Тема 13. Обязательства внедоговорного характера в мчп

На основании права, подлежащего применению к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, определяются: способность лица нести ответственность за причиненный вред; возложение ответственности за вред на лицо, не являющееся причинителем вреда; основания ответственности, ограничение и освобождения от нее; способы возмещения вреда; объем и размер возмещения вреда. Основным коллизионным критерием в этой области является принцип закона места причинения вреда (lex loci delicti). Наиболее сложным вопросом в связи с применением данной формулы прикрепления выступает вопрос о том, что считать местом причинения ущерба – место совершения вредоносного действия или место проявления вредоносных последствий. Так, страны англо-саксонской системы права традиционно понимали под местом причинения ущерба место совершения вредоносного действия, а страны романо-германской системы права – место проявления вредоносных последствий. Однако к настоящему времени эти положения претерпели изменения в связи с развитием европейского права в рамках Европейского Союза. Теперь на территории государств – членов ЕС применяется толкование Европейского Суда, в соответствии с которым под местом причинения вреда следует понимать как место совершения действия, лежащего в основе деликта, так и место проявления вредных последствий. Существует исключение из общей нормы, заключающееся в приоритете личного закона сторон деликтного обязательства в случае их общего гражданства, места жительства или принадлежности юридических лиц к одному государству. Приоритет общего личного закона сторон деликтного правоотношения предусмотрен законодательством многих зарубежных государств.

Российское законодательство в настоящее время применяет весьма специфический подход к этому вопросу (ст.1219 ГК). Речь идет о том, что к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, применяется право страны, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда. В случае, когда в результате такого действия или иного обстоятельства вред наступил в другой стране, может быть применено право этой страны, если причинитель вреда предвидел или должен был предвидеть наступление вреда в этой стране.

В Российской Федерации с принятием ч.3. ГК РФ значительно изменилось правовое регулирование международных деликтов. Так, ответственность за правонарушение не наступала, если деликтное действие не являлось правонарушением по советскому праву, а неосновательное обогащение не рассматривалось основанием деликтных правоотношений. В ст. 1219 закреплен генеральный, традиционный принцип lex loci delicti — «применяется право страны, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования для возмещения ущерба». Однако теперь может применяться и право страны, где наступил вред, если причинитель вреда предвидел или должен был предвидеть наступления вреда в этой стране. Т.е. в данной статье закреплены альтернативные привязки выбора применимого права: закон места наступления вреда или закон страны, где имело место вредоносное действие. Также существует возможность сторон использовать принцип автономии воли в усеченном варианте, т.е. стороны деликтного отношения могут сами выбрать применимое право. Но в отличие от договорных обязательств, здесь автономия воли ограничена двумя обстоятельствами: во-первых, данный выбор может быть сделан только после совершения деликта, а во-вторых, стороны могут выбрать только право страны суда.

Учитывая сложившуюся международную практику, российский законодатель также закрепил исключение для тех случаев, когда причинитель вреда и потерпевший имеют общий личный закон. В таких случаях суд может применить право того, государства, которое является общим для сторон деликтного отношения. Однако в отличие от большинства зарубежных законодательств в ГК РФ применение данной нормы ограничивается только теми случаями, которые произошли за рубежом. Следовательно, это не относится к тем деликтам, которые произошли в РФ.

Также нормы, регулирующие определение применимого права в случае деликтных обязательств, осложненных иностранным элементом, содержатся и в иных законодательных актах Российской Федерации. Например, ст. 420 Кодекса торгового мореплавания (КТМ) Российской Федерации 1999 г. предусматривает правила выбора применимого права в случае отношений, возникающих из столкновения судов. П. 1 ст. 420 КТМ РФ отражает приоритетность принципа lex loci: «Отношения, возникающие из столкновения судов во внутренних морских водах и в территориальном море, регулируются законом государства, на территории которого произошло столкновение». Если столкновение судов происходит в открытом море, к отношениям сторон применяются правила КТМ РФ, то есть нормы российского права. При этом в п. 3 содержится исключение из общего правила, в некотором роде аналогичное норме ч. 2 ст. 167 Основ: в случае, если произошло столкновение судов, плавающих под флагом одного государства, применению подлежит закон данного государства независимо от места столкновения.

Среди международных договоров, содержащих коллизионные нормы деликтных обязательств, можно назвать: Парижская конвенция об ответственности в отношении третьих лиц в области атомной энергетики 1960 г., Брюссельское соглашение об ответственности владельцев атомных судов 1962 г. и Венское соглашение о гражданско-правовой ответ­ственности за ядерный ущерб 1963 г.

Содержащиеся в названных актах нормы определяют условия и пределы ответственности, устанавливают меры обеспечительного характера. В интересах потерпевших – физических лиц – конвенции, как правило, устанавливают ответственность причинителя (большей частью владельца источника повышенной опасности) и без вины. Они, как правило, содержат перечень оснований, исключающих ответственность: вооруженные конфликты, гражданские войны, явления непреодолимой силы, в качестве которых рассматриваются стихийные бедствия исключительного характера; учитывается и вина потерпевшего. Иногда (например, по Римской конвенции 1952 г.) ответственность наступает даже при наличии непреодолимой силы. Вина же потерпевшего, если причинитель вреда ее докажет, уменьшает, согласно Римской конвенции, размер возмещения.

Ряд конвенций действует и в области возмещения вреда за ядерный ущерб (например, Парижская конвенция об ответственности в отношении третьих лиц в области атомной энергетики 1960 г.). Эти многосторонние договоры исходят, как правило, из принципа компетентности судов страны, в которой произошло соответствующее действие. При этом должно применяться право страны суда.

Кроме того, заключается достаточное количество двусторонних международных договоров, прежде всего это договоры о правовой помощи между РФ и другими государствами. В подобных договорах, как правило, в отдельную группу выделяются вопросы определения применимого права к обязательствам из причинения вреда, возникновение которых обусловлено до­говорными отношениями цивилистического характера. Более того, для международных договоров характерно применение право государства, гражданами которого являются стороны деликтного отношения в случае наличия общего гражданства, а также определение компетенции судебных учреждений договаривающихся сторон для рассмотрения данной категории споров.