Библиотека Fort/Da || [e-mail] || http://yanko.lib.ru

подходящими объектами для такого беглого обзора разделенных народов на пути — ex hypothesi9* — к единству33.

Индонезия

Примерно до 1957 г. региональная напряженность между Явой и Внешними островами удерживалась в определенных рамках благодаря сочетанию инерции революционной солидарности с представляющей широкие слои общества многопартийной системой и специфически индонезийским разделением высшей исполнительной власти на две части в институте под названием «Дви-Тунгал», что в приблизительном переводе означает «двойное руководство», когда два лидера — ветераны националистического движения — яванец Сукарно и Мохам-мед Хатта с Суматры делили между собой верховное руководство как президент и вице-президент республики. За время, прошедшее с тех пор, революционная солидарность постепенно исчезла, партийная система развалилась, а Дви-Тунгал раскололся. Несмотря на успешное подавление военными регионального восстания 1958 г. и лихорадочные попытки Сукарно сосредоточить все управление в своих руках в качестве персо-

318

ны, воплощающей «дух 45-го года», утерянное таким образом политическое равновесие не было восстановлено, и новая нация явила почти классический пример провала интеграционного процесса. С каждым новым шагом по направлению к модернизации увеличивалось недовольство в регионах, с каждым случаем увеличения регионального недовольства обнаруживалась все большая политическая несостоятельность центральной власти, и с каждым новым фактом такой политической несостоятельности все больше терялась политическая энергия и все более отчаянными — до безнадежности — становились попытки прибегнуть то к военному насилию, то к оживлению утративших свою актуальность идеологических установок, а то и к тому и другому вместе.

Еще первые всеобщие выборы 1955 г., завершившие создание основ парламентской системы, сделали для мыслящих индонезийцев неотвратимо очевидным тот факт, что либо они должны найти какойто путь решения своих проблем в рамках современного гражданского устройства, которое они практически вынуждены были создать, либо им придется столкнуться со все возрастающим подъемом изначального недовольства и околополитическими конфликтами. Вместо того чтобы разрядить, как ожидалось, атмосферу, эти выборы только сделали ее еще более напряженной. Они переместили политический центр тяжести от Дви-Тунгала к партиям. Они оформили народную поддержку Коммунистической партии, которая не только собрала около 16% голосов от общего списка избирателей, но и около 90% своих голосов получила на Яве, добавляя, таким образом, к региональной напряженности идеологическую. Выборы усугубили ситуацию, при которой интересы некоторых из наиболее важных центров влияния в обществе — армии, китайцев, занимающихся экспортом торговцев с Внешних островов, и т. д. — не были адекватно представлены в официальной политической системе. Кроме того,

Гирц К. Интерпретация культур / Пер. с англ. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. — 560 с.

Библиотека Fort/Da || [e-mail] || http://yanko.lib.ru

выборы привели к отличному от прежнего обоснованию претензий на политическое лидерство: если раньше в основе авторитетности руководителя лежали его революционные заслуги, то теперь — способность откликнуться на зов масс. Выборы показали, что для укрепления и развития существующего государственного устройства требуется одновременно: выработать совершенно новый порядок взаимоотношений между президентом, вице-президентом, парламентом и правительством, ограничить влияние хорошо организованной тоталитарной партии, враждебной по отношению к самой концепции демократической, многопартийной политической жизни, подключить к эффективному взаимодействию

319

с парламентской системой пока игнорируемые, но имеющие вес в обществе группы населения, найти новое основание для солидарности элиты, отличное от того, что давал совместный опыт 1945—1949 гг. Учитывая чрезвычайно трудно поддающиеся разрешению экономические проблемы, международную обстановку, окрашенную реалиями «холодной войны», и большое количество застарелых личных конфликтов среди власть предержащих, было бы, пожалуй, удивительным, если бы Индонезия справилась со столь многообразными проблемами. Однако нет причин полагать, что с ними нельзя было бы справиться, будь они выдвинуты перед политиками, талант которых соответствовал бы поставленным задачам.

