Тема 4. XVIII век в западноевропейской и российской истории: модернизация и просвещение

4.1. Российская держава на рубеже XVII-XVIII вв. Предпосылки петровских реформ.

XVIII век в России начался под знаком петровских реформ, создания империи и укрепления авторитарной власти – самодержавия, именуемого иногда в публицистике централизмом или сверхцентрализмом, с точки зрения государственного управления. Объективная необходимость всего комплекса общественно-политических и социально-экономических преобразований в России едва ли вызывала сомнения. Конец XVII в. в России ознаменовался ожесточенной борьбой политических группировок. Рядовые дворяне постепенно оттесняли родовитую боярскую знать. Новая служилая знать получала чины и крупные земельные пожалования. Был ограничен рост церковного землевладения – Уложение 1649 г. категорически запретило монастырям приобретение новых вотчин. По мнению ряда историков, XVII век был периодом упадка русской государственности. Правление царя Алексея Михайловича нельзя было назвать удачным, даже, несмотря на присоединение Украины. Царская власть ослабла, а самодержавие, по сути, осуществлялось лишь на бумаге. Налицо было банкротство, выразившееся, в конце концов, в чеканке медных рублей. Простая полицейская мера Бориса Годунова – введение урочных лет – превратилась в крепостное право. Умирая, царь Алексей Михайлович оставил страну в состоянии несравненно худшем, чем принял.

В военном отношении Россия была практически бессильной. Москва платила ежегодную дань крымскому хану, опустошавшему Украину и низовые области. Москве приходилось ограничиваться лишь пассивной обороной: от Брянска на Тулу и Каширу – и дальше на Рязань – была проведена укрепленная сторожевая линия, оставлявшая, однако, беззащитными не только новоприсоединенную Украину, но и коренные области Московской Руси – Курскую, Орловскую и большую часть Тульской. Место, занимаемое к концу XVII в. Российским государством в системе международных отношений, не вполне соответствовало его действительным силам и возможностям. Сфера участия России в европейских делах ограничивалась соседними странами – Польшей и Швецией, с большинством же государств Западной Европы политическими контакты были эпизодическими. Особенно сложными были отношения России и Швеции, которая безраздельно господствовала на Балтике еще с начала XVII в., захватив исконные русские земли на побережье Финского залива. В результате Российское государство было лишено естественного пути сообщения со странами Западной Европы, общение с которыми было одним из важнейших условий преодоления отсталости страны. Попытки вернуть себе выход в Балтийское море были предприняты русским правительством еще в середине XVII в., однако сил для успешной борьбы со Швецией у России было недостаточно, тем более, что одновременно шла война с Польшей за Украину. Поэтому важной задачей российской внешней политики рубежа XVII – XVIII вв. стала необходимость получения выхода к морю, и решать эту проблему пришлось Петру I.

До конца XVII в. Россия пыталась дать "ответ" на "вызов" Европы, не выходя за рамки традиций, лишь при необходимости заимствуя что-то на Западе. Как правило, такие нововведения не укладывались в традиционную систему ценностей. Однако долгое время подобное положение продолжаться не могло. Реальности того времени остро ставили перед Россией дилемму: либо оставаться на задворках цивилизации и тащить на себе груз древних традиций, постепенно превращавшихся в пережитки, либо, встав на путь реформ, превратиться в великую державу, с которой бы считались развитые европейские государства. Россия выбрала второй путь, тем более, что для этого созрели все предпосылки:

1. Экономическая отсталость страны представляла серьезную опасность для национальной независимости русского народа.

2. Российская промышленность, как и сельское хозяйство, была основана на подневольном труде крепостного крестьянства, а по объему и техническому оснащению заметно уступала западноевропейской.

3. Русское войско было плохо обучено и вооружено и в значительной своей части состояло из отсталого дворянского ополчения и стрельцов.

4. Существовал сложный государственный аппарат в виде громоздкой бюрократической приказной системы.

5. Существенным было отставание в сфере духовной культуры, связанное с засильем церкви.

Все эти проблемы в качестве главной задачи ставили изменение традиционной системы ценностей. В XVII в. это понимали многие политики и государственные деятели, которые считали, что обращение к опыту и знаниям Запада может стать важным условием выполнения новых задач. Однако большинством русского общества подобного рода заимствования воспринимались как нежелательные. Уже при первых Романовых осознавалась в качестве жизненной потребности учиться у Запада, ощущалась необходимость модернизациикак потребность государственная, хотя внутренний страх – не испортимся ли мы от общения с иностранцами – сдерживал и давил.

Так в XVII в. опосредованно, поверхностно, избирательно в жизнь российской цивилизации входил процесс вестернизации. Носителями реформаторской ориентации были Б.И. Морозов, Ф.М. Ртищев, А.Л. Ордин-Нащекин. Позже В.В. Голицын выдвинул концепцию реформ, предвосхитивших преобразования Петра I. Она охватывала все стороны развития общества: военное дело, налоги, политику, торговлю, промышленность. Поворот к Западу был сделан уже во второй половине XVII в. По мнению ряда исследователей, европеизация в России в этот период шла более продуктивно, нежели при Петре. Царевна Софья действовала так, что ее вполне можно считать предшественницей Петра. Она была истинным новатором:

1. Первая русская женщина, которая самостоятельно вела политическую борьбу; ее регентство (на указах подписывалась третьей) являлось ступенью в борьбе за власть.

2. Вела борьбу за власть весьма квалифицированно: умело подавив стрелецкий бунт 1682 г., она показала, что владеет технологией политической борьбы.

3. Пыталась укрепить свое положение с помощью своего рода наглядной агитации (гравюры и портреты царевны Софьи в полном царском облачении).

4. Неудачные Крымские походы праздновались как победы.

5. Программа В.В. Голицына была выше и шире петровской.

Повторяя, хотя и с опозданием, технологические фазы европейского развития, в социальном и политическом плане Россия двигалась как бы наоборот, усиливая самодержавие и крепостничество, закабаление всех слоев населения. К концу XVII в. в России сложилось две модели модернизации: либо ориентация на католические страны (Польша) – мягкая, постепенная модель (царевна Софья, В.В. Голицын), либо ориентация на протестантские страны (Голландия, Северная Германия, Англия) – жесткая, ускоренная модель (Петр I). Однако история не отпустила России времени для естественного (неволюнтаристского) развития. И ни одна из существующих политических систем в тот период не давала методов для такой страны, как Россия, реализовать рывок из трясины отсталости и застоя. Для каких-либо глубоких прогрессивных преобразований по европейским меркам у нас в стране попросту не было необходимого уровня цивилизованности. Тогда, на рубеже XVII-XVIII вв., в условиях отсталости авторитарная российская система едва ли могла быть преобразована за период жизни одного поколения.