Введение в теорию правового регулирования внешнеэкономических отношений - Толочко О.Н

Отраслевое законодательство Союза ССР и союзных республик последовательно дублировало названную норму в отдельных нормативных актах применительно к регулируемым сферам (Гражданский кодекс, Кодекс о браке и семье, КЗоТ, ГПК, ХПК и т.д.). Данный принцип закреплялся и в Гражданском кодексе Республики Беларусь, действовавшем до 1999 года (ст.564).

Вправовой науке неоднократно высказывалась необходимость придания соответствующей норме конституционного характера. В итоге данное правило было закреплено Конституцией Российской Федерации 1993 г. (ч.4 ст.15).

Конституция Республики Беларусь в редакции 1996 года, как и

еепредыдущая редакция 1994 года, такого правила не содержит. Поскольку в отраслевых кодификационных актах и отдельных законах названный принцип присутствовал, то можно было бы сказать, что на территории Беларуси сохранился советский подход к рассматриваемому вопросу.

Однако принятые в конце 90-х г. системообразующие правовые акты (Закон о международных договорах, Гражданский кодекс и некоторые другие) правила о приоритете норм международного договора уже не предусматривают, ограничиваясь общим указанием на то, что эти нормы являются частью действующего права. Но ведь взаимоотношения названных «частей действующего права» между собой – принципиальный вопрос, затрагивающий основы публичного порядка страны!

Анализ отраслевых кодексов экономического цикла (а в каждом из них вопрос решен по-разному) наводит на мысль о том, что законодатель как бы «сомневается» в целесообразности закрепления принципа приоритета, подспудно ожидая от него неких негативных последствий.

Всамом деле, ГПК и ХПК названный принцип оставили, правда, поместили его не в общую часть, а в последний раздел, регулирующий производство по делам с участием иностранных физических и юридических лиц (ст.543 ГПК и 308 ХПК). Гражданский кодекс (а он, как принято считать, представляет собой «экономическую конституцию» страны) – его не сохранил.

Любопытно решается вопрос в ст.8 Трудового кодекса. Статья состоит из четырех частей. Первая дублирует соответствующее положение Конституции и ГК: «Республика Беларусь признает приоритет общепризнанных принципов международного права и обеспечивает соответствие им законодательства о труде». В соответствии с ч.2, нормы международно-правовых договоров являются частью действующего законодательства о труде, подлежат не-

141

посредственному применению, кроме случаев, когда из международного договора или конвенции следует, что для применения таких норм требуется издание внутригосударственного акта.

Однако при обращении к части третьей обнаруживается, что «правила международных договоров Республики Беларусь или конвенции МОТ, участницей которой является Республика Беларусь,

применяются непосредственно в тех случаях, когда те или

иные отношения не урегулированные законодательством о труде (выделено мной – О.Т.)». А затем следует часть четвертая, согласно которой, «если международным договором Республики Беларусь или Конвенцией МОТ установлены иные правила, чем предусмотренные законодательством о труде Республики Беларусь, то применяются правила международного договора или конвенции»24. Таким образом, прямого ответа на вопрос: как относятся нормы внутреннего законодательства о труде и международного договора, – приведенная статья не содержит.

Предположение о том, что законодатель «не вполне определился» с проблемой приоритетов, в определенной степени находит свое подтверждение в литературе. Так, один из разработчиков действующей Конституции профессор А.А.Головко пишет: «Некоторые теоретики и практики полагают, что разработчики проекта ныне действующей Конституции Республики Беларусь в статье 8-й не вполне четко определили взаимодействие норм международного права с национальным законодательством Беларуси. Наоборот, разработчики проекта Конституции проявили разумную осторожность, закрепив признание приоритета лишь принципов международного права, а не самих его норм. Кроме того, запрещается заключение международных договоров, которые противоречат Конституции (ст.8 Конституции Республики Беларусь). Таким образом, наш законодатель допустил применение «усмотрения», т.е. воздержания от буквального повторения норм международного права в национальном законодательстве Беларуси, если они не отвечают интересам, духу народа и букве закона. Такую ситуацию нельзя сравнивать с чрезвычайным происшествием. Во взаимоотношениях государств это должно рассматриваться как нормальное явление, не нарушающее международной законности»25.

