Левчик Д.А. Становление общественного самоуправления в России. М., 2005. 596 с

11

2.Слабо учитывается деятельность капиталосберегающего, добывающего и досугового капитала, капитала немодернизаторского по своей сути, и, в значительной мере, неоколониального и паразитирующего на природных ресурсах нашей планеты. Можно ли считать

модернизаторской тенденцией развитие экологически опасного «туристического бума» в Испании, Турции, Египте?

3.Модернизационный процесс предполагает наличие традиционного общества как исходной точки модернизационного процесса. Что такое традиционное, немодернизированное общество? Полного ответа на этот вопрос в силу малоизученности темы нет.

4.Наконец современные российские сторонники теории модернизации совершенно не учитывают жёсткую и объективную критику, которой

была подвергнута эта теория в исследовательской литературе со стороны экологистов [21]. В результате мощь модернизации становится видна, в первую очередь, в росте масштабов катастроф (вспомним Бхопал, Чернобыль, взрывы «Шаттлов»). Одним словом, технический прогресс не тождественен прогрессу социальному.

5.Считается, что модернизация неотделима от культуры «модернити», культуры приверженности сциентизму, техническому прогресу, отношению к природе как к объекту приложения сил, культуры, включающей в себя эгалитаризм, правовое сознание, секуляризационные ценности, терпимость, конфессиональный плюрализм, рост информационного обмена, индивидуализм, рационализм, формирование новой трудовой этики и новых культурно- потребительских стереотипов. Но именно культурные черты модернизации вызвали самую ожесточенную критику и «слева», и «справа». Критики указывали на негативные черты подрыва моральных ценностей традиционных обществ, отрицательно оценивали разрушение коллективизма, разрушение природных богатств, вестернизацию и американизацию культурно-информационного и

12

потребительского рынка, указывали на развитие трудоголизма и рост степени стрессированности людей в условиях модернизации.

6.В конце 90х - начале ХХ1 века ряд представителей американской критической историографии заявили о том, что даже «Америка не вполне модернизированная страна». Они отмечают устаревшую политическую систему США, отмечают наличие в американском обществе сообществ и субкультур «не прошедших модернизацию», наконец, они пишут о параноидном стиле принятия решений американскими политиками [22].

На наш взгляд, уже эти исследования заставляют объявить теорию модернизации устаревшей. Но, к сожалению, мы вынуждены продолжить полемику с этой теорией, так как она тесно связана с представлениями о гражданском обществе. Одним из основных результатов модернизационного процесса должно стать формирование гражданского общества. Можно выделить две группы основных трактовок гражданского общества: политико- правовые трактовки, как модели социально-политического устройства,

основанного на принципах общественного договора и нормах правовой государственности (некоторые исследователи называют это «локковским» подходом к изучению гражданского общества) и социологические трактовки

этого общества как системы внегосударственных форм человеческой активности и соответствующих им общественных ассоциаций, институтов и движений (т.н. «токвилевский» подход [23]). Источниками для

формирования современной теории гражданского общества ряд исследователей считает:

1.Идеи античных мыслителей и политиков городов-республик Средиземноморья, такие как мир и безопасность граждан, наслаждение своим имуществом, право иметь свои убеждения;

2.Принципы и практику средневековой деятельности гильдий, первых ассоциаций ремесленников и торговцев;

13

3.Либерально-демократическую традицию нового времени, уделявшую особое внимание естественным правам личности, суверенности народа, эгалитаризму, экономическому и нравственному прогрессу, минимализации роли государства, общественному мнению и общественности как отдельной силе;

4.Разочарование значительной части интеллигенции Х1Х века в государстве;

5.Кризис авторитарных режимов в Испании, Португалии, Латинской Америке, Восточной Европе в ХХ столетии [24].

Впоследнее десятилетие прошлого века появились исследователи,

высказывающие спорное мнение о формировании глобального гражданского общества и глобализации как источнике для формирования этого общества [25].

Вроссийской общественной науке политической практике гражданским обществом зачастую считают все самостоятельные и жизнеспособные силы, демонстрирующие новые формы социальной активности [26].