Как бы то ни было, проблемы остались неразрешенными. К концу 1956 г. и ранее довольно напряженные отношения между Сукарно и Хаттой стали столь натянутыми, что Хатта подал в отставку, — поступок, который для многих ведущих военных, финансовых, политических и религиозных группировок на Внешних островах означал, по существу, снятие последней печати законности с центрального правительства. Дуумвират являлся символической и в значительной степени реальной гарантией признания различных народов Внешних островов равными и полноправными партнерами гораздо более многочисленных яванцев, полуконституционной гарантией того, что яванскому хвосту не будет позволяться управлять индонезийской собакой. Сукарно, отчасти яванский мистик, отчасти закоренелый эклектик, и Хатта, отчасти суматранский пуританин, отчасти не любящий церемоний администратор, дополняли друг друга не только в плане политическом, но и в плане изначальных ориентации. Сукарно вобрал в себя синкретическую высокую культуру утонченных яванцев, Хатта — исламский меркантилизм менее изысканных жителей Внешних островов. Главные политические партии — в особенности коммунисты, совмещающие марксистскую идеологию с традиционной яванской «народной религией», и мусульманская Мажуми, которая, получив почти половину голосов народной поддержки в наиболее ортодоксальных регионах за пределами Явы, стала главной выразительницей интересов именно этих регионов, — заняли соответствующие позиции «по разную сторону баррикад». Таким образом, в тот момент, когда вицепрезидент подал в отставку, а президент, в соответствии со своей, выдвинутой еще в 1945 г. (т. е. до выборов), концепцией

Гирц К. Интерпретация культур / Пер. с англ. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. — 560 с.

Библиотека Fort/Da || [e-mail] || http://yanko.lib.ru

«направляемой демократии», намеревался стать единственным центром индонезийской государственной жизни, политическое равно-

320

весие в республике было нарушено и региональное недовольство стало приобретать радикальные формы.

С тех самых пор судорожное насилие стало чередоваться с неистовыми поисками политической панацеи. Неудавшиеся перевороты, неудачные попытки покушений, безуспешные мятежи последовали один за другим, сопровождаемые поразительным изобилием идеологических и институциональных экспериментов. Общественные движения «За новую жизнь» проторили дорогу движениям «За направляемую демократию», а те, в свою очередь — движениям под лозунгом «Назад, к конституции 1945 года!», в то время как государственные структуры — национальные советы, комиссии по государственному планированию, конституционные совещания и т. п. — расплодились, как сорняки в заброшенном саду. Однако в результате всех этих нервных попыток кое-как подлатать то, что можно, и безостановочного придумывания все новых и новых лозунгов так и не появилось никакой формы, способной вместить в себя все многообразие страны, ибо такие осуществляемые в беспорядке импровизации представляют собой не реалистические поиски решения интеграционных проблем государства, а пушенную от отчаяния дымовую завесу, за которой скрывается растущая уверенность в надвигающейся политической катастрофе. В настоящий момент de facto существует новый дуумвират, в котором власть делят между собой Сукарно, еще более, чем когда-либо, призывающий к возрождению «революционного духа единства», и генерал-лейтенант А.Х. Насутион, министр обороны и бывший начальник генерального штаба (еще один бесцветный профессионал с Суматры), руководящий военными на разворачивающемся перед ними новом поприще — в роли чиновников на полугосударственной службе. Однако их взаимоотношения, так же как и сферы их властных полномочий, остаются, как и почти все остальное в политической жизни Индонезии, нерегламентированными.

Когда я писал о «растущей уверенности в надвигающейся политической катастрофе», я не думал, что все сбудется с такой поразительной точностью. Неистовый идеологизм президента Сукарно нарастал вплоть до событий ночи 30 сентября 1965 г., когда начальник президентской охраны возглавил попытку государственного переворота. Были убиты шесть действующих армейских генералов (генерал Насутион едва избежал расправы), но попытка переворота провалилась после того, как другой генерал, Сухарто, сплотил армию и разбил мятежников. А затем последовало несколько месяцев чрезвычайно жестоких народных волнений, охвативших главным образом Яву и Бали, но временами вспыхивавших и на Суматре, направленных против тех, кто считался

321

сторонником стоявшей, по всеобщему убеждению, за этим переворотом индонезийской коммунистической партии. В развязанной таким образом бойне погибло несколько сотен тысяч

Гирц К. Интерпретация культур / Пер. с англ. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. — 560 с.