24Трудовой кодекс Республики Беларусь. – Мн., 2000.

25Головко А.А. Законность и усмотрение национального государства в заимствовании норм международного права // Проблемы интеграции правовой системы Республики Беларусь в европейское и мировое правовое пространство. – Гродно, 2002. – С.9.

142

Становится очевидным, что проблема законодательных формул о месте норм международного договора в правовой системе Республики Беларусь носит не технический, а концептуальный характер, и без определения концептуальных подходов законодателя говорить о совершенствовании законодательства в данной сфере, видимо, преждевременно.

Следует, однако, еще раз подчеркнуть, что в сфере частного права (а именно она определяет характер и направленность правового регулирования экономических процессов), данной проблемы нет: приоритет норм международного договора перед внутренним законодательством здесь является единственным способом определения взаимоотношений международного договора и закона. Дело

втом, что в частной сфере такой приоритет основывается не на «особом отношении» к международному праву или международноправовом принципе добросовестного выполнения государствами взятых на себя обязательств, а исключительно на аксиоматичном юридическом правиле приоритета специальной правовой нормы перед общей.

Всамом деле, если в национальном праве есть, например, нормы о договорах купли-продажи товаров, то эти нормы являются общими для всех хозяйственных договоров данной категории. Однако нормы Венской конвенции о договорах международной купли продажи товаров, которая ратифицирована Республикой Беларусь и имеет на ее территории силу закона, т.е. равна по юридической силе ГК, – являются специальными нормами для части договоров купли-продажи, а именно для тех договоров, которые заключены между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах26. Само собой разумеется, что наличие в законе специальных правил, предусмотренных в тексте международного договора, исключает действие общих норм, имеющихся

вГражданском кодексе.

Точно так же норма, например, двустороннего международного договора Республики Беларусь с Литовской Республикой будет иметь характер специальной по отношению к тем норам, которые предусмотрены в национальном законодательстве для всех иностранцев вообще.

В сфере частного права в значительной степени утрачивают логический смысл рассуждения о конституционности международного договора, поскольку здесь, как правило, не затрагиваются

6 Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров. Комментарий. – М., 1994.

143

вопросы, имеющие отношение к конституционному порядку. Во многих случаях неактуально для частного права и пресловутое «приведение в соответствие» национального законодательства. Позволю себе утверждать, что в большинстве случаев такое «приведение в соответствие» норм национального законодательства международным договорам в экономической сфере, – скорее во вред национальной экономике, чем на пользу. Смысл заключения международного договора в сфере экономики очень часто в том и состоит, чтобы предусмотреть для отношений внешнеэкономического характера иные правила, нежели для внутренней хозяйственной деятельности. Международный договор – лучший способ осуществления экономической интеграции при сохранении национальной самобытности экономического уклада и национальных интересов государства. Он должен противоречить внутреннему хозяйственному законодательству, иначе нет смысла его заключать. В самом деле, зачем дублировать международным договором уже имеющиеся в законе нормы права? Точно так же, если каждый раз приводить экономическое законодательство «в соответствие» международному договору, через несколько лет от национальной экономики останутся одни воспоминания.

Приведение в соответствие национального закона международному договору однозначно требуется в случаях косвенной унификации правовых норм, о которой речь шла выше. Если государства договорились установить на своей территории определенный правовой режим в конкретной сфере, они обязаны это сделать. Во всех других случаях международный договор и национальный закон применяются параллельно, поскольку регулируют разные группы отношений: национальный закон – внутренние хозяйственные отношения или внешнеэкономические отношения «для всех», т.е. с иностранным элементом без его географической конкретизации; международный договор – внешнеэкономические отношения, связанные с тем государством, с которым Республика Беларусь заключила этот договор. В последнем случае приоритет международного договора перед внутренним законодательством – единственный способ его юридического существования.