Всовременном обществоведении высказываются иногда спорные мысли о деструктивной роли российского гражданского общества. Отмечается его узкая социальная база, тенденция к закрытости, экстремизм, «перерождение элементов гражданского общества в квазигражданские институции, т.е. формально оставаясь гражданским обществом эти элементы начинают выполнять прямо противоположные функции – негативные, конфликтогенные, разрушительные» [27]. С этой точкой зрения фактически солидаризируются взгляды ряда наших видных экологов и политологов, которые пишут о возникновении в стране «негативистской солидарности» и стремлению общества к негативной стабилизации, созданию архаичных и примитивных общественных структур [28].

Рядом исследователей в современной России элементы гражданского общества видятся в становлении экономически свободного гражданина. Но

14

это означает либо становление экономически свободного «среднего класса», либо совместные действия представителей «низшего класса», рабочих или горожан, обладающих небольшим доходом, по защите своих имущественных, трудовых или жилищных прав. Предмет нашего исследования – именно подобного рода действия. Следовательно, мы исследуем основной элемент гражданского общества. Однако ранее мы отметили, что гражданское общество – результат модернизации, которая

в России практически не происходит. Таким образом, мы сталкиваемся с очень интересным феноменом – исследованием элементов явления, которое теоретически быть не должно.

Американским исследователем Ф.Теннисом доказано, что в ходе

складывания гражданского общества возникает специфическая «повседневность», нечто целостное и живое, присущее только конкретному времени. Характеристиками «повседневности» являются совокупность предметов обихода, пространство целесообразной деятельности, а также идентичность тех, кто в нее вовлечен. То есть «повседневность» это -

самостоятельно организуемая человеком микросреда из сознательно установленных и добровольно поддерживаемых связей, способствующих сохранению личной идентификации как условия свободы. По мнению ряда исследователей, существует особый способ организации повседневности, появившийся вследствие отчуждения общества от государства, социально- психологической зависимости в нашей стране личности от государства, традиционной надежды на государство, сосуществующей с традицией подавления государством всего того, что можно назвать элементами гражданского общества. Можно рассматривать даже неформальные связи, как элементы российского гражданского общества: в семье, в родственно- дружеском кругу, в своем «коллективе» (в советском варианте), всюду, где действует механистическая солидарность (от «своего» круга до «своей» банды). В западной историографии такие взаимосвязи называются «соседскими», а структуры, возникающие на их основе - «соседствами».

15

Теоретически возможно, что в условиях российского кризиса эти связи могут создать социальные институты, борющиеся за «свободу» против «несвободы». Естественно, в наших условиях - при разрешительной функции власти. Возможно, что эти связи и создают некоего «коллективного лишнего человека», противостоящего русской власти. Подчеркну – власти, а не государству. Возможной основой данных социальных институтов станут в том числе забасткомы и комитеты территориального самоуправления. Это и станет основой специфического российского гражданского общества.

Итак, мы можем утверждать, что модернизационная теория не может, в полной мере, содействовать решению наших исследовательских целей и задач. Что же касается взгляда на гражданское общество, как составную часть теории модернизации, то, очевидно, что применительно к России можно говорить лишь об его элементах.

Мир-системный подход подход был сформулирован в 80е годы американским социологом Э.Валлерстайном. Его основой является представление о мире как об единой системе, основанной на взаимосвязи стран мирового сектора капитализма и т.н. «паракапитализма» (бывшего

СССР и КНР), как его неотъемлемой части. Однако для нашего исследования интересны не глобальные представления Валлерстайна, а представления о развитии России российских последователей этого учёного, которые в рамках мир-системного подхода недавно сформулировали теорию о

«русской системе». Это понятие недавно введено в российскую историографию А.Фурсовым и Ю.Пивоваровым и уже нашло своих последователей (например, Л.Бляхер) [29]. По мнению этих исследователей, системообразующим элементом русской истории является власть. Власть в ее метафизическом облике. Власть вообще. Русская власть - особый субъект исторического развития, действующий на принципах первичности власти и вторичности населения и территории страны.

