istor-i-teor soc

рии — на общественной арене. Революционное движение масс обладает достаточным потенциалом, чтобы уничтожить теперешнее состояние общества кричащего неравенства и несправедливости, угнетения и эксплуатации. Данный активизм трудящихся масс должно направлять правильными идеями и принципами, соответствующими программами и лозунгами. Маркс и Энгельс отдали свой гений разработке и внедрению коммунистических идей в рабочее революционное движение, придав им определенную привлекательность.

Социализм. В качестве исторической перспективы идея социализма как форма изменения существующего порядка была выдвинута Сен-Симоном. Ее особенностью являлась парадигмальная ориентация на реформизм, то есть возможность, не меняя существа современного индустриального общества (не отменяя частной собственности), сохранить его положительные стороны, отбрасывая отрицательные. Тем самым была выражена идея ненасильственного изменения капитализма, мягкой трансформации его эволюционным путем «на улучшенных началах».

Основоположники марксизма видят в этом буржуазно-демократическую иллюзию копромисса социализма с капиталистическим устройством общества. Поэтому они отрицательно относятся к сен-симонизму1, а также тем социалистам, которые стояли вне рабочего движения и искали поддержку у имущих классов. А всех вместе упрекали в попытке соединить социализм и христианство.

Создание общества эгалитарного равенства («земной рай») Маркс и Энгельс не связывали с религией, продолжая линию воинствующего атеизма Французского Просвещения, игнорирующего свободу религиозной совести. Они оценивают религию как духовный фундамент эксплуататорских обществ. Санкционируя существующий социальный порядок, она отвращает народные массы от понимания капитализма как человеческой трагедии. В этом смысле религия выступает второй формой отчуждения людей от действительности (после отчужденного труда) и понимается марксистами как «опиум народа», а не «сердце будущего мира». Тем самым они напрочь отрицают положительную социальную форму религии, связанную с сохранением нравственных начал в человеке, формированием социокультурных ценностей и поддержанием стабильности в обществе. Поэтому со-новоположники марксизма негативно оценивают поиски выхода из капитализма в новое общество через религию.

Еще будучи младогегельянцами, Маркс и Энгельс прониклись радикально критическим отношением ко всякой религии, в особенности к христианству в его протестантском толковании. Это происходило в силу того, что протестантизм являлся конфессиональной основой капиталистической формы хозяйствования, освящающей частную собственность, предпринимательство, конкуренцию и г. п. В качестве главного условия социалистического переустройства основоположники марксизма проповедовали открытый атеизм. С этих позиций они упрекали утопических социалистов в

! Ссн-симонизму основоположники марксизма противопоставляли фурьеризм (Ш. Фурье) как научное изыскание (социальная философия) социализма.

172

том, что последние превращали свои доктрины в сектантско-религиозные учения, провозглашая как аксиому тождественность христианства и коммунизм. Утописты действительно старались подтвердить свой тезис ссылками на Библию, на то, что первые христиане жили на общинных началах и др. Отвергая эту аргументацию, Энгельс отмечал, что «если немногие места из библии и могут быть истолкованы в пользу коммунизма, то весь дух ее учения, однако, совершенно враждебен ему, как и всякому разумному начинанию» (19, 1, 532).

В рукописи «Критика политической экономии» Маркс впервые высказал мысль о различии двух фаз коммунистического общества. Первая — это социализм, с которого после победы социалистической революции, с завоеванием рабочим классом политической власти начинает формироваться вторая фаза — коммунистическая формация. Социализм является переходным общественым строем, где «капиталистическая форма общества уничтожена и общество организовано как сознательная и планомерная ассоциация...» (19, 25, ч. 2, 213). В нем господствует принцип «от каждого по способности и каждому по труду», обусловливающий формальное равенство и фактическое неравенство членов общества. В процессе построения социализма должны быть достигнуты: господство общественной собственности на орудия и средства производства; коллективный труд; планомерное и пропорциональное развитие материального производства в интере сах всех производителей. Тем самым создавалась реальная база резвития общества1.

