Upravlenie_etnopolitikoy_Severnogo_Kavkaza_-_20

ðоссийские мусульмане, которые проживают на стратегически уязвимых территориях и чьи республики образуют скрепы федеративной государственности, могут, в конце концов, сыграть основную деструктивную роль в одном из подобных «взрывов».

4.6. Модернизация российского ислама.

Российско-исламская модернизация (более известная как джадидизм1) использует плоды глобализации для осмысления своих национальных и конфессиональных задач и путей и их решения. Одной из основных задач данной модернизации является доказательство своей способности не только полностью воспринять положительные достожения современной цивилизации, но и содержательно их развить, придав новый смысл. Это касается не только научно-технических и экономических достижений.

Быстро пробивающий себе дорогу на Запад мировой ислам, пока не совсем гладко, но уверенно ложится на европейские идеи равноценности духовных форм. Представления о полицентрической природе человеческой истории рассматриваются исламским модернизмом как признание права искать и утверждать самобытность своих социокультурных форм, ментальных и психологических установок, конфессиональных ценностей и т. д. Усиливающееся тяготение исламских модернистов к западнолиберальным нормам и институтам, гарантирующим демократические принципы в сферах межнациональных и межрелигиозных отношений, вносит свою характерную тенденцию во всеобщую глобализацию.

В образе российской истории как истории русско-православной супердержавы, кавказские народы, ислам и основывающиеся на нем культуры рассматриваются лишь как объекты экспансии. Но сегодня, учитывая демографические, социально-психологические и геополитические условия, комбинация кавказских этнических и религиозных идей способна не только к обороне, но и к наступлению в сфере идеологии и культуры России. Конечно, блок «кавказская этничность – ислам» не представляет гомогенную целостность, поскольку объединяет множество содержательно и даже символически несовместимых идей, но все же он представляет собой главенствующего соперника для православнорусского этноса.

Беспрестанная борьба традиционного ислама с салафизмом и отсутствие хотя бы слабого голоса модернизаторов на СК делает колонизаторский контроль со стороны русско-православной культуры все еще стабильным и надежным. Однако сильные вплодь до 80-х гг. ХХ в. «русификация» и «христианизация» уже не могут являться экспансивными. Эти стратегии противостоят стремлениям к национальному и культурному самоопределению и распространению современной цивилизации не через российский Центр. Возможно, в будущем охранительная российская идеология потерпит полный провал, и национально-религиозно-освободительное движение станет одной из наиболее активных сил демократической модернизации Кавказа.

1 Ахунов А. Не просто джадидизм. URL: http://www.islam.ru/pressclub/histori/jzadidizm (дата обращения: 11.09.2009).

201

ГЛАВА III. КОНСТРУКТИВНЫЙ СЦЕНАРИЙ: СОХРАНЕНИЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ЦЕЛОСТНОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ.

Для федерального центра сегодня ключевыми являются задачи укрепления российской государственности, совершенствования законодательства в вопросах обеспечения единого не только правового, но и психологического пространства РФ. Конструктивный сценарий – попытка создать единую психологическую идентичность, российскую нацию из всех национальных и религиозных общин, проживающих на территории России. Под нацией в данной работе понимается сообщество, консолидированное не этнической принадлежностью («по крови»), а горизонтальными связями независимо от этнического происхождения.

Конструктивный сценарий – это сценарий отнюдь не региональный, по крайней мере, не только региональный. Локализация национального сознания и национального чувства в одном лишь СКФО – затея неадекватная для такой огромной территории как Россия. Вряд ли природу кавказского кризиса можно прикрыть лишь кавказцами.

В сегодняшней России достаточно очевиден факт, что процессы интеграции, а тем более ассимиляции заметно уступают процессам этнизации и сепарации. Относительное количество русских (государствообразующего этноса) имеет тенденцию сокращаться, а в подавляющем большинстве национальных республик имеет место процесс увеличения относительной численности будущих государствообразующих этносов. Таким образом, исходя из вышесказанного, сегодня у России нет возможности пассивно ожидать интеграции ее народов. Если же она не хочет вновь приобрести независимость, но уже от СК, то для своей будущей целостности ей придется применить интенсивную «молчаливую» взаимоассимиляцию своих народов.

Распад многонационального народа происходит лавинообразно, но существует и достаточное количество проверенных историей технологий создания из многонационального разрозненного народа

– однонациональный, монолитный. Россия, даже ослабленная реформами, способна при наличии политической воли и обоснованной стратегии развития воссоздать сильное, социально ориентированное государство, успешно адаптированное к тенденциям мирового развития. В литературе приводят данные, что треть всех величайших научных открытий XX века сделаны учеными бывшего СССР и России (области – телевидение, полупроводники, ракетостроение, космос, мирное использование атомной энергетики, информационные системы и т.д.). Эти и другие потенциальные возможности должны быть использованы для совершенствования всех сторон государственной и общественной жизни и достижения двух целей: укрепление государства и развитие личности гражданина.

Цель сценария состоит не только в презентации той или иной точки зрения, в искусстве довести до нужной кондиции отношение гражданина РФ к тем или иным национальным явлениям и в формировании сердечных и выгодных отношений между кавказцами и русскими, но и привести в соответствие с государственными интересами (или приспособить) те аспекты массового поведения, которые имеют определенную социальную значимость. Сценарий помогает многонациональному российскому обществу принимать решения и функционировать более эффективно путем достижения

взаимопонимания между народами.