Власть - единственный субъект русской истории. Население и пространство - объекты. В России даже церковь действует (и действовала) по

16

поручению власти. Власть в России - результат своеобразного «преодоления», а не редукции (как в Западном мире) «нормальной» христианской полисубъектности. Русская власть создала «русскую систему», элементами которой стали: а) власть; б) население (популяция); в) лишний человек, как индивидуальный, так и коллективный. «Русская система» - это такой способ взаимодействия этих элементов, при котором русская власть - единственно социально значимый субъект. «Русская система» - способ контроля русской власти над русской жизнью. «В СССР, в обществе, где нет частной собственности и где власть - все, даже паспортистка или участковый, не говоря уже о начальнике ЖЭКа или школьном директоре, 40-50% населения прямо или косвенно, постоянно или ситуационно выполняли властные функции» [30]. При этом такой элемент системы как лишний

человек является индикатором степени неперемолотости русской жизни русской системой и властью. Таким образом, русская история, по мнению А.Фурсова и Ю.Пивоварова, предстает процессом взаимодействия власти, «русской системы» и русской жизни.

КПСС модифицировала власть, превратив ее во «властепопуляцию», «размазав» на половину населения. «К концу 80х властепопуляция

типологически охватила все легальное социальное пространство и начала прорастать во внелегальное, криминальное. Это была единственно возможная, качественно новая зона экспансии власти» [31]. Она выработала все «легальные» способы и формы эксплуатации и перешла к нелегальным.

Из этого следует, что трансформация в России происходит в

«русской системе», где вопрос о власти метафизичен и власть неделима. Но в этой системе действуют как население, так и «коллективный лишний человек». Именно они и создают те паравластные структуры, КОСМ и ЗК, которые мы и изучаем.

Подобная теория более логично, нежели теория модернизации объясняет взаимодействие населения и власти.

17

Но сказанное выше не означает, что не может быть потенциальных элементов трансформации страны, равно как и элементов гражданского общества в ней. Элементы быть могут. Исследовать же эти элементы и несостоявшуюся российскую модернизацию можно, соединив этого подхода с неомарксизмом.

Мы считаем не потерявшими своего значения для анализа переходных эпох марксистский подход, положения и идеи марксистской теории с определенными уточнениями, отражающими реалии современной эпохи.

1.Положение о противоречиях капитализма, вытекающих из противоречий товарно-денежного производства. Мы используем это положение не только при анализе производственных протестных движений,

забастовочных акций как проявления борьбы рабочих за достойную оплату своего товара, своего труда, но и при анализе городских территориальных протестных движений. Мы считаем городское пространство товаром. Кроме того, доказано, что пространственные отличия города отражаются в социальных и наоборот [32]. Изучая экономику городского пространства, такой неомарксист, как А.Лефевр ввел понятие «вторичное обращение капитала», которое он видел в обороте недвижимости [33]. Доход от этого оборота в современном городе иногда больше, чем от производства. Но городское пространство ограничено, следовательно возрастает особая роль диспетчера по его распределению. Таким диспетчером выступает городская властная машина. Это понятие ввели в научный оборот Дж. Логан и Г. Молотч. Они показали, что используя городскую властную машину, буржуазия может изменить стоимость городского пространства. Плата за такой рост – издержки и усиление эксплуатации жителей [34].

2.Идея о первоначальном накоплении капитала, как процессе

формирования будущей буржуазией стартового	капитала	методами
неэкономического принуждения и экспроприации	собственности у иных
классов.

18

3. Положение об эксплуатации труда капиталом, как о процессе

присвоения буржуазией

прибавочной стоимости, созданной за счет

относительного и абсолютного увеличения рабочего дня.

4.Идея об эксплуатации досуга капиталом. Подобный термин в трудах основателей марксизма не встречается. Но, изучая именно досуговую деятельность горожанина и протестные выступления горожан, мы не можем не отметить, что буржуазия использует для извлечения прибыли не только рабочее, но и досуговое, свободное время трудящихся. Это время экспроприируется буржуазией для производственных целей. Например, путь наемного работника от дома на работу исключается из оплаты труда. Это время структурируется в интересах капиталистического производства, в интересах развития индустрии досуга, туризма, рекламы. С производством и размещением в городской среде туристического продукта, гостиниц, досуговых объектов, рекламных носителей тесно связана городская земельная и градостроительная политика, а также риэлторская деятельность.

