История ЭУ1 / Селигмен Б. Сильные мира сего / 3.12. Торговля в стране

Корпоративная олигархия, прочно укрепившая свои позиции, сохраняет контроль над компанией «Сирз энд Роубак» с помощью своего фонда «Участие в прибылях и пенсионное обеспечение». Этот фонд, учрежденный в 1916 г., достиг уже огромной суммы около $2 млрд., 75% которой вложены в акции компании «Сирз». Фонд является крупнейшим акционером компании, владея 22% ее акций, выпущенных в обращение. Поскольку пенсионный фонд контролируется тремя опекунами, двое из которых назначаются советом директоров компании, такой порядок обеспечивает руководству фонда положение «неуязвимого контроля». Одно время директорами назначался даже третий опекун, который якобы представлял служащих, но несколько лет назад, когда сенатская комиссия по вопросам банков и валюты выразила недоумение относительно такого состава, компания согласилась, чтобы третий опекун «выбирался». Выборы, однако, проводятся по принципу выдвижения одной кандидатуры на собраниях.

Ясно, что для торговых операций любого рода необходима реклама: розничные торговцы всегда в какой-то мере рекламировали свои товары. В средние века у купцов имелись свои вывески, а Томас Хэнкок быстро раздавал рекламные листки во всех случаях, когда из Англии или из Индии прибывало судно с новыми товарами. Главным средством рекламы стали, конечно, газеты; в 1860 г. в стране было уже более пяти тысяч газет, в которых печатались рекламные объявления, иногда даже информационного характера. В 1880-е гг. газета уже стала основным источником рекламы. Издателям популярных иллюстрированных журналов становилось ясно, что рекламные объявления могут быть неплохим способом увеличения доходов. В 1910 г. на рекламное дело расходовалось уже около 4% национального дохода.

Идея учреждения рекламного агентства возникла в 1840-х гг., когда В.Б. Палмер занялся сбором рекламных объявлений для газеты, издававшейся в Нью-Джерси. Применявшиеся Палмером методы получили широкое распространение; он брал комиссионные не только за объявления, помещавшиеся им самим, но и за объявления, помещавшиеся людьми, которые когда-либо были его клиентами; он хотел, чтобы его считали единственным агентом издателя, и не шел ни на какой риск. Кроме того, он не нес ответственности в том случае, если рекламодатель не платил по счету. В дальнейшем Дж.П. Пауэлл придумал закупать место для рекламы «оптом» и перепродавать его потом небольшими частями «в розницу».

В 1869 г., в возрасте 21 года, Ф.У. Эйер организовал контору, которая впоследствии стала одним из самых известных рекламных агентств. Эйер был баптистом и мог служить образцом колониального пуританина: в основе его этики лежали только работа и деньги. В 1870-х гг. он помещал объявления уже в 325 газетах. В рекламном деле царили ожесточенная конкуренция и сутяжничество; рекламодатели без всяких колебаний натравливали одного агента на другого, одного издателя на другого. Постепенно Эйер изменил характер деловых отношений, начав служить интересам скорее своих клиентов, чем газет. Он сам писал текст рекламных объявлений, чтобы быть уверенным в успехе рекламируемого мероприятия. Со временем его агентство стало играть главную роль в деле передачи информации широкому населению. В наиболее утонченных вариантах экономической теории рекламное дело скрывается под рубрикой «издержки сбыта». Это, конечно, делается с целью повлиять на характер и направление кривой спроса: задача заключается в том, чтобы по мере возможности свести к минимуму эластичность спроса, т.е. создать у потребителя впечатление об исключительных достоинствах того или иного продукта и заставить его отдать ему предпочтение раз и навсегда. Информация, как таковая, вряд ли имеет здесь большое значение: гораздо важнее внушить подсознательную приверженность тому или иному продукту. Так обстояло дело всегда. Руководство спросом, выражаясь словами Джона Кеннета Гэлбрейта, требует тщательно разработанной стратегии, уделяющей особое внимание рекламе, упаковке и изменению моделей, чтобы способствовать «динамическому устареванию». Вполне понятно, что тот, кто лучше всех рекламирует свои товары, получает от их продажи наибольшие доходы. Таким образом, у потребителя остается меньше возможностей выбирать товары по собственному усмотрению и в вопросах торговой политики выигрывает поставщик. Кроме того, как указывает Гэлбрейт, реклама выполняет экономическую функцию, заставляя экономику двигаться вперед, ибо без рекламы не менее половины продуктов исчезло бы с рынка.

