Унекоторых народов принято разделять биологический пол, эротическое предпочтение, половую роль и сексуальное поведение. Например, в традициях многих обществ обнаружена тенденция отделять понятия биологический пол и эротическое предпочтение от сексуального поведения и определять сексуальное поведение в зависимости от возраста и половой роли. Такая традиция была характерна для африканской народности азанде до ее покорения Британией (Evans-Pritchard, 1970, 1971).

Уазанде было мало свободных женщин, так как мужчины могли иметь более одной жены. В результате некоторые мужчины для сексуального удовлетворения были вынуждены обращаться к мастурбации (что не считалось позорным) или брать себе в "жены" мальчиков в возрасте 12-20 лет. Родителям мальчика "муж" должен был платить выкуп и вести себя с ними так, как положено покорному зятю (муж дочери). Если мальчик провел ночь с другим мужчиной, его "муж" мог потребовать немедленно заплатить за нарушение супружеской верности. Мальчик выполнял все работы по дому и сохранению имущества, которые обычно выполняла женщина. Пара спала вместе ночью и занималась сексом, при этом "муж" вставлял свой пенис между бедрами мальчика. Эванс-Притгард отмечает, что азанде испытывали отвращение к идее о коитусе через анус. В его сообщении нет упоминания об орально-генитальном сексе, кроме того мальчик, по-видимому, не менялся сексуальными ролями с "мужем".

Когда мальчик-жена достигал зрелости, он становился воином и покидал своего мужа, вероятно, чтобы жениться на женщине. Если не удавалось найти подходящую женщину или заплатить выкуп за невесту, он мог жениться на юном мальчике. Бывший муж мальчика мог взять в жены другого мальчика или, если был способен заплатить выкуп, женщину. Если мужчина был примерным зятем, его тесть и теща могли отдать ему вместо своего сына одну из своих дочерей. После женитьбы на женщинах мужчины больше не возвращались к гомосексуальному поведению.

Обычай брать в жены мальчика у азанде - ситуация, когда несовершеннолетние мужчины вовлекались в гомосексуальные связи, имея гетеросексуальное эротическое предпочтение (хотя некоторые из них могли иметь и гомосексуальное предпочтение). В этом обществе таких мужчин не считали биологически или морально извращенными. Мальчик-жена играл женскую роль до тех пор, пока не становился воином, в этот момент жизни он полностью переключался на диктуемую его полом роль мужчины. К гомосексуальному поведению в основном относились как к замене гетеросексуального поведения, к сожалению необходимой изза нехватки женщин.

Занимавшихся гомосексуализмом мужчин азанде не клеймили позором, а считали, что такая их половая активность не имеет большого значения; мужской гомосексуализм бьы не более, чем способом снять сексуальное напряжение. Совсем иначе относились у азанде к женскому гомосексуальному поведению. Считалось, что если в большой полигиничной семье муж не имеет со своими женами полового контакта достаточно часто, чтобы снимать их сексуальное напряжение, женщины могут обращаться друг к другу по поводу секса, но их отношения каким-то сверхъестественным путем способны привести к смерти их мужа. Представители народности азанде полагали, что мужской гомосексуализм не влияет на будущее сексуальное поведение ни мужа, ни его мальчика-жены, но если в гомосексуальные связи вовлекаются женщины, они и далее будут продолжать этим заниматься, поскольку обучаются самостоятельно получать сексуальное удовлетворение.

Меланезийская модель

Третья культурная традиция (модель) гомосексуального поведения иллюстрируется некоторыми меланезийскими сообществами, в которых гомосексуальная активность рассматривается как необходимая для подготовки мужчины к гетеросексуальному половому общению (Herdt, 1981, 1984). У некоторых из этих народностей предполагалось, что единственный способ для мальчика вырасти в зрелого и активного взрослого, способного выполнять свою мужскую роль в жизни, - принимать сперму старшего мужчины. Идея о том, что гомосексуальное поведение необходимо, чтобы стать полноценным взрослым мужчиной, не имеет ничего общего ни с общепринятой американской моделью, согласно которой гомосексуальное поведение обычно мешает как гетеросексуальному поведению, так и полноценному выполнению мужской роли в обществе, ни с традицией азанде, где на гомосексуальное поведение смотрят лишь как на простую альтернативу гетеросексуальной активности, не оказывающую какого-либо значительного влияния на постоянную половую жизнь.

