики людей своего времени. Вместе с тем для Фрэзера было ясно, что психика человека окончательно не преодолевает и не отторгает раз и навсегда пройденные парадигмы мышления. «В глубине души люди держатся, — подчеркивает он, — за старые магические суеверия, которые религия может отвергать и осуж­дать, но искоренить которые она не властна, поскольку своими корнями они уходят в ментальную (психическую) структуру огромного большинства рода человеческого».

«В конечном счете и магия, и религия, и наука — это всего лишь способы теоретического мышления, и, подобно тому как наука вытеснила своих предшественниц, в будущем на смену ей может прийти другая более совершенная гипотеза».

Каждой па­радигме мышления соответствует вполне определенный стиль Тпворчества-в-процессе-коммуницирования, вполне определенный тип массового текста и вполне рпгзеделенньш тип профессиона­льного коммуникатора.

В древних заклинаниях не всегда прослеживается даже связь слов: «...встать по утру до зари, взять рогатину, которая в звере бывала, да которой скот на лето пущать, кругом трижды очерти, а сам на вонную сторону двора ходи, а говори: «Пусть тын железный круг моего скота колко в отпуске!»«. Смысл мистически непрозрачен.

Четыре обязательных момента свойственны такому «тирани­ческому» речению, которое культуролог-структуралист К. Леви-Строс (р. 1908) описал как конститутивную (смыслообразующую) единицу первобытного мышления и которое обозначил тер­мином «мифема». Во-первых, мифемой предрекалось в полном смысле абсо­лютное, тотальное и вместе с тем конкретное возмездие. Только в случае соблюдения предписаний индивид сохранял право на пре­бывание в общине.

Во-вторых, поступательное развитие мысли в мифеме деталь­но не отслеживалось. Обоснования и доказательства опускались, словно это была коллективная внутренняя речь. Мысль как бы у Выныривала из непроглядной бессмысленности, чтобы затем сно­ва нырнуть и снова всплыть в новом четком утверждении, и сно­ва нырнуть, чтобы снова всплыть. Трансдукция. В-третьих, то, что мифема предписывала делать, всегда было элементарно: «не варить», «не видеть», «явиться» и т.п. Четвертый необходимый момент — мистическая непроницае­мость смысла мифемы. Запрет или клятва сами по себе подава­лись как своего рода первопричина или, точнее, предпричина ве­щей и событий.

«Двухпалатное» сознание первобытного человека: герой - толпа.

Не только магическая парадигма порождает мифемы, но и мифемы стимулируют пралогическое мышление. Поэтому тек­сты мифологического, как принято называть, типа переполняют каналы массовой коммуникации. Они едва ли не главный мани-пулятивный материал прессы. Но и без них вряд ли возможна ка­кая-либо эффективность информационного воздействия. Это в принципе неустранимый элемент массовой коммуникации. Здесь отправная точка творчества-в-процессе-коммуницирования.

Мифологический текст ориентируется прежде всего на ирра­циональную сторону человеческой психики: когда ищут не ин­формации, а надежды; не фактов, а оценок; не логики, а исхода чувствам; не обоснованности, а панацеи от своих бед; не объек­тивности, а поддержки; и т.д. В этом случае сообщение воспри­нимается тоже иррационально: факты, цифры забываются, а остается только общее впечатление, эмоционально окрашенный образ и твердое убеждение: «Это хорошо, а это плохо!».

Продуктивная и ответственная работа с мифемами — это пробный камень классности профессионала. Распространенные мифемы – военные (праздник со слезами на глазах), политические всякие и идеологические.

Психопатология отсутствия цели и смысла жизни может поразить и отдельного человека («лишние люди»), и социальную группу («потерянное поколе­ние»), и общество в целом, которое, лишаясь консолидирующих идей, становится неспособным противостоять саморазрушению (падение Римской империи). Умение видеть жизнь и ее проявле­ния «под знаком высших ценностей» составляет одну из важней­ших профессиональных способностей журналиста, которая не должна быть утрачена хотя бы ради самосохранения общины.

Следовать за коллективным бессознательным — самое приятное из того, в чем состоит творчество-в-процессе-коммуни-цирования. И чем безогляднее погружение, тем сильнее ьакал чувств, доводящий в пределе до эйфории или исступления. Это путь в такие глубины массовой коммуникации, которые можно осветить только с помощью прецедентов первобытности. К при­меру, туземцы Новой Каледонии, готовясь к походу на соседнюю деревню, разжигали себя массовым танцем под диалог племени с военачальником:

— Атакуем ли мы наших врагов? -Да!

— Сильны ли они?

— Нет!

— Мужественны ли они?

— Нет!

— Мы их убьем? -Да!

— Мы их съедим?

— Да!

В процессе написания мифологического текста не открещиваться от коллективного бессознательного должно профессиональному журналисту, а разумно выбирать и ответственно применять тексты мифологического типа, когда от этого зависит компенсация психоисторической ситуации. Тут важно свободно ориентирова­ться в трех аспектах подготовки мифологического текста: во-пер­вых, четко представлять социально-коммуникативные функции мифемы, во-вторых, ясно понимать, какие базовые психические процессы при этом приводятся в действие, в-третьих, уверенно владеть выразительными средствами стимулирования синкрети-ческого/пралогического мышления. Трехаспектный набор харак­теристик мифологического текста можно представить в виде своего рода реестровой таблицы.

Табличка наша:

Мифологический текст.

Социально-психологические функции	Базовые психические процессы	Выразительные средства
Социально-коммуникативные функции: снятие социального стресса; нагнетание энтузиазма; разрушение традиционной системы ценностей; обновление социальной символики; формирование иррационального отношения к объекту; возбуждение эмоций и непроизвольных импульсивных реакций; выход из сферы действия критического мышления; отключение самоконтроля; внушение иррациональных убеждений и т.д.	Синкретическое пралогическое мышление (размытость границ между внутренним и внешним, субъективным и объективным, психиче­ским и физическим). Переживание сопричастности. Слияние с коллективным бессознательным. Бесконтрольные коллективные чувства страха, вины, надежды. отчаяния, самопожертвования. Мы-образ и Я-образ личности.	Освещение фактов в символическом аспекте. Огрубление, овеществление символики. Трасдуктивное (от частного к частному) умозаключение. Рассуждение по аналогии. Пресыщение эрудицией. Предельные обобщения и категорические оценки. Унижение Мы-образа и Я-образа. Кощунство, цинизм, превозношение «светлых» сил. Образ врага. Магия слова. Привлечение архетипических образов (жертва, смерть, возрождение, преображение, искупление). Прорицание заклинания, проклятия. Ускоренный темпоритм подачи информации.