Панькова Экзистенция

психическое не есть объективируемое, что никогда нельзя овладеть психическим, душевным состоянием человека, если рассматривать его только как биологический объект. Он отказался от рассмотрения человека, механически взаимодействующего с миром. «Раскол между субъектом и объектом в мире» Бинсвангер называл «раковой опухолью всей психологии до наших дней»…[69], считая, что ни субъективное, ни объективное не изначально. Разделение на «субъект» и «объект» – это, по мнению Бинсвангера, ошибка Декарта, следствием которой явилось отчужденное восприятие действительности.

Задачу своей антропологии Л. Бинсвангер видел в описании человеческого существования в его целостности; в преодолении биологизма и каузального объяснения психических явлений, так как субъективный смысл и причинность, по его мнению, исключают друг друга .

Фундаментальным для экзистенциального анализа стало рассмотрение человека в неделимом единстве его с миром как «Бытия-в-Мире». Человек и мир не две отдельные реальности, оказывающие влияние друг на друга, а неделимое целое. Они не существуют и не могут быть поняты отдельно друг от друга, следовательно, человек не может быть как абсолютно свободным от мира, так и полностью зависимым от него. Такое понимание «Бытия-в-Мире» уничтожает разрыв между понятиями «субъект» и «объект», восстанавливая целостность человека и мира.

Л. Бинсвангер выделяет три измерения. или формы человеческого Бытия-в- Мире, существующих одновременно:

Umwelt – «мир вокруг» – это мир отношений человека с «биологической средой». Мир, который детерминирует человека биологическими законами и природными циклами: сна и бодрствования, рождения и смерти, желания и покоя,

– общими для всех живых организмов. Но к этим универсальным ограничениям и животные, и человек всегда приспосабливаются индивидуально.

Mitwelt – «мир с» – мир социальных отношений, отношений в человеческой среде. Именно в нём складываются всевозможные межличностные отношения: доминирования – зависимости, любви – ненависти, принятия – отвержения, одиночества – единства и т.п. – и формируются установки – по отношению к законам, истории, стране, семье, своему социальному классу, своей расе, языку.

Eigenwelt – «собственный мир», субъективный мир самости человека, включая его тело; это способ отношений с самим собой. Это призма, через которую человек видит, воспринимает и осознает себя и окружающий мир.

Все три пространства человеческого существования взаимосвязаны, одновременны, взаимообусловлены. Человек живет одновременно во всех своих мирах: в мире природной среды, в мире социальном и в собственном внутреннем мире, сливая их в единое Бытие «Я-и-Мир». Реальность Бытия-в-Мире «теряется, если одна из этих форм значительно преобладает над другими» [59, 69].

Бытие человека в мире предстает как структура осознанных отношений к своему «Я», к Другим, к Природе, к Миру.

Мир, с точки зрения экзистенциалистов, – это структура значимых отношений, в которых существует человек и в создании которых он принимает участие.

31

Бинсвангер говорит о мире как о «том, к чему стремится существование, согласно чему оно строит себя» [69]. Мир никогда не может быть статичным, как и человек, находясь в процессе формирования. Мир объемлет события прошлого, настоящее существование (экзистенцию) и все возможности в будущем. Эти возможности – тот потенциал, с помощью которого человек «строит, конструирует мир». Подлинное существование связано с будущим, с трансцендированием собственных пределов.

Трансценденция (выход за пределы) рассматривается как фундаментальная способность человека, благодаря которой преодолеваются границы времени. Если открытость будущему исчезает, то человек объясняет все происходящее с ним как причинно обусловленное прошлым, а не как зависящее от его собственных проектов и целей. С помощью понятия « трансценденция» экзистенциалисты передают активность, творческий характер, способность к самодетерминации человеческой личности. Люди свободны выбирать любую жизнь.

Но лишь актуализируя свой потенциал, люди могут жить аутентичной жизнью. Ограничивая возможности своего существования, отказываясь от них или позволяя другим управлять собой, они ведут неаутентичное существование.