Другая сторона медали — это тот бесспорный факт, что реклама обычно порождает потребности¹, которые превышают доходы потребителей и создают немаловажные социологические проблемы. Во всяком случае, реклама стала фактором большой моральной силы, неотделимым от общего духа бизнеса, которому она всегда служила. Так, частью ее арсенала являются полуправда и прозрение, которые снижают умственные способности читателей рекламных материалов до уровня девятилетнего ребенка.

«Правдой» фактически считалась реклама, которая способствовала продаже того или иного продукта, так что успешная кампания рекламы становилась своего рода самосвершающимся пророчеством. Правда стала чем-то вроде сна наяву. Один владелец рекламного агентства, признавая вульгарный, наглый, агрессивный, пустопорожний, крикливый, сугубо коммерческий характер его продукции, направленной исключительно на то, чтобы заработать липший доллар, утверждал в то же время, что именно эти качества и «создали нацию».

Джозеф Бенсмэн, социолог, который многие годы работал в области рекламы, характеризовал ее однажды как трудоемкую отрасль промышленности с минимальными капиталовложениями, а отсюда и с низким коэффициентом капиталоемкости. Дороже всего ей обходится рабочая сила, издержки на которую достигают 70% всех эксплуатационных расходов. Валовой доход агентства составляет около 15% поступлений от цены рекламных объявлений; около 75% этого дохода расходуется на заработную плату рабочим и служащим. Штаты агентства состоят главным образом из низкооплачиваемых канцелярских работников, поэтому доля доходов, которая остается для оплаты специалистов — бухгалтеров, составителей рекламных текстов, художественных руководителей, научно-исследовательских работников и др. делает рекламное дело прибыльным занятием. Перспектива сколотить себе небольшое состояние привлекает к нему молодых людей, обладающих обаянием и хорошими манерами, которые могут переманивать клиентуру у других агентств. Свои преимущества имеет и определенный образ жизни, оплачиваемый счетами в а деловые расходы — обеды в лучших ресторанах. Такой образ жизни делает человека в какой-то мере причастным к обществу изобилия. Но когда такой счет утрачен, начинается игра в «музыкальные стулья»² и агенты по сбору рекламных объявлений мечутся в поисках работы в других местах. В этом процессе многие полностью исчезают со сцены.

Современные крупные магазины самообслуживания, супермаркеты, которые сами по себе предоставляют относительно новый метод торговли, восходят корнями к «комбинированным» магазинам, появившимся в Калифорнии в 1920-е гг., когда бакалейные и мясные отделы стали размещать под одной крышей. Такие «комбинированные» магазины, которые называли «забегаловками», обычно открывались в заброшенных складах или гаражах в трущобах больших городов. В 1930-е гг. в пригороды Нью-Йорка с Лонг-Айленда были переведены рынки Кинг Каллен, представлявшие собой начальную форму супермаркета; их рекламвые объявления призывали новых жителей пригородов приезжать на своих автомобилях, чтобы закупать товары по дешевке и в больших количествах. Продовольственные продукты выкладывались в открытых корзинах, накладные расходы были невысокими, и предприниматели ставили себе целью вести торговлю с небольшой прибылью, но с большим торговым оборотом. Правда, начало всему этому положили предприимчивые индивидуальные торговцы, преисполненные решимости перещеголять такие системы «цепных» лавок, как «Атлантик энд пасифик», которая добилась первоначального преимущества благодаря оптовым закупкам крупных партий товаров и превосходному территориальному расположению своих магазинов в городах. Но между системой «цепных» лавок и супермаркетом стояли владельцы обычных районных бакалейных лавок, а в эпоху самообслуживания и больших автомобильных стоянок мало кто из них мог сохраниться.

Одной из самых ярких фигур среди бакалейщиков был Клэренс Сандерс из знаменитой системы «Кедуэл». В бакалейных магазинах «Кедуэл», которые были прототипом современных магазинов-автоматов, товары выставлялись за стеклянными витринами; под витринами имелись прорезы, в которые покупатели вставляли ключи, получаемые у входа. Когда вставлялся ключ, на ленте отбивались данные о взятом товаре, который передвигался на конвейере к выходу из магазина. Сделав все закупки, покупательница получала у выхода пакеты с отобранными ею товарами и счет с полным их перечнем. К сожалению, эта система, которую Сандерс использовал с 1933 г. и до самой своей смерти, последовавшей через двадцать лет, была слишком громоздкой, чтобы она могла пользоваться успехом.

