istor-i-teor soc

выступает как экспериментатор и проводит опыты с падением тел с Пи-занской башни, выражая результаты в математических формулах1. Беду на него навлекло использование телескопа, с помощью которого он получил опытное подтверждение копсрнианской теории. Обнаружилось, что на Луне есть горы, на Солнце — пятна, что Вселенная необъятна и однородна и это подрывало библейское представление о иерархическом различении небесного и земного миров. Таким образом, возник конфликт между авто - ритетом Книги (аргументы) и опытом (свидетельством наблюдения и чувств).

Приверженцами схоластическо-томистской философии, теми кто верил Книге, а не экспериментам, свидетельства Галилея были расценены как нравственное падение и попытка указать на несовершенство божественного творения. В 1616 г. этими губительными для старой космогонии "открытиями занялась инквизиция. Помня о судьбе Д. Бруно, Галилей проявил благоразумие и пошел на компромисс: он подчинился требованию не защищать гелиоцентрическую систему и выдавать ее за гипотезу. Тем самым он надеялся обмануть цензоров и карателей, отстраниться от тяжкого контроля церкви. Если последняя реализовывала принцип «умирай, чтобы не грешить», то Галилей противопоставил церкви другой: «грешен, но уж настолько ли, чтобы умирать?»

Однако в дальнейшем, косвенно, прибегая к уловкам, Галилей выступил

взащиту копернианских и своих открытий. Но и эта форма, использованная

в«Диалогах» (16), вызвала в 1632 г. яростные нападки со стороны его недоброжелателей. Последние считали, что данная книга более опасна и пагубна для всего христианства, чем писания Лютера и Кальвина. В результате Галилей был подвергнут суду инквизиции. В 1633 г. он был осужден

и произнес свое «отречение»: впредь верить во все, что содержит, проповедует и чему учит святая католическая церковь2. Кроме того, он обязался донести на одержимого ересью, если узнает об этом. Таким образом, церкви удалось продемонстрировать, что если Библия и Аристотель утверждают, что Земля неподвижна, то христианам следует верить этому и пренебрегать опытами науки. В противном случае совершается потворство ересям.

Дело Галилея обозначило проблему соотношения власти и науки, выбора ученым линии поведения. Церковная власть исходила из тезиса, что открытия могут «завести куда угодно». Поэтому за наукой необходим контроль, обеспечивающий требование «не переходить черту». Это означает, что церковь рассматривает как ересь все, что противоречит Святому писанию и декретам Вселенских соборов. Поэтому ученый должен иметь систему «самоконтроля» («внутренней цензуры»): не публиковать и не пропа - гандировать того, что могло бы послужить подрыву авторитета церковной власти. В то же время, допускаются предположения (гипотезы), не на -

1Такой подход воодушевил многих представителей исследования природы в поисках новых путей к истинному познанию, и в конечном счете привел к ново европейскому мышлению и научно-философскому знанию.

2В 1992 г. папа Иоан Павел 11 признал, что Галилей был незаслуженно осужден церковью.

82

правленные на опровержение библейской версии о мироздании. В этом случае церковь и инквизиция оставляют авторов в покое и воздерживаются от репрессий. Больше того, церковь поощряет открытия природных явлений, имеющих практическую ценность. В частности, принудив Галилея к отречению, она сохранила созданные им звездные карты, необходимые в мореплавании.

Однако ученые видят свою ответственность в отказе от устаревших и ложных представлений (вплоть до пересмотра Священного писания), основанном на опытно-экспериментальных результатах. Но поведение «вопреки» ведет к ослаблению веры и подавляется как духовное сопротивление: интеллектуальное и нравственное. В результате, ученый оказывается перед выбором своего пути1.

Одни борются с любой регламентацией исследовательской деятельности и оказывают сопротивление до конца. Д. Бруно, подтверждая идею «гражданского энтузиазма», пошел на костер, следуя своей максиме: «Нет сомнения, что лучше достойная и героическая смерть, чем недостойный и подлый триумф» (11, 62).

