1. Трансцендентальная этическая философия э. Левинаса.

Условием сущего, с точки зрения Эмманюэля Левинаса, является трансцендентальное поле. Трансцендентальная этическая философия Левинаса базируется на рациональной философии. В работе «Иначе чем быть, или по ту сторону сущности» (1974) показан следующий ход философской мысли. Автор выстраивает философию как «герменевтику фактичности», которая осмысливает онтические¹⁸ переживания из еврейской мудрости и переводит их в философию, что позволяет не противопоставлять, а соединить разум и веру, философию и Писание, которое содержит исторические факты, пусть и не аксиоматичные, но содержащие свою рациональность.

По мнению Левинаса, метафизика должна предшествовать онтологии, а задачу, которую поставил перед собой философ, можно сформулировать следующим образом: не создавать этику, а отыскать ее глубинный смысл. Пытаясь вернуть в лоно философии и возрождаемой им монотеистической логики человека, автор ищет смысл человеческой экзистенции в общении с другой личностью.

Этические переживания, заложенные в Писании, не только смысловое ядро, но и непременное условие, предложенной им онтологической схемы. «Истинная сущность человека», по мнению Левинаса, проявляется в его лице, в потенциальной способности облика являть человека именно как человеческое бытие в отличие от всякого предметного бытия. Отношение человека к человеку как отношение действительно человеческое возможно исключительно в отношении облика, а не в отношении абстрактного понятия «человек». Таким образом, в творчестве Левинаса парадокс постмодерна - отсутствие присутствующего и присутствие отсутствующего, проявляется как Богоявленность человеческого лика.

Лик — это не просто то, что видимо (лицо, внешность), это также то, что видит. Не столько то, что видит вещи — теоретическое отношение, — но то, что обменивается взглядом. Лицо есть лик только внутри (ситуации) лицом-к-лицу. Лицо Бога навсегда ускользает, являя себя, поскольку для Бога характерно личная целостность и це­лостное присутствие¹⁹.

Конструируемая Левинасом логика предпочтений, уходящая корнями в иудео-христианскую традицию, в числе основных постулатов содержит тезис о том, что истинная трансцендирующая активность требует увидеть в обращении ближнего богоявленность лица. Это есть не что иное как приобщение к идее Бога, приобщение к идее «соборного» творчества, актуализирующего лишь абсолютно ценное содержание бытия.

«Бог нуждается в людях» поскольку Слово Божие присутствует в человеческом мире, как третий элемент, участвующий в этической коммуникации, т.е. в структуре диалогических отношений. Атмосферу диалогического пространства заполняет Доброта. Это, прежде всего, представленная в ситуации пограничной сотворенности, личность Абсолюта, личность Бесконечного, бесконечность которого раскрывается структурой Добра. Доброта не является ни идеей, ни принципом, ни интенцией желания. Левинас интерпретирует ее как «след» третьей личности. Человек, по мнению Левинаса, существует на пересечении двух сфер - интериорной или внутренней, представляющей собой чистую субъективность, не принадлежащую сфере бытия («иначе, чем быть», «инобытие») и экстериорной. Используя прием Гуссерля, Левинас заключает Бога в скобки, т.е. мыслит Его «по ту сторону бытия», так как Бог — не высший род сущего. В результате редукции Бог «возвращается», но как трансценденция — предмет не теологии (которая тематизирует Бога и тем самым разрушает религиозную ситуацию), а философии религии. Здесь философ развивает концепцию «говорить и отрекаться»: «говорить» — это тематизирование, опредмечивание Бога; «отрекаться» — распредмечивание, деонтологизация. «Отрекаться от сказанного» аналогично гуссерлевскому заключению в скобки и имеет целью нейтрализовать сказанное, противодействовать тенденции превращения переживания трансценденции в сущее. Левинас предлагает понятие Бога, отличное от теологического. Так, теологическое понятие Бога как трансценденции оставалось в пределах понятий имманентного и высокого: трансценденция имманентна, внутри сущего, и является его высшим родом; бесконечность Бога понималась как его вездесущность. Левинас толкует трансценденцию как встречу с Лицом другого, которая останавливает усилие существования, бытие, субъекта, а бесконечность — как характеристику этического опыта (ответственность бесконечна, ибо ей нельзя положить границу, она не имеет начала и конца и не может быть передана кому-то)²⁰.