Меланезийское общество с присущим ему ритуальным гомосексуальным поведением мужчин лучше всего описал Хердт (Herdt 1981, 1986). Он изучал традиции народности самбия в Новой Гвинее. Оказалось, что представители этой народности разделены на воюющие между собой группы. Воинственность - основная отличительная черта мужчин самбия. Они видят в женщинах желанных половых партнеров, однако считают, что секс с ними ослабляет мужчину и подрывает его способность наиболее полно выразить свою мужскую сущность. Одной из причин такого антагонизма между мужчинами и женщинами у самбия, возможно, является то, что жены часто происходили из вражеских групп.

Ключом к разгадке самбианской модели гомосексуального поведения является вера этих людей в то, что половое созревание мужчин и женщин проходит по-разному. Девочке, чтобы превратиться в женщину, не нужно никакой особой помощи. А мальчику, чтобы вырасти в сильного и статного мужчину, нужно, чтобы его половой орган снабжался спермой от старших мужчин. Не всю сперму, которую забирает мальчик, использует этот орган для обеспечения роста, некоторая часть запасается на будущее, чтобы мальчик мог заниматься сексом, когда станет взрослым.

Юных мальчиков начинают вводить в мужское общество в возрасте 7-10 лет. В это время они отделяются от своих матерей и начинают жить в мужской казарме. Мальчиков подвергают множеству болезненных обрядов для избавления от скверны, которую они накопили, когда жили вместе с женщинами. Например, их заставляют заглатывать гибкие прутья, чтобы вместе с рвотой, вышли частички грязи, а также колоть нос острыми листями, чтобы слить загрязненную материнскую кровь из своих тел. Параллельно с освобождением от скверны, они начинают наполнять себя спермой, выполняя акты фелляции с более взрослыми мужчинами.

Мальчик не должен получать сперму от своего отца или других близких по крови мужчин; считается самым лучшим, если он принимает сперму от мужа своей сестры. Передача спермы - не одноразовый обрядовый акт; после представления к ритуальному поглощению спермы, юные мальчики должны принимать ее каждый день.

Через шесть-восемь лет заглатывания спермы посвященный становится донором спермы для юных мальчиков из других групп. В течение нескольких лет после этого он продолжает избегать женщин и участвует только в гомосексуальных актах. Однако вскоре после достижения 16 лет юноша женится, обычно на девочке еще до появления у нее менструаций. На протяжении одного-двух лет новобрачный феллятируется как его невестой, так и мальчиками. Однако тотчас после начала у его жены менструальных выделений посвященный начинает заниматься с ней сексом и гомосексуальное поведение должно прекратиться. Существовало представление, что влагалище загрязняет пенис и размещать оскверненный пенис во рту юного мальчика было бы губительно.

Описанные традиции народности самбия заставляют задуматься о механизмах развития сексуальной идентификации и эротического предпочтения. Согласно распространенным в американском обществе взглядам, обязательное вовлечение мальчиков самбия в гомосексуальное поведение, должно было бы превратить многих из них в гомосексуалов. Тем не менее большинство мужчин этой народности, повзрослев, имеют гетеросексуальное эротическое предпочтение. По данным Хердта (Herdt 1981), менее 5% взрослых мужчин продолжают предпочитать гетеросексуальному поведению гомосексуальные связи с мальчиками. Таких мужчин другие взрослые мужчины презирают и считают половыми извращенцами. К сожалению, мы не знаем, бывают ли у самбианских мужчин гомосексуальные эротические фантазии в то время, когда они переходят к постоянному сексу со своими женами.