Но притязания Сандерса на известность были следствием баталии, затеянной им в 1920-е гг. с уолл-стритовскими титанами. Сандерс, которого в его родном городе Мемфисе знали все из-за его мраморного дворца и личной площадки для гольфа, попытался перехитрить «медведей» с фондовой биржи, но потерпел крах из-за редкого случая временной отмены биржевых правил, подстроенной заправилами Уолл-стрита.

Сандерс родился в 1881 г в Вирджинии и в молодости работал в местном бакалейном магазине. Проработав здесь несколько лет, он перешел в оптовую бакалейную торговлю, а в 1919 г. начал создавать собственную систему розничных продовольственных магазинов с главной конторой в Мемфисе. В 1922 г. ему принадлежало уже более 600 торговых точек, которые назывались «Пигли Уигли»; еще в 550 арендованных им торговых точках, носивших то же странное название, он пользовался монопольными правами на торговлю. Однако, когда дела в группе арендованных им торговых точек в Ныо-Йорке пошли плохо, биржевые спекулянты почуяли, что настал блестящий момент для классической операции игры на понижение курса акций фирмы. Сандерс ответил на их махинации официальным заявлением о том, что он намерен оградить доброе имя своей компании, поддерживая курс ее акций. С помощью полученного им от нескольких южных банкиров займа в $10 млн. и части его собственных денег оп стал бороться с «медведями». Газетные объявления широко оповещали читателей о его намерении сразиться с уолл-стритовскими драконами. Ему удалось поднять курс акций до высокого уровня 60 пунктов. Остроумное предложение продать всем желающим акции в кредит привело к «изоляции» довольно большого количества акций, которые не подверглись колебаниям курса на бирже. В марте 1923 г. Сандерс уже фактически скупил акционерный капитал «Пигли Уигли». Затем он потребовал предъявления акций, которые «медведи» продали на срок без покрытия, после чего заправилы биржи решили приостановить торговлю акциями «Пигли Уигли»: слишком многие из «медведей» были членами правления биржи. Хотя Сандерс настаивал на предъявлении проданных акций, курс акций перестали указывать в таблицах, и тем, кто продавал акции на срок, было предоставлено пять дней на передачу акций. Биржа не собиралась покинуть «своих ребят» в беде... Незачем и говорить, что Сандерс остался с пустыми карманами, задолжав к тому же крупную сумму своим банкирам. Он вынужден был продать свои акции по цене на 24 пункта ниже высшего биржевого курса, но все же достаточно высокой, чтобы он мог выручить около $500 тыс. Тем не менее Сандерс все еще должен был банкам $5 млн. Попытка собрать деньги по подписке среди жителей Мемфиса осталась безуспешной, и в августе 1924 г. он обанкротился. Тем не менее в 1928 г. Сандерс вернулся к торговле бакалейными товарами в другой системе «цепных» лавок, где снова стал применять свой метод «Кедуэл». Но он никогда больше не пытался перехитрить титанов с Уоллстрита.

Городские предместья разрастались, создавая массовые рынки; автомобиль обеспечил доставку покупателей и товаров к торговым центрам; домашние холодильники позволили хозяйкам бывать на рынке раз в неделю, а не ежедневно. Соответственно с этим в бакалейной торговле начался постепенный, но колоссальный подъем, во многих отношениях аналогичный тому, который обрабатывающая промышленность переживала в XVIII и XIX вв. Торговцы сновали повсюду, стараясь купить или арендовать новые помещения в недавно застроенных городках, поскольку небольшие торговые центры площадью 500 м², где едва могла поместиться дюжина прилавков самообслуживания, были уже слишком малы для все возраставшего объема торговли. За последние годы площадь новых супермаркетов, контролируемых системами «цепных» магазинов, держателями патентов, предоставляющих монопольные права, или кооперативами, увеличилась в среднем до 2000 м², а сегодня покупатели уже нередко приобретали нужные им товары в колоссальных супермаркетах площадью около 5000 м².