Бинсвангер в русле экзистенциального анализа вводит понятие модусов «Бытия-в-Мире». Каждый модус – это способ самопонимания, самоинтерпретации и самовыражения Dasein.

Дуальный модус достигается людьми в любви. Множественный модус описывается Бинсвангером как мир формальных отношений, соревнования, борьбы. Индивид, живущий для себя, избрал сингулярный модус существования, а тот, кто прячется в толпе – модус анонимности. «Модус бытия» означает жизнь

вмире вещей, погружение в жизненную рутину. Хайдеггер называет его «неаутентичным», т.к. в нем человек не осознает себя творцом собственной жизни и мира, избегает выбора и успокаивается. Обычно люди пребывают именно в этом модусе. Онтологический модус – это состояние непрерывного сознавания своего бытия и ответственности за него, в нем человек соприкасается с собой как

створением самости и потому обладает властью изменить себя. В этом модусе человек существует аутентично и приемлет свои возможности и ограничения. Модусов существования обычно у человека несколько.

Для определения индивидуального модуса «Бытия-в-Мире» Бинсвангер использует понятие «Миро-проект», который определяет, как человек будет действовать в определённой ситуации и какие у него характерные черты и симптомы, то есть он является ориентиром, с помощью которого можно интерпретировать действия личности.

«Миро-проект» человека может быть широким и узким. Бинсвангер отмечает, что, когда «Миро-проект» определяется незначительным числом категорий, то угроза сильнее, чем тогда, когда он более разнообразен. Когда угроза существует

водном пространстве, может возникнуть другое и предоставить безопасную опору. Сужение Бытия-в-Мире приводит к тому, что часть возможностей

развития остаются за горизонтом видения и человек начинает объяснять происходящее с ним как результат детерминации прошлыми событиями, а не

32

собственным выбором. Ограничивая возможности своего существования, отказываясь от них или позволяя другим управлять собой, люди ведут неаутентичное существование. Лишь актуализируя свой потенциал, люди могут жить аутентичной жизнью.

Приведем пример из эссе Л. Бинсвангера «Экстравагантность», в котором лаконично, в метафорической форме выражена концепция его экзистенциального анализа.

Бинсвангер через понятие «экстравагантность» раскрывает специфическую призму реализации возможностей бытия человека в мире и его отношений с другими.

«Человеческое существование проектирует себя в ширину и высоту, оно не только шагает вперед, но и взбирается вверх. Экзистенциальная высота и ширина означают две различные пространственные схемы одного временного направления конечного существования. В обоих отношениях человеческое существование может зайти слишком далеко, стать экстравагантным. Экстравагантность на самом деле коренится в определенной дисгармонии в отношении между поднятием вверх и шаганием вперед. Только там отсутствуют communio любви и communicatto дружбы, и там, где простое общение и отношения с «другими» и со своим Я взяло на себя исключительное управление нашим существованием, только там могут высота и глубина, близость и удаленность, настоящее и будущее иметь такое большое значение, что человеческое существование может зайти слишком далеко, может достичь КРАЯ и СЕЙЧАС, из которого ни отступления, ни движения вперед.

Поднятие вверх … скорее, подразумевает … выбор самого себя в смысле самореализации или созревания. Очень гибкая человеческая «иерархия высоты» в этом случае, по существу, «неправильно понимается», и одна определенная идея или идеология становится навязчивой или абсолютизируется … с другой стороны такое «абсолютизирование» возможно только там, где Dasein «безнадежно” изгнано из дома вечности любви и дружбы, где, поэтому оно больше не познает и не чувствует «относительности» «выше» и «ниже» рассматриваемых на фоне безусловной веры в бытие, проблематичной онтологической безопасности. Оно стоит, оторванное от этой безопасности и от общения. Или отношений с другими людьми, и, таким образом, для него закрыты испытание и исправление, которые могут быть только следствием такого общения. В результате спасение из экстравагантного положения становится возможным только посредством «помощи извне» в смысле сотрудничества и общения с кем-то другим, как происходит со скалолазом, который залез слишком далеко на краю пропасти.