Коммунизм. Маркс и Энгельс отдают предпочтение коммунистическим теориям («философскому коммунизму») как форме выражения оппозиционных настроений за их последовательное отрицание частной собственности2. Вместе с тем, их радикальный революционизм способствует переходу на позиции пролетариата, антагонистически настроенного против существующего общественного порядка. «Пролетарский коммунизм» формировался в рамках рабочего движения (В. Вейтлинг) и представлял собой теорию и политику классовой борьбы пролетариата. В результате коммуни-

1Необходимо отметить, что немецкие революционные демократы разделяли иллюзию о возможности для полуфеодальной Германии иного, некапиталисти ческого развития — социализма и коммунизма. Она питала надежды на создание коммунистической партии среди образованных классов (вне пролетарского движе ния) общества. Этим и объясняется тот факт, что в Германии социализм и комму низм выступали преимущественно как литературно-философское течение и ради кально-буржуазная оппозиция феодализму. Энгельс называл это «немецким» пу тем к коммунизму, представляющим собой особенности распространения и ис толкования коммунистических идеи в отсталой стране, где еще не сложились со циально-экономические условия массового пролетарского движения.

2Основоположники марксизма провели критический анализ коммунистических доктрин, противостоящих «научному коммунизму», а) реакционного «социализ ма» в христианской, феодальной и мелкобуржуазной форме; б) критическо -рево- люционного «социализма» эпохи буржуазных революций XVII—XVIII веков, в) буржуазного «социализма», прикрывающего социалистической фразеологией апо логию капиталистического строя.

173

стическая утопия второй половины XIX века соединяется с массовым интернациональным движением. Превращаясь в миф, она перестает пугать людей и получает гигантскую социальную базу (наемные работники) для грядущих социальных перемен1. Как писал по этому поводу Н. Бердяев: «Но утопии оказались гораздо более осуществимыми, чем казалось раньше. И теперь стоит другой мучительный вопрос, как избежать окончательного их осуществления».

Марксизм придал коммунистической утопии форму «научного коммунизма» с основополагающей идеей уничтожения частнокапиталистической собственности как основы политико-экономического и духовного порабощения трудящихся посредством социальной революции. Опираясь на марксистскую теорию, пролетарское коммунистическое движение поставило под сомнение основы капиталистического порядка и организовало подрывную деятельность против него: проявления неуважения политических свобод буржуазного общества; выступления против существующих привилегий буржуазии; борьба за устранение экономического неравенства путем радикальной реорганизации общественного устройства и др.

Центральным моментом «научного коммунизма» является социально-экономическая проблема частной собственности, из которой выходят все другие социокультурные проблемы. Маркс и Энгельс негативно оценивают предшествующую политическую экономию как буржуазную пауку (Смит, Рикардо, Сэй и др.), так как она не ставит вопрос о правомерности частной собственности и не показывает как из ее существа вытекают законы (19, 42, 86). Так же они оценивают и тот факт, что либеральные экономисты на ее основе подняли новое знамя — знамя конкуренции. В действительности, считают марксисты, частная собственность формирует механизмы порабощения большинства человечества, то есть лишения огромной массы людей возможности достижения счастья. При этом конкурентная борьба является источником социальной несправедливости: она переходит в монополию, сопровождаясь разорением средних классов и преимуществом крупного капитала перед мелким. В конечном счете мир оказывается разделенным на миллионеров и пауперов. Поэтому упразднение частной собственности рассматривается в «научном коммунизме» как средство, позволяющее избежать капиталистического пути развития2.

1Черты утопии марксизм обретает в силу абсолютизации абстрактных принци пов и требования осуществить идеал «здесь — и — теперь», хотя для этого нет социокультурных условий. Мифом он становится после того, как начинает вдох новлять живое революционное движение.

