Naumkin_V_-_Islam_i_musulmane_kultura_i_politika_2008

тил десятилетия своей жизни на сведение воедино толкований практически всех известных на то время работ средневековых арабских лексикологов и грамматистов. Я также поз волю себе не давать подробную библиографическую ссылку в каждом конкретном случае, за исключением некоторых из них, на того или иного автора (более подробную информацию можно легко найти в работе Э.У.Лэйна, а специалистам и так хорошо известны эти источники)2. Перевод-интерпретация Лэйном соответствующих арабских лексикологических толкований на английском важна для нас еще и потому, что мы тоже имеем дело с переводом, только на русский.

Рассмотрим значение первого глагола, входящего в формулу

āallāhu ‘alayhi wa-sallamа, т.е. allā (традиционный перевод

–‘он помолился’). Этот глагол необычен тем, что от него не образуется грамматически оправданного отглагольного существительного

(масдара) ta liya (таслия) по формуле taf‘īl, а используется известное s alāt (салят – ‘молитва, моление’). Но этот глагол, как известно, не всегда следует переводить как ‘он помолился’, подобно случаю с ā allāhu ‘alayhi (салля-ллаху ‘аляйх). Здесь это означает (и именно так совершенно правильно переводят эту формулу большинство переводчиков и представителей мусульманского духовенства):

‘благословил его Бог/Аллах; ниспослал ему (или да ниспошлет ему) Бог/Аллах благословение’.

Попутно замечу, что средневековые богословы часто употребляли имя Пророка и с другими формулами, в том числе с встречающейся часто, к примеру, после имени Ибрахима alawātu allāhi ‘alayhi (салявату-лла аляйх), а то и вовсе без них.

В связи с переводом арабского Allāh в цитируемых здесь отрывках из словаря Лэйна необходимо отметить, что великий английский арабист всегда переводит его как God, то-есть ‘Бог’, что никогда не вызывало возражений в англоязычной традиции. Это имеет непосредственное отношение к уже начавшейся среди отечественных специалистов дискуссии о том, как в русском языке следует называть Единого Бога применительно к мусульманской традиции и соответственно в переводах мусульманских текстов: Аллах

2 Э.У.Лэйн также является автором блестящей работы по описанию нравов и обычаев египтян, увидевшей свет в русском переводе: Э.У.Лэйн, Нравы и обычаи египтян первой половины XIX века, отв. редактор и автор предисловия В.В. Наумкин, М.,

ГРВЛ, 1982.

595

или Бог. Сторонники использования варианта ‘Бог’ могут аргуме н- тировать свою позицию тем, что в исламе: (1) слово Allāh собственно и означает ‘Бог’, но именно как ‘Единый Бог’ в противопоставлении ilāh (илях) – ‘бог, божество’, (2) такое толкование соответствует характерному для исламского вероучения строгому монотеизму, (3) Единый Бог один для всех монотеистов – мусульман, христиан и иудеев. Согласно этой точке зрения, которую в наиболее эксплицитной форме выразил ее сторонник, известный российский исламовед Тауфик Ибрагим3, употребление в русскоязычной мусульманской традиции слова ‘Аллах’ может вызвать у русскоязычного немусульманина ошибочное представление о том, что мусульмане верят в другого, «своего» Бога, что неверно по сути и, кроме того, ведет к вредному межконфессиональному отчуждению. Привлекательность использования слова Бог в рамках подобного дискурса очевидна.4

Руководствуясь этой логикой, формулу la ilāha illā allāh (ля иляха илля-лла) необходимо переводить не как ‘нет бога, кроме Аллаха’, а как: ‘нет божества, кроме Бога’ или: ‘нет божества, кроме Единого Бога’, ведь именно так понимает ее человек, родным языком которого является арабский. В конечном счете, мы же говорим: Всевышний, а не Тааля (Ta‘ālā), и соответственно Милостивый и Милосердный (или Всемилостивый и Всемилосердный), а не Рахман и Рахим, и т.д.

Возражения против использования слова ‘Бог’ применительно к мусульманским текстам могут основываться: (1) на необходимости следовать сложившейся в русском и многих других языках традиции использования слова ‘Аллах’, (2) на стремлении c помощью этого слова идентифицировать то, что речь идет именно об исламе,

(3) на том, что использование слова ‘Бог’ в переводе может быть каким-то образом связано с не приемлемым для исламского монотеизма универсализмом. Более детальное обсуждение проблемы перевода арабского слова Allāh на русский язык не входит в задачу данной статьи. Но позволю высказать сложившееся у меня мнение, что в переводах и, тем более, в авторских текстах светских специа-

3См. дискуссию между Тауфиком Ибрахимом и С.М.Прозоровым на сайте Центра арабских и исламских исследований www.islamica.ru и в журнале Минарет, №1 (008), март 2006, с. 8–15.

