8.2.2. Многоточие

Многоточие ставится в конце или внутри предложения для отделения друг от друга членов предложения. Но, наряду с этой общей отделительной функцией, многоточие обладает целым рядом конкретных, разнообразных значений, чаще всего связанных с эмоциональной стороной речи, а отчасти и с содержательной.

58

Многоточие прежде всего знак, передающий недосказанность мысли, недоговоренность, например: —Да, жизнь...— сказал он, помолчав и подбрасывая в огонь новое полено (В. Короленко); Вот, скажем, хоть к этому примеру: еду я ночью, увидел огонь и заезжаю к вам... и сейчас вы мне уважение, самоварчик... (В. Короленко);Он... вы не думайте... Он не вор и не что-нибудь... только... (В. Короленко); — Пожалуйста, к папаше, скорее,— сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением.— Несчастье, о Петре Ильиче... письмо,—всхлипнув, проговорила она (Л. Толстой); — Да вот еще...— начала было Наташа. — Нет, не то. Я никогда не перестаю тебя любить. И больше любить нельзя; а это особенно... Ну да...— он не договорил, потому что встретившийся взгляд их договорил остальное (Л. Толстой).

При помощи многоточия передается прерывистый характер речи, ее затрудненность, вызванная большим эмоциональным напряжением. Это свойственно, естественно, художественной литературе и именно тем частям произведений, где передается речь персонажей.

Многоточие может означать прекращение повествования по воле автора, если это повествование представляется излишним по ходу развития сюжета или художественного образа. Вот пример: Он [Платон Каратаев] уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу.

— Как-то, друг мой любезный, жил я еще дома, —начал он.— Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, а наш дом, слава тебе богу. Сам-сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случись...

И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали в солдаты (Л. Толстой).

Многоточие может передавать и многозначительность сказанного, указывать на контрастность восприятия, другой, тайный смысл, который заключен в высказанных словах. Например: Мимо острова в это самое время тихо проплыл гигантский корабль, такой же, как и тот, на котором приехали лозищане. Распущенный флаг плескался по ветру и, казалось, стлался у ног медной женщины, которая держала над ним свой факел... Матвей смотрел, как европейский корабль тихо расталкивает своею грудью волны, и на глаза его просились слезы... Как недавно еще он с такого же корабля глядел до самого рассве-

59

та на эту статую, пока на ней угасли огни и лучи солнца начинали золотить ее голову... А Анна тихо спала, склонясь на свой узел... (В. Короленко).

В этом отрывке нет никаких пропусков, и многоточие употреблено здесь как условный знак, позволяющий читателю самому расширить рамки повествования, домыслить детали, вызвать необходимые ассоциации, т. е. в конечном счете продолжить текст уже на основе своего воображения и в соответствии со своим, индивидуальным проникновением в замысел автора, рождая подтекст — либо однозначный, если автор «жестко» руководит развитием сюжета или образа, либо многозначный, если возможны различные линии его осмысления.

Многоточие ставится в начале абзаца, передавая разрыв в повествовании, резкий переход от одной темы к другой. Таким образом намечается пауза, помогающая переключить внимание читающего (часто это переход от рассуждений к конкретным фактам):

Но есть у славы свои каверзные законы. Разница в «размерах» театральной и киноаудитории, триумф «Чапаева» сыграл с актером не одну сердитую шутку. Например, люди несведущие спрашивали в ту пору о Бабочкине: что за самородок, откуда, как удалось ему сразу подняться на вершину искусства? Между тем в героическом комдиве на экране зрители уже тогда встретили «не мальчика, но мужа», одного из ведущих мастеров советского театра.

...1920-й год. Отец, железнодорожный служащий, вручил сыну в дорогу пуд муки, который изъяли на какой-то станции. И вот шинель, сапоги да саквояжик — весь багаж, а шестнадцать лет — вся биография паренька, приехавшего из Саратова в Москву (Правда. 1974. 17 янв.).

