Фото: forum.Awd.Ru
Угрозы и надежды
Можно было бы завершить наше обсуждение отличительных особенностей Святой горы на этой оптимистической ноте, однако тогда могло бы сложиться обманчивое впечатление. Но если бы Джерард Палмер мог вернуться на Афон сегодня, через сорок три года, нашел бы он здесь тот же покой? Насколько эта черта афонского монашества, да и другие три особенности, о которых мы упомянули, защищены в современных условиях? Или они находятся под угрозой?
Нет особой необходимости, а, может, и вообще никакой, беспокоиться о третьей особенности, а именно о разнообразии форм монашеской жизни, которые сосуществуют на Святой горе. Все три формы монашества – отшельническая, общежительная и промежуточная – и сегодня процветают на Афоне, как и в былые времена, и есть все основания предполагать, что они сохранятся и в будущем.
В 1960-х годах наибольшую жизнеспособность проявили греческие скиты, такие как скит Святой Анны или Новый скит, тогда как несколько из двадцати «первенствующих» монастырей находились в состоянии опасного упадка. Сегодня происходит обновление почти всех основных монастырей, и ни одному из них не грозит вымирание; в то же время в греческих скитах жизнь бьет ключом. И поэтому можно с большой долей вероятности предположить, что Святая гора останется настоящим микрокосмом различных форм монашеской жизни, установившихся на христианском Востоке.
К сожалению, в отношении остальных трех особенностей афонского монашества ситуация не такая радужная. Давайте сперва возьмем вторую черту – всеправославный характер Святой горы. В период 1970-2000 годов накопилось много данных, свидетельствующих о том, что люди не греческого происхождения, особенно румыны и русские, когда хотят стать афонскими монахами, встречают на своем пути трудности, которых нет у греков. Почему?
Разумеется, это противодействие не исходит от греческих обителей Святой горы; напротив, зафиксированы случаи, когда афонские монахи выражали протест против препятствий, чинимых не-грекам. Возможно, у министерства иностранных дел Греции есть причины препятствовать принятию русских и румын, но достоверную информацию по этому вопросу добыть довольно трудно. К сожалению, есть прямые свидетельства, которые позволяют предположить, что нынешний Вселенский Патриарх Варфоломей I препятствует принятию не-греков. За последнее десятилетие ситуация, кажется, немного улучшилась, и во всех не-греческих обителях произошло небольшое, но в то же время довольно значительное увеличение числа насельников.
Любые попытки превратить Афон в греческий анклав, если такие попытки всё же имеют место, были бы прямым нарушением международных соглашений, принятых в отношении святой горы Афон. Это также напрямую противоречило бы Конституционной Хартии Афона 1924/26 годов, ратифицированной правительством Греции. Это также шло бы вразрез с законами Европейского Союза, членом которого является Греция. И главное – это самым вопиющим образом противоречит тому всеправославному духу, который с самого основания православной монашеской республики Афон господствует в ней. Святая гора никогда не была в исключительной собственности какой-либо национальной группы. В течение десяти столетий она остается всемирным центром православия, и пусть навсегда им остается. Но чтобы это пожелание осуществилось, нужно постоянно сохранять бдительность.
Если есть основания для беспокойства в отношении второй из наших четырех особенностей, то опасения значительно увеличиваются, когда мы обращаемся к первой и четвертой особенностям. Природная красота Святой горы постепенно разрушается, и то же происходит с ее тишиной и покоем. Я очень доволен, что впервые посетил Афон еще в 1961 и 1962 годах и, таким образом, имел возможность увидеть Святую гору в ее «доиндустриальном» состоянии.
В то время на горе практически не было моторизованных средств передвижения. В русском монастыре был грузовик, на котором привозили бревна из леса, и мне говорили, что в монастыре Хиландар был трактор, пожертвованный президентом Югославии Броз Тито, но я его никогда не видел. Вот, кажется, и всё. Не было разъезженных грязных дорог, соединяющих один монастырь с другим, не ходил автобус от порта Дафни до монашеской столицы Кареи. В начале 60-х годов паломники пользовались мощеными булыжником тропами или передвигались на небольших катерах, значительно более скромных в сравнении с громоздкими судами, которые курсируют сегодня вдоль Афонского побережья.
Конечно, Афон не мог вечно оставаться в «доиндустриальном» состоянии, некоторая модернизация была неизбежна, да и желательна. В конце концов, нет ничего священного в масляных лампах или перевозке грузов на мулах. Вполне возможно вести аскетический образ жизни и в то же время пользоваться электричеством и центральным отоплением. Можно построить дороги и содержать их с экологической разумностью. Строения можно ремонтировать с должным применением традиционных строительных материалов. Если это не всегда происходило в 1950-х и в 60-х годах – в монастыре Протатон в Карее появились бетонные перекрытия, в монастыре Дионисиат были разобраны деревянные балконы, – то можно надеяться, что в будущем удастся избежать подобных ошибок.
К счастью, на южной оконечности полуострова, между Великой Лаврой и монастырем Продром с одной стороны и скитом святой Анны – с другой, нет шоссейных дорог. Учитывая гористый характер местности, скорее всего, этот район, который представляет собой самое сердце Афона, его Святая Святых, навсегда останется демоторизованным «теменосом». [10] Однако здесь также надо быть начеку.
Еще большая бдительность необходима, чтобы сохранить покой Святой горы. «Если бы я был врачом, и у меня спросили бы совета, я бы ответил: «Соблюдайте покой!» – сказал датский философ Сёрен Кьеркегор. Разве сегодня Святая гора не нуждается в таком докторе? Мобильные телефоны, постоянно снующие туда-сюда автомобили, вой бензопил в глубине леса – всё это мешает слушать тишину так, как слышал ее Джерард Палмер в далеком 1968 году. Когда идешь по афонской земле, еще можно почувствовать, как отец Никон, что «здесь каждый камень дышит молитвами». Но та «красноречивая тишина» – позаимствуем это выражение у римского философа IV века Мария Викторина, – которая всегда была отличительной особенностью горы Афон, становится всё более эфемерной.
Британский ученый Роберт Байрон назвал некогда Афон «обителью веры, где время остановилось». Справедливо ли это в наше время? И да, и нет. Святая гора остается бастионом Священного Предания, сокровищницей прошлого. Но та традиция, которую олицетворяет Афон, всегда была живой традицией, в которой консерватизм сочетается с переменами, а древний обряд идет рука об руку с обновлением. За последние полвека, в течение которых я пользовался привилегией регулярно посещать Афон, на Святой горе произошло много перемен, и большая часть из них – к лучшему. В частности, благотворное влияние Афона на внешний мир, как православный, так и неправославный, значительно возросло.
Однако по меньшей мере три из четырех характерных особенностей, которые делают Святую гору уникальной и неповторимой, сейчас в большей или меньшей степени находятся в опасности. Наследие Афона – не только дар, но и огромная ответственность. Сегодня, как никогда раньше, необходимо, чтобы все, кому небезразлична судьба Афонской горы и ее насельников, со всей ответственностью осознали ее значение и то, что она нуждается в постоянной защите. Ведь, в конце концов, не мы защищаем Святую гору, а она защищает нас.