4Показательно, что православные гагаузы, ведущие богослужение на своем языке тюркской группы, называют Бога «Аллах».

596

листов в русском языке вполне допустимы оба варианта (как в англоязычной литературе), причем их употребление может носить ситуативный характер (как в данном очерке). Иначе говоря, исламоведам и переводчикам текстов необходимо предоставить свободу в использовании обоих слов. Что же касается религиозного мусульманского сообщества России, то оно, наверное, само определит для себя наиболее приемлемый вариант. Надеюсь при этом, что мнения специалистов-исламоведов в этой связи для этого сообщества могут быть небесполезны.

Возвращаясь к рассмотрению вышеназванной формулы, перейдем ко второму входящему в нее глаголу, т.е. sallama (саллям), традиционный перевод которого – ‘он приветствовал’. Слова, происходящие от корня s-l-m, в арабском языке связаны с важнейшими понятиями. Начнем с ключевого для усвоения этих понятий глагола первой породы: salama-yaslamu (саляма-йасляму), отглагольное существительное от которого – salāmat (саляма) или salām (салям) или salam (салям) или salm (сальм) или silm (сильм). Значение этого глагола – ‘быть или стать невредимым, спастись, быть в безопасности’ (так дает средневековый арабский словарь Tāj al-‘Arūs),

также ‘быть	избавленным от al-āfāt	(аль-афат) – зол’ (	-
ā ,	al-Mujmal Ибн Фариса 5)	или ‘аl-āfаt (аль-афа)	–

зла’ (al-Qāmūs), ‘аl-bаlā’ (аль-баля) – испытания’ (al-Asās aзЗамахшари и Tāj al-‘Arūs) и т.п. В арабских словарях также даются следующие примеры: salima min al-‘ayb (салима мин аль-айб) ‘он стал свободен или освободился от грехов, недостатков, пороков’, синоним barī’ /бари/ (al- ā aль-Файуми на слове barī’); lā bi-zī taslamu mā kāna kazā wa-kazā (ля би-зи тасляму ма кяна кяза ва-кяза) ‘нет, [клянусь] Его [именем], Того, кто дарует тебе безопасность, того-то и того-то не было’ (Ибн ас-Сиккит; al-

ā ; al-Qāmūs); lā af‘alu zālika bi-zī taslamu (ля аф’алю за-

лика би-зи таслям), что означает bi-zī salāmatika (би-зи саляматик)

‘я не сделаю	этого,	[клянусь] Господином моей безопасно-
сти’(Cибавайх;	al-	).

Все остальные примеры также говорят о таком значении данного глагола. Приведу для сравнения широко используемую и сегодня в арабском языке фразу, которой, в частности, принято встречать человека, появившегося после за вершения путешествия: alamdu li-llāhi ‘alā as-salāmati (аль-хамду ли-лляхи аля-с-

5 Имена арабских авторов здесь приводятся только в практической транскрипции.

597

саляма), что означает: ‘слава Богу за то, что ты остался невредимым’, что ситуативно соответствует нашему ‘с приездом’. Данное значение содержится и в принятой в разговорном этикете форме благодарности: tislam (тислям), это пожелание благополучия.

От этого глагола образован глагол второй породы sallamahu (саллямах) ‘он сделал его невредимым, в безопасности, свободным; спас, освободил’ (al- ; al-аль-Файуми; Tāj al- ‘Arūs) min al-āfa (мин аль-афа) ‘от [любого] зла’ (al-Qāmūs) или min al-amr (мин аль-амр) ‘от дела’ (al- ) с масдаром taslīm (таслим). At-taslim также является синонимом as-salām (ас-салям) ( - ā ; al-Qāmūs; Tāj al-‘Arūs) в значении: ‘приветствование кого-либо молитвой за то, чтобы он был невредимым, оставался в безопасности, был свободен от любого зла, вреда для его религии или его жизни’ (Tāj al-‘Arūs). Когда здесь говорится о Боге, это значит то же самое, что sallamahu (саллямах) то-есть ‘Он спас его’, и именно в этом смысле, как считает Лэйн, соотносится с формулой ā allāhu ‘alahi wa-sallama (cалля-ллаху аляйхи васаллям) ‘Да благословит и спасет его Бог’; а at-taslīmat (аттаслима) означает ‘приветствие, которое произносится после завершения каждых двух ракатов в молитве (Maqāmāt ал-Харири), а также по завершении последнего раката в каждой молитве’6. Кстати, в суфийской технической терминологии taslīm – ‘вручение себя Богу’.