Другие (Т. де Браге, И. Кеплер и др.), дорожившие официальными должностями, занимают лояльную позицию по отношению к власть предержащим и добиваются академической свободы.

Наконец, третьи (Г. Галилей), чтобы обмануть цензоров и дистанцироваться от властей, проявляли прагматизм и здравый смысл, применяя тактику конформизма, хитроумного лавирования и компромисса. Вплоть до отступления под страхом перед насилием, могуществом зла и отказа от своих открытий (ситуация сокрытия истины). Их цель — проявив дипломатию, в последующем продолжить заниматься своим делом и пользоваться преимуществом своего образа мышления. В конце концов, другие пойдут подобным путем и превзойдут предшественников в тех же исканиях.

Необходимо отметить, что сторонники всех линий поведения остались в науке. Поэтому решение вопроса «стоит ли умирать за истину?» есть дело личного выбора нормы поведения: это проблема каждого человека в отдельности (что не снимает вопросы меры компромисса-конформизма).

В целом, гуманистическо-возрождснчсская культура возродила и освоила накопленное в истории античное знание, от использования которого отваживало средневековое теолого-схоластическое воззрение. Но многие представители этой культуры были монахами различных католических орденов и жили в затормозившей свое развитие Италии. У них еще не было четкого понятия о «научности» и ее строгостях, а уровень теоретической

1 Дело в том, что наука и нравственность не находятся в гармонии: технические Достижения рвутся вперед, а нравственные устои отстают. Современные эксперименты с клонированием (клон — генетическая копия) животных сегодня также критикуются (как осуществление контроля за наследственностью) и по религиозным соображениям, и из-за опасности возникновения непредвиденных в настоящее время последствий В Великобритании, США подобные опыты на людях запрещены. Однако теперь ясно, что возможность копирования людей — это реальность. Как показывает история, любые запреты преодолеваются. Так будет и с клонированием людей — науку не остановить.

83

насыщенности их сочинений явно уступал мифологизированному воспри ятию и литературно-художественной практике. В силу этого Возрождение тонет в средневековой культуре.

Пуританизм Иовоанглийского общества

Нарождающаяся новая действительность в XVII веке уже не могла быть объяснена с помощью классической, но все же античной мудрости. Разворачивающаяся научная революция, закладывающая основы опытного и математического естествознания, то есть науки Нового времени, относится к ренессансным идеалам обработки данных и размышления негативно, как к возрождению мистических фантазий забытого, которому доверять нельзя.

Иной опыт формируется на основе протестантизма. Национально-рели- гиозная определенность способствует формированию национального и государственного единства. В силу этого протестантизм находит понимание и поддержку у местной светской власти в борьбе с феодально-католическим произволом. Культивирование личной веры, требующей погружения в тексты Библии, разрушило узкий круг «книжников», привлекая всех мирян к исследованию и толкованию текста как к делу всеобщей значимости Это обусловило масштабную культур но-историческую задачу — переход к полной грамотности населения и развитию национального языка.

Личная вера дает мало утверждений, которые наука может опровергнуть Протестантизм, ставший основой духовной ориентации Нового времени не притязал на непогрешимость и отличался религиозной терпимостью уживаясь с наукой. Это позволило выделить из религиозной сферы образ действий и, возвысив его до интеллектуального уровня, положить в основу нового научно-философского подхода к действительности. Таким образом, данный подход превращал науку из служанки богословия в служанку истины.

Творившие в условиях протестантизма Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Р. Декарт и др. своей деятельностью коренным образом изменяют соотношение между наукой и философией. Новая философия складывается под влиянием нового, математического естествознания.

