5. «Ага - переживание» как механизм творческого мышления.

Из словаря:

Ага–переживание — термин, обозначающий приятный, чувственный тон, возникающий в результате успешного завершения ряда продолжительных попыток решить проблему по установлению связи между предметами. Этот феномен первоначально был описан в 1908 г. К. Бюлером в рамках методологических установок вюрцбургской школы. Выбор этого феномена в качестве объекта исследования был обусловлен постулированием концептуального положения о том, что основным содержанием сознания является не сенсорный опыт, а определенная мысль, направленная на предмет и опирающаяся на схему отображения отношений между предметами. Первоначально «ага–переживание» рассматривалось как нечто однородное и возникающее при любой внезапно пришедшей в голову идее, но в дальнейшем произошла его дифференциация по критерию различия дискурсивных и не дискурсивных познавательных процессов.

Из Прониной:

Песня по психологической сути своей — публичная коммуникация, способная соединить людей в коллективном потрясении благодаря тому, что некие чувства, смутно роящиеся в душе каждого, вдруг получают общее выражение, ясное и неоспоримое как озарение. Универсальным механизмом творческого мышления считается «АГА-переживание» (догадка, открытие, прозрение, откровение), то есть момент, когда, как говорят психологи, «бессознательное переходит порог сознания» и в понимании человека складывается новый, более адекватный образ реального явления и своего существа. А в массовой коммуникации этот процесс не только многократно усиливается, но и приобретает деятельностный характер. Крупный французский социопсихолог С. Московичи подчеркивает, что формирование нового, более адекватного образа в идеологическом универсуме группы энергетически мобилизует поведение, так как переход познавательного плана в эмоциональный рождает чувство убежденности.

Песня как публичная коммуникация раскрывает психологию творчества в момент коммуницирования, то есть при порождении и восприятии произведений, которые интерпретируют реальные события и чувства, обостряя тем самым общественное переживание их до уровня непроизвольных поведенческих реакций и трансформации бессознательных установок. В этой связи можно утверждать, что для самого П.-Ж. Беранже гордый куплет был не поэтической метафорой, а прямым, не иносказательным суждением. Однако еще важнее, что эти чеканные строфы и восприниматься не могли иначе, чем буквальное выражение личного убеждения. «Певец поет о себе, слушатель слушает о себе же, — характеризует песенный контакт академик Д.С. Лихачев. — Исполнитель и слушатель (слушатель как бы внутренне подпевает исполнителю и с этой точки зрения является до известной степени также ее исполнителем) стремится отождествить себя с лирическим героем». Поэтому формулируемая певцом мысль словно всплывает в сознании слушателя из глубин его собственного бессознательного как внезапное озарение, потрясающе ясное и неоспоримое. Этот психосоциальный эффект можно рассматривать как универсальную модель «АГА-переживания» в массовой коммуникации.

Конечно, в различных видах массовой коммуникации: фольклорном обряде, народном зрелище, поп-шоу, политической демонстрации, телевизионном репортаже и т.п., такого рода эффекты имеют свои особенности, но все они — явления одного порядка.

В сущности, глубинный механизм АГА-переживания аналогичен механизму катарсиса и сенсации (см. следующий вопрос). Но, во-пер­вых, чем более массовой (в количественном отношении) стано­вится коммуникация, тем яростнее проявление психосоциальных эффектов. В разгар «битломании» в США подпевающая и при­танцовывающая на концертах публика приходила в такой экстаз, что Джон Леннон удивленно сказал: «Мы могли бы отделаться мимикой. Могли перестать петь и никто бы не заметил». Во-вто­рых, точные знания и собственный опыт помогают человеку не поддаться магии коллективного «АГА-переживания», сохранить суверенность личности в пароксизмах массовой коммуникации. К примеру, расхожее выражение американских журналистов: «Собака укусила человека — это не сенсация... человек укусил собаку — это сенсация», — как правило, справедливо. Но есть по крайней мере две группы людей, которых ни то ни другое не уди­вит. Это — собаководы. Среди них немало оригиналов, которые начинают дрессировку с болезненного укуса животного, чтобы показать, кто сильнее. И еще это, разумеется, психиатры...