Обратимся к средневековому арабскому словарю Lisān al-‘Arab (Лисāн ал-‘Араб). Его автор, Ибн Манзур, поясняет: “as-salām wa- s-salāmat – al-barā’at; wa-tasallama minh – tabarra’a” (ас-салям ва-с-саляма – аль-бара’а; ва-тасалляма минх – табарра’а) 7. Из этого следует, что слова салям и саляма означают: безгрешность.

Автор словаря сообщает: “Как сказал Абу ал-Хайтам, as-salām (ас-салям) и at-tah iyyat (ат-тахийя) имеют одинаковое значение – свободу [освобожденность] (as-salāma) от всех недостатков”.

И далее в том же тексте следует особенно важное пояснение: “At-taslim (ат-таслим) – производное от as-Salām (ас-Салям), одного из имен Всевышнего Аллаха, которое дано Ему по причине Его свободы [освобожденности] (li-salamatihi /ли-саляматих/) от любого изъяна или недостатка. Говорится: смысл этого в том, что Аллах наблюдает за вами, так что будьте внимательны. И говорит-

6	E.W.Lane, Lexicon, v.1, p. 1412.
7	Lisān al-‘Arab, li-l-imām al-	Том 6, Бейрут, 1993, с. 342.

598

ся: смысл этого в том, что [будет] на тебя имя ас-Салам (ism asSalāmi ‘alayka /исм ас-Салям аляйк/)”8.

Уже один тот факт, что среди имен Всевышнего имеетcя имя as-Salām (ас-Салям), свидетельствует в пользу упомянутого выше значения (ведь не ‘Миром’ же называют Аллаха, а распространенное мусульманское имя ‘Abd as-Salām/ Абдуссалям это не ‘раб Мира’, а ‘раб Всесвободного от всех изъянов’, что в значительной мере является синонимом совершенства). Вспомним в этом контексте концепцию Совершенного Человека (al-Insān al-Kāmil) у мусульманских мистиков.9

Следовательно, в случае, когда люди приветствуют друг друга, говоря as-salāmu ‘alaykum/ас-саляму аляйкум (изначально было: salamun ‘alaykum/салям ‘аляйкум), они желают друг другу не столько мира, то-есть свободы от войны (данное значение лишь позднее было включено в эту формулу), но, прежде всего, освобождения от изъянов, недостатков и грехов, обретения Божественной благодати и даже как бы призывая на человека, которого приветствуют, имя Бога.

Таким образом, значение второй части сакральной формулы ā allāhu ‘alayhi wa-sallamа, не имеет никакого отношения как к приветствованию (нет необходимости доказывать абсолютную неприемлемость вызывающе антропоморфного перевода ‘да приветствует его Бог/Аллах’), так и к миру – понятию, не имеющему прямого отношения к данному случаю, если исходить из истинного значения арабских слов. Да и вряд ли столь мирское понятие, как мир в качестве антитезы войны, могло войти в столь высокую сакральную формулу. Она должна быть переведена на русский язык в соответствии с ее подлинным значением на арабском как: ‘да будут на него (т.е. Пророка), да снизойдут на него благословение и благодать Ал-

лаха’ или ‘да благословит и спасет (обезопасит) его Аллах’.

Когда я начинал работу над переводом «Воскрешения наук о вере» Абу Хамида ал-Газали еще во второй половине 1960-х годов, будучи студентом Каирского университета, я избрал первый вари-

8Op.cit., c. 343.

9См. о ней, в частности, в: Абу Хамид ал-Газали, Воскрешение наук о вере. Введение, перевод с арабского и комментарий В.В.Наумкина, М., ГРВЛ, 1980. У суфиев святые, ‘близкие Аллаха’ (аулийа) способны лишь на ‘благодеяния’ (карамат), но не ‘чудеса’ (му‘джизат), что могут совершать одни пророки.

599

ант. Обнаружив, что многие уважаемые мной мэтры отечественной арабистики переводили эту формулу неверно, чего я ранее никак не мог предположить (теперь я понимаю, что иногда даже большие ученые в некоторых вещах предпочитают следовать сложившейся традиции), я стал обращаться за консультацией к ведущим египетским профессорам и, к своему удивлению, обнаружил, что многие из них просто никогда не задумывались о смысле данной фразы, но их ответы подтвердили правильность моего понимания.

Мой вариант перевода вошел в увидевшую свет в 1980 г. публикацию.10 С той поры минуло много лет, но, к сожалению, в нашей стране и светские ученые-исламоведы, и религиозные деятели (не желая никого обидеть, не буду приводить примеры) продолжают следовать укоренившейся традиции в переводе.