§1. ОБЗОР ОПЫТА НАЦИОНАЛЬНЫХ ПОЛИТИК МНОГОНАЦИОНАЛЬНЫХ ГОСУДАРСТВ.

Заимствования – первая ступень к самостоятельному успешному развитию. Но заимствовать нужно не только научные разработки и промышленные новшества, а, прежде всего, передовые технологии социального свойства – в сфере совершенствования системы управления, регулирования национальной политики. Государственное управление на протяжении веков было объектом постоянных заимствований народами друг у друга. Всякий раз, когда находилась новая, более совершенная форма власти, – она становилась вскоре общим достоянием: соседние государства брали ее на вооружение, чтобы эффективно руководить собственным населением, сохранять гражданский мир, побеждать в войнах, наконец, охранять свои границы1.

1 Иларионова Т. С. Модернизация России: формула успеха. // Наука и инновации в модернизации России и развитии мира. Материалы Международной гумбольдтовской конференции, 22 – 24 апреля 2010 г., Москва / Московский гумбольдтовский клуб; Общ.ред. д.ф.н., проф. Т.С.Иларионовой- М.: Институт энергии знаний, 2010. С.171-177.

202

Показательно, что никакой изоляционизм отдельно взятой страны не мешает им заимствовать управленческие практики соседей. Более того, передовые социальные технологии, взятые из-за рубежа, как правило, выдаются изоляционистскими режимами за собственные изобретения, не являясь таковыми ни по существу, ни на деле.

Государственное управление – сублимация национальной политики. Именно эта сфера оказывала и оказывает значительное воздействие на развитие систем управления, служит примером в освоении новых практик, а при резком изменении внутренней политики в Соединенных Штатах в начале 1980-х гг., именно пример успешного проекта «плавительного котла» и стала ее мотором.

Опыт формирования российской цивилизации свидетельствует о том, что при разностороннем тесном многовековом взаимодействии этносов СК с Россией произошел сложный синтез культур со своей характерной система ценностей. Эта система ценностей стала основой функционирования и воспроизводства исторической социокультурной общности народов СК и русских, представляющей собой особую цивилизацию. Как и другие цивилизации, российская цивилизация не может оставаться неизменной. Все народы, объединенные ею, своим творчеством способствуют ее развитию, и СК в этом развитии играет не последнюю роль.

Тщательный анализ множества национальных политик современных великих держав и бывших империй позволяет досконально изучить и спроектировать будущую национальную политику России. Да и у самой России существует огромный багаж методов взаимоассимиляции: «Тот не марксист, тот даже не демократ, – писал В. И. Ленин, – кто не признает и не отстаивает равноправия наций и языков, не борется со всяким национальным гнетом или неравноправием. Но так же несомненно, что тот якобы марксист, который на чем свет стоит ругает марксиста иной нации за «ассимиляторство», на деле представляет из себя просто националистического мещанина... Кто не погряз в националистических предрассудках, тот не может не видеть в этом процессе ассимиляции наций капитализмом величайшего исторического прогресса, разрушения национальной заскорузлости различных медвежьих углов – особенно в отсталых странах вроде России»1. Возможно, опыт СССР

был несовершенен, противоречив и незавершен, но это пока лучшее, что есть на сегодня в плане национальной политики.

1.1. Опыт Советского Союза.

Российское государство исторически складывалось в многонациональную державу в специфических геополитических обстоятельствах. П. Н. Милюков подметил начавшийся задолго до 1917 г. процесс формирования «общей российской государственной нации»2. На пути становления многонационального государства было часто много жестокостей, завоевательных войн, национального неравенства, религиозной нетерпимости, но было также и стремление к добровольному объединению в сильном государстве. В истории России превалирующим стержнем выступало долговременное совпадение интересов народов на обширных просторах значительной части Европы и Азии. Для многих народов именно осознание необходимости объединения с могущественной страной, ее покровительство помогали им в вопросах самосохранения и развития.

Национальные регионы, которые присоединялись (либо присоединили) к российскому государству, органически встраивались в него, сохраняя все свои национальные особенности. Об органичности расширения государства свидетельствуют относительно длительные сроки присоединения национальных территорий. Длительные процессы межнационального сотрудничества и интеграции сформировали Россию как многонациональное государство, где народы сохраняли свою самобытность независимо от господствовавших политических режимов. В пользу такого взгляда свидетельствует именно тот исторический факт, что народы-этносы, объединенные в составе России, сохраняли на протяжении веков свою индивидуальность и культуру, тогда как в других государствах процессы ассимиляции чаще всего нивелировали своеобразие культур населявших их народов. Культура России, вобрав в себя достижения культур сотен народов, сумела не подавить их, а наоборот – реально объединить в самобытную российскую цивилизацию.

М. А. Славинский оставил яркое описание процесса образования в условиях царской России новой «имперской нации», которая, однако, не стала нацией в известном смысле слова. Отличительной особенностью формирующейся новой общности, как отмечает автор, являлось то, что ее члены чувствовали себя и работали сразу в двух национальных секторах – в российском имперском и в

1Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 103-104

2Милюков П. Н. Национальный вопрос. С. 174.

