Внутренняя противоречивость норм, регулирующих договор страхования ответственности туроператора

Далее. Абзац 1 статьи 17.2 устанавливает, что размер финансового обеспечения определяется договором страхования ответственности туроператора, а абзац 1 статьи 17.3 требует, чтобы в этом договоре был указан срок действия финансового обеспечения. Однако в абзацах 12-21 статьи 17.6, где дается перечень условий договора страхования, эти позиции уже не упоминаются. Если учитывать заботливо включенную в главу VII.I Закона об основах туристской деятельности коллизионную норму, то есть норму, призванную определять, какое именно правило действует при наличии в данном законе противоречивых положений, а именно абзац 23 статьи 17.6 следующего содержания: "К отношениям по договору страхования ответственности туроператора применяются положения настоящего Федерального закона о финансовом обеспечении, если иное не установлено настоящей статьей", получается, что требования абзаца 1 статьи 17.2 и абзац 1 статьи 17.3 к договору страхования не применяются. Любопытно, а зачем же включать в закон нормы, которые следующей статьей фактически отменяются? К тому же нет никаких оснований требовать, чтобы гражданско-правовой договор включал условие публичного характера, относящееся к сфере административных отношений, потому что такое условие не регулирует никаких аспектов страховой сделки. Не случайно поэтому в типовом договоре страхования гражданской ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по договору о реализации туристского продукта (приложение 3 к Стандартным правилам страхования) таких условий нет, а просто в разделе, посвященном регулированию страховой суммы, содержится отсылка к законодательству в части размера финансового обеспечения, о сроке же действия финансового обеспечения вообще не говорится. В то же время есть определенные опасения, что этот совершенно правильный с юридической точки зрения подход может послужить поводом к формальным претензиям со стороны налоговых органов о проведении платежей по незаключенным договорам страхования, и не исключено, что страховщикам придется в суде отстаивать свою позицию.

Неопределенность ряда положений законодательства о договоре страхования ответственности туроператоров

Еще одна проблема - неопределенность и неточность целого ряда положений Закона об основах туристской деятельности, регулирующих страхование ответственности туроператоров. Так, дружной критике на деловой встрече подверглись нормы абзаца 3 статьи 17.4, который вводит понятие существенного нарушения условий договора о реализации туристского продукта, а также абзацев 4-6 этой же статьи, в которых сделана попытка раскрыть признаки существенности, но которые так и не дают должной определенности. В частности, к существенным нарушениям туроператором договора о реализации туристского продукта относятся:

1) неисполнение обязательств по оказанию туристу и (или) иному заказчику входящих в туристский продукт услуг по перевозке и (или) размещению;

2) наличие в туристском продукте существенных недостатков, включая серьезные нарушения требований к качеству и безопасности туристского продукта.

Во-первых, совершенно очевидно, что при отсутствии объективных критериев туроператоры, страховщики, да и суды станут применять субъективные критерии и, как верно было замечено одним из выступавших на деловой встрече, тогда все будет зависеть от настроения судьи (добавим от себя: сотрудника турфирмы, рассматривающего жалобу клиента, или специалиста страховой организации), занимающегося рассмотрением требования туриста или иного заказчика туристского продукта о страховой выплате.

Во-вторых, оживленный обмен мнениями состоялся по поводу того, что именно входит в понятие "неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств туроператором". Здесь основная проблема связана с тем, отвечает ли туроператор за недостатки перевозки туриста или нет. По словам представителей турфирм, судебная практика возлагает ответственность за задержку рейсов, некачественное обслуживание пассажиров на перевозчиков. Такая же позиция выражена в уже упоминавшихся Разъяснениях Роспотребнадзора. В пункте 8 этого документа говорится, что согласно законодательству о железнодорожном и воздушном транспорте ответственность за перевозку несут перевозчики.

По нашему мнению, здесь все далеко не так очевидно. Почему? Прежде всего согласно абзацу 13 статьи 1 Закона об основах туристской деятельности под туристским продуктом понимается комплекс услуг по перевозке и размещению, оказываемых за общую цену независимо от включения в общую цену стоимости экскурсионного обслуживания и (или) других услуг по договору о реализации такого продукта. Абзац 8 статьи 10 этого законодательного акта предусматривает необходимость указания в таком договоре ответственности туроператора за его неисполнение, включая, таким образом, и ответственность за организацию и качество перевозки потребителя туристических услуг. Как известно, статья 403 ГК РФ установила, что должник (в нашем случае - туроператор) отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьими лицами, на которых было возложено исполнение, если законом не установлено, что ответственность несет являющееся непосредственным исполнителем третье лицо. Перевозчик, на которого туроператор возложил перевозку туриста, согласно транспортным уставам и кодексам действительно несет ответственность перед пассажиром. Но в то же время Закон об основах туристской деятельности фактически устанавливает ответственность туроператора за любое нарушение договора о реализации туристского продукта, который, как уже сказано, включает и перевозку пассажира. Кроме того, выше уже указывалось, что абзацы 5 и 6 статьи 17.4 этого закона прямо говорят о том, что существенным нарушением со стороны туроператора договора о реализации туристского продукта является и неисполнение обязательств по перевозке туриста. Следует подчеркнуть, что и Роспотребнадзор несколько непоследовательно в абзаце 3 пункта 8 своего разъяснения указывает, что "прямые правоотношения между перевозчиками и потребителями-туристами не исчерпывают ответственности туроператора за надлежащее исполнение договора о реализации туристского продукта".