Английский пуританизм

Необходимо отметить роль английского пуританства, которое дало образцы массовой целеустремленности, самодисциплины и преобразования духовного облика своих приверженцев, принесшие плоды в Старом и Новом свете. На рубеже XVI—XVII веков радикальные английские протестанты вступили в конфликт с основным течением протестантской церкви в Англии

— англиканством, сохранившим основы церковного институциализ-ма, некоторые католические обряды и абсолютизм. Радикальные протестанты выражали интересы созревавшей торгово-промышленной буржуазии и молодой капиталистической экономики. Поэтому в их воззрениях переплетались богословие, экономика и политика. В частности, в их политических взглядах выражается стремление к республиканскому строю, законность и необходимость которого обосновывается с помощью теории естественного права.

Сепаратистско-конгрегационные настроения радикальных протестантов вызывали ожесточенное преследование и их эмиграцию в Германию, Голландию, Швейцарию. Там они восприняли радикальные идеи кальвиниз-|

84

FT"

ма, что дало их вере название «пуританизм» (чистый, истинный). В его основе лежат следующее положения: 1) не существует внешнего авторитета в вопросах вероисповедания (все решается общиной); 2) каждая община (церковь — конгрегация) независима от других и не имеет никаких вышестоящих институтов; 3) каждый член общины имеет право принимать участие в управлении общим делом. В конечном счете среди эмигрантов сформировалась идея переезда в Америку — Новый свет — и основания там английских колоний, жизнь в которых строилась бы согласно кальвинистским канонам («Город па холме»). Это открывало простор для реализации их социокультурных устремлений — религиозного мессианства, экономической и хозяйственной деятельности.

Американский пуританизм

В 1620 г. парусное судно «Мэйфлауэр» высадило на плимутский берег Северной Америки английских пуритан, что положило начало образованию культурно-экономического региона Новой Англии (новоанглийского общества) и привело к американской революции 1776 г., образованию США.

Философское мировоззрение американских пуритан основывается на авторитете Священного писания, превращая его тексты в свод практических рекомендаций по устройству общинной и социальной жизни. Оно развивается в трудах Т. Хукера (1586—1647), Д. Уинтропа (1588-1649), Д.

Кот-тона (1584-1652), Р. Уильямса (1603-1683), Д. Элиота (1604-1690) и др.,

имеющих пуританско-кальвинистскую ориентацию (2, 4). Познание мира они рассматривают как познание божественного плана: всякий, кто стремится обрести спасение, должен стремиться к знанию мира — воплощения божественного замысла. Таким образом, происходила абсолютизация учености, приобретение последней теологического характера. Ученость, широкая образованность, практические знания высоко ценились в процессе капиталистической колонизации Нового света. В частности, в 1636 году был заложен первый американский университет — Гарвардский колледж (по имени Дж. Гарварда, завещавшего учебному заведению свой капитал). Особым авторитетом пользовалась социальная философия Ф. Бэкона, который ратовал за активное использование американских земель и разработал свод правил для устроения колоний. В целом, ранняя американская философия была тесно связана с религиозным сознанием — пуританизмом. Она являлась мощным мобилизирующим средством и способствовала физическому и духовному выживанию в условиях ожесточенной колонизации (первоначального накопления капитала) Нового Света.

Пуританские теоретики во многом опирались на методологические принципы французского гугенота П. дс ла Рамэ (1515—1572), погибшего в Варфоломеевскую ночь. Он боролся против католицизма и аристотелизма и разрабатывал концепцию синтеза протестантизма и платонизма. Развенчивая схоластизированнуго аристотелевскую логику, Рамус систематизировал платоновскую диалектику и высветил сократическую «майевтику», позволившую поднять чувственное познание до уровня созерцания мира, истинно сущего бытия. Он особо выделяет «диалектику» как искусство мыслить сообразно природе вещей, которое проявляется в языке. Анализ последнего позволяет проникать во «врожденный человеческий дух», то есть в тайны самого бытия. Диалектика — теория рационального обосно-

85

вания, нужна для того, чтобы, объединив логику и риторику, дать возможность раскрыться «искусству рассуждения» — познанию. Она дисциплинирует естественный интеллект человека, научает концентрированно и правильно мыслить, то есть извлекать абстрактные идеи из осмысления множества конкретных вещей и явлений. Рамизм был перенесен в Англию (Кембриджский университет), стал основой расцвета платонизма, который соединился с радикальным протестантизмом — пуританизмом. Последователи рамизма разрабатывают метод («технологию») познания, позволяющий перейти от силлогизма к содержательным суждениям, применимым к практическим жизненным задачам.