«Но толка нет от мыслей и наук, когда повсюду им опроверженье», как в свое время пел уже В. Высоцкий. В период об­щественного смятения социальные коммуникации становятся супермассовыми, что ведет к гиперэффектам коллективных «АГА-переживаний» и по поводу разоблачения «заблуждений прошлого» ( к/ф «Так жить нельзя!». С. Говорухин, 1989), и, глав­ное, в ответ на новые идеи и программы («Великий почин». В. Ленин, 1920). Кардинальный момент массовых коммуникаций — творческое осмысление жизненной перспективы в реальной ком­муникативной ситуации. Как «мысль не выражается в слове, но совершается в слове», так коллективные переживания, ценност­ные ориентации и поведенческие установки разворачиваются в символах, логике и ритуалах массовой коммуникации. И не толь­ко в момент восприятия, но и в момент творчества, и в момент публичной трансляции текстов.

Если б завтра земли нашей путь Осветить наше солнце забыло — Завтра ж целый бы мир осветила Мысль безумца какого-нибудь!

Как застольная песня (подумать только!) развернут, в сущ­ности, «символ веры» целой эпохи промышленных достижений, политических потрясений и социальных упований конца XVIII — начала XIX в. Личная биография Беранже объясняет, почему вспышка вдохновения великого поэта высветила в его бессозна­тельном этот символ гуманистического оптимизма. Психоистори­ческая ситуация постреволюционной Европы, не желавшей ми­риться с поражением демократии и лелеявшей новые надежды, позволяет представить, почему резонировали образы песни в кол­лективном бессознательном и какие это вызывало массовые «АГА-переживания». Но в полной мере прочувствовать все это уже невозможно. Для современного человека — это только кра­сивая метафора, потому что конец XX в. — совсем другая психо­историческая ситуация.

Двести лет после взятия Бастилии (1789) история была цепью упорных попыток реализовать благие намерения социального оп­тимизма. Иногда это получалось почти буквально. Такие феноме­ны с психологической точки зрения чрезвычайно интересны. Мо­мент исполнения желаний — особое психическое состояние, ког­да глубоко волнует сам процесс осмысления достигнутого. Это, если хотите, возвратное «АГА-переживание»: новый образ реаль­ности благодаря своей желанности преодолевает границу созна­ния и, проникая в глубины бессознательного, вступает в прямое взаимодействие с его символикой. В момент исполнения желания может возникнуть не только чувство глубокого удовлетворения, но и острое разочарование, и парадоксальное недоумение. Но в любом случае это — потрясение самого существа человеческой натуры, и, как правило, за ним следует перенастройка навыков мышления и возникновение новых поведенческих установок.

Вероятностный вывод — это особый тип суждения. Он может быть сформулирован и четко, и жестко. Но все-таки будет в нем неустранимая амбивалентность, которая затрудняет гладкость бездумного принятия информации и стимулирует со-творчество при восприятии сообщения. Для массовой коммуникации это то, что нужно. Творческий процесс как бы продлевается в широкую аудиторию и находит завершение в коллективном «АГА-пережи-вании», когда в момент со-творчества вероятностный вывод непроизвольно трансформируется в практическую оценку смысла и исхода антиномии и превращается в установку общественного мнения.

Из Олешко, тоже вроде подходит к Ага-переживанию:

Журналистское творчество изначаль­но индивидуально. Однако индивидуальные особенности мышления, знания, эмо­ции, чувства в тексте СМИ преобразуются, возвышаются над индивидуальным, обоб­щаются и становятся в лучших образцах этих текстов общественными. Но открыва­ющими читателю, телезрителю, радиослушателю что-то по-новому, в иной форме.

Точную метафору для понятия «замысел» нашел писатель Валентин Катаев, сравнивший его с электрической вспышкой, зарядом, молнией, как бы замыкаю­щими некую цепь, объединяющую ваше сознание с внешним миром. «Вы чувству­ете — вот ТО, что мне надо! И «оно» входит в ваше сознание, словно патрон в обой­му, и должно выстрелить. Проходит некоторое время, «оно» созревает и выстрели­вает...».