2Необходимо отметить, что проблема частной собственности рассматривается Марксом и Энгельсом применительно к немецкому феодальному землевладению: дробление земельной частной собственности втягивает ее в орбиту конкуренции, неизбежному поглощению мелких (распыленных) хозяйств крупными и ведет к возникновению новой (наряду с промышленной) монополии. Следовательно, необходимо упразднение частной собственности на землю как способа избежать капиталистической монополии там, где она еще не утвердилась. Там же, где эта монополия восторжествовала, она должна быть упразднена в форме революцион ного переворота.

174

Ориентиры коммунистического общества

1.Общественная собственность и коллективный Труд,, естественным след ствием которых является социальное равенство. Установка на простого человека и судьбу масс инициирует эгалитарно-революционный идеал ра венства и справедливости, признающий насильственное уравнивание (все одинаково) людей. Общественная собственность обусловливает принцип этатизации: обязанность общества (государства) обеспечивать гражданам равные условия экономического, культурного развития и меру социаль ной защищенности.

2.Общественная собственность обусловливает процесс общечеловечес кой эмансипации — стирание классовых и национальных различий. Данное самоосвобождение общества и человечества реализует идеи бесклассового общества, интернационализма и равенства народов.

3.Общественная собственность и коллективный труд обусловливают без рыночную природу хозяйствования, преодолевающую тоталитарное отчуж дение людей труда от его социокультурных продуктов. Тем самым форми руется основа для реализации коммунистического принципа «от каждого по способности и каждому по потребности».

Необходимо отметить, что утопическо-мифологический характер ориентиров «научного коммунизма», обретая идеологическую форму, становится светским социально-политическим вариантом религиозного представления человека о мире с главным пунктом о «светлом будущем», подменявшим христианскую идею воскресения. Во время социалистических революций почти религозная преданность коллективистской утопии коммунизма инициировала слепое насилие, разрушение, упоение фанатизмом «красных» и крайне брутальную реакцию противной — «белой» — стороны. Однако, на наш взгляд, негативные стороны коммунизма как средства развития общества не связаны с безрелигиозпостью как таковой. Но воинствующий атеизм способствует формированию целевой морали, в которой зачастую цель оправдывает средства ее достижения. Тем самым открываются возможности для «революционного насилия», попирающего общечеловеческие и гумманистичеекие ценности,

Всю многовековую историю человеческой мысли и политической практики можно рассматривать под углом зрения взаимодействия и борьбы двух тенденций.

1) В одной во главу угла ставится частный (индивидуальный) интерес и права отдельного человека. В результате развития форм и методов личной заинтересованности, достижение внутри- и межгосударственного согла сия протекает на фоне проявления позитивных и негативных сторон фун кционирования частной собственности и конкуренции.

2) В другой во главу угла ставится общественный (коллектив, класс, на ция, государство) интерес. Он создает некую всеобщность (тотальность) на основе мобилизующей идеологии (утопии) и насилия. В результате раз витие форм и методов общественной заинтересованности протекает на фоне авторитаризма и тоталитаризма, насильственного подавления лич ной заинтересованности. На этой основе формируется иллюзия социально однородного общества, для которого самостоятельность и права личнос -

175

ти, инициатива «снизу» оцениваются как опасное инакомыслие для государства и системы.

Проблема заключается в поиске путей и механизмов согласования, примирения общих (общество) и частных (индивидуальных) интересов. Дело в том, что в обществе как целостной системе, на основе общих ценностей и норм проявляется тенденция к устойчивости, стабильности и стандартизации. При этом примат охранительных, защитительных функций целого ведет к приоритету статики над динамикой, общего над частным, большинства над меньшинством. В конечном счете это ведет к консервации и застою (стагнации) и завершается революционными потрясениями и гибелью данного типа обществ.