Упразднив красочные богослужения и отказавшись от искусственных украшений риторики, развивая идею простоты и аутентичности вероисповедания, протестанты переносили акцент на логическую убедительность проповеди: ясность, доступность, убедительность раскрытия положений Библии. Для этого создавались учебники диалектики, содержавшие и общую мировоззренческую концепцию, апеллирующую к разуму людей. Переплетение философских и педагогических аспектов облегчало понимание протестантской теории. Такова логика развития протестантской (пуритане кой) идейно-теологической и теоретической системы в столкновениях с контрреформационным католицизмом, ее экспансии в университеты Европы и Нового Света.

Природа рассматривается представителями пуританизма как произведение искусства («техне»), сотворенное богом: книга природы есть огромный отпечаток слова божьего. Рамус выделяет три источника (вида) знания: а) архетип — божественный образец, внечувственный прообраз всех вещей; б) энтип ~ земное воплощение этого образца как результат творения; в) эктип

— представления людей о сотворенном мире (подобии архетипа), полученные в результате верного прочтения энтипа. Но то что для бога практично, для человека теоретично. Для интерпретаций (реконструирования) вещей, явлений природы, «зашифрованных» творцом, нужен метод. Правильное его приложение позволит «читать» — познавать послания бога. Для пуританина-интеллектуала «технология» означает знание искусств, которые дарованы ему богом (общий контур, содержание, регулирование воплощения). При этом само искусство — это правило создания или управления вещами до их полного завершения. Поэтому люди должны обрести данное знание путем прилежного изучения искусств (науки).

Все искусства разделялись па четыре подгруппы по принципу «большей конкретности» и применимости к нуждам людей: 1) диалектика, 2) грамматика и риторика, 3) математика, 4) физика (астрономия) и теология (вопросы умения жить в боге и для бога). Так как подобная классификация основана на принципе «предпосылочности», то каждое предыдущее искусство (наука) создает предпосылки для последующего. В силу этого теология аккумулирует всю научную мудрость всех остальных сводных искусств. Таким образом, «технология» превращалась в некий протестантский эквивалент метафизики, или центральной части учения о мире. Именно это не давало пуританской догматике подняться до уровня Нового времени.

Следуя платонизму, пуританские теоретики считали, что познание, по существу, априорно содержит в себе набор универсалий, которые в действительном мире воплощены в конкретных явлениях. Поэтому оно начинается с первого уровня — анализа эмпирических фактов (конкретного бытия универсалий). Однако сразу постичь смысл божественного замысла с помощью извращенных грехом чувств невозможно. Поэтому в дальнейшем процессе познавательного освоения мира субъект опирается на систематическое наблюдение, индуктивный вывод и опыт. При этом преследуется главная цель — найти соответствующее подтверждение тому, что уже содержалось в виде аксиом-тезисов в диалектике Рамуса.

Социальная проблематика разрабатывается пуританскими теоретиками в учении о ковенанте (договор, завет). Плюрализм обшил не снимал идею формирования государственности в условиях Новой Англии, инструментов ведения практических политических и гражданских дел. Схема пуританских обшин предопределяла приоритет их руководителей («святые» лидеры) в решении вопросов общинной жизни. Принцип абсолютного предопределения стал основой условного характера разделения власти и религии. Это способствовало развитию государственной теократии, позволяющей с минимальными затратами осуществлять воспитание, контроль, преодолевать идейные шатания и наказывать нерадивых прихожан. Соединение духовной (религиозной) и светской властей подталкивает пуританских теоретиков (Д. Уинтроп, Д. Коттоп и др.) к созданию концепции ковенанта, трактующей основы взаимоотношений между богом и земным обществом (людьми). В ней, во-первых, выражено неприятие естественного права, разрабатываемого европейской социально-философской мыслью (Гоббс). Пуритане отрицательно относятся к «естественному», трактуя его как связанное с греховной природой человека. Поэтому обращение к естествен- но-правовым предпосылкам социального устройства (как порочным) они считали вредным. Божественное не может быть естественным, оно духовно. Регулирование прав и свобод людей носит особый, божественный характер

— божественный договор (ковенант). Последний имеет определенную регламентацию и ответственность: ковенант благодати — договор о спасении; церковный ковенант — между богом и конгрегацией; светский ковенант — между богом и светской властью, правителями и народом.