203

своем национальном, в котором они родились. «С одной стороны, они были творимые россияне, с другой – оставались великороссами, украинцами, евреями, грузинами, армянами, туркменами и т. п.»1.

Спектр мнений по национальному вопросу предреволюционной России располагался между двумя полюсами, определившимися еще во второй половине XIX в. Всякого рода благонамеренные и лояльные к властям подданные чаще всего стояли в этом вопросе на точке зрения национальной и националистической, не делая особых различий между ними, как этого не делают порой и в наши дни.

Радикализация национальных движений в начале ХХ в. во многом вызывалась попытками царизма и шовинистически настроенной III Думы (1907-1912) покончить со всеми послаблениями и уступками. Российское правительство, по сути дела, вновь предлагало единственный способ решения национального вопроса в стране – русификацию всего населения империи. Как и следовало ожидать, такая политика имела обратный результат, способствуя росту сепаратистских настроений. Провозглашенное большевиками, пришедшими к власти во время мировой войны, «право народов России на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства»2 ставило их в выигрышное положение по сравнению с их предшественниками – «великодержавниками и шовинистам».

России всегда была присуща многокультурность и этнокультурное многообразие. «При всех издержках и даже преступлениях, имевших место в советской политике в отношении меньшинств, этническое разнообразие признавалось и поощрялось, причем не только в сугубо культурных областях (искусство, литература, наука, образование), но и в социально-экономической и политической сферах. В

СССР, как нигде в мире, осуществлялось интенсивное культурное производство. Это было связано с тем, что существовавший строй, не способный обеспечить преимущества в хозяйственном обустройстве людей, тратил огромные материальные и пропагандистские усилия на развитие культуры и образования. Несмотря на жесткий идеологический контроль, излишнюю поддержку престижной профессиональной культуры за счет пренебрежения культурой массовой, спонсирование культурно-этнической мозаики в ущерб общегражданским ценностям, нельзя отрицать огромные достижения, которые во многом сохранились и сегодня. Нет такого региона в мире, где бы в течение XX века, как это было в Советском Союзе, фактически сохранилась вся культурная мозаика огромного государства. В других регионах мира за это время исчезли сотни малых культур», – пишет В.Тишков3. Одновременно исследователь подчеркивает такую специфику России, как чрезмерная значимость этнокультурного фактора4.

Как в СССР, так и в Царской России интегративный подход в национальной политике был один из основных. Об этом может красноречиво свидетельствовать огромная территория, доставшаяся современной России в наследство. После революции в наследство большевикам досталась территориально раздробленная страна с разваленным механизмом государственной власти. Выход, найденный большевистским руководством, заключался в провозглашении федерации национального типа, в основе создания которой был использован принцип автономизации. Россия в советское время представляла собой сложное полиэтничное образование, объединяющее народы различных языковых групп, культур и конфессий. Учитывая этот фактор, Советская власть придавала особое значение поддержанию межнационального спокойствия. В советском обществознании не было недостатка во внимании к национальной проблематике. Определенная ангажированность исследований предполагала понимание многосложной сферы межнациональных отношений с позиции их классовой детерминации, бесконфликтности в условиях социализма, сближения народов и в перспективе их слияния. В тех случаях, когда возникали межэтнические конфликты, жесткая идеологическая и государственная машина подавляли эти проявления.

Согласно П. Л. Лаврову5, в 40-х гг. XIX в. интернационалисты в лице К. Маркса и его последователей возродили космополитическую традицию энциклопедистов XVIII в., придав ей иной характер и найдя себе совершенно новую социальную базу. Как и космополиты, новые интернационалисты не видели в нациях какой-либо самостоятельной исторической ценности. Напротив, они полагали, что

1Славинский М. А. Национально-государственная проблема в СССР. Париж, 1938. С. 33.

2Булдаков В. П. Национально-освободительное движение народов России в 1917 г. и крах российской буржуазной государственности // Исторические записки. М., 1989. Т. 117. С. 158.

3Тишков В. После многонациональности http://www.archipelag.ru/ geoculture/new_ident/multiculture/after/

4Ñì.: òàì æå.

5Лавров П.Л. Национальность и социализм: (Лекция, читанная в русском рабочем обществе в Париже 16 октября 1886 г.). Женева, 1887. С. 9, 10, 16; Он же. Вперед! – Наша программа (март 1872 – март 1873) // Избранные сочинения на социально-политические темы: В 8 т. М., 1934. Т. 2. С. 30.

204

национальности есть лишь «остатки доисторического периода человечества или бессознательные продукты его истории». Сама по себе национальность, писал П. Л. Лавров, «не враг социализма, как современное государство; это не более, как случайное пособие или случайная помеха деятельности социализма». Вместе с тем, поскольку национальности представляют совершенно реальную и неизбежную почву для каждого общественного процесса, сторонникам социализма поневоле приходилось действовать в национальной среде, для успеха этой деятельности социалист, по П. Л. Лаврову, в сущности, был обязан выступать как «самый ревностный националист». Однако деятельность такого националиста весьма своеобразна. Она заключается в том, чтобы «ввести людей своей нации как можно лучше в работу социалистических идей» с тем, чтобы в конце концов национальные различия между людьми были преодолены и позабылись «вместе со всеми прочими».