Частный интерес, наоборот, преследуя свою выгоду, обусловливает индивидуальную предприимчивость, на основе которой проявляется тенденция к подвижности, обновлению и динамике общественной жизни. Од-нако присущий человеку эгоизм заключает опасность негативных последствий его деятельности для других членов общества.

История имеет различные варианты механизмов взаимосвязи общества

иличности:

-на основе примата частного (индивидуального) над общим (коллек тивным), ведущего к либерализму и анархизму;

— на основе уравновешивания частных и общих интересов с помощью государственного (сверху) и гражданского (снизу) права, что ведет к демократии (либеральной демократии);

-на основе примата общего (коллективного) над частным (индивиду альным), ведущего к абсолютизации политического государства (по отно шению к гражданскому обществу) как института регуляции обществен ной жизни и тоталитаризму (авторитаризму).

Краеугольным камнем «научного коммунизма» Маркс и Энгельс продекларировали общественную собственность и коллективный труд, веду-

щие к социальному равенству всех людей, которое является гарантом солидарного образа мышления и действия1. При этом само общество рассматривается как первоначальная реальность — совокупность общественных производственных отношений, продуктом которых является личность (19, 6, 422). Данная трафаретная концепция личности ведет к реальной потере человека в решении социальных проблем. Приоритеты общественной собственности над частной, коллективности над индивидуальностью, большинства над меньшинством потенциально заключают в себе движение

кзакрытому обществу, в котором тотально-бюрократическая система решает за человека, что для него хорошо, а что плохо. Такое состояние находит отражение в крылатой фразе руководителей подобных обществ: «Я не знаю, чего хочет нация, я знаю, что нации нужно». Именно это заставляет властные структуры прибегать к мобилизующей идеологии (утопии) и насилию, при которых несвобода (подавление свободы) оборачи -

1Солидарное взаимодействие характеризуется совпадением стремлений всех участников общественной жизни к единой цели. Антагонистическое — одна из сторон мешает другой осуществить свои стремления.

176

вается злом (концлагерями, Гулагом и т. п.), а искусственное распространение тоталитарного влияния мировыми войнами.

Реальное общество изотропно и социальное расслоение является универсальным, нормальным и необходимым. Каждое общество должно давать своим членам мотивацию к выполнению существующих ролевых комплексов. Поскольку важность и сложность ролей различна, то решением этой проблемы служит система дифференциального вознаграждения. Поэтому разделение труда (не говоря о других биосоциальных факторах) ведет к неравенству, социальной мобильности, которые являются функциональными, а потому неизбежными. В высокоразвитых обществах механизмом регуляции социального неравенства выступает социальная стратификация.

Реальный социализм продемонстрировал, что он не располагает монополией на солидарность. Там, где он провозглашался, го п одет во вал и бедность и несправедливость. Все были равны и, вместе с тем, были «более равные» (парт-госноменклатура). Кроме того, на основе исходных принципов «научного коммунизма» была разрушена система, способная обеспечить благосостояние людей, гарантирующая достойный образ жизни. А отрицаемые социализмом либерально-демократические (капиталистические) системы сумели построить индустриальное и постиндустриальное общества для блага своих граждан. Доведенные до логического конца утопичес-ко-мифологические пороки «научного коммунизма» обусловили гримасы построения социализма (коммунизма), которые продемонстрировали, что марксистские идеи равенства и справедливости

— это безмерная иллюзия, а неравенство, несправедливость могут быть изгнаны из жизни лишь вместе с жизнями самих людей. Как это ни прискорбно, но ряд источников социокультурных дисгармоний (природных, географических, этнических, конфессиональных, биологических, физиологических и др.) неустранимы в принципе. В этом заключается общий трагизм бытия. Следовательно, ощущения несправедливости мира могут быть изгнаны из человека лишь месте с его совестью. Поэтому ориентиры коммунистического общества изначально обусловили крах социалистических экспериментов XX века.