Гомосексуальная традиция самбия - один из элементов культуры этого народа, связанный с другими его традициями и мифами, например мифом о происхождении полов. Самбия верят, что первые люди были двуполыми. Один из них стал первой женщиной, когда она/он производила фелляции, в результате чего груди у этого существа увеличились, а половой член исчез, тогда как у партнера груди уменьшились. Хердт (Herdt 1981) полагает, что этот миф может пробуждать у мужчин беспокойство по поводу их мужественности, поскольку они заглатывают сперму так же, как это делала первая женщина. Чтобы доказать, что они не стали "женственными", мужчины постоянно демонстрируют свои мужские качества в обрядах и борьбе.

Еще один миф самбия затрагивает представление о ведущей роли мужчин в воспроизведении потомства. Заботу меланезийских сообществ о воспроизведении потомства различные группы моделируют разными способами. У некоторых народностей наиболее важным "фактором роста" популяции считается сперма, именно с ней связаны мифы и обряды, у других такую роль играет кровь, у третьих - амулеты.

Последний важный вопрос, нашедший свое отражение в обрядах, касается потенциальной враждебности между донорами и реципиентами спермы. У разных племен и народностей с ритуализированным гомосексуальным поведением это отношение демонстрируется по-разному. Например, сообщество кимем на юге Новой Гвинеи (Serpenti, 1965; Gray, 1986) разделено на ритуально враждебные группы. При посвящении мальчика в юношу из одного лагеря мужчины из враждебного лагеря символически убивают и хоронят его. Взрослые мужчины из лагеря, откуда родом мальчик, над которым совершается обряд, дают сперму, чтобы вмазать ее в резаные раны на руках и голенях посвящаемого, а более старший по возрасту юноша осеменяет его через анус. Эта сперма воскрешает мальчика и позволяет ему вырасти во взрослого. Через несколько лет его демонстрируют мужчинам враждебного лагеря на религиозном празднике батата как доказательство того факта, что мужчины лагеря, откуда родом мальчик, все еще сильны и плодовиты. Мальчик из народности самбия должен испытывать совсем другие сексуальные переживания, чем мальчик из племени кимам, который получает сперму от мужчин, социально родственных ему.

Другие модели мужского гомосексуального поведения

Существует много других моделей мужского гомосексуального поведения. Например, у некоторых племен мужчинам позволяют играть роль, которую можно было бы назвать "не-мужчина" (Callender и Kochems, 1986). Эти биологические мужчины носят женскую одежду и отвергают свою идентичность мужчинам. В одних сообществах правила требуют, чтобы эти не-мужчины занимались сексом с мужчинами, тогда как в других этого не требуют, но и не осуждают. Иногда таким немужчинам позволялось жениться на женщинах и становиться отцами, поддерживая одновременно гомосексуальные связи. Недавние исследования традиций американских индейцев показали, что до контакта с европейской культурой такой феномен был присущ и их сообществам (Whitehead, 1981). [По поводу женщин, которые отказывались от своих половых ролей, в культурах туземной Америки см. Blackwood 1984.]

Культура и сексуальное поведение

Демонстрируя различия в организации сексуальности человека в разных обществах, этнологи стремятся идентифицировать социальные факторы, детерминирующие специфическую для каждого общества модель. (Как мы говорили в предыдущем разделе, например, запрет добрачного секса обычно характерен для технологически развитых обществ.) Некоторые этнологи, однако, не просто сравнивают эти модели в различных культурах, они концентрируют внимание на смысле различных форм сексуального поведения и установок в отношении к ним в каждом обществе. Отвечая на вопрос, почему именно так ведут себя в сексуальном плане представители того или иного сообщества, мы можем понять, как культурные и социальные факторы организуют сексуальные отношения людей.

Девиз таких этнологов - "Секс всегда имеет глубокий смысл", то есть в любом обществе, сексуальность, кроме биологической, репродуктивной роли, имеет социальное и культурное значение. Деление сексуальных отношений на пристойные и непристойные, специфических половых актов на нормальные и патологические всегда переносится на несексуальные области, например, половые роли и образ жизни. Таким образом, не бывает бессмысленного секса. Даже кратчайшее половое общение незнакомых людей вынуждает их размышлять на темы культуры, например о различии между сексом в браке и вне его, между ролью женщины и мужчины в обществе (даже при гомосексуальном поведении) и т.д. Даже если пара не обсуждает вслух эти проблемы, они влияют на их взаимодействие, поскольку затрагивают все, от способа использования их тел для удовлетворения себя и партнера, до того, что они будут думать о данном половом акте и друг о друге после завершения физической части акта.