Домашней хозяйке трудно представить всю сложную сеть распределительных каналов, необходимых для снабжения этих розничников. За розничным торговцем стоят оптовики, маклеры, владельцы перерабатывающих предприятий, поставщики сырья, и каждый из них играет свою роль в процессе ценообразования. Маклеры никогда не владеют товарами физически: они имеют дело только с заказами и закупками — с бумагами — и следят за тем, чтобы розничники своевременно получали нужные им товары. В торговле продовольственными товарами подвизается около 2 тыс. маклеров; у них работает 17 тыс. продавцов, которые обслуживают товары 30 тыс. наименований и обеспечивают выручку от продажи этих товаров в сумме $13,5 млрд. в год. Число владельцев предприятий пищевой промышленности, от рафинадных заводов и огромных заводов по производству молочных продуктов до мелких автоматизированных мясоконсервных предприятий в южных городках, составляет около 14 тыс. человек. Однако даже при наличии всех этих посредников цены на продовольствие могли бы оставаться в известных пределах, если бы в этой отрасли промышленности имела место более или менее значительная конкуренция. В действительности же в торговле продовольственными товарами происходит непрерывная концентрация.

Движение за создание «цепных» лавок, инициаторами которого стали в 1859 г. Хартфорды из «Грейт атлантик энд пасифик ти компани», заложило основы системы, которая вынуждала мелких розничников объединяться под общим руководством. Компании, владевшие «цепными» магазинами, сливали розничные и оптовые функции, организовывали сами переработку продуктов, снижая издержки, не останавливались перед том, чтобы продавать товары в убыток по низким ценам или особо эффектные вещи, переманивая клиентов от конкурирующих с ними компаний и индивидуальных владельцев магазинов. В 1930 г уже около 80 тыс. торговых предприятий были в той или иной форме объединены в системы «цепных» магазинов, и бакалейная торговля вступила, наконец, в XX в.

Вначале этому процессу оказывалось, конечно, сильное сопротивление. Некоторые штаты, например Луизиана, пытались даже с помощью налогообложения вытеснить «цепные» системы. Но, в конечном счете, тягу к интеграции и объединению продовольственных торговых предприятий не удалось преодолеть. В 1948 г. на долю «цепных» систем приходилось уже около 35% розничной торговли продовольствием; 35% сохранили за собой независимые розничники, которых оптовики уговорили вступить в «добровольные» кооперативы (основанные на групповой торговле, одинаковой планировке магазинов, совместном рекламировании товаров и применении частных этикеток), для всех же других предприятий оставалось около 30%. К 1963 г системы «цепных» магазинов завоевали ужо 47% рынка сбыта, на долю же филиалов или «добровольно» объединившихся предприятий приходилось 44% торговли продовольствием, значительно расширившейся уже к этому времени.

Некоторые из применявшихся «цепными» системами методов конкуренции стали объектом нападок на основе антитрестовских законов. С 1950 по 1965 г. министерство юстиции возбудило 53 судебных процесса против компаний по розничной торговле продовольствием, обвинявшихся в нарушении антитрестовских законов, и в 31 случае добилось обвинительного заключения или постановления о соглашении. Только в 11 случаях производство дел было прекращено, и только в 7 ответчики были признаны невиновными. В некоторых громких процессах были замешаны такие компании, как «Сэйфуэй», «Нэшнл ти компани», «Бордеп компани», «Дженерал миллз», «Крогер», «Мортон солт», «Уордз», и даже профсоюз водителей грузового транспорта и Ассоциация мясников из Лос-Анджелеса. Многие из них обвинялись в сговоре в целях установления монопольных цен и создания монополий, другие же обвинялись в нечестных методах конкуренции или в проведении дискриминационной политики в области цен. Сам факт возбуждения подобных дел показывает, что старые методы конкуренции цен в торговле бакалейно-гастрономическими товарами уже не существуют.

Правда, обычно трудно говорить о господстве на рынке в общенациональном масштабе. Продуктовый рынок — район, в котором происходит сбыт продовольственных товаров,— расширился: если в свое время он ограничивался одним кварталом или городком, то в настоящее время речь идет уже о целом районе или о всей территории крупных городов. В общенациональном масштабе доля двадцати крупнейших розничных фирм, торгующих продовольствием, увеличилась с 1948 по 1958 г. всего лишь на 7%. После 1958 г. положение национальных систем «цепных» магазинов остается довольно стабильным, что отражает усилившийся рост «цепных» магазинов в отдельных районах или штатах; добиваясь одного слияния за другим, они развиваются теми же темпами, что и «Атлантик энд пасифик», «Сэйфуэй», «Уинн-Дикси»