«Социальный вопрос есть для нас вопрос первостепенный», – писал П. Л. Лавров в 1873 г. Национальный же вопрос, по его мнению, «должен совершенно исчезнуть перед важными задачами социальной борьбы», для которой «границ, языков, преданий не существует. Есть только люди и общие им всем цели. Эти принципы неизбежно требуют самой решительной борьбы против национальной раздельности». «Каждая нация, – утверждается далее, – должна делать свое дело, сходясь в общем стремлении к общечеловеческим целям». По достижении этих целей национальности, как полагал П. Л. Лавров, «вступят равноправными членами в будущий строй федерационной Европы», внутренние границы в которой с самого начала «будут иметь крайне мало значения», а по мере дальнейшего развития и само различие национальностей станет лишь «бледным преданием истории, без практического смысла»1.

Другой видный идеолог будущего национального строительтва Советского государства П.Н. Ткачев (1878) в своей статье-рецензии «Революция и принцип национальности»2 пишет: «…между образованными людьми, между людьми психически развитыми нет и не может быть «ни эллинов, ни иудеев», есть только люди…Интеллектуальный прогресс стремится уничтожить национальные особенности, которые именно и слагаются из бессознательных чувств, привычек, традиционных идей

èунаследованных предрасположений… Все главнейшие факторы буржуазного прогресса – государство, наука, торговля, промышленность – имеют одну и ту же общую тенденцию: все они в большей или меньшей степени стремятся сгладить национальные особенности, когда-то резко разделявшие между собой людей, стремятся смешать последних в одну общую однородную и одноформенную массу и вылить их в один общенациональный, общечеловеческий тип. Восставать против этого нивелирующего

èкосмополитизирующего влияния прогресса могут лишь «социалисты по недоразумению»… Принцип национальности несовместим с принципом социальной революции, и он должен быть принесен в жертву последнему – это одно из элементарных требований настоящего социалиста… Невозможно в одно и то же время быть социалистом и оставаться националистом… между принципом социализма и принципом национальности существует непримиримый антагонизм…»

Социалист, как подчеркивал П. Н. Ткачев, обязан был действовать, «не оскорбляя ничьего национального чувства, напротив, пользуясь им во всех тех случаях, где это может быть полезно для дела революции, он не должен, однако же, раздувать его какими бы то ни было искусственными мерами; с одной стороны, он должен содействовать всему, что благоприятствует устранению перегородок, разделяющих народы, всему, что сглаживает и ослабляет национальные особенности; с другой – он должен самым энергическим образом противодействовать всему, что усиливает и развивает эти особенности. И он не может поступать иначе»3.

Ï.Б. Струве, оценивая ситуацию, складывающуюся в послеоктябрьской России, уже в августе 1918 г. пришел к выводу: «Это первый в мировой истории случай торжества интернационализма над национализмом»4. Однако это была победа интернационализма не пацифистского, проповедующего дух любви и братства людей. Напротив, это был воинствующий или классовый интернационализм, кровно связанный с идеей классовой борьбы и с настроениями гражданской войны.

Многие этнографы5 считают, что космополитическая традиция (в том виде, в котором существует

на сей день) была заложена и оформлена энциклопедистами XVIII в. Затем в 40-х гг. XIX в.

1Лавров П. Л. Вперед! – Наша программа. С. 26, 30, 40,41.

2Ткачев П. Н. Революция и принцип национальности: По поводу «Записок южнорусского социалиста» // Соч.:

Â2 ò. Ì, 1976. Ò. 2. Ñ. 302-323.

3Òàì æå, Ñ. 320.

4Струве П. Б. Исторический смысл русской революции и национальные задачи // Из глубины. С. 247.

5Винер Б.Е. Этничность: в поисках парадигмы изучения // Этнографическое обозрение. 1998. ¹4. С.14; Ян Э. Государственное и этническое понимание нации: противоречие и сходство // Политические исследования. 2000. ¹1. С.115-116; Тишков В. Реквием по этносу. – М.: Наука, 2003. – С.71.

205

интернационалисты в лице К. Маркса и его последователей несколько трансформировали космополитизм, придав ему глобальную и эволюционно обусловленную форму. Не видя в нациях какойлибо самостоятельной исторической ценности, они утверждали, что национальности есть лишь «остатки доисторического периода человечества или бессознательные продукты его истории»1.

При жизни В. И. Ленину удалось повлиять на осуществление лишь первых шагов в направлении внутрироссийской интеграции народов (решения X съезда партии, образование СССР). Сам Владимир Ильич считал себя не космополитом, а интернационалистом. Даже за малейшей национальностью он признавал право на свободное и самостоятельное существование. Но, тем не менее, в своем интернационалистском учении он утверждал, что «пролетарская партия... стремится к сближению и дальнейшему слиянию наций», отличаясь в этом отношении от космополитов и великодержавных шовинистов тем, что «этой цели она хочет достигнуть не насилием, а исключительно свободным, братским союзом рабочих и трудящихся масс всех наций»2. Будущее России он видел как государство с «гигантски ускоренным» сближением и слиянием наций3. Идея федерации, без сомнения, была рождена благими намерениями – найти способ соединения интересов нации и многонационального сообщества, не нарушая при этом территориальной целостности многонационального государства и не препятствуя интеграционным процессам.

