Глава 20.

СВАТОВСТВО К БРАНВЕН

И ГОЛОВА БРАНА

В "Мабиноги Бранвен, дочери Ллира", второй из "Четырех Ветвей",

рассказывается, что Придери, достигнув зрелости и женившись на вдове по

имени Кигфа, однажды, в качестве гостя или вассала, явился ко двору

верховного бога Аида - самого Брана, сына бога моря Ллира. Двор детей Ллира,

Брана и его сестры Бранвен, по прозвищу "Прекрасная Грудь", его

единокровного брата Манавидана, а также двоих сыновей матери Манавидана,

Пенардун, от ее первого брака, находился тогда в так называемой Твр Бранвен,

то есть "Башне Бранвен", сегодня именуемой Харлех. Усевшись на край скалы и

устремив взоры в морскую даль, они вскоре увидели тринадцать кораблей,

приближающихся под всеми парусами со стороны Ирландии. Флотилия тем временем

подошла к самому берегу, и Бран послал гонца узнать, кто эти незнакомцы,

откуда они прибыли и что им надо в здешних краях. В ответ гонец услышал, что

это - корабли Матолвха, короля Ирландии, и что тот прибыл просить у Брана

отдать ему в жены свою сестру, прекрасную Бранвен. Бран согласился, и они

условились, что местом пышного свадебного пира будет Эйберфроу в Англси.

Матолвх со своим флотом должен будет прибыть туда по морю, а Бран со своей

свитой - сухопутным путем. Прибыв в назначенное место, они соорудили

временные палаты, ибо "никакой дом не был достойным принять Брана

Блаженного". Так Бранвен стала женой короля Ирландии [1].

[1] Матолвх бриттов, по-видимому, представляет собой аналог гэльского

Мэта, а его история, несомненно, перекликается с греческим мифом о

Персефоне.

Однако их отношениям недолго суждено было оставаться такими дружескими.

Из двух сыновей жены Ллира, Пенардун, матери Манавидана, первого звали

Нисен, а второго - Эфнисен. Нисен более всего на свете любил мир и покой и

всегда мог "примирить между собой своих братьев, даже если между ними

вспыхнула ссора". Эфнисен же, наоборот, "мог мигом поссорить между собой

братьев, даже когда те мирно беседовали". И вот теперь Эфнисен был вне себя

от ярости: с ним ведь не посоветовались, решив выдать Бранвен замуж. В

отместку за это он коварно отрезал губы, уши, брови и хвосты всем коням

Матолвха и его свиты.

Когда король Ирландии узнал о случившемся, он был буквально взбешен

нанесенным ему оскорблением, но Бран дважды посылал к нему послов, объяснив,

что все это было сделано без его ведома, чтобы поссорить их. Он обещал в

качестве возмещения отдать Матолвху здорового скакуна за каждого коня,

покалеченного Эфнисеном, а в придачу - поставец из серебра, ростом с самого

Матолвха, и золотое блюдо величиной с лицо короля Ирландии. Помимо всех этих

даров, он преподнес Матолвху волшебный котел, некогда украденный из

Ирландии. Магическое свойство этого котла заключалось в том, что, если в

него положить любого смертельно раненного воина, тот выздоравливал как ни в

чем не бывало, правда при условии, что он не лишился дара речи. Король

Ирландии с готовностью принял все эти дары, предал забвению нанесенное ему

оскорбление, возобновил самые добрые, дружеские отношения с детьми Ллира и

наконец отплыл вместе с Бранвен в Ирландию. Не успел миновать год со дня их

свадьбы, как Бранвен родила сына. Родители нарекли ему имя Гверн и отдали

его на воспитание самым достойным мужам Ирландии. Но на второй год до

Ирландии докатились слухи об оскорблении. нанесенном Матолвху в Британии.

Единокровные братья и родственники короля настаивали, что он должен жестоко

отомстить и начать с самой Бранвен. И прекрасную королеву сослали мыть

посуду и прислуживать на кухне, и каждый день повар отвешивал ей крепкую

затрещину по уху. Однако Бран даже не подозревал об этом, ибо всякое

сообщение между Ирландией и Британией было прекращено. Так продолжалось

долгих три года.

Тем временем Бранвен потихоньку от других приручила певчего скворца,

выучила его говорить, привязала к его крылу письмо, в котором рассказывала о

своих бедах, и отослала птичку в Британию. В конце концов скворец нашел

Брана, как и приказывала ему хозяйка, и, усевшись ему на плечо, опустил

крылышки. Письмо соскользнуло наземь, и Бран тотчас прочел его. Вне себя от

гнева он разослал гонцов в сорок четыре королевства, созывая войско в поход

против ирландского короля. Поручив Британию попечению своего сына,

Карадавка, и шести других сыновей, он поспешил к берегам Ирландии. Сам он

шел по воде, как посуху, а его спутники плыли на кораблях. В самой Ирландии

никто и не подозревал об их прибытии. Только пастухи-свинопасы, поившие

стадо свиней у берега моря, заметили невероятное чудо. Прямо на поверхности

моря возник лес - возник на том самом месте, где его никогда не бывало.