Завершением формирования программы практических действий коммунистического преобразования мира как беспощадной борьбы против буржуазии и капитала стал «Манифест коммунистической партии» (19, 4).

3.2. Принцип классовой партийности

Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией. Пролетариям нечего в ней терять, кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир,

ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ! К, Маркс— Ф. Энгельс

Приоритет промышленного производства в развитии индустриальной цивилизации привел к жизни четвертое сословие — пролетариат (наемные работники). Между ним и третьим сословием (буржуазией), двумя основными классами капиталистического общества, начинается общедемократическая борьба за укрепление экономического положения трудящихся.

177

Главной проблемой на первом этапе деятельности Маркса и Энгельса было постижение и придание теоретического обоснования высшей, в их понимании, цели освобождения порабощенного человечества. Отсюда вытекала всемирно-историческая задача ликвидации капитализма и построения нового общества — коммунизма. Авангардной силой в предстоящей борьбе они считают пролетариат как особый класс, историческим призванием которого является уничтожение существующего миропорядка. Тем самым образуется мессианский вирус понимания его как класса-гегемона. Все остальные союзнические классы (крестьянство, мелкая буржуазия и др.) должны безоговорочно усвоить пролетарское мировоззрение (19, 19, 174).

Отсюда вытекает и общий подход к социальному познанию, который обосновывает, что всякая общественная теория, всякие общественные идеи порождаются определенным общественно-экономическим строем, отражают интересы тех или иных общественных классов. Классы восходящие, передовые, используют прогрессивные теории и взгляды. Реакционные классы опираются на реакционные идеи. Передовые общественные идеи и теории отражают назревшие материальные потребности общества и способствуют его поступательному движению. Теории и взгляды отживающих реакционных классов отражают их эгоистические интересы и противоречат потребностям материальной жизни общества.

На заре возникновения и развития буржуазии ее представители в своих учениях отражали назревшие материальные потребности общества. Поднимающаяся буржуазия решительно выступала против феодально-церков- ной идеологии, ставшей тормозом общественного протресса. Тогда буржуазные ученые пытались научно обосновать «право» буржуазии на власть и господство. Они объявили капиталистичекий строй царством «разума». Однако представители буржуазии даже в этот период не могли создать подлинную науку об обществе, материалистически объяснить общественные явления.

С появлением пролетариата картина создания науки об обществе принципиально изменяется. Согласно марксизму он играет ведущую роль в историческом процессе, так как интересы рабочего класса совпадают с общечеловеческими и ходом социального прогресса, а поэтому инициируют прогрессивные общественные теории и взгляды. Возникнув на основе развития крупной промышленности, пролетариат растет как организованный, сознательный и дисциплинированный в своей борьбе за социальное равенство класс. Он не может освободить себя от эксплуатации, не освободив все общество, опираясь на объективные законы общественной жизни. Значит пролетариат кровно заинтересован в научном знании. В этом его коренное отличие от всех предшествующих и настоящих классов. Кроме того, в борьбе за ликвидацию всякого господства и угнетения пролетариат превращается из «класса для себя» в «класс для всех» (всеобщего представителя), поднимая широкие трудящиеся массы до уровня своего научного мировоззрения. Обосновываемый основоположниками марксизма принцип партийности требует четко становиться на позиции рабочего класса при решении любого общественно-политического вопроса. Отрыто заявив о своем выражении и защите его интересов, Маркс и Энгельс назвали свою

178

науку об обществе «историческим материализмом» (а не социологией), обозначив его как философско-экономическую теорию исторического процесса.