Гражданские, политические и экономические отношения свободных граждан также находятся в договорных отношениях с богом, которые требуют правовой и дисциплинарной регламентации. Социальный ковенант обусловливался потребностью в коллективной защите общественных устремлений пуритан и в государственно-правовом регулировании жизни в колониях. Исходя из библейской заповеди о подчинении младших (прихожан) старшим (светским и церковным руководителям) как наиболее достойным, облеченным властью от бога, следует отвергнуть естественную (греховную) свободу в пользу гражданской (нормы-рамки) — убежденного подчинения властям через государственные институты, в соответствии с божественной волей.

Институты власти формируются на основе отчуждения гражданами своих прав через систему выборов в пользу светских и церковных лидеров. В представительном правлении, с одной стороны, выражалось гражданское ра-

87

венство при принципиальном (богоугодном) социальном неравенстве С другой стороны, установка иа то, что законность и власть происходят только от бога, освобождает властное санкционирование от контроля «снизу», что противоречит принципу демократии — народовластию. Но уважение к такому варианту правового государства утверждалось на основе свободного ковенанта и убежденности, то есть внутренней мотивации к принятию данного социального уклада, как того требует библейская мораль десяти заповедей.

В целом, ковснантная система формировала жесткую интеллектуально-моральную атмосферу новоапглийского общества — сродни средневековой — содружество христиан, объединенных соглашением с богом и друг с другом. При этом пуританин постоянно творит над собой вариант Страшного суда, то есть весьма жестко контролирует себя и свою совесть. Только нравственная победа индивида может быть подлинной победой его человечности. Но данная атмосфера была подчинена строительству царства божьего на земле и инициировала быстрое экономическое развитие, поддерживала порядок и стабильность. Данная консенсуалисмская устремленность способствовала демократическому наполнению пуританского ковс-нантизма, предвосхищавшему революцию 1776 года.

Итог. В 1648 г. между всеми участниками религиозной борьбы был заключен Вестфальский мир, который положил конец войнам за религиозные начала и признал равноправность всех протестантов с католиками. Укрепление светской власти и национальной государственности в XVII в. привело к приоритету политических интересов во взаимоотношениях между государствами, а общие церковные вопросы отошли на задний план. Определилась также и географическая граница между католиками и протестантами: протестантизм утвердился в Англии, Нидерландах (Голландии), Швейцарии, Северной Италии, Германии, Скандинавских странах, Новой Англии (затем в США). Именно эти страны остаются лидерами развития современного мира.

Слом диктатуры феодально-католической системы протестантским движением способствовал развертыванию научной революции в Старом и Новом свете. Освобождение от схоластической философии и католической теологии сопровождается формированием науки нового типа и актуализацией проблемы научного метода познания: опыт в науке обесценивает роль логического аргумента в схоластике. Начинается эпоха Нового времени и предсоциологии.

2. Предсоциология

То, что осталось неизвестным одному веку, разъясняется в следующем.

М. Монтенъ

Предсоциология — это не ранняя социология, а то, что ей предшествует. Без данного знания нельзя понять, что действительно нового дали пионеры социологии. Период предсоциологии охватывает XVII—XVIII века, когда рождалась наука в ее современном понимании, закладывались начатки

социальных наук, подготовивших появление социологии как качественного скачка в развитии социального познания.