Соответственно, можно по-новому подойти к переводу форму-

лы ‘alayhi as-salām ‘аляйхи-с-салям’ (примеру, Īsā ‘alayhi as-salām

/Иса аляйхи-с-салям/), традиционно передаваемой как как ‘мир ему’. В свете всего сказанного было бы более правильным переводить ее как:

‘да снизойдет на него благодать Бога’ или: ‘да избавит его Бог от всех зол’ или:

(как считал Лэйн) ‘да спасет (обезопасит) его Бог’.

В контексте данной темы стоит затронуть и вопрос об этимологии слова islam (Ислам), грамматически являющегося масдаром глагола aslama (аслям). Коснемся сначала первичного, исходного значения этого глагола в арабском языке. Вот что говорит о нем, к

примеру, автор словаря Lisān al-‘Arab: “Yuqālu: kuntu rā‘iya iblin fa-aslamtu ‘anha ay taraktuha” – «Говорят: Я был пастухом верблю-

дов, затем аслямт/оставил это, то-есть прекратил заниматься этим». “Wa-aslama ilayhi ash-shay’a: dafa‘ahu. Wa-aslama ar-rajula: khazalahu” – «Он вручил/аслям ему вещь: [то-есть] отдал ее. И: он

оставил/аслям человека: [то-есть] бросил его».11 И далее о том значении слова, в котором оно стало обозначать

религию: “Wa al-islāmu wa-l-istislāmu: al-inqiyādu. Wa-l-islāmu min ash-sharī‘ati12: āru al- ū‘i waāru ash-shari‘ati wa-ltizāmu

10См. предыдущую ссылку.

11Op.cit., c. 343–344.

12Первичное значение слова ash-sharī‘at – ‘водопой, место, где можно напиться (человеку и животным) и набрать воды’, а также ‘путь к источнику воды’. Вероятно,

позднее это слово приобрело значение ‘вера, религия’ (см. аль-Байдави и ā аль-Файуми), поскольку это мыслилось как ‘путь к обретению вечной жизни’ (по

600

ma atā bihi an-nabiyyu…Yuqālu: fulānun muslimun wa-fihi qawlāni: huwa al-mustaslimu li-amri Allāhi, wa-ttāni – huwa almukhlisu li-llāhi al-‘ibādata” – «Аль-ислям и аль-истислям: [то-есть]

повиновение. А Ислам по отношению к Богоданному Закону (шариату): [то-есть] демонстрация подчинения, демонстрация Закона и следования тому, с чем пришел Пророк… Когда говорят: “Такой-то является мусульманином”, подразумевают два смысла: “он подчинился воле Аллаха (вручил себя воле Аллаха)” и “он верен Аллаху в поклонении”».

“Wa-rawiya ‘an an-nabiyyi ā allāhu ‘alayhi wa-sallama annahu qāla: al-muslimu man salima al-muslimūna min lisānihi wayadihi; qāla al-Azharī: fa-ma‘nāhu annahu dakhala min bābi as-salāmati hattā yaslama al-mu’minūna min bawā’iqihi” – «Рассказывают о Про-

роке (салля-ллаху аляйхи ва-саллям), что он сказал: “Мусульманин это тот, от языка и руки кого остались мусульмане невредимыми (спаслись от зол)”; а аль-Азхари сказал: “Смысл этого в том, что он вошел через дверь избавления, так что мусульмане спаслись от всех несчастий”».13

Отметим, что и в этом пояснении подчеркивается as-salāmat, тоесть ‘свобода (освобождение), избавление от зол, бед, грехов и т.п.’.14 Все сказанное ни в коей мере не отменяет закономерно сложившейся убежденности, опирающейся на одно из значений слов, происходящих от корня s-l-m, в том, что ислам это религия мира. Это действительно так, чему существует множество доказательств15, но ничуть не менее важно считать ее, причем в первую очередь, в соответствии с истинным смыслом, заложенным в ключевых для исламского вероучения священных понятиях, религией, дарующей человеку божественную благодать, благополучие, сво-

боду (освобождение) от прегрешений и зол.

Не настаиваю на том, что предложенные мной варианты перевода являются единственно возможными, и допускаю, что мои коллеги мо-

аль-Байдави) или как ‘манифестация, откровение’ (по аль-Файуми). И другое значение, ставшее основным, если не единственным сегодня: ‘религиозный закон Бо-

га/Аллаха…’ (Lane, Lexicon, v.2, p. 1535).

13Op.cit., c. 345.