Экстравагантность (в физическом и психическом смысле) всегда основана на отсутствии понимания или осмотрительности в отношении особого смыслового контекста или «региона мира», в котором Dasein превосходит самого себя. В скалолазании человек заходит слишком далеко, только если общая структура обрыва скрыта от взгляда или неизвестна.

33

Экстравагантность никоим образом нельзя понять исключительно с субъективной точки зрения, но только с объединенной точки (трансцендентальной) субъективности и (трансцендентальной) объективности.

То, что мы называем психотерапией, – это по существу не более чем попытка довести пациента до точки, где он может «увидеть» то, каким образом структурирована всеполнота человеческого существования или «Бытие-в-Мире», и увидеть, в каком из его мест соединения он вышел за пределы самого себя. То есть: цель психотерапии – благополучно вернуть пациента «вниз на землю» из его экстравагантности. Только с этой точки зрения возможно любое новое ОТПРАВЛЕНИЕ и ВОСХОЖДЕНИЕ, [4, с. 293-299].

Цель экзистенциального анализа – помочь невротику осознать себя свободным, способным к самодетерминации существом. Задача психотерапевта – расширить горизонт видения и помочь пациенту осуществить аутентичный выбор.

Размышляя о здоровье и болезни, Бинсвангер прообразом психически здорового человека считает человека подлинного, находящегося в непрерывном самостановлении, трансцендировании. Для него с психическим здоровьем ассоциируется, способность человека «увидеть, в каком из его мест соединения он вышел за пределы самого себя», способность осознать нереальность одного Миро-проекта, суметь пережить его крах и двигаться дальше, к развертыванию других возможностей.

Психические заболевания, по Бинсвангеру, – это крайняя степень неподлинности, обусловленная утратой непрерывности развития, самостановления, отказом от возможностей проектирования своего будущего, восприятием своего существования и окружающего мира статичными.

Основой болезни он считает не просто биохимические изменения в организме, или нарушения коммуникации с другими людьми, или фиксацию прошлых событий детства, а особую «конфигурацию» Бытия-в-Мире, ограниченность экзистенции нездорового человека, зачастую формирующуюся еще в детстве. По Бинсвангеру, психотик сам выбирает свое больное существование, и все события его внутреннего мира связаны с этим выбором, он живет в этом по-своему осмысленном мире. Экзистенция психически больного человека, как считает Бинсвангер, ограниченна, она отличается специфическим способом трансцендирования и нарушением общности, согласованности модусов в Миропроекте.

Нужно понять, в чем специфика больного существования, его модификации структурных связей Бытия-в-Мире, понять, «где и как локализовать фундаментальное психическое расстройство, которое узнается в изменении Бытия-в-Мире» [69].

Чтобы показать, как реально используются теоретические концепты в экзистенциальном анализе, Л. Бинсвангер приводит описания случаев из практики: истории болезни Лолы Фосс, Юрга Цюнда, Ильзе, Эллен Вест, раскрывая своеобразие «смысловой матрицы» Бытия-в-Мире того или иного пациента.

34

Яркий и наиболее известный пример экзистенциального анализа Бинсвангера «Случай Эллен Вест» («The case of Ellen West») приведен Р. Мэем в его книге об экзистенциализме [69].

Эллен Вест – молодая женщина, длительное время подвергавшаяся психиатрическому лечению по поводу полного отрицания собственной физической конституции и социального мира, которые противоречили ее недостижимому идеалу. Она была полной от природы и выросла в буржуазной семье, но при этом отчаянно желала стать тонким, «эфирным» аристократичным существом. Собственное тело и существование ей представлялись совершенно ничтожными. Отказ от принятия своей «заброшенности» в тот телесный и социальный мир, в котором ей было суждено существовать, привел ее к психозу и к самоубийству. Трагедию ее Бинсвангер видел в том, что она считала себя полной противоположностью ндеала, в результате чего возникали навязчивые желания, мешающие любым попыткам достичь мечты. Ее главный симптом – навязчивое желание есть - Бинсвангер трактует как тотальное выражение изменения стиля жизни, «конфигурации» Бытия-в-Мире. Л. Бинсвангер подробно описывает свои представления о модусах Бытия-в-Мире пациентки, чтобы определить локализацию фундаментального психического расстройства. Его описание основано на записях в истории болезни лечивших ее врачей, на личных беседах и наблюдениях, на дневниках, письмах, стихах самой женщины.

