80 Жан Жак Руссо

с особою нежностью, которая как бы показывает, насколь­ко ревниво относится она к этому своему праву. Лошадь, кошка, бык и даже осел, в большинстве своем, отличаются более высоким ростом и все — более крепким телосложе­нием, большею живостью, силою и храбростью пока живут в лесах, а не в домах наших; они теряют половину этих преимуществ, когда становятся домашними, и можно ска­зать, что все наши старания хорошо обращаться с этими животными и хорошо кормить их ведут лишь к их вырож­дению. То же происходит и с человеком: приобретая спо­собность жить в обществе и становясь рабом, он делается слабым, боязливым и приниженным, а его образ жизни, изнеженный и расслабленный, окончательно подтачивает и его силы и его мужество. Прибавим, что различия между людьми в состояниях диком и домашнем должны быть еще больше, чем между животными дикими и домашни­ми, ибо, поскольку природа обходится одинаково с живот­ным и с человеком, все жизненные удобства, которых че­ловек доставляет себе больше, чем приручаемым им жи­вотным, суть особые причины, которые вызывают более ощутимое его вырождение.

Итак, для этих первых людей не составляет столь боль­шого несчастья, ни, даже, столь большого препятствия для их самосохранения, нагота, отсутствие жилища и всех тех ненужностей, которые считаем мы столь необходимы­ми. Если кожа их не покрыта шерстью, то в жарких стра­нах они в этом не нуждаются, а в холодных странах они быстро научаются приспосабливать в качестве одежды шкуры тех животных, которых они победили. Если у них только две ноги, чтобы бегать, зато у них две руки, чтобы позаботиться о своей защите и о своих нуждах. Дети их научаются ходить, быть может, поздно и с трудом, зато матери легко носят их с собою — этого преимущества нет у других видов, у которых мать, будучи преследуема, ока­зывается вынужденной бросать своих детенышей на произ­вол судьбы или же соразмерять свой бег с их бегом*. Нако-

* Тут возможны некоторые исключения: к примеру, животное из провинции Никарагуа: оно похоже на лисицу; у него ноги напоминают руки человека, и оно, согласно Кореалю⁵', имеет пол животом карман, в который мать кладет детей, когда ей приходится спасаться бегством. Это, безусловно, то же животное, что в Мексике называют тлакатци-НОМ и самке которого Лаэт⁵ приписывает подобный же карман, имею­щий то же назначение.

.суждение о происхождении неравенства 81

ц _если не предполагать тех исключительных и случай­ных' обстоятельств, о которых я буду говорить в дальней­шем и которые вполне могли бы никогда не иметь места, то ясно, во всяком случае, что первый, кто изготовил себе одежду и построил себе жилище, доставил себе этим вещи мало необходимые, потому как до того времени он обхо­дился без них, и мы не видим, почему бы он не мог, став взрослым, вести тот образ жизни, который он вел с самого своего детства.

Одинокий, праздный, всегда в непосредственной близо­сти к опасности дикий человек должен любить спать и сон его должен быть чутким, как у животных, которые, думая мало, спят, так сказать, все время, когда они не думают. Так как забота о самосохранении составляет поч­ти единственную его заботу, то наиболее развитыми его способностями должны быть те, главное назначение кото­рых служить для нападения и для защиты: либо для того, чтобы овладеть своей добычей, либо для того, чтобы не стать самому добычею другого животного. Напротив, те органы, которые совершенствуются лишь под влиянием изнеженности и чувственности, должны оставаться в гру­бом состоянии — это исключает в дикаре утонченность какого бы то ни было рода; и так как чувства его разделя­ются по такому признаку, то осязание и вкус будут у него крайне грубы, зрение же, слух и обоняние — в высшей степени обостренными. Таково животное состояние вооб­ще и таково же, по свидетельству путешественников, со­стояние большинства диких народов. Поэтому вовсе не следует удивляться ни тому, что готтентоты мыса Доброй Надежды⁶⁰ различают невооруженным глазом корабли в открытом море с такого же расстояния, как голландцы с помощью зрительных труб; ни тому, что дикари Америки чуют испанцев по их следу, как самые лучшие псы; ни тому, что все эти дикие народы без труда переносят свою наготу, возбуждают аппетит свой с помощью индейского перца и пьют европейские крепкие напитки, как воду.

До сих пор я рассматривал только физическое естество человека, попробуем теперь взглянуть на него со стороны Духовной и нравственной.

со всяком животном я вижу лишь хитроумную маши-^ну , которую природа наделила чувствами, чтобы она мог­ла сама себя заводить и ограждать себя, до некоторой