Возле него поднялась в небо гора с остроконечным гребнем, а по сторонам ее

раскинулись озера. И лес, и гора медленно приближались к берегам Ирландии.

Свинопасы поспешно рассказали обо всем Матолвху, который никак не мог

понять, что же там происходит, и послал к Бранвен спросить, что бы это могло

быть. "Это идут мужи с острова Славы [2]", - отвечала та, - они явились

сюда, потому что услышали, как вы мучаете и унижаете меня. Лес, который вы

видите, - это мачты их кораблей. Гора, которую видят ваши глаза, - это мой

брат Бран, идущий по воде словно посуху. Острый гребень - это его нос, а

озера по сторонам от него - это глаза моего брата".

[2] Остров Славы - поэтическое имя Британии, данное ей бардами.

Мужи Ирландии пришли в смятение. Они бросились к Шэннону и поспешно

разрушили мост через него. Но Бран, как ни в чем не бывало улегся поперек

реки, и воины преспокойно перешли по нему, как по мосту, на другой берег.

Тогда Матолвх решил прислать парламентеров с предложением заключить

мир. Во искупление своей вины он предлагал уступить трон Ирландии Гверну,

сыну Бранвен и племяннику Брана.

- А разве я сам не могу быть королем? - заявил Бран и не пожелал более

вступать ни в какие переговоры.

Тогда советники Матолвха посоветовали ему умилостивить разгневанного

Брана тем, что предложить воздвигнуть для него дворец, способный вместить и

выдержать его, и добровольно отдать ему королевство. Бран согласился принять

такой дар, и вскоре громадное здание было построено.

Однако строители оказались людьми коварными. По сторонам каждого из

доброй сотни опорных столбов дома висели огромные кожаные мешки, в каждом из

которых сидело по вооруженному до зубов воину, которые должны были в нужную

минуту по условному сигналу разрезать мешок и выскочить наружу. Но Эфнисен,

войдя в дом и заметив странные мешки, тотчас заподозрил неладное.

- Что это там за мешки? Что в них? - спросил он первого же ирландца,

попавшегося ему на глаза.

- Мука, - отвечал ирландец. Тогда Эфнисен крепко ударил по мешку

кулаком, как если бы в нем действительно была мука, и принялся колотить по

нему до тех пор, пока не убил воина, сидевшего внутри. Точно так же он

поступил и со всеми остальными мешками.

Через некоторое время оба войска встретились в огромном дворце. Мужи

Ирландии вошли через одни ворота, а воины Британии - через противоположные.

Встретившись в самом центре громадного зала, они уселись друг против друга.

Ирландский двор принял Брана с королевскими почестями, а затем состоялось

коронование Гверн, сына Бранвен. Гверн был провозглашен королем Ирландии

вместо Матолвха. Затем, когда торжественная церемония была окончена, мальчик

подошел к каждому из своих дядей, чтобы поближе познакомиться с ними. Бран

улыбнулся ему и погладил его по головке; точно так же поступили и Манавидан

с Нисеном. Но когда очередь дошла до Эфнисена, коварный сын Пенардун схватил

доверчивого ребенка за ноги и швырнул его головой в жарко пылавши очаг.

Увидев своего сына мертвым, Бранвен попыталась было сама броситься в огонь

вслед за ним, но Бран удержал ее. Тогда воины враждующих армий схватились за

оружие, и началась такая сеча, которой никогда еще не бывало ни н одном

дворце на свете. Битва продолжалась несколько дней подряд, но у ирландцев

было явное преимущество, ибо они поскорее опускали своих убитых в тот самый

волшебный котел, и те выходили из него целыми и невредимыми. Узнав об этом,

Эфнисен решил найти способ как-нибудь искупить все те несчастья, которые его

злобная натура навлекла на Британию. Он принял облик одного из убитых

ирландских воинов, и его вместе со всеми остальными тоже положили в котел.

Тогда он магическим путем раздулся, став настоящим великаном. Котел лопнул,

а вместе с ним лопнуло и сердце самого Эфнисена. После этого силы сторон

вновь уравнялись, и в следующем сражении мужи Британии перебили ирландцев

всех до единого. Но и из них целыми и невредимыми остались лишь семеро:

Придери, Манавидан, Глюней, сын Тарана [1], Талиесин Бард, Инаваг, Грудиен,

сын Муриела, и Хейлин, сын Гвинна Старого.

[1] Этого персонажа, по-видимому, можно отождествить с галльским богом

Таранисом. Указание на это есть в старинной ирландской книге "Этирун, идол

бриттов".