Тем не менее, большие национальные компании «цепных» магазинов настолько сильны, что в 1960-е гг. на долю четырех крупнейших бакалейно-гастрономических компаний приходилось в среднем 50% общей суммы продаж в 218 городских районах, а на долю восьми крупнейших фирм — 62% общей суммы продаж продовольственных магазинов этих районов. (В 1950-е гг. эта доля составляла соответственно 45% и 54%) Таким образом, несмотря на соперничество с местными предприятиями — не обязательно на уровне конкуренции цен, — общенациональные компании «цепных» магазинов продолжали отхватывать все более крупные куски на рынке, который и сам расширялся. Даже, несмотря на их крупные инвестиции в местные предприятия, эти «цепные» компании были весьма мобильны. Имея возможность финансировать мероприятия по реорганизации за счет собственных средств, они легко могут закрывать старые магазины, открывать новые, сбывать предприятия, ставшие нерентабельными, изыскивать новые места для размещения своих магазинов и перекупать соперничающие с ними компании. Такая общенациональная «цепная» компания, как «Сэйфуэй», может в любой год закрыть 50 магазинов и открыть 60 новых; она обладает гораздо большей гибкостью, чем об этом дают представление ее бухгалтерские балансы. Именно такие возможности и позволяют подобным компаниям удерживать за собой рынки сбыта и даже расширять их.

Компании «цепных» магазинов используют свою мощь не только при закупке, но и при продаже товаров. Они настолько глубоко проникли в область деятельности поставщиков, что им трудно верить, когда они винят в росте цен оптовиков, ибо, хотя независимые оптовые торговцы продовольственными товарами все еще иногда занимают важное место в этой области торговли, сокращение их численности после второй мировой войны — примерно на 20% —носило драматический характер. Еще более показательны, пожалуй, их тесные связи с так называемыми добровольными объединениями «цепных» магазинов, как, например, Американский союз независимых торговцев бакалейными товарами, «Ред оул» и «Ред энд уайт».

Такие тенденции укреплялись также в результате вертикального объединения, которое благодаря владению тем или иным предприятием или путем заключения договора связывает между собой отдельные операции производства, переработки, сбыта, рекламы, оптовой и розничной торговли. Временный комитет по национальной экономике, созданный конгрессом для обследования деятельности монополий, отмечал в 1930-х гг., что компании «цепных» бакалейных магазинов протягивают свои щупальца назад, стремясь «перекрыть все расстояние, отделяющее производителя от потребителя».

Очень эффектным приемом, к которому прибегают бакалейщики и который крайне пагубно сказывается на ценах, является использование купонов, прилагаемых к купленному товару в виде премии. В той или иной форме эта практика применяется уже много лет. Давними и общеизвестными примерами в этом смысле служат купоны, прилагаемые к сигаретам «Ралей» и билеты «Юнайтед сигар стор». Сами по себе купоны, прилагаемые к покупке — наклепки, собираемые домашними хозяйками, которые обменивают их потом на мешалки, полотенца, электрические консервные ножи, сушилки для волос и т.п., — появились еще в 1850-е гг., когда «Б.Т. Беббит компани» стала продавать мыло с приложенными к нему купонами. В 1890-е гг. шустерский универмаг в Милуоки начал прилагать к своим товарам наклейки и книжки. Наконец, в 1896 г. Томасу Сперри пришла в голову удачная мысль учредить компанию по продаже торговых купонов, в результате чего была основана фирма «Сперри энд Хатчинсон» — «С. энд X. грин стэмпс». Первой начала раздавать купоны в качестве окольного пути предоставления домашним хозяйкам скидки группа розничных торговцев в Новой Англии. В настоящее время продажа этих купонов стала «большим бизнесом» и многие компании занимаются исключительно этой торговлей. Крупнейшая из них «С. энд X.» раздает больше каталогов, чем компания «Сирз энд Роубак».

Экономика торговых купонов обманчиво проста. Покупка стоимостью 10 центов дает домохозяйке право на получение одного купона: таким образом, чтобы книжка купонов «С. энд X.» была заполнена, покупатель должен израсходовать $120 на покупки в розничном магазине. Средняя розничная стоимость такой книжки, предъявляемой для погашения, составляет $3. Поскольку розничник, который покупает купоны у погашающей их компании, платит за книжку от $2 до $3, то максимум скидки, которую получает покупатель, составляет 0,3% от 1%, а во многих случаях такая скидка вообще равна нулю. Выигрывает на этом деле только погашающая компания, поскольку ее прибыли обеспечиваются не только разницей между ценой, которую уплачивает ей розничник, и суммой, которую она выплачивает при погашении купонов (обычно 75% цены, уплачиваемой розничником), но и стоимостью купонов, предъявляемых для погашения. Дополнительным источником прибыли является разница между стоимостью товаров, выдаваемых в качестве премии, и выкупной стоимостью купонов. Дело это довольно прибыльное.