14Для продолжения содержащегося в данном очерке дискурса полезно провести семитские параллели (напомним о еврейском shalom aleyhem).

15С начала своих проповедей Пророк нес мир до того постоянно враждовавшим между собой аравийским племенам, искореняя племенную ‘асабийю и заменяя ее преданностью общей мусульманской умме.

601

гут предложить и другие. Наверное, здесь была бы полезна дискуссия. Но приемлемость любого варианта перевода должна определяться полнотой его соответствия истинному смыслу, тем более, когда речь идет о самой сокровенной сути религиозного учения.

602

МУФТИЯТ КАК ФОРМА АСИММЕТРИЧНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ МУСУЛЬМАНСКОГО ПРОСТРАНСТВА РОССИИ

(Выступление на расширенном выездном заседании Совета муфтиев России в г. Казани

по случаю десятилетия ДУМ РТ 14 февраля 2008 г.)

Прежде всего, разрешите мне от себя и от коллег по академическому цеху от всей души поздравить Духовное управление мусульман Республики Татарстан во главе с его председателем – муфтием Гусманом хазратом Исхаковым со знаменательной датой – десятилетием со дня образования и пожелать дальнейших успехов в благородной деятельности на службе российской умме.

Хочу также поздравить всех присутствующих с выходом в свет очень нужной всем нам книги под названием «Россия и Организация исламская конференция». Это сборник документов, связанных с историей взаимоотношений нашей страны с ОИК. Во время президентства В.В.Путина произошел важный поворот к исламу как во внутренней, так и во внешней политике России. Возросло внимание руководства страны к нуждам российских м у- сульман, государство стало поддерживать развитие мусульманской культуры и образования, свидетельством чему является, в частности, деятельность Фонда поддержки исламской культуры, науки и образования. Принятие нашей страны в качестве набл ю- дателя в ОИК было результатом последовательного укрепления отношений России с исламским миром. Дальнейшим шагом к сближению с исламским миром Россия сделала в начале 2007 г., вступив наблюдателем в Исламскую организацию по образов а- нию, науке и культуре (ИСЕСКО). Работа присутствовавшего здесь председателя Союза муфтиев России Равиля хазрата Га й- нутдина способствовала успеха этого процесса.

Визиты в государства исламского мира были важной составной частью внешнеполитической деятельности главы нашего государства. Присвоение в ходе одного из таких визитов – в Саудовскую Аравию – М.Ш.Шаймиеву премии короля Фейсала за выдающийся

603

вклад в поддержку ислама означало признание и личных заслуг Президента Республики Татарстан, и того факта, что здесь созданы все условия для религиозной жизни мусульман и успешного развития мусульманской культуры. Именно здесь воплотилась в жизнь уникальная историческая модель русско-татарского культурного симбиоза, глубокого взаимопереплетения и взаимодействия культур при одновременном сохранении и упрочении национальной идентичности различных этнических и конфессиональных групп. Эту модель можно определить формулой: одна цивилизация – две

культуры.

Теперь перейду к вопросу, заявленному в качестве темы моего доклада. О российском исламе написано очень много. Часто пишут и те, кто плохо разбирается в его особенностях, истории, тех факторах, которые определяют нынешнее состояние дело в ро ссийской мусульманской умме и, в частности, ее особую организацию. Она явилась результатом сложных процессов, происходивших в нашем обществе на протяжении десятилетий, формой приспособления организационных структур к потребностям различных групп мусул ь- ман внутри уммы, формой преодоления негативного воздействия отдельных политических факторов. То, что пишется, как правило, носит описательный характер, а иногда, к сожалению, несет следы политического заказа. Сегодня имеется острая потребность в концептуализации, теоретическом осмыслении организации российской уммы. Мое выступление – лишь скромная попытка наметить некоторые направления в этой концептуализации и сделать отдельные предварительные выводы.

После распада СССР и прежних форм организации религиозной жизни мусульман наступил период реструктуризации мусульманского пространства, совпавший с идущей реисламизацией. Постепенно стала вырисовываться новая, своеобразная конфигурация, формирующаяся в мучениях и поисках, в борьбе старого и нового, в заимствовании и преодолении внешних влияний, к осознанию аутентичных истоков мусульманской цивилизации России, в которой Поволжье и татарский этнос сыграли особо важную роль (что ни в коем случае не означает преуменьшения роли Северного Кавказа). Прежняя централизация, символизировавшая жесткое подчинение религиозных институтов светской (и даже атеистической) власти, неизбежно разрушалась, и альтернативой ей выступала децентрализация, на которую накладывался новый этнический и региональный идентитет. В результате сложных, противоречивых

604