Действующее законодательство Республики Беларусь предусматривает режим временного применения международного договора в случаях, если договоренность об этом была достигнута сторонами, подписавшими договор. Такое применение согласно ст.14 Закона о международных договорах возможно при условии, если он в целом или его часть не содержат положений, устанавливающих иные правила, чем те, которые содержатся в законах Республики

144

Беларусь, актах Президента, или положений, не урегулированных законами Республики Беларусь, актами Президента. На мой взгляд, для формулировки этой статьи также справедливы приведенные выше положения. Если международный договор Республики Беларусь не несет в себе ничего нового (не «устанавливает иных правил») по сравнению с внутренним законодательством, какой смысл в специальной процедуре «временного применения»? Не проще ли дождаться завершения обычной процедуры вступления такого договора в силу на территории Республики Беларусь?

Подводя итог вышесказанному, следует, по всей вероятности, сделать вывод о том, что за сравнительно небольшой по историческим меркам период развития Беларуси как суверенного государства правовая система страны значительно продвинулась вперед в вопросах определения места и роли международных соглашений в правовом регулировании внешнеэкономических процессов. Вместе с тем предстоит еще огромная работа по шлифовке законодательных и правоприменительных механизмов, обеспечивающих цивилизованное вхождение нашей страны в глобальные экономические структуры.

Внезаконодательное регулирование внешнеэкономических отношений

Развитие внешнеэкономических отношений, расширение договорных хозяйственных связей и соответствующей правоприменительной практики обнаружили в отечественном праве проблему, обсуждаемую за рубежом уже более четырех десятилетий, – проблему правовой природы, места и значения нормативных источников так называемого «негосударственного» происхождения.

В последнее время чрезвычайно широкое распространение в сфере международных экономических отношений получили документы, именуемые типовыми контрактами, общими условиями, сводами единообразных правил, общими принципами, кодексами поведения и т.д. Эти документы, разрабатываемые различными организациями из деловых кругов, имеют «негосударственное» происхождение и содержат единообразные правила поведения в различных областях хозяйственных отношений, не являясь при этом законодательством в его традиционном понимании.

Для обозначения названных явлений И.С.Зыкин предложил использовать термин «негосударственное регулирование». «Это предложение, – пишет И.С.Зыкин, – базируется на мнении о том,

145

что целесообразно различать предписания, являющиеся результатом нормотворческой или правоприменительной активности государств или их органов (такие, как нормы международного договора или национального законодательства, решения государственных судов и т.д.), и положения, возникающие в процессе деятельности самих участников делового оборота или организаций, их объединяющих, либо в связи с такой деятельностью (обычные правила, договорные условия, арбитражная практика и др.)».

Предпочтительность названного термина, с точки зрения И.С.Зыкина, в том, что уже из него самого явствуют характерные отличительные черты рассматриваемых явлений, а именно: во-первых, они в определенных случаях могут оказывать регулирующее воздействие на отношения в области международной торговли и, во-вторых, они не относятся к обязывающим государственным предписаниям1.

С тех пор термин «негосударственное регулирование употреблялся еще некоторыми авторами2. Дж.К.Мосс употребляет в том же контексте термин «ненациональное право», подчеркивая, однако, условность термина и тот факт, что «единственным подлинным ненациональным правом является международное публичное право»3.

Надо сказать, что И.С.Зыкин впервые в советской науке системно исследовал указанные документы применительно к международной частноправовой проблематике4. В то же время феномен правовых источников, не обязанных своим появлением государству, держали в поле зрения общая теория права, а также международно-правовая доктрина5.

Следует согласиться с И.С.Зыкиным в том, что обычаи, кодексы поведения, типовые проформы и иные подобные разработки представляют собой правовые формы, характер и признаки которых не совпадают с характером и признаками источников, занимающих в отечественном праве доминирующие позиции, – междуна-

1Международное частное право: современные проблемы. – С.405-406.

2См., например: Егоров В.В. Некоторые инструменты негосударственного регулирования в международной торговле: правовые аспекты // Государство и право. –2000. – № 8. – С. 61-69.

3Мосс Дж.К. Указ. соч. – С.46.

4Зыкин И.С. Внешнеэкономические операции: право и практика; Он же. Договор во внешнеэкономической деятельности; Он же. Обычаи и обыкновения в международной торговле: понятие, применение, формирование, применимое право, типовые контракты. – М., 1983.