«Экзистенционально-аналитическая концепция нашего случая …в целом может быть описана как бытие-пустота или бытие-дыра… Это равно справедливо для всех зон мира… – для Umwelt, равно как и для Mitwelt, Eigenwelt. Во всех этих зонах мира мы одинаково обнаруживаем пустоту, ограниченность, давление и страстное желание от всего этого освободиться, и только тот, кто способен видеть и понимать значение перечисленного во всех зонах, может также правильно увидеть и оценить их значение в зоне телесного мира. Тогда, если мы еще раз попытаемся суммировать индивидуальные черты и феноменологические формы модуса этого бытия-в-мире…мы снова сочтем за лучшее начать с мираландшафта (Umwelt): бытие-ограниченным и бытие-подавляемым здесь представлены как затемнение, темнота, ночь, холод, отлив, пределы или границы… Я - как беспокойная птица… Я - как увядшее растение… Я – как червь, больше не способный ни к какой свободе , пустота – как всего лишь прозябание.

В Mitwelt бытие-ограниченным рассматривается как бытие порабощенным, подавленным, истощенным и преследуемым, пустота – как утрата покоя, безразличие, безрадостное подчинение, изоляция, одиночество, барьеры…Я – как мятежник, нигилист, позже - как трусливый соглашатель.

В Eigenwelt как в мире мысли мы узнаем бытие-ограниченным в трусости, потакании слабостям, отказе от возвышенных намерений, барьеры – в обвиняющих, глумящихся духах или призраках…пустоту - в управляемости одной единственной идеей…Я – в робком черве, замороженном сердце, страстное желание свободы мы видим в отчаянии. Наконец, в Eigenwelt как в телесном мире мы нашли бытие-ограниченным или подавленным в потолстении, барьеры или стены – в слое жира, в который существование, как в стены, колотит кулаками,

35

пустоту – в ощущении себя пустой, глупой, старой, уродливой и даже мертвой, жажду свободы – в желании быть стройной, Я – как просто полость для наполнения и нового опустошения» [69].

Бинсвангер анализирует до предела доведенное неподлинное существование, сужение Миро-проекта, приведшее к психическому расстройству. В его интерпретации неподлинность – это отказ от своей «заброшенности» в мир (от факта своей телесности и принадлежности к еврейской буржуазной семье). Бинсвангер считает, что Эллен Вест раскрывает свой Миро-проект, «когда она взывает к Творцу: «Забери меня назад и создай меня другой», она открывает нам, что всю свою жизнь она страдала от той болезни разума, которую Кьеркегор…назвал и блестяще описал во всех возможных аспектах как «Болезнь насмерть» [69]. Путем экзистенциального анализа Л. Бинсвангер показывает, что «эта смерть была необходимой реализацией жизненного смысла этой экзистенции» [69].

Интересен характерный для экзистенциального анализа язык, это живой язык непосредственного опыта. Словарь, в основном, состоит из обычных, общеупотребительных слов, а не специальных терминов. Здесь мы видим попытку воспроизвести и понять непосредственный опыт переживаний, отсюда и образность, даже поэтичность языка, близкого искусству, так как оба имеют дело с подлинным бытием в его диалектическом единстве субъективного и объективного.

Медард Босс, также внес неоценимый вклад в развитие экзистенциальной психологической мысли, он родился в 1903 году в Швейцарии. Медард Босс также, как и его коллега Людвиг Бинсвангер, был психиатром, практиком, ищущим философскую теоретическую основу, которая бы смогла соответствовать актуальным запросам практической психологии и психиатрии. Медард Босс также, как и Людвиг Бинсвангер, прошел путь захваченности и разочарования психоанализом. И не кто иной, как Людвиг Бинсвангер познакомил его с экзистенциальной аналитикой Мартина Хайдеггера. После Второй мировой войны, прервавшей его научные изыскания, М. Босс продолжает изучение работ опального немецкого философа и непосредственно сотрудничает с ним при создании своей психологической системы экзистенциального анализа (Daseinanalysis). Идеи нового подхода в психологии он изложил в своих работах: «Введение в психосоматическую медицину», «Анализ сновидений», «Психоанализ и Dasein-анализ», «Оснавания медицины», «Вчера я видел сон».