5.Представление об обороте капитала, в том числе обороте жилищного капитала. Под оборотом капитала понимается процесс инвестирования денег в капиталистическое производство, использование их для производственных нужд, получение прибыли и реинвестирование капитала. Все характеристики оборота капитала распространяются и на жилищный капитал, капитал, вложенный в жилищную недвижимость. По оценкам ряда исследователей, в 2001 году 52% жилплощади в России были приватизированы. Цена этой жилплощади составляла – 350 миллиардов долларов [35]. Таков примерный объем жилищного капитала в России. Но специфика такого капитала состоит в том, что им управляют все, кроме собственников-жителей. В результате идет его обесценивание, износ, идет вывоз прибыли управляющими жилищным капиталом.

6.Представление об общем кризисе капитализма, проявляющемся,

втом числе, в кризисе современного города. Причины этого кризиса

подробно описал в 80е годы прошлого века М.Кастельс. Он

19

продемонстрировал, что главная функция капиталистического города – воспроизводство рабочей силы и коллективное потребление. Отсюда

неудивительно стремление буржуазии к минимализации затрат на воспроизводство рабочей силы, что проявляется в ухудшении жилья и условий жизни в городе при постоянном росте цен. Следовательно,

неизбежен социальный конфликт угнетенных городских жилищных классов с эксплуататорами. Следовательно, для его сглаживания неизбежна финансовая интервенция буржуазного государства в городскую экономику. Следовательно, неизбежен рост внутреннего (муниципального) долга городов и сокращение в них социальных программ. Это означает, что

создание городской среды максимально приспособленной для извлечения прибыли ведет к неизбежному усилению социального конфликта и рождению новых социальных движений. А главное - возможно лишь силовое решение этого конфликта [36].

Одновременно с М.Кастельсом Д.Харви показал, что

пространственный облик современного города обусловлен монополией крупного бизнеса и его стремлением к максимальной прибыли. Сегодня стратегии капиталистов, по мнению Д.Харви, направлены на внедрение технологий, дающих максимальный эффект за минимальное время, минимализацию расстояний между сырьевой базой, производством и рабочей силой, а также инвестирование в офисы, торговые центры и гостиницы для сохранения полученных прибылей. Подобные стратегии ведут к кризису города, который находит свои основные проявления в отсутствии долгосрочных технологий развития городского хозяйства, препятствии

развития современной городской инфраструктуры в отдаленных от центра деловой активности районах города и перепроизводстве в непроизводственной сфере. Основные проявления кризиса города

дополняются конфликтами между спекулянтами землей и спекулянтами недвижимостью, между домовладельцами и потребители услуг квартирного рынка, между рыночными силами и общественными институтами [37].

20

Особую роль приобретает вопрос о вложениях в недвижимость. В условиях кризиса города идет рост риэлторского капитала, рост доходов земельных спекулянтов, земельных девелоперов, собственников домов и инвесторов жилищного строительства [38].

7.Идею о классовой борьбе, как борьбе за господство в обществе между классами, то есть социальными группами, занимающими разное место

всистеме общественного производства и потребления. Более того, мы

считаем методологически перспективной мысль ряда западных марксистов о появлении жилищных классов, классообразующими критериями, для которых является качество жилья и характер собственности на него. Классовое деление составляет основу социального пространства общества (в том числе и в городе). Несмотря на внешнюю открытую полемику с традиционным марксизмом, такие исследователи как П.Бурдье и его школа доказали, что физическая проекция социального пространства в городе не

просто демонстрирует эксплуатируемым классам их подчиненное положение, но и содействует закреплению этого положения. Потому и социально-классовая борьба зачастую принимает формы борьбы за господство в пространстве города [39].

8.Идею о революционной ситуации, как ситуации, возникающей накануне революции и характеризующейся положением, при котором обостряются выше обычного нужда и бедствия эксплуатируемых, «верхи» не могут управлять по-старому, а «низы» не хотят жить по-старому [40].

9.Идею о революции как об инструменте снятия противоречий капитализма. Революция – быстрая, одномоментная трансформация общества, наиболее изученная форма трансформационного процесса. Как справедливо отмечает Д.Маслов, «революция» - одна из ключевых историко- социологических категорий, содержание которой приводиться в соответствие с меняющейся социальной практикой. В методологическом плане его использование для изучения периода 1988-1993 гг. весьма плодотворно,