146

родного договора и нормативно-правового (законодательного) акта. Однако предложенное обозначение данной категории актов – «негосударственное регулирование» – представляется не вполне удачным по следующим основаниям.

Автор анализируемой позиции прямо включает в категорию источников «негосударственного происхождения» типовые контракты, своды единообразных правил, общие условия и другие документы данного логического ряда. Кроме того, он, по сути дела, дополняет названную категорию контрактными положениями и практикой международных коммерческих арбитражей, хотя в тексте об этом прямо не сказано. «Нуждается в дальнейшем теоретическом осмыслении существенная роль не только обычаев и обыкновений, – пишет И.С.Зыкин, – но и отступающих в дозволенных пределах от нормативных актов контрактных положений, которые базируются зачастую на типовых проформах, но могут носить и специфический характер, а также практика международных коммерческих арбитражей... При всех различиях их объединяет то, что все они не исходят непосредственно от государства или государств, хотя и допускаются ими»6.

Автор упоминает также «решения государственных судов», но относит их, наряду с нормами международного договора или национального законодательства, к «результатам нормотворческой или правоприменительной активности государств или их органов», т.е., в контексте работы, к категории, противоположной предлагаемому им термину «негосударственное регулирование».

В то же время круг источников, чьи признаки не позволяют включить их ни в категорию международных договоров, ни в категорию законодательных актов, – гораздо более широк. На наш взгляд, сюда следует отнести также доктрину, которая «начинает исполнять роль норм права в переломные моменты развития общества, когда ни сам народ, ни его официальный представитель – государство, никакие иные социальные субъекты не в состоянии сформулировать достаточное количество правил поведения для регулирования правовых по своей природе общественных отношений»7.

Далее, особое место в системе регулирования внешнеэкономических отношений занимают международные договоры, в которых взятое за «точку отсчета» национальное государство не участвует. Роль их в правовом регулировании внешнеэкономических

6Международное частное право: современные проблемы. – С.405-406. 7Сільчанка Н.У. Агульная тэорыя права: Навучальны дапаможнік... – С.78.

147

договорных отношений практически не отличается от роли типовых проформ или сводов единообразных правил: они «выходят на сцену» чаще всего тогда, когда стороны включают в текст своего контракта соответствующую ссылку. И судебная, и арбитражная практика в таких случаях твердо придерживаются правила об обязательности для суда такого выбора сторон8. Подпадают ли указанные источники под понятие «негосударственное регулирование», – ведь своим происхождением нормы этих договоров обязаны государствам?

Тесно связана с рассматриваемым вопросом проблема так называемого права «lex mercatoria», источниками которого являются, по мнению сторонников концепции, международные конвенции, модельные законы для государств, разработанные на международном уровне, международные обычаи и обыкновения, типовые контракты, транснациональные кодификации, рекомендательные документы международных организаций, арбитражные решения и т.д.9. Очевидно, что понятие «негосударственное регулирование» не вполне отражает многообразие правовых явлений, выходящих за рамки международного договора и внутреннего закона.

Следует учесть также и тот факт, что на сегодняшний день в литературе и законодательстве понятие «государственное регулирование» употребляется для обозначения административного управления в сфере внешнеэкономической деятельности, или, иными словами, вмешательства государственного аппарата во внешнеэкономические процессы. Правотворческая деятельность государства обозначается не как «государственное», а как «правовое», или, в данном контексте, «законодательное регулирование». Поэтому для обозначения рассматриваемого юридического феномена можно предложить более предпочтительный, на наш взгляд, термин «внезаконодательное регулирование». Таким образом, получится, что международно-правовые договоры с участием национального государства и его внутреннее законодательство составляют законодательное регулирование внешнеэкономических отношений; при этом сюда же, на наш взгляд, следует отнести и иностранное право, применяемое к внешнеэкономическим отношениям в силу национальных коллизионных норм права. Что касается нормативно-правовых актов, имеющих иное происхождение, – они образуют систему внезаконодательного регулирования внешнеэкономических отношений. Кроме того, чисто лингвистически, как представляется, термин «внезаконодательный» заведомо предпо-

8Брунцева Е.В. Международный коммерческий арбитраж. – С.125.