В рассматриваемый период продолжается процесс антисхоластической оппозиции, и главные познавательные интересы перемешаются вовне философии. Новоевропейское свободомыслие выражается в нестесненной пытливости ума в получении нового знания в эпохальном смысле, а не в частном случае. Реабилитация разума перед верой обусловливала переход к новому стилю познания, основанному на методе, критерием которого являлась научность. Исследовательский опыт естествознания, его идеалы и нормы становятся эталоном науки, а само естествознание ее синони - мом.

Новый канон познания актуализирует также проблему теоретического знания и его трансформации в практику ремесло, земледелие, мореплавание, военное дело и т. д. В конечном счете Просвещение и промышленный переворот XVIII в. формируют понимание, что пределом деятельности человека выступают лишь законы природы, а не те или иные, в принципе преодолимые силы. Разум так много сделал, что он может все. Безграничная вера во власть разума выражается в формуле «Знание — сила».

Развитие научного мышления ведет к соединению науки с социальной проблематикой: знать теперь также подразумевает и необходимость знать людей, изучать их действия. Нарождающиеся социальные науки стремятся решить главную задачу — сделать все, чтобы человек мог стать самим собой и жить счастливо. При этом в начатках социальных наук важны не столько сами знания, сколько развитие элементов научного метода и мышления.

В результате, в конце XVIII в традиционная рационалистическая философия (от Платона до Гегеля) теряет свой научный статус и переводится в разряд метафизики. На рубеже XVIII — XIX веков происходит разграничение между метафизикой (философской спекуляцией) и наукой. На этом фоне зарождается новая наука об обществе — социология.

2.1. Новое время

Чтобы найти истину, каждый должен хоть раз в жизни освободиться от усвоенных им представлений и совершенно заново постро-

шпъ систему своих взглядов.

Р. Декарт

Научная революция XVII в. связана с именами Ф. Бэкона (1561 — /626), Т.

Гоббса (1588-1679), У. Гарвея (1578-1657), П. Гасевди (1592-1655), Р-

Декарта (1596—1650) и др. Они хотя и были современникамн Д. Бруно, Г. Галилея, И. Кеплера, но представляли иную — новоевропейскую — культуру, определившую линию развития европейско-американской цивилизации по пути промышленного развития. Реформационные преобразования создавали более зрелые социокультурные условия для новаторской науч- но-философской мысли — «великих систем». Бурное развитие раннекапиталистической эпохи снимало традиционное преклонение перед античной и книжной ученостью. Последняя основывается на формализованных ар-

гументах, для которых эмпирические подробности второстепенны. Но ничто так не окрыляет фантазию, как отсутствие фактов. Пантеистически-деис- тическая натурфилософия, сочетающая в себе идеи платонизма, мистицизма и сенсуалистического эмпиризма, глубокие прозрения и фантастические измышления, уступает место научной мысли, вооруженной опыт- но-математическими методами познания.

Новая наука пошла по пути, дающему достоверные знания эксперимен- тально-математическим познанием, истинность которого проверяется (верифицируется) опытным путем. Формирующееся естествознание охватывает неодушевленную природу, то есть мир физических (протяженных) тел. Физическая парадигма выражает концепцию «causa sia» — все естественное имеет естественную же причину. Это лишает физическую природу «качеств», а ссылки на ее «божественность» рассматриваются как мистика и невежество. К метафизическим толкованиям подобного рода требуется безусловная вера, по не знание.

Новое знание получает обоснование с помощью методов точного, преимущественно количественного, исследования: измерения, взвешивания, нагревания, измельчения, растворения, кипячения, плавления и тому подобных процедур (ученый считает). Это даст возможность фиксировать получаемые результаты в числах и подвергать их анализу методами математики. Новоевропейская наука, исходя из принципа служения природы человеку, стремится к получению бесспорного и точного, выгодного и удобного для практического применения знания. Данное стремление обнаруживает закономерную связь между экспериментально-математической наукой и техническим развитием общества. Успехи механистического объяснения объектов еще скромны и не позволяют дать естественнонаучное объяснение многих явлений природы или предсказать их появление. Однако они способствовали быстрому росту производительных сил и подготавливали интеллектуальные предпосылки промышленного переворота XVIII в.

