От капитализма к обществу знания

Всего за полтора столетия, с 1750 по 1900 год, капитализм и технический прогресс завоевали весь мир и способствовали созданию глобальной цивилизации. Ни капитализм, ни технические новшества сами по себе не были чем-то новым; проявляясь с некоторой периодичностью, они в течение многих веков были хорошо известны и на Западе, и на Востоке. Абсолютно новым явлением стали темпы их распространения и всеобщий характер проникновения сквозь культурные, классовые и географические преграды. Такие темпы и масштабность распространения превратили капитализм в Капитализм с большой буквы, в целостную систему, а технические достижения – в промышленную революцию.

Это превращение происходило под воздействием радикальных изменений в самой концепции знания. И на Западе, и на Востоке знание всегда соотносилось со сферой бытия, существования. И вдруг почти мгновенно знание начали рассматривать как сферудействия.Оно стало одним из видов ресурсов, одной из потребительских услуг. Во все времена знание было частным товаром. Теперь практически в одночасье оно превратилось в товар общественный.

В течение столетия – на протяжении первого этапа этой трансформации – знания использовались для разработки орудий труда, производственных технологий и видов готовой продукции. Это стало началом промышленной революции, но в то же время породило феномен, который Карл Маркс (1818-1883) называл «отчуждением», привело к возникновению новых классов и классовых войн, а с ними и к идеологии коммунизма. На втором этапе, который начался приблизительно в 1880 году и достиг своей кульминации в конце второй мировой войны, знание в новом его понимании начали применять к трудовой деятельности. Результатом сталареволюция в производительности труда,которая за семьдесят пять лет превратила пролетария в среднего буржуа с доходом, приближающимся к уровню представителей высшего сословия. Таким образом революция в производительности труда положила конец классовой войне и идеологии коммунизма.

Последний этап начался после второй мировой войны. Сегодня знание уже применяется к сфере самого знания,и это можно назватьреволюцией в сфере управления. Знание быстро превращается в определяющий фактор производства, отодвигая на задний план и капитал, и рабочую силу. Пожалуй, нынешнее общество еще преждевременно рассматривать как «общество знания»; сейчас мы можем говорить лишь о создании экономической системы на основе знания (knowledgesociety). Однако общество, в котором мы живем, определенно следует характеризовать как «посткапиталистическое».

На протяжении веков капитализм в той или иной форме периодически возникал и в восточных, и в западных странах. Известны многочисленные периоды стремительного появления технических изобретений и новшеств, и многие из них приводили к не менее радикальным техническим преобразованиям, чем в конце XVIII– началеXIXвека. Однако изменения последних 250 лет беспрецедентны и уникальны по своим темпам и масштабам. Если раньше капитализм представлял собой лишь один из элементов общества, то Капитализм с большой буквы превратился в общественную систему. Если в прежние времена распространение капитализма ограничивалось какой-либо отдельной местностью, то современный капитализм – Капитализм с большой буквы – охватил всю Западную и Северную Европу всего лишь за какие-то сто лет – с 1750 по 1850 год, а затем, в последующие 50 лет, распространился на всю обитаемую территорию планеты.

Капитализм прежних эпох был уделом небольших, замкнутых общественных групп. Он почти не затрагивал аристократию, землевладельцев, военных, крестьян, людей свободных профессий, ремесленников, даже наемных рабочих. Капитализм с большой буквы повсюду, где бы он ни появлялся, активно проникал во все слои общества и трансформировал их.

В Старом Свете с давних времен происходило быстрое внедрение новых орудий труда, производственных технологий, материалов, сельскохозяйственных культур, методов – всего, что сегодня входит в понятие «технология».

Немногие из современных изобретений могут сравниться по скорости распространения с очками, которые были изобретены еще в XIIIвеке. Разработанные примерно в 1270 году на основе экспериментов в области оптики английского монаха-францисканца Роджера Бэкона, в 1290 году они уже использовались пожилыми людьми для чтения при папском дворе в Авиньоне, к 1300 году – при дворе султана в Каире, а не позднее 1310 года – при дворе императора монгольской династии в Китае. Только швейная машинка и телефон – два главных изобретенияXIXвека – сопоставимы с ними по темпам распространения.

Однако в прежние эпохи любые технологические преобразования – практически без исключений – не выходили за рамки отдельного ремесла или узкой сферы применения. Только через двести лет – в начале XVIвека – изобретение Бэкона стали использовать для коррекции близорукости. Гончарный круг широко применялся в Средиземноморье еще в 1500 году до н.э.; сосуды для приготовления пищи, для хранения воды и продуктов питания имелись в каждом доме. Но принцип гончарного круга начал впервые использоваться в сугубо женском ремесле – прядении – только лишь к 1000 году н.э.

Аналогичным образом усовершенствование ветряной мельницы около 800 года превратило этот механизм из игрушки, каковой он являлся с древнейших времен, в настоящий станок (причем полностью «автоматизированный»), однако в кораблестроении этот механизм стал применяться только триста с лишним лет спустя – после 1100 года. До этого корабли приводились в движение только при помощи весел; если сила ветра и использовалась для этой цели, то лишь в качестве вспомогательного источника энергии, и лишь в том случае, если он дул в попутном направлении. Действие паруса основано на том же принципе, что и работа ветряной мельницы, и необходимость создания такой его разновидности, которая позволяла бы использовать энергию бокового и встречного ветра, ощущалась давно. Конструкция ветряной мельницы была усовершенствована где-то на севере Франции или в Нидерландах, и хотя жители этих регионов хорошо разбирались в кораблях и мореплавании, на протяжении нескольких столетий никому не приходило в голову, что механизм, изобретенный для перекачивания воды и перемалывания зерна, т.е. для использования на суше, можно применить и на море.

