Перлз Ф. - Теория гештальт-терапии

70

Фриц,

Перлз

Хорошо. Его тело причиняет ему вред, и он идет к врачу. Предполагается, что все эти проявления — «просто функциональные», то есть, пока еще нет крупных анатомических или физиологических раз­ рушений: доктор решает, что ничего серьезного нет, и дает ему аспирин. Потому что доктор также по­ лагает, что тело - это бесчувственная физиологи­ ческая система. Крупные учебные учреждения ос­ новывают свои программы на том, что есть тело, и есть разум. Хотя отмечено, что более 60 % посети­ телей в медицинских учреждениях не имеют ника­ кого определенного повода туда обращаться; но с ними определенно что-то случилось.

К счастью, так или иначе, болезнь вытесняет все прочие дела, на которые следовало бы обратить вни­ мание, и у человека появляется новый жизненный интерес. Остатки его индивидуальности все в боль­ шей степени становятся фоном для всепоглощаю­ щего интереса к собственному телу. Сознание и тело, наконец, сводят знакомство, и человек начи­ нает говорить: «мои головные боли, моя астма и т.д.». Болезнь - это незавершенная ситуация, она может быть завершена лишь смертью или излече­ нием.

13.Теория реальности Фрейда

Взаключение этой главы, позвольте нам сделать несколько замечаний относительно происхождения понятия внешнего мира.

Если мы обратимся к психоаналитической тео­ рии Фрейда, то обнаружим, что наряду с понятия­ ми «тело» и различными видами «мышления», он говорил о реальности, и затем о «принципе реаль­ ности», который он противопоставлял «принципу

удовольствия» как принцип болезненного само­ приспособления к безопасному функционирова­ нию.

Мы думаем, можно показать, что он представ­ лял себе реальность двумя различными способами (и не понимал отношений между ними). С одной стороны, сознание и тело — части системы удо­ вольствия, и реальность, прежде всего, это соци­ альный «внешний мир» других сознаний и тел, бо­ лезненно сдерживающий удовольствия личности путем отказа в них или наказания. С другой сторо­ ны, Фрейд видел «внешний мир» как данный в восприятии, включающий собственное тело, про­ тивопоставляя ему воображаемые элементы галлю­ цинаций и сновидений.

Ему казалось, что понятие социального внешне­ го мира особенно тесно связано с концепцией так называемой беспомощности и иллюзорного всемо­ гущества человеческого младенца. Младенец совер­ шенно изолирован, ему присущи идеи собственно­ го всемогущества, и при этом он зависим абсолютно во всем, за исключением удовлетворения, получае­ мого от собственного тела.

Но давайте рассмотрим это изображение в об­ щем социальном контексте, и то, что мы увидим, будет проекцией ситуации взрослого человека: ре­ бенку приписываются подавляемые взрослым чув­ ства. Потому что как это младенец, в сущности, бес­ помощен или изолирован? Он часть того поля, Другой частью которого является мать. Мучитель­ ный крик ребенка - адекватный способ коммуни­ кации; мать должна ответить ему; младенец нуж­ дается в ласке, она должна его ласкать; то же и с Другими функциями. Иллюзия всемогущества (в той степени, в какой она существует, а не является

72

взрослой проекцией), гнев и ярость младенческой покинутости — обычные способы истощения по­ верхностного напряжения в периоды отсрочки удов­ летворения. Это необходимо для того, чтобы внут­ ренние процессы могли происходить без незавершенных ситуаций в прошлом. Рассмотрен­ ное идеально, растущее отделение ребенка от ма­ тери, разделение этого единого поля на отдельные индивидуальности - это то же самое, что и увели­ чение размеров ребенка и его силы, рост зубов и умение жевать, а также ходить, разговаривать и т.д. (У матери в это время происходит убывание молока, и она постепенно вновь обращается к дру­ гим интересам). Ребенок не изучает какую-то чуж­ дую реальность, но открывает и исследует свою собственную.

Беспокоит, естественно, то, что идеальные усло­ вия недостижимы. Но мы должны сказать, что это не ребенок по своей сущности изолирован и бес­ помощен, а, скорее, его сделали таким, бросив в хро­ ническую чрезвычайную ситуацию, и в результате он соответствующим образом представляет себе внешний социальный мир. Какова же ситуация взрослого? В нашем мире, в котором не существует братского сообщества, каждый существует в такой же изоляции (и погружается в нее все глубже). Взрослые третируют друг друга как враги, а их. дети поочередно становятся рабами или тиранами. По­ этому, путем проекции, ребенка неизбежно увидят изолированным, беспомощным и всемогущим од­ новременно. А самым безопасным условием будет действительно разрыв, разъединение с первоначаль­ но единым полем.