Примером такого рода исследования служит изучение позиций, используемых в гетеросексуальных половых актах. Как отмечалось ранее, общества различаются по оценке того, какие из этих позиций естественные, а какие - неестественные. В решении человека использовать только общепринятую позу, попробовать реже употребляемую или перейти к той, которая считается неестественной, заключается большой смысл. Выбор позы для секса никогда не бывает лишь вопросом об использовании тел для достижения взаимного полового удовлетворения.

Анализируя быт и нравы легального публичного дома на окраине Куско (Перу), к интересным выводам пришла Катрин Арнолд (Katherine Arnold, 1977). В борделе мужчине позволено выбирать позиции, которые он никогда бы не использовал со своей женой. Естественной для полового сношения, по мнению местных жителей, является позиция, когда женщина снимает только свои трусики, а мужчина, тоже одетый, лежит на ней. "Естественная" позиция - единственный способ секса для супружеских пар и, как полагает Арнолд, в борделях Куско вплоть до 1970 г. клиентам также предлагалась лишь эта позиция. Однако впоследствии некоторые проститутки начали предлагать секс в "позах", что подразумевает практически любой его вариант, отличный от "естественного". Среди них фелляция; коитус, когда женщина сидит на коленях мужчины; половое сношение сзади и при положении женщины сверху. Самая важная символическая особенность "поз" связана с тем, что ни одна добродетельная жена исполнять их не будет, ибо они - признак нездорового полового влечения к ней. Как можно ожидать, "позы" в публичных домах стоят дороже, чем секс в "естественной" позиции.

В основе различия между "естественной" позицией при коитусе и "позами" лежит (и поддерживает его) комплекс свойственных данной культуре представлений о природе мужчин и женщин. В перуанском обществе идеал мужчины - "мачо", то есть энергичный, мужественный человек, настоящий мужчина. Он должен быть хорошим мужем, обеспечивать и защищать свою семью (особенно сексуальную честь своих сестер и/или дочерей). Своим поведением он должен доказывать другим мужчинам свое соответствие образу мачо. Он должен пить больше, шутить смешнее, смеяться громче, тратить деньги щедрее, быстрее набрасываться на обидчика и проявлять большее совершенство в сексе по сравнению с другими мужчинами. Тех, кто не демострирует таким образом своих мужских качеств, относят к категории "мансо" (manso), что значит ручное, домашнее животное.

К сексуальности женщин перуанская культура относится в некоторой степени двусмысленно и содержит два женских образа. Моральным идеалом является непорочная или асексуальная женщина. Сексуальность такой женщины контролируют ее родственники-мужчины или, если она замужем, ее муж. Жена не должна проявлять слишком большого интереса к сексу, ибо это характерно для другого типа женщин, проституток. Единственной приемлемой позицией при половом общении для непроституток является "естественная". Женщины, соответствующие моральному идеалу, женственны, послушны, верны и привязаны к дому. Поскольку муж "одомашнивает" сексуальность своей жены, последнюю относят к типу мансо. Таким образом, мужчину, которого называют мансо, другие мужчины считают покорным, женственным, домашним.

Эпитет "мачо" обычно относится к мужчинам, но и женщин оценивают по шкале от "мачо" до "мансо". Относительно непорочных женщин и покорных жен, проститутки, работающие в борделе, очевидно, "мачо". Поскольку они экономически не зависят от мужчин, эти женщины не привязаны к дому. В соответствии с культурными традициями, мужчины-"мачо" всегда интересуются сексом и способны на подвиги, демонстрирующие их сексуальное совершенство. Эти представления приложимы также и к женщинам, относимым к категории "мачо". Подобный мужскому интерес к сексу этих женщин отчасти символизируется их готовностью заниматься сексом в "неприличных" позах, чего никогда не сделает домашняя женщина.