Изобретения, сделанные в ходе индустриальной революции, незамедлительно внедрялись повсеместно, во все ремесла и отрасли промышленности, где только это было возможно. Эти изобретения с самого начала воспринимались как технологии.

Между 1765 и 1776 годом Джеймс Уатт (1736-1819) усовершенствовал паровую машину, превратив ее в рентабельный источник энергии. Сам Уатт использовал паровую машину только для откачки воды из шахт; именно для этого она и была изобретена Томасом Ньюкоменом в начале XVIIIвека. Но один из ведущих производителей металла в Англии быстро понял, что усовершенствованную паровую машину можно также применять для подачи воздуха в домну, и сделал заказ на вторую машину, изготовленную Уаттом. Компаньон Уатта Мэтью Боултон (1728-1809) сразу же сообразил, что паровую машину можно использовать в качестве источника энергии в любых видах промышленного производства, особенно в крупнейшей из всех обрабатывающих отраслей – текстильной. Тридцать пять лет спустя американец Роберт Фултон (1765-1815) пустил по Гудзону первый пароход. Еще через двадцать лет паровой двигатель установили на колеса, и получился паровоз. К 1840, самое позднее – к 1850, году паровой двигатель полностью изменил все виды производственных технологий, от изготовления стекла до печатного дела. Произошли коренные изменения в области дальних сухопутных и морских перевозок, начались преобразования в сельском хозяйстве. К тому времени паровая машина применялась по всему миру, за исключением Тибета, Непала и внутренних районов тропической Африки.

В XIXвеке считали (а многие считают и до сих пор), что промышленная революция – первый случай в истории, когда изменения в «способе производства», пользуясь терминологией Маркса, изменили социальную структуру общества и привели к формированию новых классов – капиталистов и пролетариев. Это мнение неверно. В период с 700 по 1100 год под влиянием развития техники в Европе также появились два новых класса – феодальные рыцари и городские ремесленники. Рыцари возникли благодаря изобретению стремени, появившемуся в Средней Азии около 700 года; ремесленники – благодаря усовершенствованию водяного колеса и ветряной мельницы и их превращению в настоящие машины, которые впервые в истории человечества приводились в движение природными силами воды и ветра, без использования мускульной силы человека.

Благодаря стремени стало возможным вести боевые действия верхом; без стремени наездник с копьем, мечом или тяжелым луком в руке тут же упал бы с коня согласно третьему закону Ньютона. На протяжении нескольких веков рыцарь оставался непобедимой «боевой машиной». Но этой машине требовалась поддержка «военно-аграрного комплекса», представлявшего собой совершенно новое явление в истории. У немцев вплоть до XXвека дворянское имение называлосьRittergut,т.е. дословно «рыцарское поместье», которое имело свой правовой статус, было наделено экономическими и политическими привилегиями и состояло не менее чем из пятидесяти крестьянских дворов или около двухсот душ крестьян, производивших продукты питания для «боевой машины» – самого рыцаря, его оруженосца, трех коней и дюжины конюхов и слуг. Иначе говоря, стремя привело к возникновению феодализма.

Ремесленники древности были рабами. Ремесленники первого «машинного века» – европейского средневековья – стали городским правящим классом, «бюргерами», которые впоследствии создали уникальный облик европейского города, а затем готический стиль и стиль эпохи Возрождения.

Эти технические новшества – стремя, водяное колесо и ветряная мельница – распространялись по всему Старому Свету с огромной быстротой. Однако классы, возникшие в ходе промышленной революции, в целом так и остались чисто европейским явлением. Только в Японии около 1100 года возник класс независимых ремесленников, которые пользовались большим уважением и – до 1600 года – значительной властью. Что же касается стремени, то японцы хотя и пользовались им для верховой езды, боевые действия по-прежнему вели в пешем строю. Правителями Японии, преимущественно аграрной страны, были дайме– князья, имевшие под своим началом пеших воинов. Они облагали податями крестьян, но своих феодальных поместий не имели. В Китае, Индии и мусульманских странах упомянутые технические новшества также не вызвали социальных перемен. В Китае ремесленники по-прежнему оставались крепостными и не имели какого-либо общественного статуса. Военные не стали землевладельцами, оставаясь, как в древние времена в Европе, профессиональными наемниками. Да и в самой Европе социальные перемены, вызванные первой промышленной революцией, окончательно сформировались лишь почти четыре столетия спустя.

В то же время общественные преобразования, вызванные наступлением современного капитализма и промышленной революцией, в полной мере проявились в Западной Европе менее чем за сто лет. В 1750 году капиталисты и пролетарии все еще представляли собой маргинальные группы; собственно говоря, пролетариев – в том смысле, в котором это слово использовалось в XIXвеке, т.е. промышленных рабочих, – почти еще не было. К 1850 году капиталисты и пролетарии превратились в наиболее динамичные классы. Они быстро становились доминирующими классами общества повсюду, куда проникали капитализм и современная техника. В Японии этот процесс занял менее 30 лет, начиная с Мэйдзи исин в 1867 году до войны с Китаем в 1894 году, немногим больше времени потребовалось в Шанхае и Гонконге, Калькутте и Бомбее, а также в царской России.

Благодаря высоким темпам и огромным масштабам преобразований капитализм и промышленная революция создали мировую цивилизацию.