Понятие «Бытие-в-Мире» – центральное в Dasein-анализе М. Босса, он верит, что люди не имеют существования, отдельного от мира, и мир не имеет существования, отдельного от модели «Человек раскрывает мир». Становление человека и мира всегда взаимосвязаны: с ростом или остановкой в росте растет и соответственно останавливается в росте и другой. Иллюстрируя эту идею взаимооткрытости, Д. Леонтьев приводит метафору обмена веществ: «Организм может расти только обмениваясь веществами с окружающей средой… Когда обмен веществ прекращается, начинается гниение» [36].

36

Человеческое существование, по мнению Босса, – это Бытие-к-смерти. Неизбежная конечность «Бытия-в-Мире» накладывает на человека ответственность за максимальную реализацию каждого момента существования и за исполнение самого существования. Осознание неизбежной конечности Бытия- в-Мире делает человека ответственным за максимальную реализацию каждого момента существования и за исполнение своего существования. Люди свободны выбирать любую жизнь. Они стремятся выйти за пределы своего мира, стремятся исполнить, реализовать все возможности своего Бытия-в-Мире и раскрывающих мир отношений, «сделать их своими, собрать в собственно аутентичном Я… не удерживая в зауженном менталитете анонимного неаутентичного «каждого»[69].

М. Босс считал, что «вся история человека (Миро-проект) неотъемлемо присутствует в любой данный момент». Анализируя Миро-проект, М. Босс вместо понятия модусов бытия использует понятие экзистенциалов. Это характеристики, присущие любому человеческому существованию, выражающие характер субъективных отношений с миром. Среди наиболее важных – пространственность, темпоральность, телесность, существование в разделенном мире и настроение, или настроенность.

Пространственность в экзистенциальном смысле не связана с физическим пространством. Мы называем друга, любимого человека «близкими», хотя они могут быть далеко. Скрытость и ясность составляют сущность пространственности в человеческом мире.

Темпоральность не ограничивается тем, что под кожей; она распространена также, как и отношения к миру. Границы нашей телесности совпадают с границами нашей открытости миру.

Человеческое существование в разделенном мире. Экзистенциальную психологию иногда обвиняют в солипсизме, в том, что она видит каждого индивида как живущего в собственном частном мире, не знающего ничего о мире, в котором живет другой. М. Босс отвергает справедливость такого обвинения. Душа всегда сосуществует или пребывают с другими в том же мире. Их общая открытость миру позволяет феноменам высвечиваться одними и теми же осмысленными способами для всех людей. Существование человека никогда не частно, кроме патологических случаев; это всегда разделение мира друг с другом.

Настроение или настроенность. Это чрезвычайно важный экзистенциал, объясняющий, почему наша открытость миру расширяется и сужается, почему время от времени она высвечивает различные феномены. То, что осознает человек, то, на что он реагирует, зависит от его настроенности в данный момент. Если человек тревожен, его Dasein созвучен угрозам и опасностям. Если человек счастлив, его существование созвучно миру радостных взаимоотношений и смыслов. Если настроение меняется от надежды к разочарованию, ясность мира меркнет и открытость сужается. Способ пребывания в мире постоянно созвучен тому или иному настроению [67].

Бытие человека в мире экзистенциальная психология рассматривает через осознание онтологических данностей – это конечность жизни, потребность в

37

обретенном смысле, оторванность от других, свобода выбора, экзистенциальная вина и тревога.