Сам Бран был ранен в ступню отравленным дротиком и умирал в ужасных

муках. Он приказал семерым своим друзьям, оставшимся в живых, отрубить ему

голову, отвезли ее на Белый Холм в Лондоне [1] и похоронить ее там, положив

в могиле лицом в сторону Франции. Далее он пророчествовал о том, каким будет

их путешествие. Им придется провести целых семь лет в Харлехе, где они будут

непрерывно пировать, а птицы Рианнон будут не умолкая петь для них, и его,

Брана, голова тоже будет веселиться с ними, словно она и не думала

отделяться от его тела. Затем они проведут еще дважды сорок лет в Гвэлсе

[2]. Все это Время на голове Брана не появится ни малейших следов тления, а

беседы их будут настолько увлекательными, что они и не заметят, как пролетят

эти годы. Но в назначенный час сама собой откроется дверь, ведущая в сторону

Корнуолла, и после этого они должны, не медля ни минуты, поспешить в Лондон

предать земле его голову.

[1] Это место, названное одним валлийским поэтом XII века "Белой

Вершиной Лондона, обителью немеркнущей славы", по всей вероятности, можно

отождествить с холмом, на котором сегодня высится знаменитый лондонский

Тауэр.

[2] Остров Грассхолм у побережья графства Пемброкшир.

Выслушав это пророчество, семеро уцелевших мужей обезглавили Брана и

отправились в путь, забрав с собой Бранвен. Через некоторое время они

высадились в устье реки Элоу в Англси. Бранвен сперва поглядела в сторону

Ирландии, а затем бросила взгляд на берег Британии. "Увы, - воскликнула она,

- и зачем я только родилась на свет! Из-за меня погибли целых два острова!"

Ее сердце разбилось от скорби, и она умерла. Старинный валлийский поэт,

"Гододин Ануэринский", повествует об этом с подлинно трагическим пафосом:

Смягчились даже голоса

У перелетных птах небесных,

Узревших столь прекрасный труп.

Ужели не осталось никого

Из родичей у этого алмаза,

Разбитого у струй текучих Амлвха?

"Они вырыли ей четырехстороннюю могилу, - говорит "Мабиноги", - и

предали ее земле на берегах Элоу". В старинных легендах это место неизменно

именуется Инис Бранвен. Затем семеро героев отправились в сторону Харлеха и

на пути туда повстречали мужчин и женщин, сообщивших им самые свежие

новости. Касваллавн, сын Бели, супруг богини Дон, разбил и прогнал

наместников, которым Бран поручил править Британией в его отсутствие. Затем

он, завладев волшебным покрывалом, сделался невидимым, перебил их всех,

кроме Пендарана Дифеда, приемного отца Придери, которому удалось бежать в

густые леса, и Карадавка, сына самого Брана, сердце которого разбилось от

горя. Таким образом, Касваллавн сделался королем целого острова, отняв трон

у Манавидана, законного наследника британской короны после гибели Брана.

Однако судьба повлекла семерых героев дальше, к месту погребения головы

их вождя. Они, как и пророчествовал Бран, прибыли в Харлех и пропировали там

целых семь лет, и все это время три птицы Рианнон распевали для них

волшебные песни, по сравнению с которыми все прочие мелодии казались дикими

и грубыми. Затем они провели еще дважды сорок лет на острове Гвэлс, пируя и

упиваясь сладким вином и слушая приятные беседы, в которых участвовала и

голова Брана. Впоследствии этот пир, продолжавшийся целых восемьдесят лет,

получил название "Забавы Благородной Головы". В самом деле, любопытно, что

голова Брана играет в мифологии бриттов куда более заметную роль, чем сам

Бран до того момента, как его обезглавили. Талиесин и другие барды неизменно

величают ее Урддавл Бен ("Достопочтенная Голова") и Утер Бен ("Дивная

Голова").

Но однажды приятным забавам витязей пришел конец: Хейлин, сын Гвина,

распахнул запретную дверь, пожелав, как и жена Синей Бороды, "узнать, верно

ли все то, что о ней говорят". Как только они поглядели в сторону Корнуолла,

магические чары, лежавшие на них целых восемьдесят семь лет, мигом слетели,

и герои обнаружили себя оплакивающими смерть вождя, как если бы он погиб в

этот же день. Однако они решили не предаваться скорби и поспешили в Лондон,

где и опустили гниющую и разлагающуюся голову в могилу на Тауэр Хилл,

обратив голову своего бывшего господина лицом к Франции, чтобы тот еще

издали заметил приближение врага к берегам Британии. Там голова и пребывала

до тех пор, пока ее с гордостью не выкопал из могилы Артур, "ибо он почитал

ниже своего достоинства удерживать власть над островом силой оружия, а не

доблестью и благородством". Однако, по словам Теннисона, писавшего в

"Королевских идиллиях", что беда явилась в образе

язычников безбожных,

приплывших из-за Северного моря,

неся с собой гибель и разрушение, и с тех пор это событие именуется

одним из "Трех коварных захватов Британии".