М. Я. Лазерсоном были выделены «три исторические стадии, являющиеся одновременно тремя юридическими формами положения национальности в государстве: 1) государственный централизм

– в качестве подавления всех инородцев державною нациею; 2) областной федерализм — как господство «коренной» национальности исторически унаследованной области над национальными меньшинствами (местный централизм) и 3) национальный федерализм – как полное равенство национальностей, не знающее принципиально национальных «меньшинств» в качестве коллективов, неравноправных с численно или социально-исторически господствующей национальностью»4.

1 апреле 1917 г. на конференция РСДРП(б) прозвучали следующие лозунги: «мы не национальные люди, а члены социал-демократической партии», «для интернационалиста не может быть национальностей», «национальное государство в настоящее время относится к прошлому, а не к будущему»5. П. Б. Струве, оценивая ситуацию, складывающуюся в послеоктябрьской России, уже в августе 1918 г. пришел к выводу, что: «Русская революция оказалась первым в мировой истории случаем торжества интернационализма и классовой идеи над национализмом и национальной идеей»6. Уничтожение фактического неравенства было возможно лишь в результате длительной борьбы со всеми национальными пережитками. Свою задачу партия видела в том, чтобы «помочь трудовым массам невеликорусских народов догнать ушедшую вперед Центральную Россию»7.

Еще за 30 лет до Октябрьской революции П. Н. Ткачев в своей статье-рецензии «Революция и принцип национальности»в 1878 г. писал: «между образованными людьми, между людьми психически развитыми нет и не может быть ни эллинов, ни иудеев, есть только люди. Интеллектуальный прогресс стремится уничтожить национальные особенности, которые именно и слагаются из бессознательных чувств, привычек, традиционных идей и унаследованных предрасположений. Все главнейшие факторы буржуазного прогресса – государство, наука, торговля, промышленность – имеют одну и ту же общую тенденцию: все они в большей или меньшей степени стремятся сгладить национальные особенности, когда-то резко разделявшие между собой людей, стремятся смешать последних в одну общую однородную и одноформенную массу и вылить их в один общенациональный, общечеловеческий тип. Восставать против этого нивелирующего и космополитизирующего влияния прогресса могут лишь «социалисты по недоразумению»8.

1Лавров П.Л. Национальность и социализм: (Лекция, читанная в русском рабочем обществе в Париже 16 октября 1886 г.).

Женева, 1887. С. 9-17.

2Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 31. С. 167.

3Òàì æå, Ò. 30. Ñ. 21.

4Лазерсон М. Я. Национальность и государственный строй: (Юридико-политические очерки), Пг., 1918. С. 65.

5VII (Апрельская) Всероссийская конференция РСДРП(б). Петроградская общегородская конференция РСДРП(б). Апрель 1917 г.: Протоколы. М,, 1958. С. 32, 226.

6Струве П. Б. Исторический смысл русской революции и национальные задачи // Из глубины. С. 235.

7Дмитриева О. Г. Средняя Азия: провал политики патернализма. Л., 1990. С. 17.

8Ткачев П. Н. Революция и принцип национальности: По поводу «Записок южнорусского социалиста» // Соч.:

Â2 ò. Ì, 1976. Ò. 2. Ñ. 302-323.

206

Социалист, как подчеркивал П. Н. Ткачев, обязан был действовать, «не оскорбляя ничьего национального чувства, напротив, пользуясь им во всех тех случаях, где это может быть полезно. Однако же, он не должен раздувать его какими бы то ни было искусственными мерами; с одной стороны, он должен содействовать всему, что благоприятствует устранению перегородок, разделяющих народы, всему, что сглаживает и ослабляет национальные особенности; с другой – он должен самым энергическим образом противодействовать всему, что усиливает и развивает эти особенности. И он не может поступать иначе»1.

Проанализировав предшествующие работы космополитов и интернационалистов, видный отечественный социалист П. Л. Лавров в 1887 г. заключает: «Социальный вопрос есть для нас вопрос первостепенный. Он должен совершенно исчезнуть перед важными задачами социальной борьбы, для которой границ, языков, преданий не существует. Есть только люди и общие им всем цели. Эти принципы неизбежно требуют – самой решительной борьбы против национальной раздельности. Каждая нация должна делать свое дело, сходясь в общем стремлении к общечеловеческим целям». Буквально за сто лет до образования Евросоюза П.Л. Лавров утверждал, что в будущем «все европейские народы, вступят равноправными членами в строй федерационной Европы, чьи внутренние границы с самого начала будут иметь крайне малое значение, а по мере дальнейшего развития и само этническое различие станет лишь бледным преданием истории, без практического смысла»2.

П.Л. Лаврова с уверенность можно назвать одним из первых российских идеологов «мягкой» ассимиляционной политики: «сама по себе национальность не враг социализма, как и современное государство – это не более, как случайное пособие или случайная помеха деятельности социализма. Вместе с тем, поскольку национальности представляют совершенно реальную и неизбежную почву для каждого общественного процесса, сторонникам социализма поневоле приходится действовать в национальной среде и для успеха этой деятельности они обязаны выступать как «самые ревностные националисты». Однако, – как разъясняет П.Л. Лавров, деятельность такого «националиста» заключается в том, чтобы ввести людей своей нации как можно лучше в работу социалистических идей с тем, чтобы, в конце концов, национальные различия между людьми были преодолены и позабылись вместе со всеми прочими».