Данная особенность предопределила марксистскую парадигму социологии, ставшей альтернативным направлением по отношения к мировому процессу развития социологии. Опираясь на принцип классовой партийности, основоположники марксизма утверждают правомерность решения всех социальных проблем в строгом соответствии с интересами строительства нового коммунистического общества. «Нравственно все то, что служит делу пролетариата» — это альфа и омега провозглашенного ими принципа партийности в познании и революционном преобразовании мира. Отсюда вытекают тезисы марксизма о том, что, во-первых, любые действия в интересах пролетариата легитимны, честны и научны1. Во-вторых, что только творцы, стоящие на его классовых позициях, способны познавать скрытые пружины общественной жизни, рецепты счастливого будущего и тайные тропы к нему. Историческое место и социальная позиция пролетариата не устанавливают никаких преград для научного познания. «Чем смелее и решительнее выступает наука, — писал Ф. Энгельс, — тем более приходит она в соответствие с интересами и стремлениями рабочих» (19, 21, 317). Данная концепция классового (оценочного) подхода, принятого марксистами, соблазняет легкостью подбора фактов и интерпретации, создает иллюзию полного понимания очень сложных социальных проблем, так как всегда в конфликтных ситуациях можно симпатизировать «пролетарской» стороне как прогрессивной и справедливой. Но подобная «идеологическая шизофрения» только мешает понимать суть социальных явлений и не позволяет философским теориям марксизма подняться до уровня социологии как науки об обществе.

В частности, оценивая теоретические построения со ц нал истов-утоп истов XIX века, продолжавших дальнейшее теоретическое развитие коммунистических мотивов социальных утопий средневековья, Энгельс отмечал, что они «предвосхитили бесчисленное множество таких истин, правильность которых мы доказываем научно» (19, 18, 499). Высказывая гениальные догадки в объяснении действительной сущности буржуазного общества, в определении контуров путей освобождения трудящихся масс от эксплуатации, в предвосхищении будущего, социалисты-утописты не могли подняться до уровня «научного коммунизма», так как еще не были пролетарскими представителями.

Аналогично обстоит дело и с представителями буржуазии, которые защищают ее «узкоэгоистические» интересы, что обусловливает ненаучность, консервативность и реакционность их теоретических построений как соци-

1 Данная максима выдержана вполне в духе принципов политической теории Макиавелли. К. Маркс (вслед за Гегелем) ценил его творчество, а книги называл «высоко мастерскими произведениями». Он внимательно читал их и делал много выписок, в частности, в процессе работы над Коммунистическим манифестом, о приоритетном влиянии «действительного хода вещей» на исторический процесс, роли интереса в людских действиях, экономических мотивах борьбы классов и др.

179

алъное лицемерие эпохи. Интересы восходящего пролетариата обязывают объявить непримиримую идейную борьбу апологетам буржуазии на основе жесткого канона классовой партийности1.

Историческая закономерность, по Марксу, заключается в том, что лишь пролетариат, имея преимущества по отношению к непролетарским классам, обеспечивает применимость критерия научности (истины) к его мировоззрению, свидетельствуя о его совместимости с научной теорией. Его классовое осознание оказывается способным преодолеть классовый и национальный эгоизм, уничтожить частную собственность как основу угнетения большинства меньшинством и выработать такой подход к действительности и ее познанию, который «остается все время на почве действительно истории» (19, 3, 7).

Маркс и Энгельс обосновывали сопряженность партийности с выражением интересов, целей, программ действий определенных социальных сил, поскольку именно партийность дает ориентацию па те или иные социальные ценности. Но возникает вопрос: насколько совместимы научная объективность и заинтересованность (субъективность) социальной позиции?

«Субъективная партийность» — тенденциозность, противоположная научной беспристрастности, ведет к искажению реального положения вещей, произволу мнений и действий. Ведь люди скорее руководствуются ошибками, в которые верят, нежели правдой, которую не хотят знать. Однако марксизм провозгласил правомерность тенденциозности (партийности социальной науки) особого рода — пролетарской партийности, якобы ориентированной на самые прогрессивные тенденции всемирно-исто- рического процесса. Данная установка привела к крайностям и предрассудкам в отношении идеологического мессианства рабочего класса, предопределившего направленность и содержание марксистской парадигме социологии.