Библиотека Fort/Da || [e-mail] || http://yanko.lib.ru

человек, причем в большинстве случаев одни сельские жители убивали других (хотя казни происходили и в армии), и столкновения, по крайней мере на Яве, происходили главным образом по линии описанных выше изначальных различий — набожные мусульмане убивали приверженцев индийского религиозного синкретизма и т. д. (Произошло также несколько антикитайских выступлений, преимущественно на Суматре, но основная масса убийств была совершена яванцами — яванцев, балийцами — балийцев и т. д.) Сухарто постепенно заменил Сукарно на посту руководителя страны, а Су-карно умер в июне 1970 г., причем Сухарто официально взял в свои руки бразды президентства двумя годами ранее. С этого времени страна управляется военными с помощью различного рода гражданских технических экспертов и администраторов. Вторые всеобщие выборы, прошедшие летом 1971 г., показали, с одной стороны, успех партии, явно субсидируемой и контролируемой правительством, а с другой — резкое ослабление старых политических партий. В настоящее время, хотя напряженность между сложившимися на основе изначальных привязанностей группами — религиозными, региональными, этническими — остается высокой исобытия 1965г., скорее всего, только усилили ее, открытых проявлений этой напряженности не наблюдается. То, что так и будет долго продолжаться, представляется — мне, по крайней мере,

— маловероятным.

Малайя

В Малайе поражает прежде всего то, что всеобщая интеграция различных групп населения в по-настоящему многорасовом обществе осуществляется не столько в рамках государственных структур как таковых, сколько в рамках более позднего политического изобретения

— многопартийной системы. В рамках Альянса, конфедерации Объединенной малайской национальной организации (ОМНО), Китайской ассоциации Малайи (КАМ) и менее значительного Индийского конгресса Малайи, конфликты изначального характера улаживаются неформально и реалистично, а сильные центробежные тенденции, настолько острые, что вряд ли с подобными им когда-либо сталкивалось какое-либо другое государство, независимо от времени его существования, пока что довольно эффективно поглощаются, преломляются и сдерживаются. Образованный в 1952 г., в разгар террористских «крайностей», консервативными англизированными элементами из высших

322

слоев малайской и китайской обшин (индийцы, всегда сомневающиеся в выборе правильного пути, присоединились годом-двумя позже), Альянс стал одним из самых замечательных примеров — применительно ко всем сферам политической деятельности новых государств — успешного практического применения искусства невозможного10*— федеративная, без опоры на какую-то одну общину, партия, состоящая из ряда более мелких партий, которые откровенно и явно, а при случае и с энтузиазмом апеллируют к своим общинам, партия, находящаяся в среде порождаемых изначальными

Гирц К. Интерпретация культур / Пер. с англ. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. — 560 с.

Библиотека Fort/Da || [e-mail] || http://yanko.lib.ru

привязанностями подозрительности и враждебности, должна заставить империю Габсбургов выглядеть как какая-нибудь Дания или Австралия. На первый, поверхностный взгляд, такая схема вообще не должна работать.

Насущным, во всяком случае, является вопрос о том, будет ли она работать и далее. Малайя стала независимой только с середины 1957 г., она получила выгоды от сравнительно благоприятной экономической ситуации, от довольно безболезненного — коммунистическое восстание не в счет — перехода к независимости и от продолжающегося présance anglaise11*, которое и сделало это возможным, а также от способности консервативной, в определенной степени рационалистически настроенной олигархии убедить массы, что такая форма правления является более подходящим средством для выражения их чаяний, чем то склонное к левизне и предпринимаемым под влиянием эмоций популистским шагам политическое руководство, которое характерно для большинства остальных новых государств. Является ли правление Альянса только затишьем перед бурей, каковым стало сходное по типу правление Объединенной национальной партии на Цейлоне? Суждено ли ему ослабеть и распасться, когда нахлынут волны социальных и экономических трудностей, как это произошло с индонезийской многопартийной системой Дви-Тун-гал? Является ли, одним словом. Альянс достаточно прочным, чтобы продолжать существовать?