(Страстные атрибуции внешнего мира науки об­ наруживают те же проекции. Мир «фактов» по

меньшей мере нейтрален: не отражение ли это вздо­ ха облегчения в момент ухода из отчего дома и вступления в контакт с разумными сущностями, даже если это всего лишь вещи? Но, конечно, этот мир безразличен; и даже попытайся кто-нибудь, он не смог бы выдоить из «натурализма» другой этики, кроме стоической апатии. Природные ресур­ сы «эксплуатируются»: то есть мы не разделяем с ними экологию, скорее, мы используем их: безопас­ ная позиция, которая приводит нас к совершенно неэффективному поведению. Мы «побеждаем» при­ роду, мы — хозяева природы. И, с другой стороны, отовсюду слышны песни о «Матери - Природе»).

14. Фрейдовский «внешний мир» вос­ приятия

Когда мы обращаемся к другому взгляду Фрейда на внешний мир, к тому, который противопоставля­ ет восприятия сновидениям — это очень похоже на общепринятые и научные предрассудки, — мы вдруг обнаруживаем, что он очень непрост. Здесь не время обсуждать его сложности в деталях (см. ниже Главу 12). Но позвольте нам все-таки очер­ тить проблему, цитируя некоторые отрывки.

Исследуя мир сновидений, Фрейд обнаружил, что этот мир имеет свой смысл, хотя он изолиро­ ван от моторных действий и среды, которые явля­ лись источниками категорий значения. Это был мир не фиксированных объектов, а пластического обра­ щения, сопровождающего творческие процессы, по­ зволяющего достичь того, что находится ниже уров­ ня вербализации — образов и речевой Деятельности, символизации, разрушения и иска­ жения исходного материала, конденсирования его,

74 Фриц Перлз

и так далее. Это пластическое обращение Фрейд назвал «первичным процессом» и заметил, что по­ добное функционирование сознания характерно для ранних лет жизни.

«Первичный процесс стремится к разрядке воз­ буждения, чтобы обеспечить (с тем количеством возбуждения, которое таким образом сосредоточе­ но) тождество восприятия; вторичный процесс ос­ тавляет это намерение, выбирая вместо этого це­ лью тождество мышления».

«Первичные процессы представлены в организ­ ме с рождения, в то время как вторичные обретают свою форму лишь по ходу жизни, подавляя и скры­ вая под собой первичные, и приобретая над ними полный контроль, возможно, только в расцвете жиз­ ни».

Таким образом, следующим вопросом для Фрей­ да становится проблема, был ли описанный харак­ тер первичного процесса лишь его субъективной трактовкой, или он имеет некоторое основание в действительности. И время от времени он дерзко утверждал его реальность. Как, например:

«Процессы, описанные как «некорректные», в действительности не являются фальсификацией нашей нормальной процедуры, или дефективным мышлением, но способами деятельности психичес­ кого аппарата, освобожденного от сдерживания».

И, в противоположность тому, о чем здесь гово­ рилось, та картина мира, которая представляется подлинной по общепринятым представлениям, есть лишь последствие хронического напряжения низ­ кой интенсивности, невротического сдерживания; только мир детства или сновидений является ре­ альностью!

Такое объяснение также не особенно удовлетво­ рило Фрейда, и, по понятным причинам, он искал иные гипотезы. С формальной точки зрения, одна­ ко, источник его проблем прост. Он застрял не изза психологии сновидений (открытие, которое, как он сам прекрасно осознавал, было его бессмертным прозрением), но из-за тривиальной психологии «нормального» бодрствующего сознания, которую он разделял со своими современниками. Посколь­ ку для корректной нормальной психологии очевид­ но, что опыт везде представлен гибкими структура­ ми, и сновидения - их особый случай. (Здесь уместно упомянуть Фрейдовский тупик и отрече­ ние при столкновении с психологией искусства и изобретательства.)

Более важным ключом к его трудностям, мож­ но, однако, считать сопоставление его двух теорий «реальности»: поскольку он считал, что социальный «внешний мир», в котором растет ребенок, совер­ шенно негибок, ему было необходимо верить, что мир «первичных процессов» с его спонтанностью, гибкостью, полиморфной сексуальностью и т. д., подавляется созреванием и более не используется.

Глава 4 Реальность, чрезвычайная ситуация и оценка

Реальность, как уже было сказано, бывает нам яв­ лена в моменты «хорошего контакта», в момент единства осознавания, моторных реакций и чувств. Давайте начнем анализировать это единство более пристально и попытаемся найти связь с нашим ме­ тодом психотерапии. В этой главе мы попробуем доказать, что понятия реальности и ценности появ­ ляются в результате саморегуляции, здоровой или невротической; также мы обсудим вопрос о том, как увеличить область контакта внутри каркаса само­ регуляции невротика. Мы ответим на этот вопрос через определение психотерапии как саморегуля­ ции в безопасных условиях экспериментальной чрезвычайной ситуации.

I. Доминирование и саморегуляция

Назовем тенденцию сильного напряжения вы­ деляться и организовывать осознание и поведение доминированием. В случае затруднения и задерж­ ки в достижении равновесия в поле, доминирую­ щее напряжение и попытки завершить процесс со­ знательны (в действительности, это и есть само сознание).