Он не помнил, почему они тогда поссорились. Шла кампания, которую Евгений называл «перетягивание каната».

...Евгений лег на землю, на душные душистые иголки, и, подложив ладони под затылок, стал смотреть в небо (В. Токарева).

Близко к этому употребление многоточия и в следующем примере, где разрыв в повествовании обнаруживается при переходе от описания единичного, конкретного факта к событиям последующим, данным уже в их длительности и постоянстве:

Он смотрел на гордую в посадке голову Ольги Николаевны, отягченную узлом волос, отвечал невпопад и вскоре, сославшись на усталость, ушел в отведенную ему комнату.

...И вот потянулись дни, сладостные и тоскливые (М. Шолохов).

60

Наконец, многоточие может подчеркивать алогизмы, указывать на неожиданность и содержательную неоправданность сочетания каких-либо слов, подчас даже абсурдность таких сочетаний, но абсурдность, оказавшуюся реальностью; факты, противоречащие здравому смыслу. Примеры такого употребления многоточия очень характерны для многих газетных заголовков: Виза... на критику (Правда. 1975. 23 июня);Мост... в «тупике» (Комс. правда. 1975. 26 июня); По Амуру на... такси (Известия. 1975. 4 июля); Акселерация у... семги (Комс. правда. 1975. 12 ноября).

Многоточие может означать и просто пропуски частей текста, отдельных слов, например в общеизвестных выражениях, употребленных в качестве заголовков: Все флаги в гости... (Известия. 1975. 27 июня); В чужом глазу соломинку... (Лит. газ. 1975. 12 ноября); На каждого хитреца... (Комс. правда 1975. 11 ноября); Взялся за гуж...(Комс. правда. 1975. 13 ноября); Не красна изба углами...(Комс. правда. 1975. 14 ноября); в цитатах: «Восторги, возбужденные «Русланом и Людмилою», равно как и необыкновенный успех этой поэмы... гораздо естественнее и понятнее, чем яростные нападки на нее бутырских классиков»,— писал В. Г. Белинский; «Содержание всегда бывает соответственно форме, и наоборот...» (В. Белинский); «... "Кавказский пленник" принадлежит к числу тех произведений Пушкина, в которых он является еще учеником, а не мастером поэзии» (В. Белинский).

Пропуск, обозначенный многоточием в заголовке, может восполняться всей заметкой, сообщением: Мы написали в газету... (Известия. 1975. 13 ноября); Гости уступили, но... (Сов. спорт. 1975. 15 ноября); Мой комсорг— это... (Комс. правда. 1975. 15 ноября). Примерно то же при постановке многоточия в препозиции: ...Тем приятнее победа (Сов. спорт. 1975. 13 ноября); «...Замурлычет напевы пунцовые» (Лит. газ. 1975. 12 ноября).

Из этических соображений многоточие ставится на месте пропущенных бранных слов в тексте: Сам ступай, какой тебя... держит? (М. Шолохов).

Многоточие может выступать как составная часть сложного знака — в сочетании с вопросительным и восклицательным знаками. Происходит в таких случаях функциональное объединение двух знаков: Сотня, слушай мою командуй. Рысью марш\.. (М. Шолохов ); По старой памяти играешь на две руки}.. Как это на тебя не кричать?.. А ну, без разговоров\ (М. Шолохов).

Как видим, многоточие — знак достаточно емкий: при общей своей отделяющей функции (между предложениями и частями предложений) он обладает способностью передавать также, подчас

61

еле уловимые, оттенки значений: с одной стороны, это чисто условный сигнал преднамеренного пропуска частей текста (роль многоточия здесь предельно формальна); с другой — это знак содержательно и эмоционально наполненный — показатель наличия скрытого смысла, подтекста, недосказанности, эмоционального и психологического напряжения, затрудненности и прерывистости речи.