Развитие новоевропейской культуры в первой половине XVII в. акцентирует внимание па двух проблемах: что такое наука и каковы ее методы? Их решение, в свою очередь, связано с двумя вопросами; каково отношение науки с религией и философией?

Ф. Бэкон (1561-1626) провозгласил в «Новом органоне» предназначение

ицель новой науки — познание доступной опыту природы и достижение господства над ней ради повышения благосостояния общества и со - вершенствования производства (технико-механическая компонента) (12, 2). Достижение данной цели связано с решением проблемы соотношения веры

иразума, теологии и философии (последняя продолжает отождествляться с наукой). Наряду с пуританскими основоположениями, Бэкон разделял концепцию двух (двойственной) истин, разграничивающую теологию (веру) и философию (науку) по их предметам.

Теология является областью знания, которая использует абстрактно-схоластическую дедукцию, исходящую из положений божественного откровения (а не ту, что используется в математике). Божественная природа иррациональна и опирается только на документы Священного писания Доктринальные положения теологии имеют отношение, прежде всего, к

90

духовному (бестелесному) миру, касаются жизни верующих и опираются только на «внутренний» опыт (богословско-схоластическое мышление). Особенность получаемого при этом теологического знания заключается в том, что его нельзя проверить и разъяснить. Поэтому библейские тексты либо не зависят от суждений фактического характера, либо содержат аллегории и метафоры.

Философия — это область знания, использующая концептуально-поня- тийную форму как отражение особенностей конкретных и единичных ве-щей. Понятия основываются на «внешнем опыте» человеческих чувств (естественный разум) и индукции. Познание внешнего (телесного) мира приводит к естественным законам, то есть описанию того, как ведут себя веши, независимо от божественных установлений. Таким образом, философия увязывается с естественнонаучной мыслью. Она также затрагивает и самые общие положения, касающиеся мира и человека, оставляя в стороне частные положения вероучения.

Однако теология (вера) и философия, различаясь по своему предмету, не вступают в конфликт между собой. Имеющая место «двойственная истина» отражает независимый (нейтральный) характер рациональной философии от вероисповедальных — иррациональных —- догм богословия. Такой подход вел к высвобождению новой философии из подчинения теологии и разрыву союза со схоластическо-философской традицией. Тем самым открывалась возможность перехода к новому (по сравнению с предыдущим) способу познания, характеризующему Новое время. Философия из служанки богословия превращается в «служанку» истины. При этом новая философия продолжает рассматриваться как синоним науки.

Опытная наука — физика (астрономия) — в познании природного мира с помощью внешних чувств опирается на практические предписания, то есть правила процесса познания, или метод. Однако Бэкон еще не усвоил методологическое значение математики и исходил из того, что философские рассуждения, построенные по ее принципам, выводят исследователя за пределы опыта (проверяемости опытом). Поэтому математизированная методика не может привести к истинному знанию.

Бэкон в «Новом органоне» разрабатывает генерализирующий метод — элиминативпой (отбрасывающей) индукции, или индуктивный метод. Он позволяет подводить частное под закономерность посредством накопления достоверных фактов как основного элемента процесса исследования. Пользующийся индуктивным методом разум создает порядок, состоящий в подчинении абстрактного конкретному.

До сих пор в качестве основного выступал абстрактно-схоластический дедуктивный метод, с помощью которого выводили из Библии абсолютные истины, закрепляемые декретами Вселенских соборов. Сила его была в том, что, сделав один шаг в доказательстве, ученый обязательно сделает все последующие шаги. Но в этом заключалась и слабость данного метода: отказавшись от более поздних шагов, следовало отказаться и от некоторых более ранних. Спасительным в этой ситуации являлось то, что обосновываемые богословские догмы не дозволялось ставить под сомнение. Однако даже «сжечь» ученого не означает убрать его сомнения — опровергнуть.

91