Таким образом, с правовой точки зрения мы имеем коллизию норм двух одноуровневых законов. В пользу какой именно нормы это противоречие должно быть разрешено? Если исходить из одного из общепринятых правил юридической техники, согласно которому специальная норма отменяет действие общей нормы, то, по нашему мнению, специальными нормами, как мы считаем, следует признать правила Закона об основах туристской деятельности, поскольку они охватывают заведомо более узкий круг отношений и касаются более узкого круга субъектов - перевозки только туристов, тогда как положения транспортных уставов и кодексов относятся ко всем случаям перевозки пассажиров.

Закон об основах туристской деятельности под туристским продуктом понимает комплекс услуг по перевозке и размещению, оказываемых за общую цену, но суды в настоящее время освобождают туроператоров от ответственности за нарушение условий перевозки туристов.

Достаточно спорная ситуация складывается в части четкой правовой квалификации отношений между туристом и перевозчиком. Согласно пункту 1 статьи 786 ГК РФ по договору перевозки пассажира перевозчик обязуется перевезти пассажира в пункт назначения, а в случае сдачи пассажиром багажа - доставить багаж в пункт назначения и выдать его управомоченному на получение багажа лицу; пассажир обязуется уплатить установленную плату за переезд, а при сдаче багажа - и за провоз багажа. Как и любой договор, договор перевозки должен быть результатом согласования воль его сторон. Совершенно очевидно, что турист никакого своего волеизъявления по поводу заключения такого рода договора не высказывает - он просто оплачивает тур, целиком полагаясь на туроператора. Турист не принимает на себя обязательства перед перевозчиком об оплате своего проезда и провоза багажа, это делает туроператор за счет тех денег, которые он или турагент собрали с туриста. Важно определиться со статусом туроператора в отношениях по перевозке в таких случаях. Если рассматривать его как представителя туриста, то тогда, действительно, стороной договора перевозки является сам турист. Однако, как известно, представитель может действовать только на основании доверенности от туриста. Такой доверенности, насколько нам известно, никогда не выдается. Поэтому даже формальных юридических оснований считать туроператора представителем туриста в его отношениях с перевозчиком нет. Мы полагаем, что более правильно квалифицировать договор по перевозке туриста как договор, заключаемый туроператором и перевозчиком в пользу третьего лица -туриста. В таком случае ответственность перевозчика должна наступать перед стороной сделки, а не перед третьим лицом. Ответственность же за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по перевозке должен нести туроператор в рамках договора о реализации туристского продукта.

Однако, учитывая, что пока судебная практика остается прежней, можно исходить из того, что задержка в перевозке или ненадлежащее качество обслуживания пассажиров влекут ответственность перевозчика, а не туроператора. Правда, если в результате задержки рейса турист откажется от дальнейшего путешествия, то здесь ответственность будет нести уже туроператор.

В-третьих, следует отметить, что факт неисполнения туроператором своих обязательств перед туристом может иметь место только в случаях, если:

1) турист отказался от принятия исполнения, потому что в виде общего правила только в этом случае должник освобождается от исполнения принятого на себя обязательства. При этом надо помнить, что в силу статьи 310 ГК РФ односторонний отказ от договорного обязательства не допускается, если иное не предусмотрено законом;

2) суд по требованию туроператора расторг договор о реализации туристского продукта в связи с существенным нарушением договора контрагентом (подп. 1 п. 2 ст. 450 ГК РФ);

3) суд по требованию туроператора расторг договор о реализации туристского продукта в связи с существенным изменением обстоятельств (п. 2 ст. 451 ГК РФ). Следует учитывать, что в абзацах 15-19 статьи 10 Закона об основах туристской деятельности уточняются виды такого существенного изменения обстоятельств. Это:

- ухудшение условий путешествия, указанных в договоре и туристской путевке;

- изменение сроков совершения путешествия;

- непредвиденный рост транспортных тарифов;

- невозможность совершения туристом поездки по не зависящим от него обстоятельствам (болезнь туриста, отказ в выдаче визы и другие обстоятельства).

Поскольку в законе они приведены вперемежку, то, на наш взгляд, необходимо все-таки на практике разграничивать основания для отказа от договора, на которые может ссылаться туроператор, от тех, на которые может ссылаться турист. В частности, как мы считаем, туроператор не может требовать расторжения договора по той причине, что туриста поселили в отель более низкого качества, если сам турист не намерен прерывать свое путешествие. При болезни туриста туроператор может ссылаться на это основание для прекращения обязательства только в том случае, когда болезнь туриста может представлять явную угрозу для жизни или здоровья туриста либо для жизни или здоровья других лиц (заразная болезнь).

Также туроператор может быть освобожден от обязанности исполнения обязательств перед потребителем и по таким общим основаниям, как новация долга (ст. 414 ГК РФ) (например, туристу вместо одного тура предлагается другой тур или отдых в санатории и он на это соглашается), прощение долга (ст. 415 ГК РФ), невозможность исполнения (ст. 416 ГК РФ) (скажем, отель, где должен был поселиться турист, оказался разрушенным вследствие землетрясения, или цунами, или урагана, или теракта, или обрушения и т.д., а замена отеля либо невозможна, либо турист на нее не соглашается), издание акта государственного органа (ст. 417 ГК РФ).

На деловых встречах обсуждался вопрос о возможности отказа туроператора от договора о реализации туристского продукта без приведенных оснований. Такое право в силу пункта 2 статьи 782 ГК РФ у него есть, правда, при этом он обязан возместить заказчику убытки.