Каждая наиболее насущная незаконченная си­ туация становится такой доминантой и мобилизу­ ет все возможные усилия, пока задача не будет раз­ решена; затем она становится безразличной и теряет свойство сознательности, а внимание привлекает к себе следующая потребность. Потребность стано-

вится доминирующей не произвольно, а спонтан­ но. Произвольность, выбор и планирование вклю­ чаются в процесс завершения незавершенной ситу­ ации, но сознание не должно обнаруживать проблему, поскольку оно само является проблемой. Спонтанное осознание доминантной потребности и организация ею функций контакта есть психоло­ гическая форма саморегуляции организма.

Повсюду в организме происходит множество процессов упорядочивания, отказа, выбора и т. п. без какого-либо участия сознания; к примеру, упо­ рядоченное высвобождение определенных фермен­ тов при переваривании определенных продуктов. Эта неосознанная внутренняя организация может быть сколь угодно тонкой качественно и аккурат­ ной количественно, но она всегда вынуждена иметь дело с совершенно консервативными проблемами. Когда же эти процессы нуждаются для своего за­ вершения в новом материале из окружающей сре­ ды — а дело обстоит именно так с каждым орга­ ническим процессом - в этот момент высвечиваются и выходят на передний план определенные образы сознания; мы должны вступить в контакт. В ситуа­ ции опасности, когда напряжение инициировано извне, осторожность и предусмотрительность воз­ никают столь же спонтанно.

2. Доминанта и Оценка

Спонтанные доминанты - это суждения о том, что важно в данном конкретном случае. Их нельзя считать адекватными оценками, но они могут стать Основанием той или иной иерархии потребностей в настоящей ситуации. Они не «импульсивны» и смутны, но систематичны и часто довольно специ-

78

фичны. Они выражают мудрость организма отно­ сительно его собственных потребностей и выбора из окружающей среды того, что им соответствует. Иерархия потребностей обеспечивает непосред­ ственную этику — не то чтобы непогрешимую, но, тем не менее, находящуюся в привилегированном положении.

Эта привилегированность является следствием того факта, что спонтанно кажущееся важным по­ лучает в свое распоряжение, фактически, большую часть энергии поведения; само-регулирующие дей­ ствия ярче, сильнее и тоньше других. Любая другая линия действия (которая, как предполагается, яв­ ляется «лучшей») продолжается с меньшей силой, мотивацией, с более спутанным осознаванием; тре­ буется также затратить энергию и отвлечь опреде­ ленное количество внимания на подавления спон­ танной самости, которая ищет выражения в саморегуляции. Так происходит даже тогда, когда саморегуляция ошибочна и сдерживается в очевид­ ных интересах самости (например, когда ребенку запрещают перебегать дорогу перед несущимися автомобилями) — похоже, что наш способ обще­ ственной жизни содержит огромное количество таких ситуаций. В некоторых случаях запреты не­ обходимы, но не забывайте, что в те моменты, когда мы их принимаем, саморегуляция ослабляется, и мы вынуждены согласиться с тем, что будем жить ме­ нее энергично и ярко.

Вопрос о том, насколько в нашем обществе и при наших технологиях (а, возможно, в самой при­ роде вещей) возможна и допустима саморегуляция организма, насколько оправдан связанный с ней риск, очевидно, затрагивает любого человека. Нам кажется, что это допустимо в гораздо большей сте-

79

пени, чем мы себе позволяем; люди могут быть ярче энергичнее, чем сейчас, и это сделает их более проницательными. Причиной большей части наших проблем являемся мы сами. Многие «объективные» и «субъективные» условия могут и должны быть изменены. Но даже когда «объективную» ситуа­ цию не изменить, например, когда умирает люби1 мый, существуют саморегулирующие реакции орга­ низма (такие, как рыдания и траур), которые помогут восстановить равновесие, если мы им это позволим. Подробнее мы обсудим это позже (Гла­

ва 8).

3. Невротическая Саморегуляция

Невротический опыт также саморегулируется. Структура невротического контакта характеризует­ ся, как мы уже говорили, избыточной напряженнос­ тью, фиксацией внимания и постоянной готовнос­ тью мышц к ответной реакции. К тому же, некоторые импульсы (и их объекты) удерживают­ ся от выхода на передний план (вытеснение); са­ мость не может достаточно гибко повернуться от одной ситуации к другой (жесткость и навязчи­ вость); энергия связана в незавершенном (в глубо­ ком прошлом) задании.

Бывает, что сверхпредусмотрительность оправ­ дана: например, перед лицом хронически существу­ ющих опасностей. В этом случае мы не можем го­ ворить об «избыточности», тогда речь идет о «невротизированном обществе», чье устройство бесчеловечно. Но невротик обладает повышенной чувствительностью к опасности; он непроизволь­ но напрягается даже тогда, когда мог бы рассла­ биться без каких-либо для себя последствий. Рас-