148

лагает рассмотрение нормативного документа в связи с его отношением к национальному праву, в то время как термин «негосударственный» акцентирует внимание только на тот факт, что документ не обязан своим появлением государству, безразлично – отечественному или иностранному.

Поскольку регулирующее значение актов внезаконодательного происхождения неуклонно возрастает, настоятельно необходимо уяснить не только их правовую природу, но и то место, которое они занимают именно в белорусской системе правового регулирования внешнеэкономических отношений.

На наш взгляд, в систему внезаконодательного регулирования должны быть включены такие правовые формы, как:

•договор, или соглашение, сторон (у И.С.Зыкина – «контрактные положения»);

•правовые обычаи, обыкновения, деловая практика;

•судебная и арбитражная практика;

•доктрина.

Названные категории источников внезаконодательного происхождения объединяют все многообразие документов, называемых

всвязи с рассматриваемой проблематикой: типовые (модельные) законы, проформы договоров, кодексы поведения, своды единообразных правил, транснациональные кодификации, комментарии судебной и арбитражной практики и др.

Всвязи с этим, очевидно, можно говорить о четырех различных формах внезаконодательного регулирования: договорном (контрактном), обычном, прецедентном и доктринальном регулировании внешнеэкономических отношений. Кроме всего прочего, это соответствует принятой в теории права классификации источников права, не вызывая необходимости «ломать» традиционный подход.

Итак, договорное регулирование является специфической особенностью гражданского права и продолжением действия частноправовых методов регулирования, в том числе свободы договора и автономии воли сторон. Предоставленная сторонам гражданского правоотношения возможность самостоятельно устанавливать права и обязанности по договору дает основание для включения договора в систему иных форм правового регулирования, параллельно (или в иерархической соподчиненности) с законодательством.

Договорное регулирование, как и любая другая форма правового регулирования, имеет свои пределы, обусловленные степенью императивности законодательства. Следует отметить, что во внешнеэкономической сфере эти пределы гораздо более широки, нежели

врамках национального гражданского права.

149

Во-первых, в отличие от внутриэкономических хозяйственных договоров, во внешнеэкономических сделках стороны вправе самостоятельно избирать применимую к их отношениям правовую систему. Это позволяет сторонам уходить от неудовлетворительного, с точки зрения их интересов, национального законодательства. Кроме того, если избранное сторонами право допускает большую свободу договора, нежели национальное, такой выбор дает дополнительные возможности для самостоятельного регулирования отношений по контракту.

Во-вторых, специфика внешнеэкономических отношений (а именно, отсутствие единого для всех или ряда государств регулирования соответствующих вопросов) обуславливает возрастание роли принципа автономии воли сторон в указанной сфере. Практически это означает, что законодательство любого государства поощряет самостоятельное контрактное регулирование, осуществляемое непосредственно субъектами внешнеэкономических отношений: чем больше вопросов урегулировано контрактом, тем меньше в дальнейшем проблем у суда.

В-третьих, договорное регулирование во внешнеэкономической деятельности позволяет обеспечить применение международ- но-правовых договоров или иных международных документов, которые в силу осторожного отношения к ним со стороны государства или иных причин формально не действуют на данной территории. Включение ссылки на такой документ в текст контракта придает ему юридическую силу для данного правоотношения.

Непосредственное отношение к договорному регулированию имеют так называемые типовые проформы, к которым относятся как разработки самих участников делового оборота, так и примерные формы контрактов, издаваемые международными организациями, которые используются в деловой практике как образец, принимаемыйзаосновупризаключенииконкретногоконтракта10. Типовые контракты призваны облегчить осуществление коммерческих операций и по возможности учитывают сложившуюся деловую практику, международное регулирование соответствующих отношений и национальное законодательство заинтересованных сторон.

Большую известность получили общие условия и типовые контракты, подготовленные в рамках ООН. Так, например, Европейская экономическая комиссия ООН, расположенная в Женеве, раз-

10 См., например: Типовой дистрибьюторский контракт МТП. – М., 1996; Типовой коммерческий агентский контракт МТП. – М., 1996.

150