Российские марксисты, а позже и последователи В. И. Ленина отрицательно относились к расчленению многонационального российского государства – «идиотская система мелких государств сводит на нет все усилия»3. Однако В. И. Ленин вынужденно в июне 1917 г. на I Всероссийском съезде заявляет: «Мы хотим единой и нераздельной республики российской с твердой властью и отделение республик не страшно, пусть Россия будет союзом свободных республик»4. И позже в 1921 г.: «Мы дали всем нерусским национальностям их собственные республики или автономные области»5.

При образовании СССР (декабрь 1922 г.) не скрывалось, что федеративное устройство является лишь временной, переходной формой к полному государственному единству наций и нужно лишь для того, чтобы упорядочить и облегчить поэтапный процесс сближения и слияния наций. С этой точки зрения становились довольно очевидным и завлекающий характер раздачи республиканских статусов, и произвольно-великодушное проведение многих границ, и как считали в Петрограде, все равно нациям скоро предстоит «отмереть», а границы должна поглотить взаимоассимиляция.

Л. Д. Троцкий утверждал: «Голая национальная идея... реакционна, она тащит человеческое хозяйство назад, в пеленки национальной ограниченности»6. Он предлагал покончить с ней, обрядив ее в «экстравагантное платье»7. «Безнациональное будущее – венец эволюции наций, высшая точка национального прогресса»8. Схожую точку зрения имел В. А. Ваганян: «Национальная культура синоним культуры буржуазной и в переходный период к социализму должна разделить судьбу буржуазии. Куда буржуазию, туда и национальную культуру»9. Подлинная культура и культурное развитие были возможны, по В. А. Ваганяну, только через преодоление национального, превращение «элементов культуры демократизма». «Я считаю самой опасной формой проявления национализма возрождение его под видом создания национальной культуры»10. «При социализме совершится процесс, который

1Òàì æå, Ñ. 320.

2Лавров П.Л. Вперед! – Наша программа (март 1872 – март 1873) // Избранные сочинения на социальнополитические темы: В 8 т. М., 1934. Т. 2. С. 30.

3Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 457.

4Òàì æå, Ò. 33. Ñ. 72.

5Òàì æå, Ò. 39. Ñ. 462.

6Троцкий Л.Д. Империализм и национальная идея // Соч. М.; Л., 1927. Т. 9. С. 209.

7Троцкий Л.Д. Литература и революция. М., 1991. Печатается по изданию 1923 года. С. 83.

8Òàì æå, Ñ. 43.

9Ваганян В.А. Не согласен ни с одним из моих оппонентов: (Ответ моим критикам). М., 1927. С. 31.

10Ваганян В.А. О национальной культуре. М., 1927. С. 121.

207

диалектически противоречивым путем приведет – и не может не привести – к постепенному уничтожению национальных языков, слиянию их в один или несколько могучих интернациональных языков»1.

Последующее от имени В. И. Ленина пришлось планировать И. В. Сталину, который уже через несколько лет пришел к выводу, о том, что, прежде чем нации сольются в мировом масштабе, их надо «слить в СССР»2 и он открыто заявил: «требование отделения окраин - глубоко контрреволюционно»3. В послевоенные годы одного намека на «русский национализм» в известном «ленинградском деле» (1949-1950) стало достаточно для того, чтобы приговорить его «участников» к расстрелу4. Национальная политика определялась целью не только сближения, но и слияния наций, а препятствия усматривались как проявление национализма и шовинизма.

Намного позже на XXII съезде Н. С. Хрущев, продолжая линию партии по внутрисоветской ассимиляции, подводит промежуточные итоги: «идет процесс сближения наций, усиливается их социальная однородность. В ходе развернутого строительства коммунизма достигнуто полное единство наций. Результаты предыдущих интеграционных процессов в национальной сфере общества уже привели к тому, что в СССР сложилась новая историческая общность людей различных национальностей, имеющих общие черты, – советский народ»5. Само создание национально-государственных единиц не являлось самоцелью. Осуществленное таким образом самоопределение наций, как писал, например, Н. Нурмаков в 1933 г., рассматривалось партией как «средство объединений наций в целях будущего полного их слияния»6.

В национальной политике советского периода можно выделить три подхода (этапа).

Первый этап. «Провозглашение независимости».

Право наций на самоопределение «вплоть до отделения и образования самостоятельных государств» официально провозгласили пришедшие к власти в России большевики, однако эта декларация преследовала тактические цели. В период гражданской войны, когда революционеры нуждались в союзниках, они активно поддерживали национальные движения, особенно левых «мусульманских социалистов» в регионах Поволжья, Кавказа и Центральной Азии. Разгромив белые армии и укрепившись у власти, большевики расправились с левыми лидерами национальных движений и силой подавили попытки создания самостоятельных национальных государств на окраинах России. После создания СССР руководители Советского Союза адресовали лозунг о праве наций на самоопределение народам сопредельных стран, используя национально-освободительное движение колониальных народов Востока в качестве союзника в борьбе против враждебных «империалистических» держав. Несколько позже, во время Второй мировой войны, ту же тактику использовали германские нацисты, активно поддерживавшие национально-освободительные движения народов СССР и освободительную борьбу в английских колониях.