Предзнаменования разноречивы. На первых всеобщих выборах, проводившихся еще до революции, Альянс завоевал 80% голосов и 51 из 52 выборных мест в федеральном законодательном собрании, что позволило ему стать фактически единственным законным наследником колониального режима; но уже на выборах 1959 г., первых после установления независимости, Альянс потерял значительную часть своей поддержки в пользу партий, прямо опирающихся на отдельные общины, число поданных за него голосов упало до 51%, а число мест в собрании — до 73 из 103. Малайское подразделение Альянса, ОМНО, было

323

ослаблено тем, что глубоко религиозный, сельский, населенный преимущественно малайцами северо-восток страны неожиданно оказался под сильным влиянием местной мусульманской партии, призывавшей к установлению исламского теократического государства, «восстановлению малайского суверенитета» и созданию «Великой Индонезии». Китайское и индийское крылья Альянса были подрезаны марксистскими партиями в больших городах центральной части западного побережья, сосредоточении производства каучука и олова, где большое количество новых избирателей, принадлежащих к низшему классу китайцев и индийцев, вошли в списки голосующих благодаря принятым после установления независимости либеральным законам о гражданстве, причем и здесь, как и везде, марксизм без особого труда приспособился к изначальным привязанностям. Понеся урон из-за этих потерь, которые впервые стали очевидными на провинциальных выборах, проводившихся за два месяца до федеральных, Альянс вплотную подошел к возможности раскола. Потери ОМНО подстрекали более молодые и менее консервативные

Гирц К. Интерпретация культур / Пер. с англ. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. — 560 с.

Библиотека Fort/Da || [e-mail] || http://yanko.lib.ru

элементы в КАМ добиваться увеличения числа китайских кандидатов, открытого осуждения Альянсом малайской расовой непримиримости и .пересмотра государственной образовательной политики в том, что касается языковой проблемы в китайских школах. Горячие головы в ОМНО отвечали тем же, и хотя к выборам эта трещина была заделана

— или замазана, — несколько молодых лидеров КАМ подали в отставку, а ОМНО приготовилась к исключению из своих рядов «агитаторов», выступавших с позиций изначальных ценностей.

Таким образом, несмотря на то, что также, как и в Индонезии, всеобщие выборы в Малайе высветили находившиеся ранее в скрытом состоянии проблемы изначального характера в такой степени, что теперь им нужно было смотреть прямо в лицо, а не прятать за фасадом националистической риторики, политические таланты в Малайе пока оказались, по-видимому, гораздо более компетентными в решении этой задачи. Хотя доминирующее положение Альянса несколько ослабело и в чем-то, возможно, он менее един, чем в период сразу после достижения независимости, но ключевые позиции по-прежнему находятся в его руках, и он все еще остается эффективной гражданской структурой, в рамках которой могут улаживаться и сдерживаться очень напряженные проблемы изначального свойства, которые иначе были бы пущены на самотек на волю околополитической стихии. Данная модель, которая все еще, повидимому, развивается и, быть может, еще не приобрела окончательных форм, отличается тем, что общенациональная партия, состоящая из

324

трех частей или из трех малых партий, близка к тому, чтобы охватить собой все государство, и подвергается многочисленным нападкам со стороны мелких партий: партии, созданные на классовой основе, критикуют ее за то, что она слишком ориентирована на интересы отдельных общин, а партии, выступающие от лица этих общин, — за то, что такие интересы учитываются недостаточно (при этом и те и другие критикуют Альянс за «недемократичность» и «реакционность»), -причем каждая из этих партий пытается отщипнуть свою долю от той или иной части Альянса, вбивая клинья в те трещины, которые появляются в ходе его деятельности, и все более неприкрыто взывая к изначальным чувствам. Сложная внутренняя работа руководителей Альянса, направленная на сохранение самой сути организации, стремление оградить Альянс от идущих со всех сторон попыток подорвать основной источник его силы — весьма прозаичные политические представления малайских, китайских и индийских лидеров, основанные на принципах «услуга за услугу» и «все мы в одной лодке» — является, таким образом, квинтэссенцией интеграционной революции в том виде, в котором она происходит в Малайе.

В 1963 г. Малайя стала Малайзией, федерацией собственно Малайи (т. е. полуострова), Сингапура и северных территорий на острове Борнео — Саравака и Сабаха. Адьянс остался партией большинства, но главная партия Сингапура, Партия народного действия, попыталась посягнуть на голоса живущих на полуострове китайцев, подрывая влияние КАМ и угрожая тем самым основам существования

Гирц К. Интерпретация культур / Пер. с англ. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. — 560 с.