Тревога возникает как реакция на осознание возможности «небытия», «конечности» своего существования, потери устоявшегося порядка. Чтобы избежать тревоги, люди могут отвергать новые возможности как отказ от необходимости сделать выбор, брать на себя ответственность за этот выбор. И тогда, как результат отвержения выбора, появляется чувство вины. Чувство вины появляется и вследствие ограниченности нашего понимания субъективной сущности и потребностей других людей [4, 45, 47, 51, 59, 64, 67, 69].

Одним из наиболее важных в экзистенциальной психологии является понятие становления, связанное с пониманием развития как результата выборов человека и осознания им своих возможностей. Существование человека не статично, оно всегда процесс становления, причем процесс бесконечный и направленный в будущее, бесконечность которого обусловлена его целью – стать полностью человеком, реализовать все возможности Dasein. Но выбор одной возможности всегда означает отказ от других выборов, что также может вызывать ощущение вины, таким образом, непрерывность может разрушаться, а направленность может меняться. Экзистенциальная психология считает возможным познание бытия человека в мире лишь путем погружения в экзистенцию, в непосредственное переживание экзистенциальной ситуации.

Чтобы проиллюстрировать, что значит для человека отказ от свободы реализации возможностей или искаженное понимание их, приведем пример экзистенциального анализа М. Босса, который описывал отказ от свободы выбора возможностей у человека, страдающего меланхолией.

«То, что пациент – меланхолик не смог открыто и ответственно принять все те возможности отношения к миру, которые могут составить его собственное истинное Я, соотносится со всем его существованием. Соответственно, такое существование не самостоятельно, оно постоянно становится добычей требований, ожиданий и желаний других. Такие пациенты стараются жить в соответствии с этими чуждыми ожиданиями, чтобы не потерять защиту и любовь тех, кто их окружает. Но чем больше эти пациенты позволяют другим управлять тем, как они чувствуют, действуют, понимают, тем больше они оказываются в долгу перед главной своей задачей в жизни – принять и реализовать, независимо и ответственно, аутентичные возможности отношения к тому, что встречают. Отсюда ужасающее чувство вины у меланхолика. Его постоянные самообвинения происходят из его экзистенциальной вины. Выраженность его симптомов варьирует в зависимости от того, насколько удается ему не существовать как миру-открытость, в свете которой все встреченное может развертываться и сиять в полном своем значении и содержании» [67, с. 209–210, 319].

В. Летуновский обращает внимание на то, какую роль играет в концепции М. Босса аналогия со светом: «Сам феномен мира как таковой означает «высвечиваться», выходить на свет из темноты («сокрытости» у Хайдеггера) …Защита, по Боссу, есть «невысвечивание» отдельных аспектов жизни, а психопатология (как состояние человека) подобна выбору жизни в темноте.

38

Терапия возвращает людей к их базовой светлости и открытости. «Мы можем назвать этот процесс высветлением» [36].

Обычно исследователи ищут объединяющее начало в концепциях Бинсвангера и Босса, В. Летуновский больше обращает внимания на то, что их различает. Исходя из методологических оснований обеих версий экзистенциального анализа, он предлагает их различать как антропоцентрический экзистенциальный анализ

Л. Бинсвангера и онтоцентрический экзистенциальный анализ М. Босса (от греч. оntos – бытие). Если задачей антропоцентрического экзистенциального анализа Л. Бинсвангера является прежде всего выделение экзистенциальноаприорной структуры, смысловой матрицы индивидуального существования и описание всех его модусов, то онтоцентрический экзистенциальный анализ М. Босса центрирует внимание на освобождении, раскрытии человека для его собственного бытия. Другими словами, если главная цель концепции Бинсвангера

– диагностика целостного индивидуального существования и нахождение места, где человек «вышел за свои пределы», то задачей Босса в конечном итоге является психотерапия, исцеление путем расширения ансамбля возможностей человека.

«Отсюда основной вопрос Dasein-анализа: «Почему бы нет?» – вместо каузального «Почему?» психоанализа. Вопрос «Почему бы нет?» побуждает клиента принимать во внимание более широкий спектр возможностей своего существования, а также принять на себя ответственность за выбор этих возможностей» [36].