Советская национально-культурная политика 1920-х годов была наивной и далеко не всегда успешной. Задним числом провал советского проекта бросил тень и на усилия первых послереволюционных лет, в результате которых многие народы бывшей империи обрели чувство собственного достоинства и возможность развивать собственную культуру, отнюдь не противопоставляя себя русской культуре.

Постреволюционный период сравнительно неплохо обеспечен статистическими данными, по которым можно судить об этносоциокультурных характеристиках российского общества, благодаря данным Всесоюзной переписи населения 1926 г. По данным переписи 1926 г. русские проживали на всей без исключения территории РСФСР. Государство стремилось укрепить свою социальную основу в ранее отсталых регионах. Индустриализация, создание тяжелой, прежде всего оборонной, промышленности сопровождались невиданным ранее организованным переселением народов на территории страны. С середины 20-х гг. до конца 50-х гг. удельный вес коренных национальностей снизился в населении всех (кроме РСФСР) республик. Практически все регионы стали более многонациональными, чем они были до Октября 1917 г. Особенно высокими темпами шла миграция из Центральной России. Это привело к тому, что во всех союзных республиках вырос удельный вес русского населения (в 1959 г. он колебался от 3,2% в Армении до 43% Казахстане).

1Òàì æå, Ñ. 24.

2Сталин И.В. Соч. Т. 11. С. 349.

3Òàì æå,. Ò. 4. Ñ. 354.

4Реабилитация: Политические процессы 30-50-х годов. М., 1991. С. 311-321.

5Материалы XXII съезда КПСС. М., 1961. С. 191.

6Нурмаков Н. К социализму, минуя капитализм // Национальное строительство в РСФСР к XV годовщине Октября. М., 1933. С. 10.

208

Второй этап. «Коренизация». Это проявилось в создании и функционировании специализированного учреждения – Государственного научно-исследовательского колонизационного института в Москве (1922-1930 гг.) В период существования этого института были проведены такие важнейшие мероприятия для изучения миграции населения, как организация текущего учета миграции, а также включение вопросов по миграции в программу переписи населения 1926 г. Кроме того, в этот период появилось большое количество публикаций на тему переселенческого движения. Однако революционных изменений в направлениях исследований по миграции населения, несмотря на произошедшую революцию, не отмечено: изучение миграционных процессов продолжали те же ученые и специалисты, что и до революции, использовались те же научные подходы.

Советская политика коренизации 1920-1930-х годов, наряду с созданием этнотерриториальной автономии, способствовала быстрому распространению у народов СК грамотности и появлению интеллигенции. В борьбе за ликвидацию отсталости «национальных окраин» ранние установки большевиков предусматривали перевод образования на родной язык, что, в свою очередь, означало необходимость наличия письменности1.

Следует специально отметить, что после революции менялась не только социальная, но и национальная база формирования интеллигенции. Последовательно проводившийся курс на «коренизацию» государственного аппарата в союзных и автономных республиках повлек за собой расширение подготовки специалистов из числа лиц, принадлежащих к «титульным» народам. Притом все национальности, кроме русских, были объявлены культурно отсталыми и получили льготы при поступлении в вузы. Для них в 20-30-е гг. сохранялась система бронирования мест в учебных заведениях общесоюзного значения2.

Как отмечает исследовательница этого вопроса Зулай Хамидова, поскольку «в XVIII-XIX вв. в

общественной жизни господствовал ислам, арабская письменность использовалась не только для религии, но и в делопроизводстве, официальной и частной переписке»3. Открытие школ, гимназий, появление новых букварей и учебников на национальных языках способствовало зарождению учебнопедагогической терминологии и расширение употребления языка в новых сферах деятельности. Очень скоро ориентации советской власти поменялись в пользу латинской графики, чтобы, как выразился один из тогдашних лидеров, Микоян А. И., «разбить стену между европейской и мусульманской культурой», «сблизить Запад и Восток». В 1925 г. принимается решение о переходе на латинскую графику, несмотря на сильное сопротивление мусульманского духовенства. Это были годы бурного развития кавказской культуры и языкового строительства. Вышли первые учебники с использованием латинской графики: арифметика, природоведение, книга для чтения, словари, сборники фольклора. Начали работать институты национальной культуры4.

Местные власти энергично осуществляли политику коренизации, и в феврале 1936 г. Областной совет принял постановление о подготовке национальных кадров, вовлечении представителей кавказских народов в производство, распространение среди них родных языков. Документ гласил: «Игнорирование

èпротиводействие мероприятиям по созданию национального пролетариата, коренизации госаппарата

èпереводу делопроизводства на родной язык будут рассматриваться как контрреволюционная вылазка классового врага». Этим же постановлением советы всех уровней должны были «довести к концу 1936 г. удельный вес представителей народов СК в аппарате до 60%, разработать вопрос преподавания в сельских школах на родном языке, ввести родной язык во все школы, средние, профессиональные и высшие учебные заведения в городе; организовать курсы по подготовке работников для советского аппарата – секретарей, машинисток, бухгалтеров, счетоводов, инструкторов и т.д.». К началу 1937 г. «коренизация» аппарата была произведена на 70%. «Работу и престижные назначения получили, как пишет Зулай Хамидова, все, кто имел хоть какое-то образование и авторитет среди населения»5.