До 1930 г. основная стратегия в бакалейной торговле заключалась в том, чтобы привлекать покупателей, предоставляя им какие-то льготы. По мере того как «цепные» компании расширялись и открывали новые торговые центры, они обнаружили, что экономия, получаемая при массовых закупках, обеспечивала им известные преимущества перед конкурентами и позволяла снижать цены. Они начали вводить более эффективные методы торговли, и домохозяйкам действительно стало приятнее делать покупки. Сегодня, однако, правила игры изменились: теперь в конкуренции основное внимание уделяется таким моментам, как выбор места для магазина, его облик, размеры автомобильной стоянки, размеры торговой площади, типы грузовиков., доставляющих товары, освещение — все, что угодно, кроме цены. В настоящее время стратегия владельцев розничных предприятий сводится к тому, чтобы направлять определенный ассортимент товаров в определенный географический район.

Если не считать торговли товарами частных фабричных марок, в которой еще существует известная конкуренция в области цен, то большинство розничных фирм сосредоточивает теперь внимание в конкуренции не на проблеме снижения цен, а на таких моментах, как расширение ассортимента товаров, усовершенствование системы доставки, введение удобных часов торговли и раздача купонов, дающих, право на получение премии. Все эти методы направлены на повышение цены приобретаемых покупателями товаров. В результате показатели валовой прибыли, которыми измеряется цена розничных товаров для общества, неуклонно повышаются и, по всей вероятности, будут повышаться и в дальнейшем.

Владельцы розничных магазинов станут, конечно, утверждать, что все дело в росте заработной платы и что темпы роста выплат их служащим опережают рост цен примерно на 10%. Но при этом они обычно забывают добавить, что основная заработная плата была низкой с самого начала. На издержки в розничной торговле влияет множество других факторов: деловые качества руководства, оборудование, размеры торговой площади, планировка магазина, подача товаров со складов в торговые помещения, расположение отделов самообслуживания и т.п., причем, если эти издержки калькулируются на основе какого-то индекса средних цен, то при более эффективном использовании оборудования магазина они снижаются темпами, более чем достаточными, чтобы компенсировать рост заработной платы. Кроме того, производительность труда работников розничных магазинов за последнее время все больше повышается, как об этом свидетельствует поразительный рост годовой суммы продаж на каждого работника в бакалейно-гастрономических магазинах: с $14 тыс. в 1929 г до $36 тыс. в 1968 г. (в реальных долларах³). Исследования по вопросу о производительности труда в супермаркетах свидетельствуют об ее среднегодовом приросте не менее чем па 5% на каждого служащего.

Важнейшим экономическим показателем в торговле продовольственными товарами является, видимо, непрерывный рост валовой прибыли. Иногда утверждают, что валовая прибыль возрастает потому, что современные методы торговли в супермаркетах перекладывают все бремя обслуживания на домохозяйку. Теперь уже нет продавцов, которые могли бы посоветовать домохозяйке, какие продукты ей лучше купить: продавец превратился в «обработчика материалов», штампующего цены на консервированных продуктах, и единственная информация, которую он в состоянии дать,— это указать, где искать консервированные бобы. По существу, домохозяйка сама выполняет функции, которые в свое время оплачивал розничный торговец. На долю домохозяйки падает все больше обязанностей — искать товары на полках, выбирать нужные ей продукты, молоть кофе, заполнять корзинку, способствуя всем этим увеличению валовой прибыли, ибо покупательница не получает вознаграждения за свои услуги. Конечно, ей надо было бы платить в виде продажи товаров по более низким ценам, но в настоящее время такая перспектива не представляется вероятной. При существующих условиях домохозяйке уже приходится иметь дело не с продавцом в белом халате в ближайшем бакалейном магазине, готовым ее обслужить, а скорее, с огромной безликой массой капитала, единственная задача которого заключается в том, чтобы заставить ее забыть о своем семейном бюджете. При таком противоборстве домохозяйка не может одержать победу; иногда ей случается шагать по тротуару с объявлениями, возвещающими о пикетировании того или иного магазина в знак протеста против высоких цен, но, когда приходит время кормить семью, она снова переступает двери супермаркета, чтобы сделать покупки, потому что ей попросту некуда больше идти».