Несмотря на все различия, и в экзистенциальном анализе и Daseinанализе его авторы пытаются увидеть, что представляет собой существование, и описать его настолько точно, насколько позволяют языковые средства.

2.2.Логотерапия Виктора Эмиля Франкла

Ктридцатым годам ХХ столетия можно отнести зарождение еще одного европейского варианта экзистенциального анализа - Existenz-analyse, который впоследствии стал одним из наиболее известных в мире экзистенциальных подходов под именем «логотерапии».

Логотерапию, учение австрийского психиатра и психолога Виктора Франкла, развившегося в пределах экзистенциального анализа, называют ещё «Третьей венской школой». «Воле к удовольствию» Фрейда и «воле к власти» Адлера Виктор Франкл противопоставляет «волю к смыслу», которую считал главной движущей силой личности.

Судьба В. Франкла драматична: он вынес ужасы концентрационного нацистского лагеря и научился находить экзистенциальный смысл в своих страданиях. Развивая свою систему философских, психологических и медицинских взглядов на природу и сущность человека, на пути развития личности человека и на способы психологической помощи ему, В. Франкл написал более тридцати книг, которые сделали логотерапию одним из самых популярных экзистенциальных подходов. Главные его книги – это «Человек в

39

поисках смысла: введение в логотерапию», «О смысле жизни», «Доктор и его душа: от психотерапии к логотерапии», «Психотерапия и экзистенциализм: избранные научные статьи по логотерапии».

В основе понятия «логотерапия» – греческое слово «логос», обозначающее «смысл», «дух». Человека В. Франкл рассматривает как существо, ищущее смысл. Существование (экзистенция), по Франклу, сталкивает людей с необходимостью поиска смысла в жизни. Главной целью логотерапии В. Франкл считает помощь человеку в обретении жизненного смысла.

Стремление к поиску и реализации человеком смысла своей жизни, с точки зрения Франкла, – это врожденная мотивационная тенденция, которая присуща всем людям и является основным двигателем поведения и развития личности. Чтобы жить и активно действовать, человек должен верить в смысл, которым обладают его поступки. Отсутствие смысла порождает у человека фрустрацию или «экзистенциальный вакуум».

Стремление к смыслу отличается от самоактуализации, которая является только его побочным продуктом. Люди актуализируются, лишь осуществляя смысл, но человек до последнего мгновения существования не знает, удалось ли ему осуществить смысл своей жизни.

Человеку приходится мириться с невозможностью охватить бытие в целом, понять его сверхсмысл (логос), который является «не интеллектуальным или рациональным процессом», а целостным экзистенциальным актом, который Франкл называет базисным доверием бытию [62].

Нахождение смысла – это вопрос не познания, а призвания. Жизнь ставит этот вопрос перед человеком, а ему приходится на него отвечать действиями, а не словами. Ответить на вопросы жизни можно, только приняв ответственность за свою жизнь.

Человек ограничен биологическими, социальными, психологическими факторами, но он имеет выбор: либо сознательно подчиняться этим ограничениям, либо противостоять им. Ответственность человека вырастает из осознания им конечности своей жизни. Смерть неотделима от жизни и придает ей смысл, иначе люди многие дела откладывали бы на неопределенный срок. Жизнь человека не может лишиться смысла ни при каких обстоятельствах. Смысл всегда может быть найден. Смерть не лишает жизнь смысла, смысл можно найти даже в том, как смерть встретить.

Франкл считает, что основная человеческая потребность скорее поиск смысла, чем поиск своего «Я», когда человек сосредоточен лишь на себе. Смысл человеческой личности всегда связан с обществом, в своей ориентации на общество смысл индивида трансцендирует себя. А смысл общества определяется существованием индивидов.

Самотрансценденция – это важная характеристика человеческой экзистенции, когда человек, забывая о себе, становится наиболее человечным, выходит за пределы своего «Я», осуществляет смысл в чем-то или ком-то вне себя: в любви, в творчестве и т.д. Самотранценденции человек может достичь с помощью того, что мы даем жизни (в смысле нашей творческой работы), с помощью того, что мы

40