Любопытно, что все эти вопросы были уже не просто поставлены, но в значительной мере и решены в России 1920-х годов. Слова Ленина о «двух культурах в каждой национальной культуре» казались многим примитивным упрощением, но в них было куда больше практического смысла, чем в

1Национально-государственное строительство в СССР. В 2 т. / Под ред. Д.А. Чугаева. М., 1968-1970.

2Козлов В. И. Национальности СССР. М., 1982. С. 592.

3Хамидова 3. Борьба за язык: (Проблема становления и развития чеченского языка) // Чечня и Россия: общества

èгосударства. С. 134-138

4Национальная политика в России: история и современность. Отв. ред. В.А.Михайлов. М., 1997 (гл. 3 и 4)

5Цит. по: Хамидова 3. Борьба за язык: (Проблема становления и развития чеченского языка) // Чечня и Россия: общества и государства. С.138

209

построениях либеральной политкорректности: «…надо поддерживать не чужую культуру вообще во имя общего принципа толерантности, а наиболее прогрессивные, демократические тенденции в этой культуре…»1. Иными словами, надо относиться к чужой культуре так же, как и к своей.

Третий этап. «Русификация». После революции даже вынашивались планы перевода на латинскую графику русского языка и клеймились как русификаторские всякие попытки рассматривать кириллицу в качестве основы письменности нерусских народов СССР. И это продолжалось довольно долго2. В 1938 г. принимается решение перевести все языки народов СК на русскую графическую основу (около 70): переиздаются все учебники, меняется шрифт, упорядочивается орфография и терминология, осуществляются новые переводы общественно-политической, сельскохозяйственной, медицинской и технической литературы. После этой реформы национальные языки и литература сохранились в школе только как предметы, а все остальные дисциплины стали преподаваться на русском языке3.

С этого момента начался процесс интенсивной языковой ассимиляции кавказцев в пользу русского языка. Русский язык стал рассматриваться в качестве единственного универсального средства общения. Как пишет Федотов Г. П.: «ассимиляция принималась как неизбежное следствие цивилизации. Еще полвека или век, и вся Россия будет читать Пушкина по-русски, и все этнографические пережитки сделаются достоянием музеев и специальных журналов»4. Языковая ассимиляция в целом поддерживалась общественным мнением. Русский язык в условиях быстро растущей урбанизации и высокой социальной мобильности рассматривался как объективная необходимость и был наиболее престижным среди нерусского населения.

Русификация ставилась в инструкции Министерства народного образования России, в которой заявлялось: «Конечной целью образования всех инородцев, живущих в пределах нашего отечества, бесспорно, должно быть обрусение их и слияние с русским народом»5. Это была открытая политика этнолингвицида, дорогу которой перекрыл Октябрь 1917 года. Большевики, идя на революцию, выдвинули в своей этнической политике самую научно обоснованную концепцию: «Никакой привилегии ни одной нации, ни для какого языка!»6 . Это положение легло в основу языкового строительства огромного многонационального советского социалистического государства. И это было воспринято повсеместно как справедливую этническую политику. Но следует заметить, что по своей широте и глубине воздействия на весь языковой процесс того времени общественные функции русского языка были огромными: он со временем стал своего рода толмачем (переводчиком с других языков) и вторым родным языком народов Советского Союза. Далеко не случайно русских считали ядром того нового социального образования, которое называли «советский народ – новая историческая общность людей»7.

Мощные миграционные потоки между регионами неизбежно вели к повышению роли русского языка как языка межнационального общения. Овладение им становилось важным условием приобщения к новой производственной и духовной культуре. И поскольку элементы нового входили в жизнь с русским языком, то у многих представителей нерусских народов создавалась иллюзия целенаправленной русификации. Эти настроения усиливались с проведением языковой политики, к числу которых можно отнести введение в 1938 г. обязательного изучения русского языка в республиках. В целом же приведенные факты говорят не о процессе русификации, а о процессе денационализации, который коснулся всех без исключения народов страны. Не случайно многие современные исследователи сходятся в том, что проводившаяся политика не имела национальной окрашенности.

Русификация, т.е. обязательное изучение русского языка во всех учебных заведениях страны, считалась необходимым условием рождения гражданина нового типа. Во всех школах страны основное внимание и финансовые средства были направлены на изучение русского языка. В связи с экономическими потребностями СССР, правительственные структуры проводили политику ускоренного перевода образования национальных меньшинств на русский язык обучения, который приобрел статус языка межнационального общения. Постепенно многие этнические группы стали терять носителей своих языков и культуры. Национальные языки уходили из городской жизни, и культурная граница

1Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 457.

2Хансуваров И. Латинизация – орудие ленинской национальной политики. М., 1932. С. 21

3Исаев М.И. Языковое строительство в СССР. М., 1979. С. 254-255.

4Федотов Г.П. Судьба империй // Новый журнал. 1947. ¹ XVI. Цит. по: Свободная мысль. 1992. ¹ 5. С. 114.

5Цит. по кн.: «Инородческая школа». Сб. статей. Пг., 1916, С.137.

6Ленин В.И. Полн. собр. соч., Т 24, С. 391

7Хрущев Н.С. Доклад на XX съезде КПСС. М., 1956. С. 103.

210