Кроме того, в перуанском обществе противопоставление секса в "естественной" позиции и в "позах" переплетается с более общими концепциями о природе мужчин и женщин. Арнолд показывает, что мужчины идут в публичный дом, чтобы участвовать в "оргиях" и доказать всем другим присутствующим мужчинам, что они мачо. Проститутки поддерживают их в этом стремлении.

Существуют два способа подтвердить репутацию мачо: быть первым среди мужчин (побеждать в драках, больше всех пить, тратить денег, громче всех смеяться) и верховенствовать над женщинами, доказывая свое сексуальное мастерство. Нанять проститутку для мужчины в определенном смысле означает подтвердить свой статус "мачо". Дополнительная плата за "позы" увеличивает репутацию мужчины как щедро тратящего деньги и, кроме того, что еще важнее, многие "позы" вынуждают мужчину применить силу, чтобы справиться с сексуальным мачо проститутки. Мужчина, успешно демонстрирующий свое сексуальное мастерство в таких пугающе опасных условиях, должен быть истинным мачо.

Работа Арнолд показывает, какой большой смысл может иметь на первый взгляд простое сексуальное поведение, подобное визиту к проститутке. Хотя автор не представила данных по этому вопросу, можно предположить, что сексуальные позиции существенно влияют на чувство удовольствия, получаемое мужчиной от полового акта. Удовлетворение от обычного секса со своей женой, должно значительно отличаться от наслаждения с примесью греха, возникающего, когда мужчина нанимает проститутку для "поз". Обе вовлеченные в этот процесс женщины также должны совершенно по-разному переживать секс, но у нас нет никаких данных об этом.

Девиз "Секс всегда имеет глубокий смысл" означает, что, хотя биология человеческой сексуальности остается постоянной, переживания людей все время меняются. Представляется, что приемы секса и чувства, испытываемые в процессе полового акта, в сегодняшней Англии отличаются от таковых во времена Шекспира. Изменение культуры - постоянный процесс в человеческих сообществах, хотя скорость этого изменения в разных обществах варьирует. Этнологов интересует, как это изменение воздействует на культурные модели сексуальности. В некоторых случаях небольшие изменения сексуального поведения могут оказать большое влияние на другие области культуры. Примером может служить описание камаков, живущих на острове Спеце в Греции (Richard Deutsch, 1987). Камаки (дословно, трезубый рыболовный гарпун для ловли рыбы) - это мужчина, который охотится (гоняется, преследует, ухаживает) за женщинамитуристками. Его цель - заставить роскошелиться туристку во время ее остановки на острове. Камаки надеется на сексуальные отношения, однако престиж его растет, даже если он не спит с женщиной, которая оплачивает счета. Мужчин привлекает резкое различие между местными греческими женщинами и женщинами, проводящими свой отпуск на острове (как правило, это представительницы рабочего класса Британии). Местные женщины никогда не вступают в сексуальные отношения до брака и даже после вступления в брак не проявляют большого интереса к сексу. Женщины-туристки сексуально доступны и готовы выполнять половые акты, на которые не соглашаются греческие женщины (например, фелляцию).

Феномену камаков на Спеце меньше 20 лет, и лишь четверть мужчин 20-30 лет занимаются таким "промыслом". Тем не менее новая модель поведения оказала большое влияние на отношения между полами. Местные женщины жалуются, что холостяки игнорируют их, концентрируя внимание на женщинах-туристках; более того, многие на них женятся. Уроженкам острова стало труднее выйти замуж. Женщины, которым не удается найти местного жениха, часто заключают браки с мужчинами из Афин, но приданое, которого требуют их семьи, часто выше, чем то, которое запрашивают на острове Спеце. К сожалению, невыясненным остался вопрос, повлияли ли камаки и как именно на сексуальные отношения между местными супружескими парами, но несомненно, контраст между "одомашненной" сексуальностью жены и "дикой" сексуальностью женщинтуристок влияет на особенности жизни мужчины в браке, если он однажды был камаки. (Заметьте, что туристки также могут мысленно сопоставлять сексуальность камаки с сексуальностью мужчинсоотечественников.) Напряженные отношения, создаваемые сексуальной доступностью женщин-туристок несомненно приведут к еще большим изменениям формы и содержания сексуальных отношений на Спеце.