Николай Рерих Рихарду Рудзитису

NAGGAR,

Kulu, Punjab, Br. India

15-OKT-1937

Родной Рихард Яковлевич,

Спасибо Вам за сердечную телеграмму об открытии Конгресса и за привет от него. Итак, этот большой шаг в жизни обществ совершился. Безразлично, какие были при этом эпизоды, были ли все они самого высокого качества или были и разного свойства, – всё это не важно. Так или иначе общества запечатлели своё действенно-международное значение. Уже никто не может сказать, что общества имеют лишь местное значение и интересы. А тем самым никто не укорит в каком-либо шовинизме, ибо широкий патриотизм и глубокий героизм не имеют ничего общего с ограничительным шовинизмом. Знаем, как широко и светло Вы понимаете священные чувства истинного патриотизма и самоотверженного героизма. Посылаем Вам ещё несколько добрых знаков. Кроме приветов прилагаемых, которые можно поместить текстуально, следует также помянуть ряд имён, уже без текста. Такими именами будут поздравления, текст которых неудобно обнародовать, как, например, поздравление Сеплевенко, а также и короткие и некоторые телеграфные приветы. В эту категорию включите следующие имена: David Burliuk, Claude Bragdon, S.Rynkevicz, Sergey Gorny, Wm.C.Felshaw, Sadhu Ikyananda, Prof. Tejasingh, Dr. Thakur Singh, R. P.Guru, Charles Dickens, V.Seplevenko, etc. etc. (Вероятно, будет сохранён алфавитный порядок.) Если от некоторых (например, помеченных звёздочкой) были к Вам прямые хорошие приветствия, то, конечно, их можно поместить текстуально. Шклявер писал, что был привет от Франко-Русского союза. Содержание его мы ещё не знаем, но так как это учреждение не вполне в новых течениях, то лучше можете помянуть его среди списка имён без текста. Можем себе представить, какое множество разноценных обстоятельств возникло. Вообще нагнетение мировое возрастает ежечасно, даже на солнце какие-то небывалые взрывы. Каждый день получаем добрые приветы от журналов, так, например, 20-й Век¹ посвятил целое приложение с очень сердечными приветственными статьями от Хальдара, Тандана и Банкей Бехари. Теперь скоро начнётся уже печатание монографии, и мы понимаем, почему Указывается во всём спешность, ибо мировые события тоже поспешают. А.М.Асеев писал свои предположения о переносе журнала в Угунс и Общество. Но мы ему сейчас написали, что по местным условиям такой журнал был бы невозможен, и посоветовали вместо журнала иногда издавать отдельные небольшие книги. Таким образом, не будет с его стороны отказа от своего издательства, а в то же время мы понимаем все тяготы, связанные с периодическими журнальными выпусками. Не знаем, писал ли он кому-либо в Ригу это своё предположение, но сообщаем Вам наш совет ему. Да будет Вам всем светло. В мыслях всегда с Вами.

Сердцем и духом,

Н.Рерих

_______

Николай Рерих Рихарду Рудзитису

NAGGAR,

Kulu, Punjab, Br. India

19-ОКТ-1937

Родной наш Рихард Яковлевич,

Спасибо за Ваше письмо, оконченное 9-го октября, со всеми приложениями. Представляем себе всё бывшее у Вас напряжение, ибо один эпизод с радиопередачей уже характеризует действительность. Здесь, где могли бы быть разные вторжения, радиопередача состоялась без всяких толкований и затруднений. Также, с точки зрения филологической, совершенно нельзя понять разницу между конгрессом и съездом. Кто знает, [может], скоро будет обсуждаться разница между словами президент и председатель. Всё это надлежит иметь в виду. Среди присланных Вами приветствий некоторые, к сожалению, и для общего блага не могут быть напечатаны текстуально, и имена их авторов лишь могут войти в список имён. Таковой список, как предложение с нашей стороны, мы прилагаем.