Таким образом, согласно марксизму, прогрессивные мировоззренческие ориентиры в области человеческих проблем вырабатываются в среде наемных работников — пролетариев, составляющих большинство человечества. Их интересы — это мировоззренческое ядро всемирно-историчес- кого (общечеловеческого) подхода к интерпретации дсйствителыюти. Оно тесно связано с научными основами, освещает смыслом и направляет исторический процесс в русло коммунистических преобразований. Поэтому сознательная ангажированность ученых, философов, политиков интересами рабочего класса помогает им научно освещать объективный ход развития человечества на пути ликвидации частной собственности и основанного на ней миропорядка. Результатом такого концептуального подхода стало деление социального знания на немарксистское (домарксистское) — не научное и марксистское — научное.

Обратим внимание лишь на некоторые моменты такого подхода. Во-первых, тезис о том, что бедные и угнетенные являются носителями

высших моральных ценностей и поэтому призваны принести их всему

1 В силу этого основоположники марксизма непримиримо относятся к позитивистской социологии Конта я Спенсера, выряжающей идеи буржуазии.

180

человечеству — это предрассудок, которому нет доказательств. Он исходит из презумпции благородства человеческой природы, лишь испорченной частной собственностью. Апелляция к здравомыслию простых людей, народу как верховному судье, лучшей части населения ведет к «народопок-лонству» («Глас народа — глас божий»). Но это одна из опасных социально-политических иллюзий — видеть в толще масс вековую и окончательную мудрость. Да и человек из толпы не является социальным экспертом.

Положение промышленного рабочего класса как основной силы в сфере производства XIX века еще не означало его руководящей роли в обществе. И истина не зависит от того, что по ее поводу думает тот или иной класс и его представители. Принадлежность к классу не наделяет последних автоматически чувством непогрешимости. В частности, классовый романтизм принципа пролетарской партийности (тенденциозности) не спас самих его теоретиков от иллюзий, мифотворчества и заблуждений.

Во-вторых, это иллюзия, что промышленный рабочий класс всегда будет составлять большинство в индустриальной цивилизации и останется определяющей силой общества. В условиях высшей фазы индустриального и начальной — постиндустриального обществ основу социальной стратификации составляет «средний класс». При этом в сфере услуг и информации занято 70—80 % наемных работников. В силу этого социальные изменения в разных обществах и сознании масс радикально трансформируют жизне-ные установки, ценностные ориентации и политические амбиции. Как результат, приоритеты современного наемного работника находятся в сфере общенационального и государственного процветания. Наз^шо-техничес-кий прогресс привел к таким социально-структурным сдвигам, при которых марксистское классовое деление и приписываемое ему классовое сознание (отношение к собственности, классовой борьбе, насильственным революциям и. п.) принципиально изменились. Социальное положение, уровень защищенности и благосостояние наемного работника ведут сегодня в развитых странах к сотрудничеству, социальному партнерству и демократическому консенсусу, при которых в обществе нет места доминирующим социально-политическим группам как основе диктатуры. Подобные изменения начинают происходить и в российском обществе, обусловливая глубинные социальные сдвиги от реального социализма к капитализму, не вписывающиеся в жестокий канон классовой партийности.

В третьих, абсолютизация классового (оценочного) подхода неизбежно ведет к доминирующей роли идеологии во всех сферах общественной жизнедеятельности: вступая в контакт с другими социокультурными явлениями, она придает им идеологическую окраску, нагружснность, то есть идеологизирует человеческую жизнедеятельность. Идеология является теоре- тико-мировоззренческой конструкцией, основанной на ценностно-партий- ной интерпретации (рецепции) действительности. Отсюда вытекает субъективность и возможность деформации истины в превратные формы ложного сознания, заблуждений, иллюзий, фальсификаций и т. п.

Вместе с тем, выражая и защищая интересы социальных общностей и групп, идеология выступает средством социального сплочения, иистру -

181