Приветствие Е.Ф.Писаревой не может быть полностью напечатано, ибо она преждевременно приоткрывает направление будущей деятельности и тем самым может вызвать в Швеции вреднейшие толкования. Совершенно нельзя печатать Клопова и Сеплевенко. У Янушкевича тоже имеются неудобные для печати выражения. Не знаем, что делать с Гребенщиковым. Во-первых, во всяком случае нужно изъять слово малая в отношении Вашей группы, ибо Латвийская группа вовсе не малая, и у него, вероятно, на этот счёт имеются неверные сведения. Во-вторых, он столько говорит о «безбожных разрушителях» и своих канонических верованиях, что прямо не знаем, как поступить. Может быть, якобы для сокращения места, закончить на словах «настоящего и грядущего», или же тоже не печатать и поместить его имя среди списка поздравлявших. Конечно, и в том и в другом случае будет несомненная обида, которая может отозваться косвенно и на Блюментале, который, кажется, в переписке с Гребенщиковым. Гребенщиков точно нарочно не считается ни с какими реальными обстоятельствами, и вместо добросердечного простого приветствия вносит своё личное кредо, влекущее за собою всякие осложнения. Как Вы полагаете поступить по местным обстоятельствам, напишите нам.

Остальные имена, помянутые в прилагаемом списке, не вызывают таких особых соображений, но приветствия их или по своей краткости, или по незначительности не должны входить в книгу. Также осторожно нужно поступить и с харбинцами, которые сейчас находятся во власти мракобесов и могут пострадать. В приветствиях от Фламмы и Арсуны можно оставить лишь одну подпись председателей (для Фламмы Gene Fosdick и для Арсуны Clyde Gartner) – ведь и от Общества нашего в Нью-Йорке подписался один председатель Стокс.

Очень радуемся, что моё предложение Конгрессу о собирании отделов местных художников уже состоялось. По этому поводу, пожалуйста, внесите в собрание правлений прилагаемое моё заявление. В последнем письме Вы ничего не пишете, удалось ли Вам получить картину Пурвита. Между прочим, более чем странно, что он не отозвался на моё добросердечное ему приветствие. Казалось бы, простая благовоспитанность предполагает такой ответ. Не менее странно, что археолог Балодис не ответил до сих пор на мой чисто научный запрос. Если он сам слишком важен для того, чтобы ответить на научные вопросы, то, вероятно, у него имеются сотрудники, которым он мог бы это поручить, ведь не хочет же он показаться с акультурной стороны. Ваши поминания о Шмидте весьма характерны. Всё, что Юрий знает о нём, это что он третьестепенный, абсолютно незначащий китаист, и потому он не может иметь никакого авторитетного значения. Если он продолжает свои клеветнические антикультурные выступления, то, может быть, кому-то следовало бы его повидать и пристыдить.

20-ОКТ-37. Была ли получена почтовая расписка от Вавилова? Без ответа с его стороны трудно продолжать дальнейшие посылки. Если была расписка, то за его ли личной подписью или от учреждения? Также была ли расписка от Б.К.Рериха? Не было ли ещё каких интересных сношений в этом направлении?

Большое спасибо за красочное издание картин, исполненное под редакцией Либерта. Техническая сторона выполнения превосходна – передайте ему, пожалуйста, мой привет и поздравление с этим достижением. Между прочим, на какой цветной бумаге рекомендует Либерт наклеивать цветные воспроизведения в нашей монографии? Очень просим прислать образчики серых и коричневатых оттенков, с указанием, какую рекомендует Либерт.

Сейчас пришли письма от Гаральда Феликсовича от 11-го и 12-го с приложением фото и газет. Спасибо, спасибо сердечное за все новости, так прекрасные. Всё чувствуем, всё понимаем. Шлём Вам, всем нашим родным героям, сердечные мысли. Конечно, лучше печатать приветствия в одной книге на их оригинальном языке. Конечно, можно пользоваться заставками и концовками из всех монографий обо мне. Внутреннюю обложку можно или взять с американского зелёного каталога Бринтона, всадники на зелёном фоне, или даже с монографии 1916 года, но несколько упростив и изменив краски. В монографии Ростиславова те же всадники на переплёте. Как имя-отчество Пильского, хотел бы ему написать. Напишите, кому ещё полезно послать личный привет. Итак, приветствуем Ваши геройские добрые построения. Никакие гомункулусы¹ не страшны. Будьте в сердечном единении – Свет побеждает тьму.

Сердцем и Духом с Вами,

Н.Рерих

Н.Ф. Роот из Таллина пишет и просит дать на выставку в Таллине в апреле несколько картин. Если найдёте возможным дать на выставку две картины – я ничего не имею против. Вероятно, Роот даст свою картину для Музея.

_______